Частички тепла для израненных душ (гет)

Джинни Уизли металась от стола к кухонной плите, на которой стояла кастрюля с кипящей водой, и кидала в неё шинкованную капусту. Теперь она понимала свою мать — готовить на такую прорву людей, вечно болтающуюся у них дома, непросто. Разница была в том, что Молли за долгие годы привыкла правильно распределять своё время, а посему успевала одновременно и готовить, и стирать, и гладить, и вязать, а Джинни ещё даже школу не закончила. Джинни знала, что готовит она посредственно, а родные терпят её стряпню лишь из вежливости. Ну и, может быть, от безысходности, потому что миссис Уизли была пока не в состоянии заниматься домашними делами.

После массовых похорон, проведённых на территории Хогвартса на специально построенном для этого мемориале, Молли заперлась в своей спальне и ни разу оттуда не выходила. По крайней мере, Джинни ни разу не видела её бродящей по дому. Девушка часто носила матери еду, и иногда, заходя к ней в комнату, обнаруживала нетронутый поднос, принесённый в прошлый раз. За те две недели, что прошли после победы, Молли Уизли сильно похудела и осунулась. Чаще всего она сидела у окна, глядя на пруд перед домом пустым апатичным взглядом.

Джинни не винила мать за равнодушие. Каждый борется со своей потерей, как может. Вот маме непросто разговаривать об этом с другими, а Джинни, наоборот, необходимо себя чем-то занять, чтобы отогнать от себя грустные мысли. Вот она и взялась за хозяйство. Но мысли никуда не ушли, они преследовали её по пятам, и, едва она присядет где-нибудь отдохнуть, настигали её с силой ураганного ветра. Именно поэтому Джинни так не любила укладываться спать — в голову лезли невольные образы, она сразу начинала представлять себе ту жизнь, в которой Фред был бы жив. Они бы с Джорджем каждый вечер за ужином высмеивали Волдеморта очередным циничным стишком, Молли их укоряла бы за это, но, в общем-то, довольно лениво — ей тоже было бы приятно слушать колкие вещи о человеке, который перевернул их уклад жизни с ног на голову и заставил последние несколько лет жить в страхе за родных. А может быть, Джинни не любила находиться в своей комнате потому, что каждых вечер с этажа выше доносились приглушённые рыдания, как если бы кто-то плакал в подушку.

Но больнее всего ранило равнодушие Гарри. Тот так вообще не появлялся в «Норе» уже больше трёх дней. Когда он ещё был здесь, Джинни попыталась завязать с ним разговор. Она уже не помнила, о чём говорила, кажется, о сроках восстановления Хогвартса, которое должно было начаться в июне, но Гарри лишь вежливо улыбнулся, всем своим видом показывая, что сейчас не в настроении разговаривать. А потом он неловко поцеловал её в щёку на прощание и пропал на три дня. Судя по расстроенным взглядам Рона и Гермионы, те тоже не были посвящены в его дела. Джинни тогда не на шутку разозлилась. Кем он себя возомнил? Он, что, думает, что он один такой несчастный, обречённый вечно страдать за смерти близких? У неё, в конце концов, тоже умер брат! Но ей оставалось лишь сжимать кулаки в бессильной ярости.

А потом Гермиона вдруг вспомнила про своих родителей и отправилась в Австралию. Джинни боялась, что подруга не сумеет без проблем переместиться на такое расстояние, но с этим вроде всё обошлось. А вот с родителями, похоже, что-то не заладилось. Гермиона вернулась злая и испуганная и принялась штудировать книги, посвящённые заклятиям Забвения. Она изучала их два дня без продыху, не позволяя себе ни минутки сна, и, в конце концов, стала похожа на суматошное привидение, вздрагивая при малейшем шорохе и, вообще, ведя себя, как умалишённая. Ещё бы, два дня не спать...

Что самое интересное, Джинни было почти всё равно. Она только и делала, что бегала от плиты к кадушке с замоченным бельём, всё больше погружаясь в пучину отчаяния.

В тот вечер Джинни мыла посуду после ужина, на котором присутствовало всего лишь четыре человека — она, Рон, Билл и Флёр. Гермиона, по словам Рона, задумала что-то странное и теперь собирала вещи. Джинни было настолько лень ему всё объяснять, что она об этом даже не вспомнила. У отца на работе завалы, так что он не появится, наверное, еще как минимум два дня. Чарли с Перси были в Хогвартсе, руководили от имени Кингсли подготовками к стройке. Джинни слышала, что Чарли даже привлёк к этому делу своих любимцев из Румынии — будут камни таскать. Гарри, как обычно, находился непонятно где. А Джордж, как и мама, не показывался с самых похорон.

Стремительно доев свою порцию, Рон умчался наверх. А между Биллом и Флёр разгорелась нешуточная перепалка по поводу жилья. Французской принцессе не нравилось, что в их доме «штукату’гка сыплется п’гямо на голову, п’госто какой-то кошма’г, а не дом», а Билл настаивал на том, что потолки можно починить. Джинни поморщилась, когда Флёр в очередной раз повысила голос, и уже собралась было её одёрнуть, как вдруг на лестнице послышались торопливые шаги. Девушка, не оборачиваясь, была готова поспорить, что это Рон с Гермионой, так как с минуту назад слышала их разгорячённые голоса. Они выскочили на улицу, как ошпаренные, а через пару минут Рон, пыхтя, ввалился в кухню с явно спящей Гермионой на руках. Джинни видела это краем глаза.

— Всё в порядке, Рон? — обеспокоенно крикнул ему вслед Билл. Тот что-то неразборчиво ответил и продолжил свой путь наверх.

— Ты меня совсем не слушаль! — возмущённо пискнула Флёр, для которой проблемы младшего брата её мужа были не более чем назойливая муха над тарелкой супа.

— Малыш, я не понимаю, чего ты так кипятишься, — Билл устало прикрыл глаза и помассировал пальцами виски. — Наймём хороших работников, и они нам всё сделают...

— Я п’госто не ве’гю своим ушам! Ты даже не понял, что я сказала!..

Джинни с оглушительным звоном кинула вилки в раковину и гневно повернулась к брату и невестке. Те вздрогнули от резкого звука и тоже обернулись к ней.

— Ну хватит! Вы просто не представляете, как вы бесите! Пришли тут и зудят под ухом о своих потолках! Тебе, Билл, стоит поучиться слушать людей. У тебя, сколько я себя помню, всегда была привычка абстрагироваться от всех, когда на тебя начинают кричать. А тебе, — она посмотрела на Флёр, — перестать капризничать!

С этими словами она схватила со стола приготовленный для Джорджа поднос и демонстративно ушла наверх.

Поднявшись на четвёртый этаж, она легонько постучала в дверь ногой, так как руки были заняты, и, как обычно, не получив ответа, толкнула её плечом. Та не поддалась. Что ещё за новости? Джинни осторожно опустила поднос на пол и ещё раз громко постучалась. Затем дёрнула ручку — та не проворачивалась, значит, кто-то запер дверь изнутри.

— Что за фокусы, Джордж? Открывай!

Никто не ответил. В комнате не было слышно ни звука.

— Джордж, открой, пожалуйста! Ну мы же договорились, чтобы дверь была открытой! Джордж...

Внизу послышался какой-то шорох, и в конце лестницы показалось лицо Рона. Он поднялся наверх и глянул на дверь комнаты близнецов. То есть комнаты Джорджа.

— Заперся?

— Да. Рон, открой.

Рон открыл дверь Алохоморой и слинял, пробормотав что-то про Кингсли.

Джинни вновь взяла поднос и вошла в комнату. Джордж лежал на кровати Фреда лицом к стене. Это было его обычное состояние всякий раз, когда Джинни приносила ему еду. Девушка поставила поднос на стол и присела на краешек кровати.

— Джордж, ну ты чего? — Джинни мягко погладила его по плечу, старательно избегая смотреть на тёмную дыру вместо уха. Она видела, что Джордж не спал — смотрел на стену перед собой с пустым выражением.

— Будешь есть? — спросила она, в общем-то, без надежды на какую-либо реакцию. Но Джордж вдруг, пусть и отрицательно, но покачал головой. Джинни прикрыла глаза. Она чувствовала, что вот-вот расплачется. Незаметно вытерев глаза рукавом, она встала и собралась уже было уйти, как вдруг услышала скрип кровати.

— Джин... — прохрипел Джордж, оборачиваясь.

Джинни вернулась обратно. Она боялась его спугнуть, боялась, что он снова отвернётся к стене и перестанет замечать всё вокруг.

— Что? — спросила она.

— Прости меня, — Джордж сел на кровати.

— За что?

— Ты тут бегаешь, готовишь всем, носишь мне еду, и, судя по тому, что это делаешь именно ты, мама тоже не в форме. Представляю, как тебе обидно — ухаживать за мной и не получать при этом даже спасибо.

— Почему же ты тогда заперся? — Джинни решилась присесть к нему на кровать.

— Ну... — Джордж откинул голову, облокотясь о стену и глядя в окно. — Я подумал, что ты решишь, что я не хочу есть, и перестанешь носить мне еду.

— Джордж, слушай... Я не перестану этого делать, если ты, конечно, не найдёшь в себе силы подняться и самому ходить есть на кухню. Мне невыносимо смотреть, как расклеивается наша семья, и я пытаюсь делать всё возможное, чтобы это предотвратить. Я понимаю, Фреда не вернуть, и мне тоже больно, но надо как-то жить дальше. Он бы не хотел...

При упоминании имени Фреда Джордж дёрнулся, и Джинни испугалась, что сейчас он её прогонит, но он только закрыл глаза и отвернулся к окну.

— ...не хотел, чтобы мы перестали... быть семьёй.

— Знаю... Как там Рон? — Джордж неловко попытался переключиться на другую тему, но Джинни подхватила его идею и ответила, старательно пряча радость:

— Он там с Гермионой что-то мутит...

— Так он, по-моему, с четвёртого курса с ней мутит, нет?

— Я имею в виду... Короче!

И Джинни принялась воодушевлённо, что было не совсем к месту, рассказывать ему о том, как Гермиона не смогла вернуть память родителям, и как она не спала два дня, и как нынче вечером они с Роном, как ужаленные, пронеслись по кухне, и как Рон потом нёс на руках наверх спящую Гермиону. Джордж слушал внимательно, что не могло не радовать. Джинни едва не захлёбывалась от восторга, оттого, что он доверился именно ей, оттого, что именно ей удалось его растормошить. А потом они просто всю ночь сидели на кровати, плечом к плечу, ели давно остывшую, слипшуюся лапшу, и разговаривали обо всём на свете — о том, что Хогвартс необходимо отстроить к новому учебному году, о том, что ещё не пойманы многие Пожиратели, о бедняге Кингсли, на которого навалилось всё и сразу, о нехорошем поведении Гарри. Единственное, чего Джинни старалась избегать — это разговоры о битве за школу. Едва Джордж чувствовал отголосок имени Фреда, он сразу стушёвывался и принимался что-то бессвязно лопотать, как, например, когда Джинни случайно упомянула в разговоре малыша Тедди Люпина, который тоже потерял там родителей. Солнце уже встало и начало изрядно припекать через стекло, когда они решили, что пора идти готовить завтрак.

— Ты иди, я догоню, — сказала Джинни, суетясь около подноса.

Джордж вышел из комнаты, а через некоторое время вышла и Джинни, сложив на поднос пустые тарелки. На лестнице она вдруг услышала чьи-то голоса и притаилась, вжавшись в стену.

— ...ты прав, Артур, что-то я совсем расклеилась.

— Ну я же тебе говорил, милая, чего зря нервы тратить.

— Как же вы тут были?..

— Джинни у нас и готовила, и стирала, и гладила, — в голосе отца Джинни услышала гордость и нежно улыбнулась.

— Джинни у нас умница, — девушка явственно представила, как при этих словах мама вымученно, но улыбается. — Господи, что же я за мать такая! Что же я за хозяйка такая! Совсем эгоистка! Свалила всё на дочь!

— Это ей, кстати, полезно, — резонно заметил Артур. — Поначалу готовила она не очень (Джинни чуть не задохнулась от возмущения), а потом приноровилась.

— Что ж, по такому поводу я сейчас такой завтрак сделаю, что ух! — и с этими словами Молли заторопилась на кухню. Артур поспешил за ней, и Джинни, чуть обождав, тоже стала осторожно спускаться. На пороге кухни она замерла, услышав, еще несколько новых голосов.

— ...приятно познакомиться, Джин, я Молли. Ваша дочка просто чудесная девочка, люблю её прямо как свою!

— ...миссис Грейнджер, — это был Рон, — Гермиона сейчас спит, она несколько суток не спала, беспокоилась, что не может снять заклятия, разбудить её?..

— ...доброе утро, Ник, мы с Вами, уже знакомы...

— ... да, здравствуйте, Артур... Нас привёл мистер Шеклболт, он нам всё объяснил... Представляете, стою в магазине, и на меня словно озарение находит, вся жизнь перед глазами проносится, и тут я вспоминаю лицо Герми...

— ...нет, спасибо, Рон, пускай спит. Спасибо, Молли, что заботились о ней...

— ...какие пустяки, моя дорогая... Джордж, милый! Хочешь кушать?

— ...спасибо, мам. Рад видеть тебя...

— ...и всё же, я не могу поверить, что Гермиона так поступила...

— ... поверьте, Ник, она сделала это для вашего же блага. Она беспокоилась о вас, боялась, что Пожиратели будут её вами шантажировать...

— ...у меня есть лицензия на хранение оружия...

— ... кто чего хочет на завтрак?! Может, пирог испечь?..

— Можно я помогу Вам, Молли?..

— О, спасибо, Джин!

— ...я знаю, что вы имеете в виду, Ник. Но Гермиона волшебница, у неё был бы шанс отбиться от врагов, а вы пока достанете свои письмолёты...

— ...мам, а можно вишнёвый пирог, мы с Джинни вчера нарвали дикой вишни в лесу...

— ... Вы хотели сказать, пистолеты?..

Послышался смех. Джинни почувствовала, как отпускает напряжение впервые за две недели. Кажется, всё налаживалось.