Падающая звезда (джен)

— Согласна ли ты признать, что согрешила против Единого, и раскаяться? — спросил Главный инквизитор города Кункер. Его жизненный опыт говорил, что утвердительного ответа он не получит, но ритуал требовал задать вопрос.

Джи-Ди ничего не сказала. В случае, если бы она согласилась, ей бы просто опустили малые грехи, пообещав просить Единого простить большие. Впрочем, существовал небольшой шанс, что ей даруют жизнь и отправят на каторгу. Но если бы она снова хотя бы попала под подозрение в ереси или ведьмовстве, ей было уже не спастись.

С момента, когда она собрала других куанов и предложила им вернуться, прошло около восьмидесяти лет, по её субъективному ощущению времени. Из них около года ушло на то, чтобы получить разрешение от властей: планета Ну Погоди считалась экспериментальным полигоном, а возврат куанов являлся вмешательством в эксперимент. Тем более, что Джи-Ди предлагала не просто вернуться, а подстегнуть технический прогресс. Но в итоге, благодаря обращению в ряд правозащитных организаций, цель была достигнута. К сожалению, с Джи-Ди согласились лететь только трое куанов. Причём один из них не хотел становиться прогрессором. Он уже был в почтенном возрасте и хотел умереть на родной планете. А после прибытия он прожил около десяти лет, устроившись плотником в одной из деревень.

Вместе с куанами полетел и Малыш Барбоскин. К проекту «Чёрный обелиск», в ходе которого зайцы и волки обрели разум, он имел отношение только на начальном этапе. К перевозке волифитов его пригласили для контроля. Сейчас же он вернулся в проект в качестве наблюдателя. На вопрос о мотивах он отвечал известной фразой:

— Мы в ответе за тех, кого приручили. Не хочу, чтобы с нашими куанами что-то случилось.

Правда, тогда Джи-Ди показалось, что он имеет в виду только её.

К сожалению, куанам запретили брать на планету высокотехнологичные приспособления. Это было следствие компромисса между теми, кто следил за экспериментом, и правозащитными организациями. Было, правда, несколько исключений. Например, для медицинских препаратов.

На планете куаны разделились. Лаб-Тан попросил высадить его на западном континенте. Остальных отправили на восточный.

Сначала Джи-Ди отправилась на место своего родного посёлка. К сожалению, там больше никто не жил, и лишь развалины храма четырёх верховных богов напоминали о том, что здесь когда-то был посёлок. Побродив немного возле них, Джи-Ди пошла к морскому берегу. Там она спустилась в небольшую пещеру в скале и стала внимательно рассматривать стены. Незадолго до нападения волифитов она была здесь с одним парнем по имени Ал-Ни. Он был послушником при храме и умел читать и писать. Он рассказал ей легенду о том, что в день летнего солнцестояния в эту пещеру спускаются боги и читают послания для них. Но куан никогда не должен читать эти надписи вслух. В то время Джи-Ди была неграмотной. Но теперь она знала алфавит куанов её времени и смогла прочесть то, что написал Ал-Ни в тот день, благо надпись была сделана краской, отличающейся от других по цвету: «Я прошу великих богов даровать счастье моей возлюбленной Джи-Ди, дочери Ла-Во и Да-Ро». Прочтя эту надпись Джи-Ди села на камень и заплакала. Ал-Ни был хорошим другом. Но она никогда не воспринимала его как нечто большее и даже не догадывалась о его чувствах. Если бы она тогда знала… Впрочем, что бы это изменило? Ал-Ни погиб при нападении волифитов, и знай она тогда о его чувствах, ей было бы тяжелее.

Погоревав немного, Джи-Ди отправилась в путешествие. Зарабатывала она на жизни целительством, попутно рассказывая куанам об устройстве организма, о гигиенических нормах и других вещах. При этом часто встречала скептицизм, но дело пошло несколько быстрее, когда ей удалось собрать микроскоп. Видя, что за твари живут в капле воды, куаны начинали активно её кипятить, а также мыть руки перед едой.

Мир изменился, но не до конца: в деревнях и сёлах всё было как в её детстве, если не считать, того, что куаны теперь использовали железо, вместо идолов молились иконам, а на местах храмов языческих богов, теперь стояли церкви Единого. Но быт и сами куаны почти не поменялись.

И Джи-Ди с улыбкой наблюдала, как детвора играет в знакомые ей с детства игры, как матери поют детям старые колыбельные, как взрослые следуют сохранившимся суевериям.

Но не всё увиденное вызывало у неё положительные эмоции. Однажды она стала свидетелем того, как один скорняк бьет палкой своего подмастерья. Отвыкшая от такого зрелища, Джи-Ди сначала впала в ступор. А затем выбила палку из рук куана и поколотила его. Тот пытался оказать сопротивление, но Джи-Ди владела приёмами самообороны без оружия, а также фехтования. Стоит заметить, что эти навыки превосходили умения местных мастеров. А так как в это время путешествия были небезопасными, то ей неоднократно приходилось пускать эти умения в ход.

Когда нерадивый учитель был наказан, Джи-Ди осмотрела пострадавшего подмастерья. К счастью, он был в порядке. Тогда Джи-Ди прочла короткую лекцию о том, почему не стоит прибегать к телесным наказаниям. Однако куаны, присутствовавшие при этом, не разделяли её мнения.

— Как же тогда наказывать? — говорили одни.

— Бить палкой сейчас было перегибом. Но совсем без битья никак нельзя, — говорили другие.

Позднее, сидя в своём номере в местной таверне, Джи-Ди думала. В её детстве телесные наказания были в порядке вещей. Никому в голову не приходило, что от них можно отказаться. Хотя тех, кто не знал меры в избиениях, осуждали. И до попадания на Новый Пёсбург Джи-Ди не пришло бы в голову усомниться в необходимости битья в воспитательных целях. Ей вспомнились встречи с копиями Малыша, его сестры Лизы и других знакомых Вечных. Их характеры могли отличаться очень сильно.

«Неужели я была бы такой же, если бы выросла на родной планете?» — думала Джи-Ди.

В этот момент в дверь её номера постучали. Это был тот самый подмастерье.

— Простите, госпожа, — сказал он, — вы не могли бы научить меня так драться?

Так у Джи-Ди появился первый ученик. Позднее появились и другие.

В город Кункер Джи-Ди пришла лишь две недели назад. И почти сразу встретила Эл-Ри, который тоже вернулся на Ну Погоди. А через несколько дней за ними пришла инквизиция.

Вообще церковь с подозрением смотрела на деятельность прогрессоров, или, как их называли в народе, Наставников. То, о чём они рассказывали, несколько расходилось со священным писанием. Точнее, с его официальной трактовкой. Но серьёзной ересью не считалось. Однако почти сразу после прибытия в город Джи-Ди попыталась создать антибиотик, используя для этого плесень. А согласно книге «Секира ведьм» плесень являлась одним из компонентов в большинстве зелий, используемых для тёмных ритуалов.

С Эл-Ри дело обстояло немного иначе. Он зарабатывал тем, что создавал фейерверки и бенгальские огни. Также он показывал народу различные фокусы из книг по занимательной физике, которые прочёл, ещё живя в Содружестве. Эл-Ри надеялся, что это привлечёт внимание куанов к науке, но ошибся. Хотя у Эл-Ри тоже появились ученики, большинство куанов воспринимало увиденное как развлечение. Впрочем, пара вещей нашла массовое применение: подзорные трубы и арабские цифры. Первые пользовались спросом у моряков и военных. Вторые стали активно использоваться купцами и счетоводами.

И всё бы ничего, но один куан направил подзорную трубу на небо. И увидел то, что невооружённым глазом видеть невозможно. В частности, спутники у одной из планет. Инквизиторам это очень не понравилось. Как может небо, обитель Единого, ангелов и праведных душ, обманывать? Скорее, в подзорной трубе что-то не так. А небесные тела, вращающиеся не вокруг центра Вселенной — им куаны считали свою планету, — это вообще абсурд.

К тому же, то, что Наставники почти не старели, так же интерпретировалось как следствие занятий тёмной магией.

Сначала прогрессоры думали, что всё может обойтись, поскольку Джи-Ди вылечила несколько влиятельных особ, а один из учеников Эл-Ри создал маятниковые часы для одного богача. Но на суде свидетели, среди которых были ученики и куаны, которым Наставники оказали помощь, стали заявлять, что сами были свидетелями того, что Джи-Ди и Эл-Ри проводили тёмные ритуалы, в частности приносили жертвы волифитам — сейчас это слово стало обозначать «дьявол». При этом они старались не смотреть на подсудимых. Впрочем, с одним из них Джи-Ди встретилась взглядом. В нём было только сожаление о своих словах и просьба простить.

На Джи-Ди и Эл-Ри также пытались оказать давление, требуя от них признания. Но, к счастью, как раз в это время город почтил своим визитом сам Верховный кардинал, глава церкви Единого. Он являлся противником пыток, но совсем отменить их так и не решился. Поэтому Главный инквизитор ограничился тем, что детально рассказал Наставникам о различных пытках и разговаривал на повышенных тонах.

Какое-то время Джи-Ди надеялась, что им поможет Малыш или кто-то из наблюдателей. Но никто не появлялся. Да, их предупреждали, что наблюдатели стараются сводить вмешательство в дела планеты к минимуму, но Малыш в личной беседе заверил, что в случае необходимости нарушит правила. Увы, видимо, ему что-то помешало. И сейчас, будучи привязанной к столбу и ожидая сожжения, Джи-Ди вспоминала свою жизнь.

«Я прожила так долго, а для своего народа сделала так мало», — думала она.

Главный инквизитор обратился к Эл-Ри:

— Согласен ли ты признать, что согрешил против Единого, и раскаяться?

— Пошёл ты…

Последнее слово было произнесено на одном из официальных языков Содружества. Но Главному инквизитору примерный смысл был ясен и без перевода. Он хотел было дать знак палачу, но в это момент с неба раздался громоподобный голос:

— Остановитесь, или будете наказаны!

Через несколько секунд над площадью парило около десятка «капель», а с неба на помост спустился Малыш. В толпе куанов послышались удивлённые и испуганные возгласы. Многие зашептали молитвы, а кто-то упал на колени. С одной стороны, «капли» выглядели как ангелы из легенд. С другой — Малыш всё же напоминал волифита, даже принимая во внимание, что куаны изображали их сильно отличающимися от истинного облика.

— Сгинь, проклятый волифит! — закричал Главный инквизитор, выставив перед собой святой квадрат. — Во имя Единого и четырёх его пророков…

— Я тебе покажу «сгинь»!

Малыш вырвал из руки Главного инквизитора святой квадрат и поднял его над головой, демонстрируя всем, что может свободно держать его без вреда для себя. Затем в воздухе возникло увеличенное изображение Главного инквизитора и одного из свидетелей по делу. А через секунду вся площадь услышала диалог, в котором инквизитор чётко и недвусмысленно предупреждал, что если не будут даны нужные показания, то куана ждут очень и очень большие неприятности. Затем изображение изменилось, показав диалог с другим свидетелем, но примерно с тем же содержанием. И так продолжалось, пока не были показаны все свидетели.

— Вы… Как… — начал было присутствовавший на казни Верховный кардинал, но Главный инквизитор не обратил на это внимание. Страх, появившийся на его лице, когда с неба спустился Малыш, исчез. Его место заняло привычное непроницаемое выражение лица.

— Раз ты ставишь мне этот поступок в вину, то кем бы ты ни был, ты не посланник Единого, — сказал Главный инквизитор. — Что делали эти двое? Они учили других. Даже если их рассказы правдивы, многие знания — многие печали. Не нужно большинству куанов знать много.

Да, они не были замечены в явном неуважении к истиной вере. Но они редко бывают в церквях, не выказывают страха перед Единым, а с его служителями общаются почти как с равными. Какой пример они подают своим ученикам?!

Да, я совершил грех. Но, как сказал пророк Онк-Лан, «простится вам сей грех, совершённый во имя Единого».

Вот только цитата была вырвана из контекста. Этой фразой пророк Онк-Лан ответил куанам, которые спросили его: «Что нам делать? На нашу страну напал враг, но мы не можем хорошо сражаться не убивая. Но убийство — грех».

Малыш шагнул к Главному инквизитору и ударил его. Тот рухнул на помост и уже не встал.

В Малыша полетели арбалетные болты. Но это было всё равно, что стрелять по танку из рогатки: тело Вечного только казалось уязвимым, болты просто отскочили от него.

Теперь уже вся площадь стояла на коленях.

— Эти двое невиновны, — сказал Малыш, обращаясь к толпе. — Они не делали ничего против куанов или Единого и его церкви. Кто-нибудь сомневается в этом?!

Толпа молчала. А через некоторое время Верховный кардинал, так же стоявший на коленях, произнёс:

— Нет, господин. Ни у кого нет сомнений. Эти двое невиновны.

— В таком случае, я их забираю, — сказал Малыш.

«Капли» тем временем при помощи манипуляторов освободили Джи-Ди и Эл-Ри, затем обхватили их и начали поднимать в воздух.

— Наставница, простите нас, мы не хотели! — внезапно крикнул кто-то из толпы.

— Пожалуйста, простите нас, мы… — начал было другой голос, но Джи-Ди его перебила, громко крикнув:

— Я прощаю вас всех.

«Капли» остановили подъём.

— И я вас прощаю, — крикнул Эл-Ри.

— И нас простите, — громко сказал Верховный кардинал.

— Вы прощены, — сказал Малыш, — но с условием, что ученикам этих двоих не будет чиниться препятствий в распространении знаний, которые им дали Наставники.

— Обещаю, — твёрдо сказал Верховный кардинал. — Более того, церковь будет всячески способствовать им.

«Капли» доставили куанов за город, к холмистой местности возле реки. Через некоторое время туда прилетел и Малыш, который привёз вещи куанов.

— Ты долго нас не спасал, — сказала Джи-Ди. — Хотел сделать это эффектно?

— Нет, просто ещё одно дело возникло, — ответил Малыш. — Лаб-Тан каким-то образом провёз на планету бластер и ещё кое-что из техники. Меня просили разобраться.

— И как, разобрался?

— В некотором роде. Лаб-Тан отказался добровольно отдать технические приспособления и натравил на меня своих последователей. Смертей избежать не удалось. Как же я ненавижу религиозных фанатиков!

— Религиозных фанатиков?

— Лаб-Тан создал на западном континенте настоящее теократическое государство. Только без божества. Местные куаны молились на него если не как на бога, то как на пророка. И исповедовали принцип «кто не с нами, тот против нас».

Джи-Ди понимающе кивнула. Она знала, что одного из братьев Малыша и его копии уничтожили представители религиозной террористической организации.

— А почему о том, что Лаб-Тан провёз высокие технологии на планету, стало известно только сейчас? — спросил Эл-Ри.

— Наблюдателям урезали бюджет. И новых роботов-разведчиков сейчас не так много. Их использовали в основном для наблюдений за событиями на восточном континенте. А старые модели барахлят. И не поймешь, сам робот пришёл в негодность или кто-то помог. К тому же Лаб-Тан не сразу стал использовать гаджеты, а только когда понял, что местные куаны не воспримут его рассказы всерьёз без наглядной демонстрации.

Роботы-разведчики использовались для слежения за тем, что происходило на планете, и были замаскированы под птиц или насекомых. Они передавали информацию на спутник планеты, где находилась база наблюдателей. Обычно разведчики действовали автономно, но при необходимости наблюдатели могли взять их под контроль.

В воздухе возникла карта восточного континента планеты.

— Выбирайте, куда вас отвести? — спросил Малыш.

— А мы можем вернуться назад в Содружество? — спросил Эл-Ри.

— Да, — ответил Малыш. — Я могу прямо сейчас вызвать модуль.

Джи-Ди же с удивлением посмотрела на Эл-Ри.

— Ты хочешь вернуться? Почему? — спросила она.

— Мы на этой планете уже столько лет пытаемся что-то изменить, а толку пшик, — ответил Эл-Ри. — Алгебра и физика почти никому не нужны.

— Но у нас ведь есть ученики, — возразила Джи-Ди. — И церковь теперь не будет чинить препятствий.

— Их мало. К тому же, они плохо усваивают сложные понятия. Максимум, что могут лучшие из них — это решить дифференциальное уравнение, и то только самое простое.

Возникла пауза.

— Помнишь сказку про двух лягушек, упавших в молоко? — наконец сказала Джи-Ди. — Та, что выбрала бороться, в итоге взбила масло.

— Ей повезло, — отрезал Эл-Ри. — Попади в молоко десять лягушек, и выбери они все бороться, не факт, что выжило бы большинство. К тому же, мы едва не лишились жизни. И не знаю, как с тобой, но со мной это уже не в первый раз.

Лет тридцать назад в одном из городов Эл-Ри стал рассказывать куанам, что скорость падения не зависит от массы тела. Это не понравилось местным «учёным». Но вместо того, чтобы вступить в дискуссию с Наставником, они обратились к властям. В итоге Эл-Ри, а заодно некоторых его последователей, так избили, что им пришлось отлёживаться несколько дней, а затем в спешке покидать город.

— Знаете, — сказал Малыш, — вам лучше успокоиться и отдохнуть пару дней. И только потом принять решение, оставаться или нет.

Куаны кивнули.

— Что ж, тогда отвези меня сюда, — Эл-Ри показал на один из городов на карте. — Лет семь назад я там встретил одну девушку. Хочу увидеть её ещё раз.

— Я тоже не против того, чтобы туда отправиться, — сказала Джи-Ди.

— Тогда наденьте это, — сказал Малыш, протягивая авиационные очки и тёплую одежду. — Полёт будет долгим, а ночами сейчас холодно. Особенно на высоте.

Куаны быстро надели одежду и очки. Затем «капли» снова подняли их в воздух. А спустя час полёта они услышали крик Малыша:

— Загадывайте желание.

По ночному небу летела звезда. Впервые Джи-Ди наблюдала это явление во время полета.

* * *

Джи-Ди, медленно идя по вечерней улице, свернула на перекрестке, стараясь не подходить близко к церкви. И нет, она не испытывала негативных чувств к священникам Единого.

С момента, когда Малыш спас её и Эл-Ри, произошло около ста пятидесяти лет. Почти сразу после этого они были причислены к лику святых: Джи-Ди стала покровительницей врачей, Эл-Ри — учёных, занимающихся точными науками. Причём на иконах их изображали очень похоже. У этого были и плюсы, и минусы. Благодаря сходству куаны относились к Джи-Ди более доверительно и воспринимали её слова с меньшим недоверием. Так что Наставнице удалось внедрить ещё некоторые знания в области медицины и не только. Но в то же время похожесть стала привлекать к ней внимание. Некоторые куаны считали, что раз Единый сделал её похожей на святую, то должен был дать и какие-то сверхъестественные способности, и часто просили у неё сделать что-то невозможное, например, воскресить мёртвого.

А однажды произошла такая история. Находясь в церкви, Джи-Ди увидела, что возле её иконы на коленях стоит женщина и тихо молится. Слов было не разобрать, но по её щекам стекали слёзы. Джи-Ди вежливо расспросила женщину. Оказалось, её единственный сын неудачно упал на спину, и теперь его нижняя часть тела парализована. Джи-Ди сказала, что, возможно, сможет помочь.

Осмотрев мальчика, незаметно использовав медицинский сканер, Джи-Ди ввела в его организм один из оставшихся у неё регенераторов. Так в Содружестве называли группу препаратов, позволявших восстановить определенные виды тканей или органов, что позволяло в ряде случаев обойтись без хирургических операций.

Лекарство подействовало. И когда через неделю Джи-Ди пришла проведать пациента, мать рухнула на колени и принялась целовать ей ноги, игнорируя все просьбы перестать. Мальчик к тому времени мог нормально ходить и бегать. Но он ещё и заметил сильное сходство Джи-Ди с её изображением. Тогда в церкви мать не обратила на это внимание. А когда врач, осмотревший мальчика, сказал, что иначе как чудом случившееся не объяснить, у матери исчезли все сомнения: она встретила святую.

Джи-Ди просила не рассказывать никому о ней. Но слухи всё равно быстро распространились, и ей пришлось уехать из страны. Поэтому она старалась избегать церквей, так как опасалась, что кто-то заметит сходство с изображением на иконе, или же она снова увидит куана, просящего о том, что не могут сделать местные доктора, и не сможет отказать в помощи.

После эпизода с несостоявшейся казнью Церковь провела некоторые реформы. Теперь священники активно проповедовали гигиенические нормы и вакцинацию. Также при содействии Церкви в больших объёмах создавались антибиотики и антисептики. В итоге смертность понизилась, особенно детская. Но так как рождаемость никто ограничивать не собирался, произошёл демографический всплеск. Города стали расти. И вместе с ними стал расти процент бедняков. Государства решали проблемы перенаселения двумя путями. Одни устраивали частые войны. Другие отправляли экспедиции к неизведанным землям. Контроля же за рождаемостью не было введено нигде.

Технический прогресс стал двигаться быстрее, но не слишком. На западном континенте государство Таликения, образованное благодаря усилиям Лаб-Тана из разрозненных поселений, получило мощный технологический толчок. Но знания — это нечто большее, чем вера, и вскоре последовал длительный период стагнации. К примеру, не так давно один учёный из этого государства получил уравнения законов для электромагнетизма. Но его подняли на смех, поскольку согласно им планетарная модель атома была ошибочной: электроны бы в таких условиях просто попадали на ядро. Однако, насколько знала Джи-Ди, уравнения были правильные. Лаб-Тан рассказал об устройстве атомов, но не сообщил, что в микромире действуют особые законы. Вот и получается, что в Талекении хотя и пользовались железными дорогами, электричеством и дирижаблями, но достаточно примитивными, которые за всё это время почти не менялись. Учёные стран восточного континента пытались что-то перенять и улучшить, но получалось не особо.

Всё это не нравилось Джи-Ди, и порой у неё возникала мысль всё бросить. Но она понимала, что не следует останавливаться на полпути. Последние годы Джи-Ди работала в одной из лабораторий, где разрабатывали новые лекарства. И периодически подкидывала профессорам интересные мысли, наводящие их на новые открытия. Так она способствовала прогрессу, оставаясь в тени. К сожалению, новое начальство оказалось невосприимчивым к новизне, и Джи-Ди пришлось уволиться.

Эл-Ри всё же вернулся в Содружество. Но не по причине того, что счёл прогрессорство бесполезным. Девушка, которую он хотел увидеть, умерла год назад. Но у неё остался сын, жизнь которого была не сахар: мальчик часто высказывал идеи, которые большинство куанов считали смехотворными. Например, что солнце и звёзды на самом деле огромные, просто расположены очень далеко. Эл-Ри решил забрать мальчика в Содружество, где оформил опеку над ним. Сделал он это, так как считал, что в обществе, где жил мальчик, тому не место. И не имело значение, что он не был его сыном.

Что касается Малыша, то с того времени Джи-Ди больше его не видела, поскольку у него возникли крупные неприятности. Во-первых, Малыш имел право убивать только в особых случаях. И дело было не только в смерти Главного инквизитора. Малышу пришлось убить Лаб-Тана и нескольких его последователей, которые пытались защитить своего пророка. А во-вторых, условие, которое Малыш поставил Верховному кардиналу, посчитали серьёзным вмешательством в эксперимент. Так что Вечный был отстранён от должности наблюдателя и вынужден был покинуть звёздную систему.

Узнала Джи-Ди об этом от других наблюдателей при помощи роботов-разведчиков. К сожалению, в них были встроены лишь примитивные голосовые устройства. Так что информация передавалась при помощи азбуки Морзе.

Подходя к своему дому, Джи-Ди увидела вывеску книжной лавки и решила заглянуть в неё.

— Могу я вам что-то порекомендовать? — услужливо спросил продавец.

— Спасибо, я просто посмотрю, — сказала Джи-Ди и подошла к стеллажам с книгами. Там были исторические и любовные романы, сказки и легенды, приключения и мистика. Но не было настоящей научной фантастики. Да, фантастические допущения встречались в книгах, но научной фантастикой их нельзя было назвать. Да и вообще, учёных, занимающихся точными науками, в литературе было описано мало. А те, что были, в лучшем случае вызывали сочувствие. Мораль же этих историй сводилась к одному: не следует слишком глубоко лезть в тайны природы, а то погубишь себя и других. Так что после этих книг никому в голову бы не пришло заниматься физикой или химией.

— Неплохо бы исправить это упущение, — тихо произнесла Джи-Ди. — Может, тогда больше куанов займётся наукой.

А выйдя из лавки, она увидела, как по небу пронеслась звезда.