Они захватили Хогвартс (джен)

Кэти лежала в постели и любовалась тем, как тусклое утреннее солнце пытается пробиться сквозь задернутые голубые шторы. Сегодня было воскресенье, и можно было понежиться в постели. Ради такого случая можно было даже пожертвовать завтраком, но жертвовать не пришлось: Чо тайком притащила ей разных вкусняшек (принимать пищу в спальнях, да и вообще где бы то ни было, кроме Большого зала, запрещал устав школы).

Они дождались, пока из комнаты наконец выйдет отличница-зануда и блюстительница правил Луна Лавгуд, прежде чем приступить к пиршеству. На четвертую соседку по спальне — растеряху и хохотушку Гермиону Грейнджер — вполне можно было положиться: она ни за что не выдала бы их педагогам или завхозу.

Впрочем, педагоги были не так страшны, но вот завхоз… Люциус Малфой, которому пятилетний срок в Азкабане заменили тремя месяцами исправительных работ в Хогвартсе, теперь патрулировал школу вместо Филча, с верным Добби, послушно ковыляющим у его правой ноги. Если домовик отставал, бедняге сильно доставалось тростью от сердитого хозяина. Ходили слухи, что тростью доставалось также всем нарушителям правил, кого Люциус Малфой заставал на месте преступления.

Об этом и заговорили сейчас Кэти и Чо, уплетая булочки с джемом и шоколадки. Угостили они и Гермиону, которая тоже явно не спешила вставать в постели.

— Хорошо хоть, Малфой Авадами не бросается… — с легкой дрожью в голосе сказала Чо.

— Он бы, может, и бросался, да нечем! — торжествующе воскликнула Кэти.

Чо посмотрела на нее вопросительно.

— Палочку-то он оставил в Азкабане! — смеясь, пояснила Кэти. — Кто же выпустит преступника отбывать наказание, оставив ему палочку?

— А, ну да… — согласилась с облегчением Чо.

— Погодите, а как же Симус? — вступила в разговор Гермиона.

— А что с ним? — удивилась Чо.

— Симус сказал, что попался завхозу, когда писал слова «Тайная комната» на двери женского туалета. Люциус Малфой, мол, запустил в него Ступефаем, но промахнулся.

— Врет, — коротко изрекла Кэти. — Как всегда.

— Почему это? — недоверчиво спросила Гермиона.

— Да потому, что ту надпись сделала я, — широко улыбнулась Кэти.

Девочки дружно расхохотались.

— Но Люциус Малфой все равно очень неприятный! Вот смотришь на него — и сразу понимаешь, в кого Драко таким мерзким уродился… — задумчиво сказала Чо. — Все-таки наследственность — великая вещь!

— Неправда! — горячо возразила Гермиона. — Драко добрый — он просто скрывает это, чтобы не злить отца! А вы знаете, как он жалеет домовых эльфов? Он даже решил основать в школе общество по их защите! До того как Драко со мной об этом заговорил, я вообще не задумывалась над тем, как тяжело живется домовикам!

Чо и Кэти закатили глаза. Ни одно нашествие невидимок не обходилось без пламенной влюбленности Гермионы в Драко, причем это чувство всегда оказывалось взаимным. Вот и сейчас обнимающихся Драко с Гермионой можно было увидеть буквально на каждом углу школы. Особенно часто их встречали почему-то на Астрономической башне.

— Кстати, Гермиона, ты ведь сегодня собиралась на Астрономическую башню с Драко — встречать рассвет… Отчего ж не пошла? — спросила Кэти, озорно подмигнув Чо.

— Драко прислал сову. Пишет, что с утра страшно занят — он вместе с другими хаффлпаффцами вяжет крючком шапочки для домовых эльфов. И пригласил меня в Астрономическую башню вечером — встретить закат. Это ведь тоже очень романтично, не так ли?

— О, да! — воскликнули в унисон Чо и Кэти.