О том, как Хаус встретил Севера (джен)

-Лови, — Хаус бросил второй шлем Северусу, и тот едва успел его поймать. Здание подземной парковки зельевара впечатлило. Он видел не так много машин в своей жизни, в силу того, что на улицу последний раз выбирался на третьем курсе, а обычно его прогулки ограничивались первым попавшимся книжным магазином, когда Северус в очередной раз твердо решал купить себе шампунь, который закончился на том же третьем курсе. Но каждый раз, каждый чертов его поход в магазин сопровождался тем, что в витрине была выставлена новая книга, которая как по закону подлости стоила тех денег, что были у Северуса в кармане, а второй раз возвращаться в магазин он не мог — мешала та же книга.

— Подожди, — опомнился он.

— Здесь не такси, остановки не по требованию.

— Что за фигня, по которой мы спустились? Как ты сказал, «лыфт»?

— Я диагност, но даже мне стыдно не поставить тебе глухоту средней степени.

-Но как он работает?

Даже если этот разговор напоминает вас диалог двух слепых и глухих, то не позволяйте словам пробираться в ваш разум (нет, закрытие ушей не поможет) и не печальтесь: вы просто не знаете, что с доктором Хаусом нужно разговаривать, не обращая внимания на то, что отвечает он; особенно, если договорить вы не успели («Доктор Хаус: среда обитания, рацион и повадки», 32 страница, глава «Я вас не слушаю, но слышу»).

— Видишь кнопку рядом с дверьми?

Хаус указал тростью на двери лифта в конце парковки. Северус послушно уставился, совершенно забыв о том, что держит в руках шлем, кивнул.

— Посылаешь мысленные волны. Настройся на ее эфэм, забудь обо всем, что тебя окружает. Для тебя в мире существует только она, и тебе позарез нужно, чтобы двери открылись.

Северус закрыл глаза, предварительно запомнив каждую деталь кнопки (в другом конце парковки? Э, наш профессор хорошо видит?), сконцентрировался и послал мысленную волну, с которой тесно сплелось желание познать ее тайны.

Двери открылись.

Северус победоносно усмехнулся, запомнил, как нужно делать и повернулся лицом к своему учителю. Хаус изучил двери, кивнул словно так все и должно было быть и устроился на второй части сидения, предназначенной для пассажира.

— Садись.

Снейп послушно сел. Как садятся студенты на парту перед уроком.

-Если ты — трансвестит, то очень хорошо замаскировался, — констатировал Хаус и положил трость на специальную подставку на боку мотоцикла.

«Наверное, нужно как на метле» — понял Северус и перекинул одну ногу на другую сторону мотоцикла.

— Так?

-Так ты ни разу не ездил? — закатил глаза к небу диагност.

— Нет. Почему бы тебе, в конце концов, не повести самому? — осторожно спросил Северус и занервничал, когда Хаус пролез под его рукой и схватился за руль.

-Я — инвалид, — авторитетно заявил он и повернул ручку. А затем исхитрился и нажал на педаль.

Мотоцикл резко рванул с места, умопомрачительно громко взвизгнув колесами. А впереди была стена. Ничего необычного в ней не было, но только взгляд расширенных глаз декана Слизерина не отрывался от нее. Секунда, другая, третья. А потом Северус понял, что вот эта фигня впереди мотоцикла вертится. А еще за нее удобно схватиться руками. Что он и сделал, а затем резко вывернул вправо. Мотоцикл послушно повернул, только вот так же резко.

— Твою мать…….!!!!!— неразборчиво проорал декан.

А впереди была каменная подпорка потолка. А сзади издевательски молчал Хаус.

Он снова вывернул руль. Машина послушно заскользила вправо.

-Вообще-то полагается кричать «Джеронимо!», — ответили ему сзади .

— На фиг ты это сделал? — уже спокойнее спросил Северус, начиная входить во вкус в этом… выруливании.

— Жить захочешь — сразу научишься рулить, — пожал плечами и честно ответил Хаус.

Движение мотоцикла походило на движение кошки под валерьянкой. А потом Снейп вспомнил, что едет на двух колесах. И мотоцикл начал крениться вправо.

— Это определенно нестандартная манера вождения, — комментировали сзади. — Так где, говоришь научился? — голос звучал немного приглушенно. Асфальт был так близко..так близко… как ни одна студентка до этого. Еще бы чуть-чуть, и они тормозили бы ушами. Или опровергнул теорию о том, что встать на них нельзя. Тут, как бывает во все критические моменты, Северус вспомнил то, что у Мерлина были огромные уши. Большие, торчали еще так замысловато, на них определенно можно было стоять…

— В летной школе,— не остался в долгу Северус и поднялся, таща за собой руль.

Мотоцикл послушно встал ровно и поехал по прямой меж рядов автомашин.

— Теперь вези меня домой, большая черепаха.

-Кем-кем, а черепахой меня еще не звали.

Северус выехал со стоянки, но как он выезжал! Черные волосы развевались на ветру (в самом деле, какая разница, есть ли на нем шлем, ведь там, где Снейп, всегда развеваются его волосы), черные (как бесконечные туннели или колодцы, да, вы угадали) глаза яростно блестели, а руки сжимали руль так, что побелели костяшки пальцев. Он наклонился вперед, словно хотел лететь вровень с передним колесом…Только вот летел он в стену рядом с выездом, а где находятся тормоза, выяснить не успел.

Итак, наши герои летят в стену. Или стена упорно летит на них.

-Идеальный блинчик, 1 наномиллиметр в толщину. Мы сможем прославиться, — так же равнодушно рассуждал Хаус.

И тут Северус вспомнил, что он — волшебник, а не пописать зашел.

— Бомбарда!

Стена впереди разлетается (местные уфологии еще долго будут думать над тем, какое существо смогло так взорвать стену и не оставить взрывчаток. Говорят, что в тот вечер «тарелку» даже увидели), непонятно каким образом там вырастает наклонная поверхность (а скорость их едва ли отстает от скорости света, но достичь им ее еще рановато — они еще много кого не достали в этом мире), и мотоцикл легко на нее въезжает. А вот на выезде стоит другая проблема — они вылетают. При этом Северус некстати вспоминает о летающем мотоцикле Блэка, а Хаус думает об утренних блинчиках, которые Уилсон всегда готовит в первый раз своим девушкам.

-Теперь налево, направо, налево, прямо, направо, налево, а потом стоп.

— Если ты не заметил, мы еще в воздухе!

-Но мы все равно упадем. А так ты заблаговременно повернешь.

Снейп в очередной раз подумал, что этот врач — сумасшедший, но если бы он их впервые видел! Ведь некоторые личности (не будем показывать пальцем) действительно верят, что они возродились на четвертом десятке, а не неудачно сходили к пластическому хирургу. Кстати, Северус долго в это верил, пока при нем Люциус не стал разгребать то количество чеков, которые пришли на его имя.

Он снова вывернул руль (вот если бы на метле такой был! Ну, не умеет Снейп рулить ногами, не умеет, и это совсем не значит, что он хуже Джеймса. Да, он знает, что он красивее, интереснее и тому подобное, но одна упрямая женщина все время пытается привить ему какие-то комплексы!). Внизу пролетали маленькие магазинчики, редкие дома… Нет, все гораздо прозаичнее, ведь они и на пять метров не взлетели. Северус рулил по темным улицам и благодарил Мерлина за то, что сейчас три часа ночи, и машин тут не водиться, ведь езда без тормозов обязательно навлекла на себя какие-нибудь левые машины! Знаете, как это бывает — когда у вас что-нибудь не работает, на вас обязательно надвинется что-то, требующее этого нерабочего. Опять же, с дорожными патрульными все точно так же…

Хаус, казалось, уснул, в то время как от Северус чувствовал необычайную легкость. На спидометр он, правда, не смотрел, ведь на нем нет подходящей цифры, а ногу он удерживал в одном положении. Иными словами, машина постоянно набирала скорость. Внимательный Северус запомнил все те «-во», которые ему сообщил в порыве доброты доктор, и спустя полчаса добрался до места. Вы помните, что он не знает, где тормоза? Я тоже не знаю. Поэтому тормозить будем проверенными методами.

«Башмаки, они, конечно, дорогие, хотя жизнь дороже, но ноги лечить» — в спешке думал Снейп. Хотя он только поворачивал на нужную улицу, до остановки ему оставались секунды (и если вы, дорогой читатель, такой крутой водитель, то не обращайте внимания, что Северус не сбавляет скорость при повороте. Он же не знает, что так принято, а так легко верить в то, о чем не знаешь!). И тут как по волшебству (хотя почему как?) на дорогу вышел строй мусорных баков и даже какой-то батут с водой притесался (в них удобно врезаться в НФС, если бы Хаус не молчал там сзади, то он о нем все равно бы ничего не сказал ). В него-то Северус и направил мотоцикл.

ПЛЮХ. БАМ. ЗВЯК.

Остановились они где-то в третьем баке по счету.

-Как думаешь, страховщики поверят, что я прорывался сквозь чащу леса, чтобы спасти тонущую бабушку?

— Если бабушка при этом оторвала тебе переднее крыло… Хотя если она мать Минервы, то это перестает казаться удивительным.

Северус слез с изрядно помятого мотоцикла. Что ни говори, а три мусорных бачка вкупе с тормозным водным батутом — сила. У него ныли ноги от непривычной езды (скажем просто ноги, хотя что в них именно ныло, знает только Северус и опытный патологоанатом Волнадеморда (псевдоним)).

— Я думаю, версия про то, что они сами не пропустили помеху справа, выглядит убедительнее.

Хаус , на редкость задумчивый и оттого молчаливый, внезапно дернул на себя Северуса, который направлялся в сторону подъезда Хауса (он подписан весьма неприличными выражениями в его адрес. Или признаниями в любви. Обоснуй выберете сами).

— Что ты делаешшшь? — не хуже Хозяина прошипел тот и потер ушибленную ногу.

— Сейчас мы будем играть, — прошептал ему Хаус на ухо. А затем обратил внимание на его ногу. — Отлично.

— Во что играть? — поднял бровь Северус, но потом вспомнил, что Хаус умеет не хуже и просто вернул лицу непонимающее выражение (его лицо, оказывается, так скучало!).

— Не во что. А как, — поправил его Хаус и пошел первым, не потрудившись достать мотоцикл из крепких объятий мусорных бачков, — качественно.

А потом на их пути вырост лифт. Еще только заступив на порог подъезда, Северус увидел его и сделал все, как учил Хаус: послал мысленную волну. Хотя Северус на море в принципе никогда не бывал, волны, цунами и ураганы в его лаборатории проходили часто. Там вообще много чего проходит или проползает. В зависимости от того, с чем сейчас экспериментирует зельевар.

Лифт двери открыл (хотя не из-за волны, а из-за видений того, что ползает по лаборатории, которые Сеерус нечаянно присоединил к сообщению и нажал «энтер»), а Хаус даже не утруждал себя мыслями насчет того, что кнопка не двигалась, ведь он ПЛАНИРОВАЛ, а что такое кнопка лифта по сравнению с ПЛАНОМ?

— Мне третий, — автоматически сообщил Хаус Северусу.

Тот послушно кивнул и сказал это лифту. Даже если вы до момента встречи с этими двумя были неодушевленным существом, поверьте, лучше, если вы немедленно одушевитесь и сделаете все, как просят они… в противном случае, вы просто навсегда таким останетесь. Или не таким, но тоже навсегда.

Лифт поспешно закрыл двери и рванул на третий этаж.

— Нога болит? — спросил Хаус на втором.

— Нет, — покачал головой Северус, пораженный таким участием.

— Сейчас будет, — равнодушно ответил диагност и со всей силы пнул его по ушибленной лодыжке.

-………!!! — был краток в ответе Северус.

Впрочем, это никого не волновало и не разбудило, ведь в доме Хауса давно привыкли к полночным крикам и всяческого рода стонам, особенно из телевизора. Хотя обыкновенное пианино почему-то начала пугать их до дрожи, но в последнее время Хаус редко играет по ночам на нем. Играть на нервах Уилсона ночью куда интереснее, и какие звуки!

И тут занавес поднимается, и Хаус берет на руки заметно раздраженного Северуса, который почему-то заскучал по круциатусу. Давайте забудем о том, что он — инвалид на всю… на ногу, то есть, и слепо поверим в то, что предстоящий спектакль настолько захватил Грега, что про ногу он просто забыл:

— А теперь предположительно молчи. Но можешь изредка выть.

Северус пожал плечами и возражать не стал. Орать, что он тяжелый, не имело смысла — он весил меньше, чем Люциус (а это значила, что УПСы голодали неделями, в виду урезанной платы за еду). Думать о причинах этого сумасшедшего тоже не имело смысла — у каждого гения своя собственная вселенная.

— Не хрен было так долго зажигать на столе, — громко посетовал Хаус, а глаза Северуса стали напоминать фарфоровые блюдца для печенья у молодой леди в Париже семнадцатого века… короче, они были идеально круглыми.

— Мне найти у тебя кнопку «плэй»? — шепотом.

Северус о такой кнопке не знал, но поспешил сыграть, прежде чем сохранить свою, блин, гордость:

— Я не знал, что такой врач, как ты, не сможет вылечить простой вывих!

— Если ты о том, что я должен был тебя поймать, то ошибаешься — я вообще-то отдельное место на парковке имею. И если ты не в курсах, это значит «инвалид».

— Да какой ты инвалид, раз меня на руках таскать способен! — искренне негодовал Северус, в то время как Хаус пнул дверь со всей силы:

— Уилсон, чтоб тебя кастрировало, открывай дверь!

И попинал БОЛЬНОЙ ногой дверь еще несколько раз. За ней подозрительно зашуршало, а потом явился ОН.

— Мужик, у тебя что, есть фен? — вырвалось у Северуса прежде, чем он подумал.

Совершенно неожиданно для него Хаус принялся смеяться, но так, что на «ржать» это похоже не было. Северусу даже показалось, что так смеются над словами любимых, и до него наконец дошло, какой игры хочет Хаус:

— Пусти! — громким шепотом попросил он его.

-Чтобы ты, не дай бог, споткнулся о подставку с зонтиками, которой у нас в помине нет, и подвернул вторую? Если ты помнишь, мы завтра снова туда идем.

— Нас ТУДА не пустят, — был уверен Северус и уперся всеми руками в грудь Хауса.

Тот, который Уилсон, хмуро их разглядывал, а затем вздохнул и отошел от двери, освобождая дорогу Хаусу. Сожитель диагноста дверь открывал в одних трусах (на них не было сердечек, я же не зверь, в самом деле!), поэтому сказать, кто глупее выглядит из них, невозможно.

— Неужели в клубе не нашлось льда и бинтов?

— Я думаю, что после нашего ухода там вообще ничего не найдется, — шипел Северус и зло смотрел на Уилсона, ведь эта вариация Малфоя поверила в их игру! Неужели он настолько туп?

И тут в прихожую выбежал «зайчик», в одной (но длинной) белой и мужской рубашке и весело причирикало:

— А у нас гости? — слишком весело для трех ночи.

Уилсон потер рукой шею и не нашел ничего лучше, чем обрушить гнев на Хауса:

— Ты же обещал, что не появишься!

— Я обещал, что не появлюсь вечером, — парировал Хаус и, дойдя на дивана, опустил на него Северуса.

«Зайчик» сначала оглядела диагноста, а потом ее взгляд плавно переместился на Снейпа:

— Профессор Снейп! — взвизгнула она.

Северус подавил желание немедленно удрать подальше. Когда его имя произносили с воодушевлением, то ничем хорошим это не заканчивалось. К тому же, он уже прочел шутку про «миллион женщин и мужиков, борющихся с перхотью», поэтому заранее боялся всех представителей женского пола.

— Я вас не знаю, — поспешил заверить он, но почему-то глядя на Уилсона.

— А я вас — очень даже! Я даже фанфик про вас писала! — прыгало существо и попыталось попрыгать в сторону дивана

— Да? — вежливо сказал Северус, напряженно наблюдая за ее прыжками.

— Я ведь верила, что Джо все наврала, и на самом деле вы существуете! — наконец она попрыгала в его сторону, и Снейп от страха вжался в диван.

— Я так рада! — воскликнула она и прыгнула на шею зельевару.

Тот подвинулся вправо, и девушка врезалась в спинку дивана. Но не сдавалась, и с новыми силами примерилась к его шее.

— Джейн! — попробовал остановить ее Уилсон, но не тут-то было!

Девушка нахально залезла на колени к грозному декану, а тот своим видом напоминал Люпина, который увидел волчицу.

— Ядрен батон, Хаус, сделай с ней что-нибудь!!! — заорал он, и увернулся от губ женского существа.

— Зачем?

— Я ему, — указал он перстом в отчаянии на непонимающего Уилсона, — дам почитать щас то, что ты сохранил в папке «Влезайте все, кто хочет», в подпапке «Уилсон», в разделе «NC-17»!!!

Надо отдать должное Хаусу, тот на секунду задумался, а потом ответил равнодушно:

— Так он же их и пишет.

Сцена молчания (Воландеморт у стилиста: страшно, непонятно, «блин, что же будет и где потом напиться»). Хаус неотрывно смотрит на Северуса, по затылку Снейпа стекает огромная анимешная капля, и он ошалело смотрит на Уилсона, а онколог судорожно роется в шкафу, чтобы достать чемодан и улететь в теплые страны. «Зайчик» внимательно прислушивается и со скоростью света печатает в нетбук что-то. Откуда она его достала, непонятно, но ведь откуда у фикрайтера берется бумага и куда она потом девается, тоже никому не понятно.

— Это вы пишете?

Уилсон вздохнул и ответил:

-Нет.

— Но почему вы собираетесь бежать?

— До канадской границы. Я тоже их читал.

Северус не очень понял этот момент…

*спустя час*.

— Знаешь, Уилсон, твои пассии не верны тебе еще до того, как ты их встретил.

— Рад, что мои неудачи в личной жизни радуют тебя не меньше, чем переходный возраст у телепузиков, которых ты тайно смотришь в пять часов утра по русскому каналу.

— Это были смешарики. Я так и знал, что громкие вздохи из шкафа — твоих губ дело.

Северус сидел на диване и бинтовал собственную лодыжку. То, что рядом два врача, совсем делу не помогало, ведь они, как всегда, были заняты только друг другом:

-Я был в душе, а не в шкафу.

— Значит, ты считаешь меня ревнивым мужем, а девок больше, и каждый вечер ты прячешь их от меня в шкафу? Боже, ты их хоть кормишь?

-Значит, это слуховые галлюцинации.

Уилсон стоял напротив друга и, уперев руки в бока, грозно на него смотрел (вся грозность сходила на нет оттого, что он так ничего и не одел), а какая-то подвеска на его шее болталась так яростно, что Северусу становилось не по себе.

— Кто это? — указал он пальцем на Северуса, хотя в жизни был куда воспитаннее.

— Мой бойфренд, — не моргнув глазом, соврал Хаус.

— Ты не гей, Хаус.

— Ты не проверял, — ухмыльнулся тот и растянулся на диване, потеснив Северуса.

— Мне достаточно того, что в душе висит фотография Кадди.

— Наверное, я просто мечтаю ее утопить?

— Я знаю тебя дольше других!

— Это ни о чем не говорит! — хором и негодующе воскликнули Северус и Грегори, а потом понимающе переглянулись.

— Я прошу только рассказать мне правду, — устало потер переносицу Уилсон и сел в кресло. — Я слушаю.

— Ну, на самом деле та фигня была не для того, чтобы поймать блондина, а для того, чтобы достичь скорости света, в которой мне очень посодействовал динамит, купленный по твоей кредитке, а когда я вечером читал Нц-шки (заметь, я почти всегда сверху!), этот мужик свалился мне на голову вместе с баночкой викодина, которая предсказуемо исчезла после взрыва, и теперь он утверждает, что волшебник и прибыл сюда из прошлого. Я ни разу не соврал, — развел он руками и сверкнул голубыми глазами.

Северусу от них стало нехорошо, ведь у одного знакомо интригана они абсолютно такие же…

— Хорошо. Твоя очередь..И как тебя зовут? — перевел взгляд Уилсон, и его карие навеяли образ Воландеморта, и Снейпу стало СОВСЕМ плохо:

— Мое имя — Северус Снейп, и я действительно волшебник. Сегодня утром меня вызвал мой Хозяин и сообщил, что ему на голову упала оранжевая банка, и мне позарез нужно выяснить откуда она, а когда я взял ее в руки, то в следующий миг оказался в кабинете у этого сумасшедшего, — спокойно и кратко рассказал зельевар.

— Пока я понял только то, что вы хорошо подготовились. Но нельзя сказать, что я не ждал от тебя подлянки сегодняшней ночью, поэтому даже не удивлен. Сев… Северус, прими душ, а ты, Хаус, подбери ему одежду. Жду вас на кухне с нормальной и правдоподобной отмазкой.

Возражать Уилсону не стали.