Лихорадка (гет)

К маю состояние Скарлетт значительно улучшилось, и она решила наверстать упущенное за месяцы, проведенные взаперти. Чарльз просил ее беречь себя и если уж выезжать на прогулку, то обязательно брать с собой кого-нибудь в компаньонки. Скарлетт мило улыбалась ему и клялась следовать его наставлениям, но в отсутствие мужа делала все по-своему — нанимала экипаж и в одиночестве каталась по городу. Все равно никто никогда не спрашивал ее, куда она направляется, а спрашивали лишь, когда вернется. Северяне при всей своей беспардонности не проявляли особого интереса к чужим делам. Здесь никто не шикал в возмущении на беременную женщину, которая не трудится скрывать своего положения и, более того, выставляет его напоказ. Никто не судачил о том, что женщина без сопровождения расхаживает по городу, да еще ездит в наемном экипаже — вот уж от чего у Мамушки бы случился приступ. Все занимались исключительно самими собой.

Больше всего Скарлетт любила гулять по Массачусетс-авеню: разглядывать наряды дам, примечая особенности последней моды, улавливать аппетитные запахи из булочных и кофеен, заходить в дорогие магазины, пуская слюнки на роскошные вещи, которые она пока не могла себе позволить. Скарлетт тяжело вздыхала, рассматривая прелестные атласные, бархатные и парчовые платья и шляпки-корзинки, но снабжать Тару и откладывать деньги на строительство дома было важнее. Позднее она сможет купить себе все это и в блистательном виде появиться в Симфоническом зале (ей так хотелось посетить Симфонический зал!), а пока молодой миссис Гамильтон приходилось довольствоваться малым.

— Мисс Скарлетт! — окликнул ее на выходе из магазина знакомый насмешливый голос.

У Скарлетт едва не подкосились ноги от неожиданности. У тротуара остановился кабриолет, запряженный породистыми лошадьми, и оттуда из-под цилиндра, надвинутого на брови, на нее смотрели темные улыбающиеся глаза Ретта.

— О Господи! — вырвалось у Скарлетт. — Ретт! Что вы здесь делаете?

— Бостон портовый город, если вы не заметили, к тому же довольно процветающий. Логично было бы предположить, что у меня в нем имеются дела. А вот что вы здесь делаете?

— Я… — она невольно смутилась и захлопала ресницами. — Ну, в общем, я теперь здесь живу.

— О, вы могли бы не отвечать, это был чисто риторический вопрос. Мне о вас все известно благодаря подробным рассказам мисс Питти.

— Вот, значит, как! — смущение Скарлетт сменилось гневом. — Вы приехали сюда специально выследить меня?

Ретт расхохотался.

— Вы прелестно наивны, моя дорогая. Все еще думаете, что мир вращается вокруг вашей неотразимой персоны? Ну же, Скарлетт, прекратите дуться и садитесь в кабриолет — я подвезу вас до дома.

— Нет уж, мерси. Я сама возьму экипаж, я всегда так делаю.

— Надо же. А мистер Гамильтон знает, что его жена — эмансипе?

Незнакомое слово показалось Скарлетт оскорбительным, и она гордо промолчала в ответ.

— Скарлетт, не валяйте дурака и садитесь, — Ретт потерял терпение и настойчиво протянул к ней руку. — Будете гулять пешком в жару, потеряете ребенка.

Скарлетт вспыхнула до корней волос от стыда. Ей не думалось, что ее оплывающая фигура под высоко поднятым обручем кринолина так заметна, а если и заметна, то она надеялась, что у Ретта хватит такта не делать акцент на ее беременности.

— А вы все такой же невоспитанный, — ворчливо заметила Скарлетт, забираясь в кабриолет.

— Удачно сходили за покупками? — проигнорировав ее замечание, поинтересовался Ретт и дал знак кучеру, чтобы тот трогался с места.

— Мне ничего не понравилось, — сморщила носик Скарлетт, чуть отвернув голову.

— Да? А я готов поклясться, что вы положили глаз на синее атласное платье в витрине.

— Вы что? Оно же вульгарное и совсем не в моем вкусе.

— Да, почтенные матроны Юга, пожалуй, упали бы в обморок, увидев вас в нем. Но вам же нет до них дела?

— Никакого.

— Очень хорошо, потому что иначе бы вы расстроились, узнав, что́ о вас болтают в аристократических, хотя и нищих домах Атланты.

— О, неужели?..

От Ретта не скрылось то волнение, с каким Скарлетт задала этот вопрос, несмотря на свое внешнее равнодушие и браваду.

— Так уж сложилось, Скарлетт, что общество во всем склонно обвинять женщин, не разбираясь при этом, виноваты ли они на самом деле. Конечно, «старая гвардия» чрезвычайно огорчилась, узнав о переезде уважаемой в городе супружеской четы в стан врага, но Чарльзу все сочувствуют, чего не скажешь о вас.

— Что вы имеете в виду?

— Проще говоря, в Атланте считают, что вы оказываете плохое влияние на своего мужа.

— Какой вздор! — возмутилась до глубины души Скарлетт. — Чарли сам предложил мне поехать на Север.

— Ну так им до этого дела нет. В глазах общества именно мистер Гамильтон — жертва порочной и алчной жены, которая своей жадностью превратила доблестного воина-конфедерата в презренного перебежчика и подлипалу. Вам повезло еще иметь бесстрашного защитника в лице миссис Уилкс — вот кто предан вам всем сердцем и душой.

— О… — вздохнула Скарлетт, горько сожалея лишь о том, что Эшли не вступается за нее столь же смело, как его маленькая невзрачная жена.

И тут луч надежды забрезжил перед Скарлетт. Ретт ведь знает о ее чувствах к Эшли и ни за что не расскажет ей, если тот защищает ее от сплетен! Ну конечно! Конечно, Эшли не может позволить втаптывать в грязь ее имя!

— О чем вы задумались, Скарлетт? — вкрадчиво спросил Ретт и с ехидцей посмотрел на спутницу.

— Ни о чем, — спохватилась Скарлетт и аккуратно расправила складочки своей пышной юбки.

— Как идут дела у вашего мужа? — переменил тему Ретт.

— Неплохо, спасибо.

— Не похоже на то. Иначе вы бы не ходили по магазинам с глазами голодной кошки и не жили бы до сих пор в пансионе.

Ретт все равно что ударил Скарлетт под дых. Она не любила, когда он разрушал ее иллюзии, ее маленький уютный мирок, где все было просто и понятно. До этого момента она не придавала большого значения своей бедности, ведь Скарлетт была уверена, что это временное явление, а Ретт, судя по всему, вознамерился эту уверенность уничтожить.

— Да как вы… Да Чарли работает как проклятый! — рьяно вступилась она за супруга.

— Конечно, работает, — вальяжно покачал головой Ретт. — А только ничегошеньки не зарабатывает.

— Еще как зарабатывает! Просто… просто… у нас огромные расходы. Одна Тара забирает кучу денег.

— И будет забирать до скончания времен. И все родственники, которые очень удобно устроились на шее вашего мужа, а он слишком безотказен, чтобы послать их к черту.

— Если вы не прекратите язвить, я выйду из вашего кабриолета прямо на ходу! — не на шутку рассердилась Скарлетт.

— Не рискуйте здоровьем, моя дорогая, а лучше послушайте, что я вам скажу. Зарабатывать деньги и делать деньги — это совершенно разные понятия. Первое — удел джентльменов, хотя и этого многие из них не умеют. Второе — людей разворотливых, сообразительных и смелых, которые не трясутся над каждым своим шагом, сообразуется он с кодексом дворянской чести или нет. Увы, ваш Чарльз типичный представитель пришедшей к своему закату американской аристократии. Его предел — быть адвокатом средней руки со средним жалованием, причем для этого вовсе не обязательно было ехать в Бостон. Крупные северные города полны возможностей, но эти возможности они представляют только тем, кто способен ими воспользоваться. Ваш муж не такой.

Скарлетт от его речей все глубже затягивало в бездну уныния и бессильной злобы. Она была готова поколотить его за каждое едкое слово, но хуже всего было то, что Ретт говорил правду.

— Что же до вас, моя дорогая, — непринужденно продолжал он, — то вы, конечно, не будете мириться с таким положением вещей. Будь вы из породы истинных южанок, леди, вам хватало бы и того, что есть сейчас. Миссис Уилкс, например, нисколько не ропщет на ничтожный заработок Эшли в лавке вашего зятя и живет в бедности с большим достоинством. Даже ваша сестрица Сьюлин весьма довольна убыточными предприятиями своего мужа, но вы… Ваша душа стремится к богатству и роскоши, роскоши не простой, а яркой и кричащей, которой можно было бы затыкать рты всем сплетникам и завистникам. Ну так запомните: Чарльз никогда не сможет дать вам этого. Должно быть, Скарлетт, вам сейчас очень обидно, и я понимаю ваши чувства. Когда нет любви, — Ретт снова окинул многозначительным взглядом ее округлившуюся фигуру, — деньги служат некоторым утешением, но когда нет ни того и ни другого…

— Замолчите немедленно! — взбесилась Скарлетт и сильно впилась ногтями себе в ладони.

— Простите мою откровенность и не принимайте все настолько близко к сердцу. И все же, Скарлетт, вы чрезвычайно поторопились с выбором супруга. Того, кого вы хотите, вы никогда не получите, но у вас по крайней мере было бы богатство, которого вы алчете не меньше.

Скарлетт хотела сказать ему в ответ что-то очень хлесткое, но тут с их кабриолетом поравнялась двуколка, откуда послышался веселый возглас:

— Мисс Скарлетт! Я вас еле признал!

Она и обрадовалась и напряглась одновременно.

— Питер О’Доннелл! Какая встреча! — лучезарно улыбнулась она соседу.

— С кем это вы? — без всякой задней мысли поинтересовался муж Вики, кивнув в сторону Ретта.

— А, это мой троюродный брат из Чарльстона, — небрежно махнула перчатками Скарлетт. — Питер, ты едешь к миссис Уотсон?

— Да, мэм. Могу подвезти. Моя коляска, конечно, не такая шикарная, как у вашего брата…

— Прекрасно, прекрасно! — засуетилась миссис Гамильтон. — Я поеду с тобой, только помоги мне вылезти отсюда.

— Не хотите поцеловать троюродного братца на прощание, Скарлетт? — губы Ретта расплылись в ухмылке, в его глазах плясали дьявольские огоньки. — Я ведь заболтался и совсем забыл сказать, что отбываю в Европу. На пару месяцев или на пару лет, смотря как пойдут дела.

Скарлетт обернулась и высокомерно фыркнула:

— Да хоть бы вы и вообще не возвращались, мне решительно все равно.

* * *

Вечер Скарлетт провела как на иголках. Внутри нее точно вскипал вулкан невиданной силы, готовый вот-вот взорваться. Она накричала на Уэйда, едва не поссорилась с Вики и поймала на себе укоризненные взгляды Роджерса и миссис Уотсон. После ужина Чарльз, заметив странное взвинченное состояние жены, подошел к ней и, обняв за талию, спросил:

— Скарлетт, милая, что с тобой сегодня? Ты плохо себя чувствуешь? Сходить за доктором Маккензи?

— Чарли, уйдите! — она со злостью сбросила его руку со своей талии. — Уйдите, вы невозможно мне надоели!

Чарльз опешил от ее грубости и недоуменно округлил свои большие карие глаза.

— Скарлетт…

— Уйдите ради Бога, оставьте меня в покое и не подходите ко мне! Мне поперек горла ваша забота, ваше присутствие, и вообще я вас презираю! Пре-зи-ра-ю!

Скарлетт бросилась на кровать, закрыла лицо руками и разрыдалась. В чувство ее привел лишь тихий, глухой стук двери. Чарльз не сидел рядом, не утешал ее, как обычно. Он просто ушел. Молча выполнил ее просьбу.

— Мать Пресвятая Богородица, что я наделала! — спохватилась Скарлетт и вытерла слезы. — Я его обидела!

В ее душе шевельнулось что-то давно позабытое — так маленькая Кэти-Скарлетт чувствовала себя, когда огорчала мать своими выходками. Из глубины минувших лет на нее будто взглянули печальные глаза Эллин, и от жгучего раскаяния стало трудно дышать.

Скарлетт бесшумно вышла из комнаты и проскользнула в детскую, надеясь разыскать мужа там. Она не ошиблась — Чарльз неподвижно стоял у окна, смотря в него невидящим взглядом, пока Уэйд в углу возился со своим паровозиком.

— Чарли… — виновато начала она, подойдя к нему. — Я вам наговорила ужасных глупостей…

Чарльз прикрыл глаза и отрицательно покачал головой — ничего, мол, страшного, но Скарлетт видела, что он глубоко уязвлен.

— Это все, конечно, неправда, — она сделала попытку прильнуть к нему. — Вы же знаете, как вы мне дороги! Знаете!

Чарльз повернулся к ней и поцеловал ее руку.

— Конечно, знаю, Скарлетт.

— О… — она облегченно вздохнула и заулыбалась. — Тогда наша ссора позади?

— Не было никакой ссоры, милая. Иди, ложись, тебе нужно больше отдыхать.

— А как же вы? Вы останетесь в комнате Уэйда?

— Да… да, я сам уложу его спать.

Скарлетт растерянно потопталась на месте, удивленная необычной реакцией мужа, который снова отвернулся к окну и погрузился в свои тяжелые размышления.

— Но потом вы придете?..

— Мне нужно побыть одному, Скарлетт, — тихо ответил он, и Скарлетт поняла, что в его душе таится какая-то серьезная, непонятная боль, к которой нет доступа никому. Даже ей.