Рождественская сказка (гет)

Контрольную по физике Маринетт написала на удивление успешно: аж на четырнадцать⁽¹⁾. Сама от себя такого не ожидала. Когда объявляли результаты, она едва поверила своим ушам. Алья, кажется, тоже.

— Это тебя Агрест так натаскал? — прошептала она Маринетт на ухо с непередаваемо многозначительной интонацией.

Маринетт покраснела и кивнула. Ну а что? Подтянул ее знания по физике действительно Адриан. А то, что в тот момент он был в облике Черного Кота, Алье знать не обязательно. Маринетт страшно хотелось поблагодарить его, но сделать этого, не выдав, что она знает его секрет, она не могла. Поэтому она просто широко улыбнулась ему, когда он повернулся и показал ей большой палец — с веселыми искрами в зеленых глазах и улыбкой Кота на лице.

— У меня опять такое чувство, что я что-то пропустила, — пробормотала Алья на их переглядывания.

— Ничего такого, — заверила ее Маринетт. — Обещаю, что непременно расскажу тебе, как только произойдет что-нибудь интересное.

— Мадемуазель Дюпен-Чен, мадемуазель Сезер, я вам не мешаю? — с сарказмом поинтересовалась учительница, и они пристыжено замолчали, состроив наивнимательнейшие лица.

Мадам Орей смерила их скептичным взглядом темных пронзительных глаз, но больше ничего не сказала и продолжила урок. Подруги облегченно перевели дыхание. Вообще-то болтовня на уроке физики была чревата серьезными последствиями: мадам Орей отличалась любовью к строжайшей дисциплине и нарушений ее не терпела. Ни Маринетт, ни Алья не решились и дальше испытывать ее терпение, и сосредоточились на уроке.

Вернуться к столь интересной теме любопытной Алье не удалось и в перерыв. Поскольку едва прозвенел звонок и мадам Орей покинула класс, Адриан повернулся к девочкам и ошарашил Маринетт вопросом:

— Тебе ведь нравится мода. Не хочешь прийти на мою фотосессию?

— Серьезно? — Маринетт аж подпрыгнула от энтузиазма. — Конечно! Спасибо.

Адриан довольно улыбнулся и с интонациями, достойными Черного Кота, добавил:

— А потом мы могли бы погулять, поесть мороженого…

Осталось только добавить «Моя Леди». Маринетт подозрительно прищурилась:

— Это свидание?

— Э… Да? — неуверенно ответил Адриан, вдруг растеряв всё нахальство, свойственное его геройской ипостаси.

Наблюдавшие за их диалогом Нино и Алья, кажется, даже дышать перестали. Маринетт лучезарно улыбнулась:

— Хорошо.

— Правда? — теперь улыбка Адриана стала недоверчиво счастливой — похоже, он не надеялся, что Маринетт согласится.

Ну, учитывая, сколько раз Ледибаг отшивала Кота в подобных ситуациях, вполне оправданная реакция. И это еще раз подтверждало подозрения, что Адриан обо всем догадался. Маринетт с прежней улыбкой кивнула:

— Правда.

Неприкрытый восторг в его глазах стоил даже разразившейся следом бури, под названием Хлоя Буржуа. Подскочив к Адриану, она практически повисла на нем, скорбно взвыв:

— Адришу! Как ты мог! Ведь я же твоя девушка, ты не можешь приглашать Дюпен-Чен!

— Хлоя, — Адриан страдальчески вздохнул, попытавшись стряхнуть ее с себя, но она держалась цепко. — Ты мой друг. Но никогда не была моей девушкой и никогда не будешь. Уймись уже, наконец.

— Адриан, ты разбиваешь мне сердце! — с трагизмом пуще прежнего воскликнула Хлоя.

Маринетт хмыкнула и тихонько пробормотала:

— Было бы что разбивать.

Но так, чтобы никто не услышал — и Адриан в первую очередь. Он дорожил Хлоей, как своим первым другом, и Маринетт не хотела его задеть. Какие бы чувства она ни испытывала к самой Хлое. Зато Алья стесняться не стала и высказалась гораздо громче:

— Королева драмы.

Хлоя ее проигнорировала, продолжая прожигать Адриана жалостливым взглядом. Не без труда он все-таки отцепил от себя Хлою и отодвинул на расстояние вытянутой руки.

— Давай ты не будешь устраивать таких сцен? — примирительно предложил он. — На нас уже весь класс смотрит.

И действительно — Маринетт только сейчас заметила, что все их одноклассники, затаив дыхание, следили за развитием событий. Хлоя презрительно фыркнула:

— Да мне плевать!

Адриан нахмурился:

— Хлоя, ты дорога мне — как друг. Но мне не нравится твое отношение ни ко мне, ни к остальным. Мы можем остаться друзьями, только если ты прекратишь этот цирк.

Хлоя возмущенно приоткрыла рот, явно готовясь выдать очередную истеричную тираду. Но передумала — хмыкнула, поджала губы, резко развернулась и гордо удалилась.

Воцарившуюся после этого гробовую тишину несколько мгновений спустя разорвали дружные аплодисменты. Ким даже восторженно заулюлюкал.

— Да ты крут, бро! — восторженно воскликнул Нино, хлопнув Адриана по спине.

Адриан пожал плечами и вздохнул:

— Она хорошая на самом деле — только сильно избалованная.

Маринетт в который раз восхитилась его великодушием — она не смогла бы отнестись к Хлое вот так: с пониманием и снисхождением. Ей периодически хотелось прибить зазнавшуюся гордячку, и ничего хорошего Маринетт в ней не видела. Но, может, Адриан прав? Может, она относилась к ней пристрастно и просто не хотела видеть? Эта мысль была крайне неприятной, однако Маринетт пообещала себе присмотреться к однокласснице и попытаться разглядеть в ней то хорошее, что видел Адриан.

Остаток дня Маринетт провела в розовом тумане, почти не слыша, что говорилось на уроках. Фантазия уже заработала на всю катушку, и Маринетт в красках представляла, как на свидании Адриан предлагает ей стать его девушкой, а там уже недалеко до свадьбы, детей, хомячка… Время от времени Маринетт пыталась вернуться к реальности, напоминая себе, что не стоит питать слишком большие надежды, чтобы потом горько не разочароваться. Но фантазия успокаиваться не желала.

* * *

Фотосессия проходила в просторном светлом павильоне. Адриан предупредил служащих, и Маринетт проводили туда, предложив ей складной стул возле стены. Она тихонько устроилась на предложенном месте, стянув красную куртку и повесив ее на спинку стула. Вокруг суетились люди, устанавливая освещение и аппаратуру, поправляя декорации. Как они при этом не спотыкались о тянувшиеся по полу провода, было выше разумения Маринетт. Она бы давно уже в них запуталась.

Фотограф — молодой высокий мужчина с веселыми серыми глазами — что-то говорил Адриану, и тот внимательно слушал, кивая время от времени. Он был такой серьезный и сосредоточенный — само воплощение ответственности. Никогда не подумаешь, что это тот же самый человек, который без конца дурачится в смертельной опасности и вечно отпускает идиотские шуточки.

На Адриане был костюм из последней коллекции его отца, для рекламы которой и была предназначена фотосессия. Он выглядел потрясающе в черной шелковой рубашке и широких белых брюках. Маринетт аж забыла, как дышать. Тем временем инструктаж, видимо, закончился, Адриан повернулся, чтобы пройти на приготовленное для него место под софитами, и увидел Маринетт. Его лицо осветила такая счастливая сияющая улыбка, что Маринетт на мгновение зажмурилась.

— Фантастика! — воскликнул фотограф, заставив подпрыгнуть их обоих. — То, что надо! Мадемуазель, идите сюда поближе. Адриан, сохрани эту улыбку.

Маринетт послушно перебралась, устроившись рядом с фотографом, а Адриан, подмигнув ей, поднялся на подиум.

Наблюдать за его работой оказалось невероятно увлекательно. Маринетт восторженно разглядывала сменяющие друг друга костюмы, делала наброски в блокноте, а в промежутках любовалась Адрианом. И восхищалась его выдержкой. Зная теперь, насколько он на самом деле порывистый и подвижный, она и представить не могла, каких усилий ему стоит это многочасовое позирование. Встань туда. Встань сюда. Улыбнись. Сделай задумчивое лицо. Поверни голову. Подними руку. Кошмар.

Наконец, целую вечность спустя фотограф довольно произнес:

— Прекрасно. Все свободны, — а потом повернулся к Маринетт и лукаво ухмыльнулся: — Мадемуазель, не могли бы вы почаще приходить на фотосессии? Вы хорошо влияете на Адриана.

Маринетт смущенно покраснела, и фотограф довольно засмеялся.

— Не обращай на Марка внимания — он всегда всех подкалывает, — шепнул Адриан, так низко наклонившись к ней, что Маринетт потеряла способность двигаться и говорить, чувствуя его дыхание на своей щеке. Но он уже отстранился и зашагал к гримерке со словами: — Подожди меня секунду — я только переоденусь.

Маринетт выдохнула и блаженно улыбнулась. Кажется, позабавив всех окружающих, но ей было уже всё равно — фантазия снова заработала на всю катушку. К реальности ее вернуло только возвращение Адриана. Даже в самых обычных джинсах и темно-синей куртке он выглядел не менее потрясающе, чем в стильных костюмах. А уж как он выглядит в костюме Черного Кота… Поймав себя на этой мысли, Маринетт покраснела еще больше и поспешно задавила ее.

Адриан сделал вид, будто не заметил ее замешательства, за что Маринетт была ему благодарна. Хотя, может, он и не делал вид, а правда не заметил — она вдруг поняла, что Адриан тоже смущен и волнуется, просто скрывает это лучше нее.

На улице пошел снег, и Маринетт запрокинула голову, подставляя под снежинки всё еще пылающее лицо. С улыбкой посмотрев на нее, Адриан задумчиво заметил:

— Холодновато для мороженого.

— Вовсе нет, — живо возразила Маринетт, поворачиваясь к нему — мороженое она любила и не собиралась отказываться от лакомства из-за такой ерунды, как зима.

Адриан засмеялся:

— Что ж, если ты не боишься заболеть, желание прекрасной леди — закон.

Он выделил слово «леди» непередаваемой интонацией, и Маринетт подозрительно глянула на него, наткнувшись на внимательный взгляд зеленых глаз, в глубине которых плясали чертики. Нет, он определенно знает. Обдумать это Адриан ей не дал, схватив за руку и потянув в сторону Сены.

Время от времени он останавливался и что-то проверял на своем телефоне, будто не уверенный, куда дальше идти. Немного понаблюдав за этой картиной, Маринетт озадаченно спросила:

— Что ты ищешь?

Адриан поднял голову и смущенно улыбнулся:

— Андре.

— Мороженщика влюбленных? — удивленно воскликнула Маринетт.

Улыбка Адриана стала еще более смущенной, но он решительно кивнул. Однако уверенность быстро покинула его, и он робко спросил:

— Ты ведь не против?

— Что? Конечно, нет! Почему я должна быть против? Я всегда… — Маринетт оборвала себя и прикусила губу, пока не сболтнула лишнего.

Адриан уже открыл рот что-то сказать, но она так и не узнала, что именно, поскольку в эту секунду его мобильник запищал, а на экране засветилась красная точка. Адриан подпрыгнул и снова схватил ее за руку, потащив за собой:

— Он на Новом мосту!

Маринетт хихикнула — увлеченный чем-то Адриан как никогда напоминал Черного Кота.

До Нового моста они добрались запыхавшиеся, раскрасневшиеся, но очень довольные тем, что отыскали-таки громадного мороженщика, который распевал во всё горло, привлекая к себе покупателей.

Завидев Адриана и Маринетт, Андре радостно заулыбался:

— О, а вас я не знаю! Вы здесь впервые?

Они смущенно переглянулись и одновременно кивнули.

Андре, прищурившись, окинул их внимательным взглядом, а потом повернулся к своей тележке, накладывая мороженое и приговаривая:

— Красная вишня, мята и шоколадная крошка — для вас, голубки.

— Спасибо! — хором произнесли они.

Маринетт вдруг осознала, что шарики мороженого цветов Ледибаг и Кота: красный, зеленый, черный. Случайность, или Андре и вправду немножко волшебник, способный чувствовать сердца? Что бы там ни было, мороженое оказалось невероятно вкусным.

Они потихоньку ели мороженое, стараясь растянуть удовольствие, гуляли по присыпанным снегом парижским улицам и болтали обо всем на свете. Маринетт в который раз порадовалась, что перестала заикаться при Адриане и научилась нормально с ним разговаривать. Она даже рассказала, как восхищается его отцом (чем, кажется, изрядно его позабавила), и что хочет однажды стать таким же прекрасным дизайнером.

— Уверен, у тебя всё получится, — без тени сомнения заявил Адриан. — Ты ведь очень талантливая.

Маринетт польщенно улыбнулась — слышать от него похвалы было невыразимо приятно. Адриан в ответ признался, что никогда не видел себя в сфере моды и хотел бы заняться чем-нибудь связанным с физикой, но не уверен, что удастся убедить отца.

Маринетт сочувственно сжала его ладонь. С тех пор, как они стали близко общаться, она с каждым разом всё больше понимала, насколько тяжело Адриану с отцом. И при всем своем восхищении Габриэлем Агрестом дизайнером, она начала испытывать неприязнь к Габриэлю Агресту человеку. Зачем он так терзает единственного сына, который из кожи вон лезет, чтобы заслужить его одобрение и добиться хоть капельки внимания?

Адриан мотнул головой, будто отгоняя грустные мысли, улыбнулся и перевел разговор на более веселые темы. И Маринетт поддержала — она всегда выслушает, если он захочет выговориться, но никогда не станет настаивать, если он говорить не хочет. Иногда всё, что нужно — просто быть рядом.

Как истинный джентльмен, Адриан проводил Маринетт до дома, немного не дойдя до которого, вдруг остановился и одарил ее неуверенным взглядом. Маринетт посмотрела вопросительно — он явно собирался с силами, чтобы сказать что-то важное.

— Мо… Маринетт… — начал Адриан, и она едва сдержала улыбку при этой крошечной оговорке. — Ты будешь моей девушкой?

Маринетт показалось, что она ослышалась. Или ей приснилось. Нет, наверняка она опять всё нафантазировала. Широко распахнув голубые глаза, она уставилась на Адриана, ничего не отвечая, и тот занервничал.

— Я слишком рано спросил, да? Но, может, ты хотя бы подумаешь?

Он собирался сказать что-то еще, но Маринетт закрыла ему рот ладонью.

— Я согласна, — просто сказала она.

Адриан засветился, словно рождественская елка. А потом быстро наклонился и поцеловал ее в губы. Всего лишь короткое невинное прикосновение, длившееся не больше секунды, но повергшее Маринетт в состояние полной прострации. И некоторое время после того, как Адриан ушел, она продолжала стоять, уставившись в пустоту широко распахнутыми глазами и не замечая, как снег припорашивает ей голову и плечи.

А когда осознание случившегося в полной мере дошло до нее, Маринетт запрыгала и восторженно завизжала, одновременно набирая номер Альи — она должна немедленно поделиться этим с подругой, иначе просто лопнет от переполнявших ее эмоций.

* * *

Когда Маринетт на следующий день появилась в школе, их класс (если вообще не вся школа), гудел, будто растревоженный улей, обсуждая новость: Адриан Агрест встречается с Маринетт Дюпен-Чен. Стоило ей войти в класс, как все присутствующие уставились на нее. Маринетт сглотнула, чувствуя, что начинает неудержимо краснеть. Ей не нравилось столько внимания к своей персоне. Да, в облике Ледибаг она сталкивалась и с худшим, но тогда на ней была маска, и это раскрепощало, даря ощущение, будто всё происходит вовсе не с ней.

Сейчас же именно Маринетт, а не Ледибаг стояла под перекрестными взглядами — пусть доброжелательными (за одним исключением), но всё равно ей было неуютно. А ведь это всего лишь одноклассники. Маринетт только сейчас вдруг осознала, что повлекут за собой отношения с настолько известным парнем, как Адриан. Пожалуй, ей пора начинать к этому привыкать.

Конечно, единственной недовольной была Хлоя. Но, видимо, помня о недавней отповеди Адриана, она на этот раз не пыталась устроить скандал. Просто сидела, сложив руки на груди и задрав нос, будто обращать внимание на что-либо в этом классе — ниже ее королевского достоинства.

Маринетт несколько раз вдохнула и выдохнула, гордо вскинула голову и прошествовала к своей парте. И даже умудрилась ни разу не споткнуться!

— Доброе утро, Принцесса, — поприветствовал ее Адриан, всё это время внимательно наблюдавший за ее реакцией и, кажется, оставшийся доволен.

— Доброе.

Маринетт нежно улыбнулась ему, чуть на автомате не выпалив «Котенок» — это его «Принцесса» сбивало с толку, заставляя реагировать на него как на Кота. Спасибо, хоть «моя Леди» не сказал — но, наверное, даже Кот не настолько безрассуден. А потом она, сердито прищурившись, повернулась к лучшей подруге:

— Алья…

Та защищающимся жестом вскинула руки:

— Извини. Всё равно все узнали бы рано или поздно, а мне необходимо было поделиться такой потрясающей новостью.

Маринетт только обреченно вздохнула: ну что с ней сделаешь?

Если вчера Маринетт весь день провела в мечтах, теперь реальность была столь прекрасна, что даже мечтать не хотелось. Все перемены и обеденный перерыв она провела в обществе Адриана. С которым оказалось не только интересно разговаривать, но и невероятно уютно вместе молчать. Нино и Алья понятливо самоустранились, но Маринетт знала, что это лишь отсрочка — ее еще ждет допрос лучшей подруги.

К великому сожалению Маринетт, Адриан в тот день сразу после уроков уехал на фехтование. «Ну, ничего — увидимся на патруле», — подумала Маринетт, когда, коротко поцеловав ее на прощание, Адриан сел в лимузин. И повернулась к уже стоявшей неподалеку Алье. Чуть ли не подпрыгивавшей от нетерпения и явно жаждущей подробного отчета — более подробного, чем вчера по телефону.

Заболтавшись с Альей, Маринетт, придя домой, поняла, что сделать уроки до патруля уже не успевает. Можно было, конечно, связаться с Котом и сказать, что она не придет сегодня — тем более они оба так делали время от времени, когда наваливалось слишком много дел в обычной жизни. Но на этот патруль Маринетт просто не могла не прийти. Именно сегодня она решила покончить с тайнами и снять маски. Немного поколебавшись, она махнула рукой на уроки. Тикки посмотрела неодобрительно, однако ничего не сказала.

На патруль Ледибаг летела как на крыльях. Они расстались всего несколько часов назад, а ей уже не терпелось снова увидеть своего Котенка. А с другой стороны, уроки в школе нельзя назвать полноценным общением, так что это не считается.

На место встречи она пришла первая и в ожидании стояла на крыше одного из домов напротив Лувра, любуясь в лучах заходящего солнца величественным зданием бывшего королевского дворца.

— Добрый вечер, моя Леди, — вдруг раздался у нее над ухом вкрадчивый голос.

От неожиданности Ледибаг взвизгнула и подпрыгнула, резко разворачиваясь и инстинктивно хватаясь за йо-йо.

— Кот! — прожгла она его сердитым взглядом. — Когда-нибудь я тебя убью!

Этот наглец только засмеялся:

— У тебя рука не поднимется, моя Леди.

— Не будь так уверен, Котенок, — прошипела она таким угрожающим тоном, что он на всякий случай отступил подальше.

— Ладно, не сердись, — очаровательно улыбнулся он. — Обещаю, что больше не буду тебя пугать.

Ледибаг хмыкнула и смерила его недоверчивым взглядом.

— Скажи-ка, моя Леди, — сменил он тему, — а не хотелось бы тебе после патруля поужинать вместе?

— Ты приглашаешь меня на свидание? — удивленно спросила Ледибаг.

Он кивнул с совершенно непонятным выражением лица. Ожидание? Надежда? Страх? Предвкушение? Интересно, он таким образом пытался понять, знает ли она? И это было последним доказательством, что сам Кот уже в курсе — Адриан не такой человек, чтобы одновременно встречаться с двумя разными девушками. Поэтому внимательно посмотрев ему в глаза, она уверенно озвучила:

— Ты знаешь.

Кот моргнул, а потом широко ухмыльнулся, не потрудившись уточнить, что именно.

— Ты тоже. Как я и подозревал.

Ледибаг с улыбкой пожала плечами, не отрицая очевидное.

— Когда ты понял? — поинтересовалась она.

— Начал подозревать, когда ты вдруг начала себя вести как Ледибаг в обычной жизни. Проанализировал, сравнил и убедился окончательно. А ты?

Ледибаг довольно улыбнулась — ее тактика принесла именно те плоды, на которые она рассчитывала — и ответила:

— В Рождество. Помнишь, я спрашивала тебя про открытку, которую ты потерял?

— О! — Кот моргнул и рассмеялся: — Ну, конечно. Это же была твоя открытка! Спалился из-за такой ерунды… — после секундного молчания он улыбнулся еще шире (как только довольная физиономия не треснет) и промурлыкал: — Впрочем, я рад тому, как всё обернулось. Ну, так что, Маринетт, согласна на ужин на крыше?

— Нет, — ответила она так сурово, как только могла.

У него тут же сделалось настолько непонимающе обиженное выражение, что она не смогла притворяться дальше, хотя изначально собиралась его немного подразнить — в качестве маленькой мести за все ее нервы.

— Не огорчайся так, Котик, — Ледибаг шагнула к нему, чтобы ласково взъерошить золотистые волосы. — Просто сейчас слишком холодно, чтобы ужинать на крыше. Давай отложим это до весны? А кроме того, я сегодня не успела сделать домашнее задание.

Кот тут же воспрянул духом и, хитро прищурившись, спросил:

— Чем же ты всё это время занималась?

Ледибаг тяжело вздохнула:

— Альей. Она хотела знать всё.

Кот расхохотался:

— О, это уважительная причина! — и прежде чем она успела надуться, предложил: — На замену свиданию могу помочь тебе с уроками.

— Договорились. А теперь давай займемся делом.

Поражаясь собственной смелости (нет, что бы там Тикки ни говорила, маска все-таки влияет на нее), Ледибаг поцеловала Кота, чем вызывала у него совершенно идиотскую блаженную улыбку, после чего размотала йо-йо, перепрыгивая на соседнюю крышу. Она изо всех сил старалась не оборачиваться, поскольку знала, что в этом случае наплюет на свои обязанности и никуда не уйдет.

Патруль тянулся как никогда долго. И Ледибаг испытала настоящее облегчение, когда, закончив обход, запрыгнула на крышу Лионского вокзала. Почти одновременно с ней со стороны башни с часами запрыгнул Черный Кот.

Они улыбнулись и пошли навстречу друг другу. Ледибаг так и не поняла, как так получилось, что, встретившись где-то посередине, мгновение они смотрели друг другу в глаза, а в следующую секунду уже целовались. И целовались. И целовались. И в голове не осталось никаких мыслей. Только ощущения. Теплых губ на губах, крепко обнимающих сильных рук, шелковистых волос под пальцами. Казалось, будто она растворяется в этих ощущениях.

— Так что насчет уроков? — спросил Кот, когда они, тяжело дыша, все-таки оторвались друг от друга.

Ледибаг почти не слышала слов, просто наслаждаясь мурлыкающим тембром его голоса. Вот как он умудряется так говорить, что хочется тут же снова его поцеловать? Ну, или хотя бы почесать за ушком. И только несколько долгих мгновений спустя до нее дошел смысл вопроса.

— Уроки! — Ледибаг подпрыгнула, вырываясь из теплых объятий.

Кот захохотал, и теперь уже захотелось стукнуть его йо-йо по голове. Ну как можно быть таким невозможным: как такие противоположные черты могут уживаться в одном человеке?

Подавив и то, и другое желание, Ледибаг ограничилась суровым взглядом. Впрочем, сменила гнев на милость, когда он выполнил свое обещание и помог ей с уроками.

Оказавшись в комнате Маринетт, они посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, одновременно сняли трансформацию. И пусть Маринетт уже знала, кто скрывается под маской Черного Кота, но одно дело знать, а другое — видеть собственными глазами, как в зеленой вспышке спадает трансформация, открывая знакомые черты. Потрясающий момент полной и всецелой открытости друг перед другом. Адриан явно чувствовал то же самое, и некоторое время они просто восхищенно смотрели друг на друга, не в силах пошевелиться. Пока рядом не раздался возмущенный голос:

— Хочу есть! Где мой Камамбер?

Маринетт вздрогнула и, оторвав взгляд от Адриана, посмотрела на парившего над его головой черного котенка.

— Какой милый! — искренне воскликнула она.

— Ага, только жутко невоспитанный, — хмыкнул Адриан. — Знакомься, моя Леди, это Плагг.

Маринетт протянула руку, чтобы погладить Плагга по голове. Тот фыркнул, всем своим видом выражая презрение к подобным нежностям, однако она видела, что на самом деле ему приятно. Маринетт в свою очередь представила Адриану Тикки, которая прожигала своего напарника неодобрительным взглядом, а тот старательно этот взгляд игнорировал. А потом сбегала вниз за круассанами для себя с Адрианом, сыром для Плагга и печеньем для Тикки.

Подкрепившись, квами улетели, оставив их наедине. Точнее Тикки чуть ли не насильно утащила Плагга, который требовал попкорна и зрелищ. Адриан только виновато развел руками: мол, извини — он всегда такой. Маринетт смеялась, одновременно удивленная и позабавленная. Их квами были такие разные! Впрочем, наверное, как и они сами.

Домой Адриан ушел только поздней ночью.

А на следующий день Маринетт пришлось выдержать дикий восторг Альи по поводу того, что Ледибаг и Черный Кот все-таки пара. Кто-то умудрился разглядеть их и сфотографировать, пока они целовались на крыше Лионского вокзала. Не слишком вслушиваясь в восторженные вопли подруги, Маринетт вздохнула и одарила Адриана взглядом: «Это ты виноват!» Тот пожал плечами и очаровательно улыбнулся, явно довольный сложившейся ситуацией. Наглый Котяра! Маринетт не призналась бы в этом даже самой себе, но эта сторона характера Адриана нравилась ей с каждым днем всё больше.

1) Во Франции двадцатибалльная система оценок. 14 — вполне хорошая оценка: твердая четверка.

Вернуться к тексту