Механизм светлого будущего (гет)

Прошло несколько часов как Виктор и Фрида, наконец, получили исходные данные от заказчика из рук Хаймердингера. Декан собрал двоих студентов в лаборатории, в которой работал его ассистент, обсудил с ними некоторые детали их совместного проекта, после чего с неестественной для йордла прытью удалился, оставив двух молодых людей работать. Его прощальная улыбка показалась Фриде как минимум любезной и как максимум непонятной. Виктору же наоборот казалось, что его бросают на амбразуру, не думая о том, чем все эти старания обернутся для студента и что они вызывают у него неудобства.

Да, на днях он согласился стать девушке другом, только вот не до конца понимал, каково это дружить и впускать в свою жизнь кого-то нового. Поддавшись этим тягостным чувствам, он с борющимися в теле тревогой и трепетом освободил для Фриды один из столов, затем наскоро обменялся с девушкой текущими задачами и, убедившись, что та всё поняла, занял своё привычное место, напротив неё.

Сразу за этим в лаборатории повисла тишина. Она продлилась до настоящего момента и прерывалась лишь измученными вздохами Фриды с её последующими бросками скомканных эскизов в мусорное ведро рядом с Виктором. Почему для этого она не пользовалась своим было для него загадкой. Хотела потренироваться в точности или же проверяла границы дозволенности, которую предполагала дружба? Виктор этого не знал, но решил не наседать на неё в первый же день.

Погрузившись в свои расчёты, его мыслям, кажется, удалось войти в обычную колею. Но стоило ему подумать, что он здесь один, как внезапно раздавшийся за спиной голос вернул его в реальность.

— Знаешь, это так странно, — неожиданно заговорила с ним Фрида. — За все годы учёбы я ни разу не разговаривала с нашим деканом. Оказывается, он очень забавный и интересный, если, конечно, не брать во внимание рассказы тех, кто попадал к нему на ковёр.

Виктор незаметно усмехнулся. Он никогда не считал Хаймердингера забавным, мудрым — да, немного эксцентричным — возможно, но точно не забавным.

— Как по мне, тебе следует меньше слушать других и побольше себя, — вежливо посоветовал ей изобретатель, снова упёршись глазами в цифры и формулы, — а ещё меньше отвлекаться, так как мне скоро понадобятся твои данные для тягового расчёта.

— Я итак занимаюсь этим, — девушка устало потянулась, а затем облокотилась на спинку стула и, свесив голову назад, стала наблюдать за перевернутой спиной парня, что сейчас угрюмо сотрясалась над многочисленными расчётами.

— Нет, ты отвлекаешь себя и меня ненужными разговорами, — подметил он, чувствуя, как его прожигает скользящий взгляд усмехающейся девушки.

— Открою для тебя страшную тайну, Виктор, — иногда друзья делают это.

— Что именно? — вяло спросил он, даже не взглянув на неё, за что тут же получил скомканной бумажкой по шее.

— Эй!

— Разговаривают, — закончила свою речь девушка.

Учёный развернулся на неё и снисходительно улыбнулся, глядя на то, как та улыбаясь вертится на стуле и как её волосы летят во все стороны. Казалось странным, как она могла совмещать в себе эту переполняющую воздушность со столь язвительной и грубой колкостью.

— У тебя слишком широкое понятие о дружбе.

Бросив это, он отвёл от неё взгляд и вернулся к себе.

— А ты можешь быть чересчур дотошным, но я же не жалуюсь. К тому же нам не к следующей неделе нужно закончить.

— Если ты сделаешь работу раньше, то будешь свободна и сможешь спокойно продолжить учёбу.

Она сделала измученный вид, театрально расставляя руки в задающимся жесте:

— О нет! Тогда мне придётся вернуться в группу и каждый божий день снова напоминать Генри, что он козёл. Мне, конечно, не трудно, но я не считаю, что это моя главная роль в экосистеме.

Она столь по-странному захихикала, что Виктор невольно сам подхватил её смех.

— Ты любишь играть на нервах? — уточнил он.

— Иногда, когда плохо поем.

Виктор замотал головой, не веря тому, что связался с ней. Это было почти абсурдно и никак не вязалось с его обычным кругом общения, что и так был не сильно большим, из-за чего говорить с ней было… трудновато. Очевидно ей хотелось сделать перерыв и поговорить, но ему нужно было продолжить расчёты. При этом он не хотел, чтобы она жертвовала своим отдыхом ради него — всё это жутко отвлекало.

— Слушай, если хочешь сделать паузу, то я не принуждаю, — указал парень, развернувшись к ней лицом.

— А ты?

— Я не устал.

— Тогда и я не устала.

Виктор с настойчивым видом сложил руки на груди, уже полностью отвлекаясь от работы и уставившись на неё:

— Не стоит жертвовать своим отдыхом из-за меня. Скоро обед, иди покушай.

— Вот закончу с подбором материала и сразу пойду.

Девушка отвернулась к себе. Виктор сдержанно промолчал, закатывая глаза. Учёному понадобилось десять минут самобичевания и один смачный бросок клочка бумаги в мусорку, чтобы всё-таки сдаться в руки совести и подойти к Фриде.

— Что у тебя тут? — он заглянул в её работу.

— Хаймердингер говорил, что в подъемник должно поместиться примерно 10-15 человек, с учётом их среднего веса уже выходит число больше тонны, — начала устало объяснять девушка.

— И в чём проблема?

— Он говорил о лёгкости и стойкости конструкции при том, что для второго подъёмника должны быть выполнены ещё и удобства для посетителей, то есть стоять небольшие диваны или сидения. Если использовать привычный нам металл для кабины, это увеличит нагрузку на шток, а с учётом пути, который должен будет пройти подъёмник из глубин Зауна на верх, системе может просто не хватить мощности.

Виктор пододвинул свой стул к ней и, сев рядом с девушкой, упёрся глазами в её заметки и короткие подсчёты, которые та сделала сама с помощью технического справочника, о котором он говорил, но не думал, что она действительно прислушается к этому. Приятное ощущение тронуло его сердце, но он тут же подавил его в себе, вникнув в расчёты.

— Плюс подниматься он будет медленно, а опускаться с перебоем в скорости, — немного погодя добавила студентка.

Виктор не обратил внимания на её последние немного ошибочные слова и принялся делать свои пометки в размерах конструкции, прикидывать что лучше сделать и как. Фрида же пристально смотрела за его лицом и руками, подмечая маленькие детали внешности парня про себя, особенно его родинки на скуле и над губой. Скорость мыслей учёного и их перенос на бумагу поражали её, а длинные пальцы и увенчанные царапинами ладони от напряжённой работы завораживали.

Виктор закончил перекраивать её работу, из-за всех сил игнорируя взгляд девушки и убегая от него в записи. Когда же всё было проверено, прятаться было уже не за чем, и он, наконец, ответил девушке:

— Если ты беспокоишься за грузоподъёмность, то можешь сделать не сплошные стены, а решётки. Это снизит вес и не нарушит безопасность. Впрочем, можешь оставить и так. Двигатель будет работать на химтеке, так что вытянет. Переходи к дизайну.

— Что? Так с этого химтека и надо было начинать! Я тут сижу три часа голову ломаю! — резко поднялась девушка, с рассерженным видом глядя в тёмную макушку.

— Зато ты научилась правильно мыслить, — хитро улыбнулся ей Виктор.

— Тоже мне океан истины, — пробубнила она, снова приземлившись рядом с ним на стул.

— Если на этом всё, то я вернусь к себе.

Фрида проводила его взглядом, а после сама игриво перекатила свой стул к нему. Виктор был удивлён, когда она неожиданно сложила свои бумаги недалеко от него.

— Что? — спросила она, будто так и надо, но Виктор был слишком шокирован, чтобы ответить сразу. — Просто работая рядом с тобой, я чувствую себя увереннее. Ты же не против, если сегодня я посижу здесь?

— Если только сегодня.

Неделю спустя…

Фрида казалась Виктору элегантным, самоуверенным, заносчивым, но абсолютно неорганизованным человеком. Работая рядом с ней за одним столом учёный впервые в жизни начал постигать пагубное влияние хаоса, в который толкала его эта девушка.

У Виктора всегда всё было строго на своём месте в то время, как у Фриды царил творческий беспорядок, в котором она постоянно что-то теряла и иногда находила то, чему там вообще не место. Пару дней назад это был чулок девушки. Виктор осторожно и не дыша переложил его ей на стул. До него было засохшее печенье, а перед ним деревянная расчёска. Такая невнимательность немного раздражала, но он не мог отказать ей сидеть рядом с ним, и тем не менее терпение его медленно, но верно, подходило к концу.

Так точкой невозврата стал момент, когда Виктор забыл установить обратный клапан перед насосом во время сборки прототипа гидравлической системы. Теперь ему нужно было отсоединять насос обратно, а шумный приход девушки только больше вывел его из себя.

— Ну и денёк, даже с разрешением Хаймердингера миротворцы смотрели на меня как на врага народа из-за этого, — она прошла мимо Виктора и поставила небольшой резервуар с химтеком на свободный стол.

— Главное, что мы всё-таки получили его, — сдержанно ответил учёный, думая над тем, как начать неудобный разговор с девушкой.

— Да, мне повезло. Думала, меня обокрадут по дороге, но сегодня в Зауне относительно спокойно.

Фрида направилась к своему месту — идеальный момент, подумал Виктор.

— Послушай, давай договоримся. В следующий раз, если соберёшься уйти так надолго, то хотя бы прибери свой бардак на столе, ладно? И ещё, прошу, перестань скидывать свои вещи на мою сторону.

Фрида, что обычно спокойно реагировала на его замечания, в этот раз замерла у своего места и удивлённо вскинула брови кверху. Она недовольно хмыкнула, а затем нервно сказала:

— Я по твоей просьбе отправилась рано утром в Заун, тащила эту штуку на себе через весь город, а ты мне претензии бросаешь из-за каких-то бумажек?

На уровне подсознания Виктор ясно понимал, что не прав. Сейчас в нём спорили два голоса: один хотел быть правильным и говорил ему, что с беспорядками надо заканчивать, другой велел правильному заткнуться и отступить.

— Это просьба, а не претензия, во-первых, — сделал выбор Виктор. — Во-вторых, я не привык так работать, так что прояви уважение к чужим привычкам, ладно? Напомню, что это ты напросилась сидеть вместе.

— Что? — карие глаза стали ярче и больше.

Виктор в упор смотрел на то, как она стала спокойно наводить порядок на столе, пока странное, звенящее опасение нарастало внутри него. Когда же она начала просто сгребать все свои эскизы в кучу, всё внутри него оборвалось. Ему захотелось встать и поставить всё обратно, как было, но он не знал, как девушка отреагирует на подобное и стоит ли вообще к ней сейчас подходить. Вот зачем он сказал последнее? Идиот!

— Не знаю, что случилось у тебя, но не вздумай винить меня в этом, — хладнокровно сказала она, остановившись на секунду у стола, а затем отвернулась и направилась со своими вещами к выходу.

— Куда ты собираешься?

Виктор не смог даже обернуться, слишком неловко было смотреть на неё.

— Пойду устраивать беспорядки в другом месте. Готовые эскизы принесу попозже, сама, так что не утруждайся спускаться вниз.

— Зачем эти крайности, когда ты можешь просто пересесть за другой стол?

— Смеёшься?

— Зачем мне это по-твоему? — в попытках избежать её взгляда, он снова принялся за работу. Зря.

— Тогда можешь говорить со мной, глядя в глаза, а не копаясь в этих штуковинах?

Виктор поднял глаза от собранной им системы и развернулся в сторону двери. Эмоции Фриды были прикрыты за несвойственной для девушки — и от того столь пугающей — маской безразличия. Казалось она хотела сказать что-то ещё, но передумала и, бросив короткое «до встречи» молча вышла из лаборатории.

Дверь хлопнула, и Виктор остался один. Странное и неприятное ощущение накрыло его. С самого утра он думал о том, как они с Фридой будут проверять работу двигателя с новым топливом для системы, но теперь похоже придётся всё делать самому.

Достав из-под стола тяжёлый прибор и повесив на спину сумку с химтеком, он медленным шагом побрёл в другую лабораторию с предохранительной камерой.

Ничего не получилось. Двигатель взорвался, стоило ему набрать максимальные обороты, и провалился под плиты пола, которые тут же сомкнулись над ним. Щель потайного люка на мгновение озарилась зелёным светом, и где-то вдалеке раздался гулкий раскат взрыва. Это был провал, ещё один, но Виктору стало легче.

Изобретатель проработал один до самого вечера. Настроение было ни к чёрту, да и отсутствие рядом Фриды каким-то странным образом влияло на него, лишая его концентрации и наполняя разум необычным холодным одиночеством.

Забавно. Они занимались проектом всего неделю, по законам логики он не должен был привыкнуть к ней так сильно, но девушке каким-то образом удалось установить тонкую связь с его работой. Ту, что не видно сразу, но которая становится заметно ощутимой, если перерезать её.

У Виктора были проблемы с ногой, Фрида это замечала, но не высказывала ничего вслух. Она просто старалась быть на подхвате: носила ему инструменты, иногда помогала тянуть что-то потяжелее. Кажется, Виктор привык полагаться на неё — в этом был его главный просчёт. Теперь ему казалось, что лаборатория стала больше, а её стены сдавливали тишину вокруг него всё сильнее.

Нет, он должен вернуть всё назад, потому что и правда виноват перед ней. Он мог сказать те слова иначе, ведь Фрида проделала действительно огромный путь по его просьбе, а что он? Он проявил себя малодушно и унизительно. Молодец. Теперь ни излишняя сдержанность, ни присущая ему рациональность не могла избавить его от угрызений совести.

Наверное, стоило взять себя в руки и извиниться перед ней, но захочет ли она снова работать с ним? Ей осталось сделать только развёртку кабин, визуализацию фрагментов декора — для этого не требовалась лаборатория. Что если после небольшой взбучки она решит работать отдельно от него?

Стоп.

А сам он настолько уверен, что хочет, чтобы она была рядом с ним? Ведь она не такая собранная, как он. К тому же он уже два раза шокировал её тем, что не нуждается в отдыхе, и все эти разы она пыталась доказать ему, что спать целые сутки после трёх дней работы из ряда вон ненормально.

Противоречия сталкивали их лбами, но даже так Виктор чувствовал, что рядом с ней он и сам чуточку больше становился себе приятен, его меньше беспокоила ущемлённость собственными болячками.

Он обдумал всё ещё раз — истина открылась ему неожиданно. Как снег от лавины она свалилась ему на голову, вызывая в нём разные чувства. Так, он понял, что если хочет дальше общаться и работать с ней, то он должен принять её хаос и впустить его в свою жизнь, либо стараться реагировать на всё спокойно. Но готов ли он к этому?

В длинном светлом коридоре академического общежития раздался тихий размеренный стук. Фрида открыла дверь, и Виктор заметил, что та ещё не успела переодеть свою форму.

— Виктор? — удивилась она, явно не ожидая, что тот может заявиться к ней в комнату.

Впрочем, Виктор и сам не ожидал от себя такого. Ноги сами привели его на порог девушки после того, как он не нашёл её на крыше. А так как от занятий она была освобождена, другого варианта, где она ещё могла быть, он не видел.

— Давай поговорим. Можно войти? — как можно учтивее спросил изобретатель, но смешанные в его глазах лёгкая тревога и рассеянность выдали его с головой.

— Если тебя разозлил стол, то от этого вообще мозговой штурм будет. Ты уверен?

Виктор на секунду задумался над её словами, но заметив, как краешек её губ дрогнул, понял, что та либо шутит, либо издевается.

— Нет, но я всё равно должен поговорить с тобой.

— Ну, входи.

Она жестом руки пригласила его внутрь. На удивление Виктора внутри всё было не так плохо. Комната Фриды была маленькой и освещалась сразу несколькими лампами. У левого края стояла аккуратно заправленная кровать. Впереди, рядом с окном, громоздился большой угловой стол, заваленный рисунками и чертежами. Наравне с разбросанными по полу смятыми рисунками он бросал Виктора в эстетический ужас. Ближе к выходу обстановка, кажется, становилась лучше. Слева от двери расположился небольшой гардероб, на котором сверху ровными рядами стояли рассортированные баночки с краской. Рядом с ним — напольное зеркало. По другую сторону, впритык к стене, поместился высокий книжный шкаф с безупречно расставленными книгами, что даже не придерёшься. Такой контрастный вид комнаты заставил Виктора разуверится в том, что он вообще понимал эту девушку.

Пока учёный оглядывал комнату, девушка остановилась рядом со своим столом и безразлично уткнулась глазами в бумаги:

— Итак, если ты пришёл за эскизами, то я ещё не закончила. Думаю, мне нужно ещё пару дней.

— Делай сколько нужно, я пришёл сюда не за этим.

— Слушаю.

Она села на кровать и устремила свой взгляд на Виктора. Тот в свою очередь бросил осматривать её апартаменты и так же, как и она, прямо посмотрел на девушку из центра комнаты.

— Я хотел извиниться, — немного робко начал он, с усилием сжав в руке трость. — Как ты и сказала дело было не в тебе, а во мне. Я слишком привык работать один, что забыл о том, что тебе тоже может быть тяжело и некомфортно со мной.

— Было бы легче, если бы ты больше отдыхал или спал. Ну знаешь, то, что делают нормальные люди каждую ночь, — с усмешкой подметила она.

— Я сплю.

— В лаборатории, — тут же поправила его студентка.

— Твоя правда, но сейчас это не имеет значение.

Она сомнительно прищурилась, а потом в ожидании дальнейших слов сложила руки на груди, внимательно и открыто смотря на него в ответ.

— В общем, я зря вспылил на тебя, прости, — продолжил Виктор, стыдливо потирая переносицу. Глаза её смягчились. — Обещаю, что впредь я буду терпимее к твоим привычкам. Только в следующий раз давай обойдемся без оставленных на столе чулок, ладно?

Она расплылась в приятной полуулыбке-полуусмешке, вспоминая ту неловкую ситуацию, которая возникла между ними из-за её тяги к удобству, и теперь уже привычная легкость вновь просачивалась в их общении, обнимая и грея каждого из них мягким, неосязаемым пледом.

— Тогда я тоже постараюсь быть внимательнее, если ты пообещаешь, что будешь смотреть на меня, а не на свои изобретения, когда говоришь со мной.

— Обещаю.

Фрида встала с кровати и прошлась к нему. Неожиданно для Виктора, она вдруг обняла его. Запах её макушки приятно защекотал нос. Задержав дыхание, он уловил сладкий цитрусовый аромат с тонкой ноткой аниса.

— Друзья? — раздался её голос в области его груди. Виктор чуть не задохнулся, когда услышал его.

— Разумеется, — с трудом ответил он, так и не позволив себе обнять её в ответ. Взамен этому он лишь откинул струящиеся волосы с её плеча.

Девушка разорвала объятья так же неожиданно, как и сомкнула их, только в этот раз умудрилась зацепиться кулоном за форму Виктора. Учёный сделал пол шага вперёд, чтобы отцепить его.

— Интересный камень. Это аквамарин? — спросил он, разглядывая её подвеску в то время, как та, кажется, разглядывала его лицо.

— Не знаю. Это подарок, — со странной задумчивостью ответила девушка, а потом тут же спрятала его под одежду.

— От родителей? — предположил Виктор и попал в точку, так как глаза её сразу расширились.

— От отца, — уточнила она, после чего вытянула руку и, затянув рукав, показала ему верёвочный браслет с прицепленными к нему такими же камнями. — Когда я была маленькой он сделал мне браслет, — с грустью рассказывала она, — но потом я выросла, и он стал мне малой, поэтому я вытащила камни и переделала его подарок под собственный вкус. Я всегда ношу их с собой.

Виктор с участием и пониманием посмотрел на неё:

— Это память, ты бережешь её, понимаю.

— На самом деле есть ещё кое-что, — в смятении продолжила девушка. — Место.

— Место?

— Да, в Зауне.

— Ты про свой дом? Ты была там сегодня, поэтому поздно пришла?

Она замотала головой, будто сомневалась, стоит ли говорить об этом. Виктор понял, что и у неё были свои причины сорваться на него днём, но промолчал.

— Всё не совсем так, но оно очень важно для меня. Я покажу тебе его, как закончим проект, если ты, конечно, не против?

Виктор не знал, что ответить. Кажется, их дружба начинала переходить на следующий уровень доверия, но мог ли он позволить себе ещё большую привязанность? Наверное, да, раз он даже пришёл сюда, чтобы просить её прощения.

— Я думал о том, чтобы прогуляться вместе по Пилтоверу, но можем заскочить и в Заун, почему нет, — на ходу принял решение парень.

Лицо Фриды за долю секунды приняло ошарашенный вид. Она с наигранным негодованием свела брови на переносице и улыбнулась, уставившись на Виктора:

— Подожди, ты сейчас серьёзно?

— Давай без этих подколов, Фрид, — взмолился парень, чувствуя в какую сторону подул этот ветер. Настроение девушки было изменчиво, и Виктор не всегда успевал подстраиваться под него.

— Просто думаю, как будет забавно увидеть Виктора, покинувшего свою естественную среду обитания.

Она тихонько захихикала, закрыв рот рукой. Виктор пытался не поддаваться, но не сдержался и улыбнулся.

— Напомни, почему я с тобой связался? — с недовольным видом спросил он, продолжая улыбаться.

— Потому что мы одного поля ягоды, так ты сказал, — процитировала его слова девушка.

— Очень глупо было так неосмотрительно вляпаться с моей стороны.

— Ну, когда-то же надо начинать делать ошибки.

В попытках избежать её лица, он сделал несколько шагов к её столу и бросил взгляд на её наполовину готовые чертежи. Общественный подъемник выглядел достаточно простым и не выделялся какими-то особыми деталями, а вот второй был похож на изящный, частично остеклённый металлический шар с выдвижным люком с кремальерным затвором. Виктор загляделся на соотношение бронзы и стали в нём, а также на полупрозрачное зелёное витражное стекло, которое девушка выбрала для внешней отделки.

— Как тебе? — она тихо остановилась рядом с ним, случайно напугав его.

— Вполне подходит для Зауна, — невозмутимо ответил он.

— И это всё? — возмутилась та.

— А что ещё? Сказать, что это великолепно и у меня дух захватывает?

— А это так?

Он с благосклонным видом усмехнулся:

— Не будь такой наивной, — он тихонько щёлкнул её по лбу, и та обиженно надула губы.

— Ну и ладно! Отсутствие замечаний от лучшего студента нашей академии — уже для меня похвала.

— Ты и правда неподражаема, — с усмешкой бросил Виктор.

— Потому что на каждый твой вопрос у меня припасён свой каверзный ответ.

— Было бы здорово, если бы ты использовала это рвение и в работе.

— Только если ты не боишься конкуренции, — засмеялась девушка, а Виктор направился к выходу.

— Ты переоцениваешь себя, — добавил он уже у двери.

— Как знать, как знать.