Ночной рыцарь (гет)

Центр Лондона.

Перед закрытым на ремонт универмагом “Чист и Лозоход лимитед” со стороны открывалась интересная для прохожих картина, если бы хоть один из них смотрел по сторонам, а не на покрытую лужами дорогу. Парень в потертых джинсах, черной футболке и красных кедах держал на руке босоногую девушку в бывшем некогда нарядном платье, сейчас безнадежно испорченном грязью и кровью. Он аккуратно приблизился к витрине, шикнул на манекена женского пола в зеленом нейлоновом фартуке и громко сказал цель своего посещения.

Манекен кивнул и поманил парня, после чего он прошел сквозь стекло внутрь больницы и направился к указателю, где ему приветливо улыбалась пухленькая привет-ведьма. После короткого рассказа о случившемся она направила Фреда на пятый этаж, где получали медицинскую помощь маги, столкнувшиеся с недугами от заклятий.

После осмотра дежурным врачом Гиппократом Сметвиком Гермиона была доставлена в палату на двоих, выкрашенную в теплый бежевый цвет. На подоконнике стояли два горшочка с фиалками, желтые шторы были занавешены, пол застелен желтым паласом с мягким ворсом.

Фред уже было собирался положить Гермиону на кровать, когда в палату ворвался, иначе не скажешь, парень в белом халате, оказавшийся Драко Малфоем. Не говоря ни слова, он выхватил девушку из рук ошарашенного Уизли и со злостью посмотрел на него.

— Драко? — прошептала Гермиона и мягко улыбнулась ему.

— А теперь, Грейнджер, я требую объяснения. Куда ты опять вляпалась? Ты хотя бы понимаешь, что тебе нужно беречь себя? Через месяц у тебя аттестация, а ты… Слов нет. Идиотка!

— Эй, хорек, а не слишком ли много чести для такого, как ты? — не стал терпеть Фред. — Ты видишь, в каком она состоянии? Дай ей отдохнуть!

С неприязнью посмотрев на Фреда, Драко скривил губы и осторожно опустил Гермиону на кровать, прикрыл одеялом и нежно прикоснулся губами к пылающему лбу. Пожелав доброй ночи, он шикнул на Уизли и потащил за рукав в коридор. Быстро попрощавшись с девушкой, Фред вышел из палаты и мрачно посмотрел на Драко. Описав случившуюся с Гермионой ситуацию, Уизли спросил, какого черта Малфой выхватывает у него Грейнджер и ругается на нее. Как оказалось, уже два года бывшие однокурсники учатся на колдомедиков вместе, а их вражда давно растаяла под натиском прошедшей Войны, тесного сотрудничества и, что греха таить, зачатков чувств еще с тех времен, когда Малфой кричал ей в лицо до слез обидное: “Грязнокровка!”

Фред прищурился, будто видя Драко насквозь, однако и так недружелюбные отношения портить не стал и попрощался с ним, пообещав прийти завтра с утра.

Трансгрессировав домой, на второй этаж Волшебных Вредилок Уизли, он устало плюхнулся на мягкий диван и наконец-то расслабился. Джордж давно уже видел пятый сон, а Фред был слишком возбужден и расстроен, чтобы быстро уснуть, поэтому он достал из стола бутылку сливочного пива и сделал глоток. У него в голове роилось множество мыслей: некоторые проблемы требовали срочного решения, кое-что больно царапало душу, но на первом плане ожидаемо стояла Гермиона. Он неторопливо перебирал моменты сегодняшней случайной встречи, вспоминал усталый блеск карих глаз, раны на левом бедре, грязные босые ноги. Удивительно, но ничто в ее облике не внушало отвращения или брезгливости, напротив — искусанные губы притягивали взгляд, его руки буквально тянулись к ее длинным, ровным ногам.

Вспомнив все, что Фред когда-либо знал о Гермионе, он пришел к выводу, что спустя два года она приятно изменилась. Однако и ранее она производила впечатление серьезного человека, знающего себе цену. Что нужно было изменить в ее жизни, чтобы она так неудачно трансгрессировала? Как сильно ее нужно было расстроить?

Сложив дважды два, он кинулся писать письмо своему младшему брату — Рону Уизли, отправил его почтовой совой и принялся ждать ответа. Его усилия были вознаграждены, и уже через полчаса он получил короткий ответ.

“Привет, Фред.

Ну да, мы расстались. Это были неправильные отношения.

Чего ты вообще этим интересуешься?

Твой брат,

Рон Уизли”

Фред запустил руку в слегка отросшую шевелюру и застыл. Нда, а малыш Ронни, оказывается, не так-то прост! Он потянулся к перу и чернильнице и принялся писать ответ, от волнения слегка разбрызгивая по пергаменту кляксы. Отдал недовольной сове конверт и направился спать.

Ночь была долгой.