В волшебных водах Авалона (джен)

Занимался первый рассвет, окрашивая усыпанные снегом крыши Калибурна бледно-розовым светом. С одной крыши на другую, будто бы пытаясь догнать солнечные лучи, перелетел золотисто-огненный феникс — как вестник начала нового дня.

Нил не мог определиться, чего в нем сейчас больше: желания поспать еще пару часиков или невозможность спать из-за волнительного предвкушения чего-то нового в жизни. Поэтому Нил то зевал во весь рот, то переминался с ноги на ногу и чуть ли не подпрыгивал от возбуждения, а Гарри старался не потешаться над другом слишком уж явно. Все-таки для Нила это был очень важный день — сегодня он впервые увидит человеческий мир, причем в этот раз не только вокзал, но и город, людей, машины, дома… У Нила глаза загорались ничем не прикрытым любопытством всякий раз, как Гарри рассказывал ему про Лондон, который и сам почти толком не видел, про знакомый с детства и невыносимо скучный Литтл Уингинг, про родной дом на Тисовой улице. Нил его всегда так жадно слушал, что Гарри было даже немного стыдно из-за того, что ничего более интересного он рассказать просто не мог, потому что и сам мало что видел и знал.

Дурсли, вопреки опасениям мальчиков, так и не «одумались» и не отменили приглашение Нила на Рождество. Поэтому теперь друзья, не захватив с собой и школы и половину своих вещей, стояли вместе с остальными студентами на станции в Калибурне и ждали прибытия поезда.

И как-то даже не верилось, что вот сегодня — уже почти сейчас! — за ними приедет Авалон-экспресс и отвезет их обратно в Лондон!

Гарри, не сдержавшись, улыбнулся. До этого момента он и сам не догадывался, как сильно ждет возвращения домой. То есть, он, конечно, соскучился по своей семье, по дому, да даже просто по обычным людям успел соскучиться, окруженный последние несколько месяцев исключительно фейри. Исключением был, разве что, Мерлин, но он же был настолько древним, что с него чуть ли не песок сыпался, и назвать его обыкновенным человеком попросту язык не поворачивался.

— Как думаешь, а я понравлюсь твоим дяде с тетей? — внезапно спросил Нил.

Гарри, и правда, постарался об этом задуматься, но представить радость родственников от знакомства с его другом все равно как-то не получалось: они и ему-то самому не всегда были рады.

— Эй! — помахал перед глазами друга Нил. — Чего застыл?

— Думаю…

— И как? — почти сочувственно спросил Нил и тут же рассмеялся, довольный собственной шуткой. Гарри сердито посмотрел на приятеля, сильно нервничающего от предстоящих праздников, и решил не напоминать ему о том, что за последнее эссе по астрономии он получил больше баллов, чем Нил.

— Ну, думаю, ты можешь им понравиться.

— Правда?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Гарри. В конце концов, Дурсли умели его иногда удивлять. Например, он и не думал, что когда-либо вообще сможет пригласить в гости друга, да и на то, что у него когда-нибудь появится друг, он тоже не рассчитывал прежде.

С протяжным гудком к платформе подъехал знакомый поезд с золотистыми линиями по бокам и забавно сверкающими в начищенных стеклах солнечными «зайчиками». Гарри улыбнулся экспрессу, как старому знакомому, и первым втащил на высокую ступеньку свой рюкзак — посовещавшись, мальчики решили, что двух рюкзаков им вполне хватит, не тащить же с собой снова целый чемодан!

Следом за Гарри в вагон взобрался Нил, натужно пыхтя и мысленно наверняка ругая чересчур высокие ступеньки. А Гарри это даже нравилось, будто раз — и оказываешься над землей, такой себе микроскопический полет.

Заняв свободное купе, ребята достали из рюкзаков прихваченные напоследок с кухни бутерброды и пару булочек. Вскоре, когда поезд отъехал от перрона и все пассажиры заняли свои места, по вагонам прошла невысокая эльфийка, толкая перед собой тяжелую тележку со стаканами, чаем, кофе и соками. Гарри с Нилом взяли себе по большой кружке горячего чая, и Нил хихикнул, когда очки друга моментально запотели от поднимающегося над кружкой ароматного пара.

Сделав небольшой глоток, Нил поставил кружку на столик и откинулся на спинку кресла, с наслаждением вытянув вперед ноги и выдохнув:

— Эх, хорошо-о!

— Ага, — согласился Гарри, тоже поудобнее устраиваясь на своем сидении.

— И все-таки, — через пару минут вернулся к прошлой теме Нил, когда ему наскучил мелькающий за окном пейзаж и вид удаляющегося Калибурна. — А если я не понравлюсь твоим дяде с тетей, что тогда делать?

Гарри пожал плечами и расслабленно хмыкнул:

— Ну, последние одиннадцать лет я им тоже не сильно-то нравился, так что переживешь как-нибудь.

— Все же у вас странные отношения в семье.

— А у вас нет?

— Да нет, у нас тоже странные.

— Ха-ха-ха!

Вскоре к мальчикам заглянула сначала Гарриет, как показалось Гарри, исключительно для того, чтобы стащить у них пару шоколадок. После Гарриет, когда она убежала, на прощание махнув светлой гривой и скрывшись в дверях, к друзьям зашел Веден и уже, наверное, в сотый раз напомнил Гарри, чтобы он привез пару книг с мифами.

— Да помню я, помню, — отозвался Гарри и улыбнулся. Веден всерьез занялся сравнением мифологии человеческого мира и Волшебной Страны, и Гарри действительно было интересно, что же, в итоге, получится у его друга. — Обязательно привезу.

— Спасибо! — просиял Веден, затем принюхался, обвел друзей подозрительным взглядом и еще более подозрительным тоном спросил: — А что это у вас так вкусно пахнет?

И ушел только после того, как Гарри с Нилом угостили его булочкой с корицей.

— Наверняка сейчас и остальные придут, — обличительно сказал Нил, и Гарри рассмеялся.

— Ну и пусть заходят! Все равно мы с собой из школы полстоволой унесли.

— О да, у меня рюкзак почти полностью только едой и забит!

— И у меня тоже!

— И все же, если я не понравлюсь твоей семье…

— Серьезно, Нил, просто забей, им вообще мало кто нравится.

— Ну спасибо, обнадежил!

— Кстати, — припомнил Гарри, — нас же на вокзале твоя мама встретит?

— Ага, — кивнул Нил. — Она хотела познакомиться с твоими родственниками, чтобы точно знать, что отдает меня в хорошие руки.

— Да ладно тебе!

— В общем, пусть лучше встретится с ними, чем зря волноваться будет.

— Зря ли?.. — невольно задумался Гарри, и Нил легонько наступил ему подошвой на ногу. Ну, просто подниматься с кресла было лень, и тут Гарри его прекрасно понимал, поэтому только равнодушно махнул рукой и даже не попытался дать сдачи.

— Эй, хорош меня запугивать!

— О, а ты, типа, испугался?

— Да иди ты, Поттер!

Зевнув, Нил наконец сдался и уснул. Гарри пару минут смотрел на мирно спящего друга, изредка подергивающего во сне ногами, будто пес, которому снится, что он бежит по лугу. Потом перевел взгляд на окно в купе и надолго выпал из реальности, сам не поняв, заснул ли или просто оказался окончательно завороженным лесами с зелеными елочками и заснеженными равнинами, мимо которых стремительно и плавно мчался Авалон-экспресс.

Гарри упустил момент, когда за окном стало темнеть. Словно бы всего пару раз моргнул и протер рукавом запотевшие стекла очков — и вот уже ничего толком и не разглядеть в вечерних сумерках, только собственное отражение в темном стекле и ярко горящую лампу на потолке, из-за которого тьма вокруг казалась еще темнее.

Нил громко и протяжно зевнул, потянулся и, открыв глаза, заспанно огляделся по сторонам.

— Еще не приехали? — спросил он, и Гарри покачал головой.

— Еще нет.

— До-о-олго.

— Долго, — согласился Гарри. — Как спалось?

— Супер.

До конечной точки маршрута «Калибурн — Кингс-Кросс» поезд доехал через час, когда смотреть в окно Гарри откровенно наскучило, а разглядеть что-то уже просто невозможно. Вокзал встретил ребят своей обычной праздничной многолюдностью, высокими-высокими стеклянными потолками и строгими кирпичными арками.

Возле начала платформы девять и две четверти стояла невысокая рыжеволосая женщина, и Гарри прошел бы мимо, даже не заметив ее, если бы Нил не помахал ей рукой с криком: «Ма!» и вприпрыжку не потащил бы Гарри в ее сторону.

— Ма? — шепотом уточнил на ходу Гарри.

— Это моя мама, — шепнул в ответ Нил.

С каждым шагом, что приближал его к матери лучшего друга, Гарри нервничал все сильнее и буквально в двух шагах от нее наконец сообразил, что вообще не помнит фамилию Нила.

«Нил Патрик… — лихорадочно пытался вспомнить Гарри. И вспомнить было бы гораздо проще, если бы единственным разом, когда он слышал фамилию друга, не был первый урок по расам еще аж в сентябре. — Патрик… Патрик… Кейси!»

— Добрый вечер, миссис Кейси, — вежливо поздоровался Гарри, внутренне ликуя от того, что все же сумел вспомнить. — Меня зовут Гарри Поттер. Рад нашего знакомству. Как у вас дела?

Гарри готов был произнести еще целое множество исключительно вежливых фраз, потому что от волнения он неожиданно впал в какой-то излишне разговорчивый ступор, но Нил первым понял, в чем дело, и привычно пихнул друга локтем в бок.

— Спасибо, — одними губами поблагодарил Гарри, и мама Нила рассмеялась, очень женственно и достаточно тихо, чтобы соблюдать приличия и некий элемент серьезности, свойственной всем взрослым. Гарри, например, никогда не слышал, чтобы тетя Петуния позволяла себе так смеяться, открыто и искренне, пусть и не громко.

— Мне тоже очень приятно познакомиться, Гарри Поттер, — улыбнулась женщина и важно протянула ему руку, пожав, как взрослому.

Гарри удивился тому, насколько небольшие у нее руки, совсем как его собственные. Дадли раньше, вот, постоянно смеялся и называл его «крохотные ручки». Иногда, в моменты особо веселья даже говорил: «Мисс Крохотные Ручки», и Гарри, чтобы не расстраиваться, представлял себя средневековым рыцарем… пусть и с очень странным прозвищем, но все-таки рыцарем.

А вообще, миссис Кейси и Нил были очень похожи: оба рыжие, оба с веснушками на круглом лице. Но если Нил выглядел как объевшийся и очень нескладный сурикат, то его мама наоборот казалась очень миниатюрной и аккуратной, будто бы действительно идеально сложенной. Хотя, наверное, в детстве или юности она тоже была нескладным и неловким подростком, так что… Нет, представить Нила в будущем Гарри при всем желании не смог бы — наверняка ж таким и останется, долговязым и с удивительно длинными руками, из-за чего способен дотянуться до всех-всех вкусностей на столе!

— Привет, ма! — сказал Нил, постаравшись выглядеть очень взрослым, но вся эта взрослость разом пропала, когда мама притянула его к себе и крепко обняла, с лукавой улыбкой взъерошив волосы сына. — Ну, ма, ну зачем?! — запротестовал Нил, но больше для вида. Гарри-то ясно видел, каким довольным он при этом был.

Втроем они покинули волшебную платформу и оказались на обычном человеческом вокзале в обычном человеческом мире. Гарри примерно знал, что дядя Вернон обещал их встретить у выхода с вокзала. По крайней мере, так написал Дадли. Но все равно Гарри боялся, что вот сейчас они дойдут до выхода и окажется, что дядя Вернон устал их ждать и уехал. Или, и вовсе, не стал приезжать, потому что не хочет видеть в своем доме его, Гарри, и тогда… тогда…

Чтобы отвлечься, Гарри изо всех сил вертел головой по сторонам до тех пор, пока не обнаружил, что прежде уже бывал вот именно здесь.

— О, а помнишь, мы здесь с тобой впервые столкнулись? — припомнил Гарри, когда они проходили мимо их памятного места.

Нил рассмеялся:

— Помню! Ты тогда еще таким испуганным был!

— Да ладно тебе, сам ты испугался!

— Ну, было дело, да, — не стал спорить Нил. Все-таки он тогда впервые оказался в мире людей и, чего скрывать, изрядно струхнул.

Сейчас Нил с жадным любопытством разглядывал людей на вокзале и — пусть и не желал в этом признаваться — думал о том, мог ли кто-то из всех этих людей быть его отцом?

А Гарри наконец-то увидел возле выхода из здания вокзала знакомую фигуру дяди Вернона, выглядевшего как суровый нахохлившийся воробей, злобно зыркающий из-под козырька шапки на людей вокруг.

Вскоре его взгляд под кустистыми и колючими бровями цепко выделил из толпы проходящих мимо людей своего племянника, и выглядеть дядя Вернон при этом стал еще более сурово, но… вместе с ним и более приветливо, что ли? Гарри показалось именно так, но в своих наблюдениях мальчик уверен не был.

И он уже открыл рот, чтобы поздороваться, как вдруг мама Нила резко остановилась перед таким же замерзшим дядей Верноном, чьи кустистые брови прямо-таки взмыли вверх, выражая крайнюю степень изумления.

— Вернон? — миссис Кейси выглядела не просто удивленной, а буквально ошарашенной.

Дядя Вернон, впрочем, был не менее шокирован; между ними будто бы молния ударила:

— Шона?!

Мальчики переводили взгляд с одного взрослого на другого и не понимали причину такого странного поведения. Первым догадался Нил, тихим шепотом сказав:

— Кажется, они уже знакомы.

Услышав его слова, миссис Кейси обернулась к сыну и наиболее холодным голосом ответила на не прозвучавший вопрос:

— Познакомься, Нил, это Вернон Дурсль, твой отец.

Вопросов, разумеется, стало только больше.