Осенние этюды (гет)

Они уже покинули центр Лондона, когда его телефон завибрировал.

— Да? — скучающим тоном промолвил он, поднеся его к уху.

— Мистер Мориарти, прошу прощения, что отвлекаю, — в низком, хриплом голосе управляющего пентхаусом, где находилась его квартира, слышалось напряжение. — Просто тут снова пришла эта леди. Мисс Смит.

— И что? — без всякого выражения поинтересовался Джеймс Мориарти, глядя на сверкающий вульгарными огнями ночной Лондон, проносящийся за окном его дорогой машины. — Вы ведь получили инструкции на этот счет. Вас что, внезапно одолела амнезия?

— Нет, сэр, — мужественно ответствовал управляющий. — Дело в том, что мисс Смит вышла на балкон и… встала на перила, сэр. Я попросил ее оттуда слезть, но она сказала, что не сдвинется с места, пока вы не приедете домой.

Мориарти сузил глаза. Девчонка опять решила с ним поиграть. Что ж, игры он любил. В конце концов, именно это их и объединяло.

— Скажите мисс Смит, что я буду через десять минут, — все таким же ровным, почти мертвым голосом сказал Мориарти. — А пока предложите ей что-нибудь выпить.

— Хорошо, сэр.

Поскольку управляющего нельзя было заподозрить в наличие изощренной или даже сколько-нибудь богатой фантазии, Мориарти ничуть не удивило, что он предложил их гостье виски со льдом. Не удивило его и то, что она выполнила свое обещание и встретила его, сидя на перилах, ширина которых не превышала восемнадцати дюймов, и болтала ногами, элегантно скрещенными над бездной.

— Ну и что все это означает? — миновав огромную гостиную, выполненную в эстетике минимализма, Мориарти, держа руки в карманах своего шикарного костюма-двойки от «Прада», прошел на просторный балкон и остановился в нескольких ярдах от перил.

— Ты ведь умный, сам мне скажи, — Эвр Холмс посмотрела через плечо, и ее бледно-голубые, не от мира сего глаза — совсем как у ее брата, в который раз подумал про себя Мориарти — блеснули в ночи, как два смертельно опасных светляка. Если бы не эти глаза, она бы ничем не выделялась из толпы, особенно сегодня, когда она снова нацепила этот жуткий рыжий парик и надела длинное безразмерное платье, верх безвкусицы, которое Мориарти ненавидел, и, поскольку ей было об этом хорошо известно, она обожала изводить его этим кошмарным нарядом.

— Не буду и пытаться, дорогая — ты ведь знаешь, я всегда боюсь показаться идиотом в вашей с братом компании, — скрестив руки на груди, Мориарти прислонился плечом к дверному косяку. Эвр довольно ухмыльнулась и, встав на перилах, изящно развернулась в его сторону.

— Это вполне обоснованный страх, — она сделала глоток виски, бокал с которым она держала в полусогнутой руке, и лукаво посмотрела на Мориарти. — Знаешь ли ты, мой дорогой Джим, что вчера мой брат спас от неминуемой гибели красотку Ирэн Адлер?

Мориарти постарался выглядеть не впечатленным, но Эвр раскусила его по одному лишь движению ресниц, которое он не успел проконтролировать. Что ж, она была права — это его удивило.

— Вот как? — отозвался он. — И зачем только он на это пошел? Она ведь чуть не обвела его вокруг пальца.

— О, мой дорогой Джим, «чуть» не считается, — Эвр грациозно прошлась по перилам, подражая цирковой артистке, и Мориарти еле удержался от того, чтобы прикусить губу. Все-таки перила были достаточно узкими, а эта чудачка уже выпила полбокала крепкого виски.

— В конечном итоге, — продолжала тем временем Эвр намеренно поучительным тоном, — это мой брат обвел ее вокруг пальца, так что меня совсем не удивляет, что он отправился на край света за своей наградой.

— За наградой? — усмехнулся Мориарти. — Не хочешь ли ты сказать, что после всего, что она сделала, он все-таки захотел ее поиметь?

Эвр загадочно улыбнулась.

— Но ведь кому как не нам с тобой знать, что порой для обладания вовсе не нужно заниматься сексом, — она сделала еще один глоток. — Ирэн Адлер это прекрасно известно. Да и Шерлоку тоже, — она вытянула руку и отпустила бокал, исчезнувший за горизонтом перил. Они находились так высоко, что физически не могли услышать, как он разобьется, и Мориарти вдруг стало не по себе. Только в обществе Эвр Холмс ему становилось не по себе, но обычно ему удавалось быстро прогнать это наваждение, а сегодня он чувствовал себя непонятно скованным. Если бы она только слезла с этих чертовых перил.

— А ты что думаешь, они переспали? — спросил Мориарти, стараясь отвлечься от навязчивых мыслей, и даже не заметил, как по-идиотски прозвучала эта фраза.

— Нет, этого я не говорила, — возразила Эвр. — Будь я на месте Шерлока, обязательно воспользовалась бы такой возможностью, но мой брат слишком… сентиментален.

Да уж, подумал Мориарти, сентиментальным ее брат-двойняшка был всегда. Как только Мориарти впервые узнал о Шерлоке Холмсе, он сразу же разглядел в нем эту мягкость, эту чувствительность, этот свет, который руководил его жизнью. Перед людишками уровня Джона Ватсона Холмс мог сколько угодно строить из себя бездушного высокомерного циника, но гений уровня Джеймса Мориарти не дал так легко себя провести. Холмса обмануть было несложно — нужно было лишь подыгрывать ему, делать вид, что веришь в его собственный обман. А вот его сестра… Ее имя не отдавало ей должного, потому что на самом деле Эвр была не ветром, а смерчем, только действовала гораздо тише, но эффекта добивалась приблизительно такого же. После нее ничего не оставалось. Все оказывалось разрушено, все нужно было строить заново. Мориарти полагал, что был достаточно умен, чтобы не поддаваться ее воздействию, но теперь, глядя на то, как она стояла в шаге от пропасти и делала вид, что они просто беседуют, он уже ни в чем не был уверен.

— Что ж, признаю, все это было достаточно интересно, — он выпрямился, — но предлагаю продолжить разговор в квартире. Ты все-таки ветер по имени, не по существу.

— Неужели? — Эвр чуть склонила голову набок, будто желая лучше его рассмотреть, и ее искусственные рыжие волосы перекрыли ей обзор, так что она отвела их рукой. — Нет, мой милый Джим, мы здесь еще не закончили. Понимаешь ли, — она вдруг притворно вздохнула, словно на сто восемьдесят градусов меняя настроение, — эта новость об Ирэн Адлер немного меня расстроила. Ведь получается, что у Шерлока есть кто-то, кто его любит. А у меня никого такого нет, — она сделала еще один шаг по перилам.

— Вряд ли Адлер его любит, — сказал Мориарти, не отрывая от нее взгляда. У него вспотели ладони, и он машинально опустил руки, чтобы не пачкать костюм.

— Если она его не любит, значит, она полная дура, которая потеряла все из-за собственной тупости, — Эвр внимательно на него посмотрела. — А мы оба знаем, что это не совсем так, — она привстала на носочках, и Мориарти едва удержался, чтобы не шагнуть в ее сторону.

— Нет, дорогой Джим, Адлер любит Шерлока, — продолжала рассуждать Эвр. Она повернулась и на носочках медленно пошла по перилам. — И это, наверное, очень здорово, когда тебя кто-то любит. Если бы меня кто-то любил, он бы наверняка очень расстроился, если бы я сделала, скажем, вот так, — она чуть наклонилась в сторону, и Мориарти, не выдержав, бросился было к ней, но замер на полпути — она остановила его властным жестом.

— Нет, Джим, пожалуйста, не надо, — серьезно попросила его Эвр. — У тебя ведь нет причины желать того, чтобы я этого не делала.

Мориарти, взбешенный ее манипуляцией и внезапно обнажившейся собственной уязвимостью, процедил:

— Клубничный джем на асфальте не в моем вкусе.

— Ой, правда? — Эвр прикрыла рот ладонью, словно девочка, что нечаянно разбила вазу. — Но твои люди ведь быстро все устранят. Ты же у нас спец по устранению, разве нет?

— А как же Рэтберд? — почти сердито напомнил ей Мориарти. — Разве ты не хочешь отомстить?

— Нет, конечно, — искренне удивилась Эвр. — Я всего лишь хочу поиграть с моим дорогим братом, вот и все. А с Рэтбердом ты разберешься сам — у тебя есть для этого все, что нужно. Так что, я думаю, я могу начать свою игру уже сейчас, — она приподняла одну ногу, и Мориарти, внезапно оцепеневший от ужаса, смог лишь крикнуть:

— Эвр, нет!

Она замерла. Идеально балансируя, она опустила ногу и невинно на него посмотрела.

— Ты что-то сказал, Джим?

Если бы она не стояла на перилах, он бы ее ударил.

— Да, черт возьми, сказал. Сказал, чтобы ты этого не делала, — его сердце отчаянно колотилось, но слова еле проникали из-за плотно сжатых губ.

— Чего не делала? — снова удивилась Эвр.

Мориарти был готов разорвать ее на части.

— Не прыгала с этой чертовой крыши! — он почти закричал.

— Не прыгать? — повторила Эвр, словно желая лучше усвоить услышанное. — Не прыгать, потому что я устрою на асфальте клубничный джем?

— Нет, — прошипел Мориарти, не отрывая от нее взгляда.

— Не прыгать, потому что Шерлок не узнал про Рэтберда?

— Нет, — прорычал он.

— Не прыгать, потому что так весь твой план пойдет насмарку? Или потому, что тебе станет скучно? Или потому…

— Нет! — крикнул Мориарти. — Потому что я люблю тебя!

Эвр замерла, будто не веря его словам, а затем ее губы изогнулись в торжествующей улыбке. Мориарти не знал, что было в ту минуту сильнее — его ненависть к самому себе за то, что он вслух признался в собственной слабости, его страх за жизнь этой безумной женщины или то жадное, голодное чувство, которое он только что выпустил из собственной груди. Чертовы Холмсы, только бы они все сгорели в аду. Когда-то он думал, что игра с братом была величайшим драйвом в его жизни — несчастный, он и не представлял, что сделает с ним сестра. Привязанность, эмоции, сантименты — как же это было омерзительно, и как же ему хотелось, чтобы Эвр Холмс испытала к нему хоть что-то, как страстно он желал хотя бы попытаться обуздать этот огонь или сгореть вместе с ним.

— Любишь? — мягко, почти нежно повторила Эвр, и снова провела рукой по этому безобразному парику. — Ты, Джеймс? Любишь… меня?

Вместо ответа он подошел к ней вплотную и, обхватив ее за ноги, приподнял и поставил на пол, а затем снял с нее парик и выбросил его за перила. Черные кудри упали ей на плечи, и у Мориарти на секунду перехватило дыхание.

— Для того, кто знает все на свете, ты кажешься слишком удивленной, — он до боли сжал ее запястье, но Эвр лишь улыбнулась. Коснувшись губами его шеи, она нежно проворковала ему на ухо:

— Тогда не забудь при встрече напомнить Ирэн Адлер, кому из вас двоих достался самый умный Холмс.