Красное и чёрное Часть 1 (гет)

— Мистер Северус Тобиас Снейп, согласны ли Вы взять в жёны мисс Любовь Одинцофф?

— Согласен, — его голос не выражал никаких эмоций.

— Мисс Любовь Одинцофф, согласны ли Вы взять в мужья мистера Северуса Тобиаса Снейпа?

Любовь помедлила с ответом. Обернувшись, взглянула на Гарри, который, стоя рядом с крёстным, счастливо улыбался. Потом грустно взглянула на холодный профиль Северуса.

«Он не так пылок, не влюблён, не счастлив, но он всегда был добр со мной, — подумала она, — да и развод ещё никто не отменял».

Если бы она знала, что творилось в душе у Снейпа.

«Что я делаю? Зачем мне всё это надо? Она меня определённо не любит. Я не нужен ей. И какое дело до моих чувств? Лучше было отдать её Блэку, пусть они усыновляют паршивца. Если она сейчас скажет «Нет», это принесёт мне только облегчение».

— Да, я согласна…

Северус с облегчением вздохнул. «Быть может, я не настолько ей безразличен…»

* * *

Боже мой... как же просто и сложно с этим человеком одновременно. Я изучаю его каждый раз, как вижу и нахожу что-то совершенно новое. Его тяга к театральным эффектам. Почему-то мне кажется, что он бы обиделся, если бы я озвучила своё наблюдение. Он терпеть не может её в других. Всё в нём мне кажется знакомым и незнакомым одновременно. Его жесты, его голос. Знакомым он становится всё чаще в последнее время, может, потому что всё ближе впускает нас в свою жизнь, смиряясь с нашим присутствием. Но этот леденящий взгляд, думаю, некоторые его ученики падают в обморок, впервые встречая его. Лично я в такие моменты стараюсь увернуться от стрел, испускаемых его глазами и скорее перевести тему разговора. Пару раз мне это удалось. Северус уже смирился, что пугать меня не следует, да и не получится. Он меня забавляет.

Сегодня рано утром меня разбудила Римми. Я проснулась только на пятый раз её зова, ведь я не могла уснуть всю ночь. Вчера я стала полноправной англичанкой, а сегодня я выхожу замуж за того, кто мне действительно нравится, но ему знать об этом ни к чему. Ведь он вряд ли испытывает по отношению ко мне подобные чувства. Ему дорог Гарри и наши обязательства ребёнку.

Я приняла холодный душ и окончательно проснулась. Потом хотела сходить к Гарри и проверить, как там мой малыш, но нет. Дорогу мне преградил Блэк, который с утра пораньше был уже у нас.

— Никуда ты не пойдёшь! — строго приказал он, а в глазах у него мелькали смешинки.

— Я хочу посмотреть, как там Гарри.

— У Гарри сейчас Северус. А жених и невеста не должны видеть друг друга в день свадьбы.

— Но Сириус!

Блэк мягко затолкал меня обратно в комнату и закрыл у меня перед носом дверь.

«Ну что же это такое!»

— Завтрак тебе принесёт Римми, и через час мы с Гарри ждём тебя внизу, — прокричал он через дверь.

— Вы не имеете право держать меня взаперти!

— Тебя никто не запирает. Просто таковы традиции.

«Кошмар!»

Я обиженно надулась и села на кровать.

— Любовь? Тебя, кажется, так зовут?

Я испуганно оглянулась на зовущий меня голос, но никого не увидела. Потом я поняла, кто это может быть, и подошла к нише, в которой висела картина.

— Миссис Снейп?

— Зови меня мисс Принц, пожалуйста, а лучше просто Эйлин. Меня здесь нарисовали ещё до замужества.

На холсте появилась бледная темноволосая молодая девушка. Она не была красавицей, но излучала тонкий шарм присущий только чистокровным волшебникам, что я уже поняла, наблюдая её за сыном и Блэком.

— Хорошо, мисс Принц. Эйлин, я…

— Знаю, знаю, ты без пяти минут моя невестка. Мне очень приятно с тобой познакомиться. А кто этот мальчик, что живёт в бывшей детской Северуса? Для твоего сына он слишком большой.

— Но он действительно мой сын. Мой и Северуса. Гарри привязал нас к себе магически.

— Это тот самый Гарри Поттер? Сын Лили и Джеймса Поттеров?

— Да, мисс Принц.

— Это всё очень интересно. Так значит, у меня появился внук?

— А почему Вы не разговариваете с сыном? Северус сказал, что вы не появлялись здесь с того момента, как ожили на холсте.

— Я не появляюсь на нем, когда здесь Северус.

— Но почему?

— Я слишком виновата перед сыном.

— А он думает, что Вы злитесь на него или что-то в этом духе…

— Я когда-то разбила его жизнь. И теперь… Теперь я хочу загладить свою вину. Я знаю своего сына. Ты очень ему нравишься.

— Нет, он меня не любит. Наш брак будет фиктивным, он сам так сказал.

— Северус всегда был очень скромным и неуверенным в себе. Если он не говорит о своих чувствах, ещё не значит, что он их не испытывает.

— Откуда Вы можете знать? Ведь Вы уже давно его не видели.

— Я слежу за ним, моя дорогая. Мне оттуда, — она возвела глаза к небу, — всё видно.

— Значит, Вы не против нашего брака?

— Я уже достаточно наказана за своё самоуправство в прошлом. Я больше не хочу мешать счастью своего сына.

— Не могли бы Вы оказать мне небольшую услугу? Это было бы подарком нам на свадьбу…

— Что же ты хочешь?

— Я хочу, чтобы Вы поговорили с Вашим сыном.

— Это очень трудно для меня, дорогая.

— Но это очень нужно ему, я знаю.

— Хорошо, я поговорю с ним. Но не сегодня.

Я позавтракала в спальне.

Надев маленькое белое платье, я пыталась уложить волосы своими руками, которые меня совершенно не слушались. Всё из-за нервов! Слава Богу, эльфийка вызвалась помочь, и на моей голове появилось что-то похожее на нормальную свадебную причёску. Она походила на маленькую клумбу, обсыпанную уменьшенными белыми лилиями. Удивительно, как такому маленькому существу, как Римми, всё удаётся. Я накинула серебристую мантию и, попрощавшись с Эйлин, вышла из комнаты. Спустившись в гостиную, я увидела Гарри, наряженного в ту самую изумрудную мантию, которую мы приобрели в Косом переулке.

— Мама! Ты такая красивая!

— Спасибо, моё солнышко! — я наклонилась и обняла своего любимого сыночка.

— Папа сегодня тоже был такой красивый!

— Правда? — я улыбнулась. — А где он?

— Северус уже ждёт нас в министерстве, в отделе регистрации, вместе с нашим общим другом, с которым Вам ещё предстоит познакомиться.

* * *

Северус так и не смог заснуть этой ночью. За несколько часов он пять раз успел проклясть свою глупость и почувствовать надежду на что-то лучшее в этой кардинальной перемене в его жизни.

Глубокой ночью он собрался и отправился в гости к Блэку. Кто бы мог подумать, что однажды он решит делиться своими переживаниями с мародёром. Мрачный дом Блэка испугал даже Северуса. В прихожей его нелестными эпитетами встретила небезызвестная Вальбурга Блэк. Снейп был благодарен ей только тем, что не пришлось искать кузена по всему дому. Сириус выбежал из столовой на её вопли. Он был не один.

— Северус, здравствуй, дружище, — это был Люпин, ещё один мародёр.

— Люпин… как опрометчиво я зашёл. Нужно было свериться с лунным календарём, — пожав руку бывшему врагу, но единственному мародёру, который никогда не цеплялся к нему самолично, Северус вымученно улыбнулся.

— До луны ещё долго, так что можешь не волноваться, Северус, — ответил Люпин.

— Чем обязан столь позднему или уже раннему визиту, кузен?

— Блэк, я не думал, что наше родство должно стать всеобщим достоянием.

— Ну что ты? Это же Лунатик, а он умеет хранить тайны, правда, Ремус? — было заметно, что друзья уже хорошо отметили встречу.

Северус предпочитал говорить с трезвыми людьми тем более с трезвыми мародёрами.

— О, Сириус, тебе уже пора отдохнуть, — сказал Люпин, обратив внимание на уже пошатывающегося друга. — Северус, я сейчас уложу его, и мы поговорим, — сказал Римус Снейпу и положил руку на плечо другу. — Бродяга, дружище, пора спать.

— А что уже отбой, Лунатик?

— Да-да, отбой, и если МакГонагалл тебя увидит, мы не досчитаемся баллов. А нам нужно в этом году обогнать слизеринцев, ты же не хочешь, чтобы Нюниус нас обставил, — Люпин поддерживая друга, вёл того вверх по лестнице.

— Северус мой брат! Не называй его так! — и звук захлопнувшейся двери послышался откуда-то сверху.

С победной усмешкой Снейп отправился в столовую.

* * *

— Ты не понимаешь, Люпин! Всё повторяется снова! Она меня не любит. Ей нужен не я, а Поттер.

— Северус, может, ты ошибаешься? За внешним равнодушием может скрываться любовь. Ведь и ты, я уверен, не говорил ей, что она тебе нравится.

— Да, не говорил. Но она могла понять. Если бы она мне была безразлична, разве я бы с ней проводил столько времени? Разве я пустил бы её в свой дом? Но в эту среду она мне прекрасно дала понять, что я ей не нужен.

— Каким же это образом?

— Сказала, что не желает выходить замуж без любви.

— Если бы я был на её месте, я бы сказал тоже самое, Северус.

— Почему это?

— Да потому что она думает, что ты её не любишь.

— И что же мне делать?

— Скажи ей, что любишь, и тогда будешь знать наверняка, как она относится к тебе.

— Не могу.

— Понимаю, я бы тоже, наверное, не смог.

* * *

— Гарри, ты проснулся? — рано утром Северус заглянул в детскую.

— Да пап, меня уже разбудила Римми.

— Прекрасно. Тебе помочь собраться?

— Если тебе не трудно, отец, — зевая и потягиваясь, проговорил Гарри.

Северус усмехнулся своим мыслям. Неужели он сам сделает из мальчишки избалованного Джеймса Поттера?

— Отправляйся в душ, потом надень парадную мантию и спускайся к завтраку, а то твой крёстный нам ничего не оставит.

— Хорошо, отец, — и мальчишка вприпрыжку побежал в ванную.

Но быстро выглянул и спросил:

— Отец, это правда?

— Что правда? — Северус уже начал привыкать к тому, что он «отец» или «папа».

— Ну, что…

— Прошу тебя, перестать мямлить и выражать свои мысли чётко и ясно, — устало сказал Северус. У него уже начала болеть голова, и все мысли были заняты тем, есть ли у него запас необходимого зелья.

— Что вы с мамой женитесь. Вы ведь не разыгрываете меня? Это правда?

— Конечно, правда, я не никогда не шучу такими вещами.

— Это же замечательно! Теперь у нас будет настоящая семья! Спасибо вам! — воскликнул Гарри и скрылся в ванной.

* * *

— Да, я согласна…

— Объявляю вас мужем и женой. Мистер Снейп, Вы можете поцеловать свою невесту.

Северус, смущённо опустив ресницы, приобнял свою жену за талию и осторожно коснулся её губ. Словно пригубил обжигающий напиток. Аромат её кожи опьянял, но он не мог позволить себе насладиться этим. Но в этот момент он понял, что отдал бы многое, чтобы ещё раз почувствовать вкус её губ.

Поцелуй был быстрым и лёгким, я только успела почувствовать мягкость его губ, но его рука, которая легла на мою талию предавала мне уверенности и я почувствовала, что этот человек не даст меня в обиду, как и не обидит меня сам.

Гарри захлопал в ладоши, увидев, как целуются его папа и мама. Оба мародёра подхватили веселье, разлив по бокалам шампанское.

* * *

Северус Снейп сидел за своим письменным столом и делал записи в своём личном журнале. Он никогда бы не признался, что ведёт дневник. Да и никогда это не было дневником. В этой тетради он всегда записывал что-то важное, решал поставленные задачи, записывал новые рецепты зелий, вычислял возможность открытия новых заклинаний. Сегодня он окончательно поменял свой статус. Северус Снейп теперь не только Мастер Зелий, тёмный маг, профессор школы Хогвартс, бывший Пожиратель Смерти (теперь он был уверен, что бывший), член Ордена Феникса, но и отец и муж. И пусть он всего лишь приёмный отец и фиктивный муж, во всяком случае, таковым считает его жена. Об этом можно подумать и ближе к вечеру. А сейчас что-то удивительно радостное переполняло его. Что бы то ни было, но она согласилась стать его женой. Что-то же позволило ей согласиться? На мгновение можно позволить себе помечтать, что тут виной не только благополучие нашего сына. «Нашего сына» — как это необычно звучит. Необычно, но приятно.

Вдруг раздался осторожный стук в дверь. В несколько стремительных шагов Северус преодолел расстояние до двери. Распахнув её, он увидел на пороге свою жену.

— Что-то с Гарри?

— Нет, с Гарри всё в порядке, — она смущённо потупилась. — Я хотела спросить, у тебя в комнате душ нормально работает?

Северус несколько раз удивлённо моргнул.

— Что-то случилось с твоим душем?

— Да. Вода то холодная, как лёд, то просто кипяток. Я так и не смогла его настроить.

— С моим всё в порядке. Ты просила домового эльфа всё исправить?

— Да, только Римми отказывается его чинить. Она сказала, что он неисправен, и я могу воспользоваться душем в другой комнате. Мне не хотелось тревожить Гарри и, когда я увидела, что ты не спишь…

— Да, конечно, — Северус смутился. — Вот дверь в душ, — небрежным жестом он указал на незаметную дверь, — а мне необходимо кое с кем поговорить, — закончил он и, обойдя Любовь, вышел в коридор.

* * *

Зайдя в ванную, я включила воду и остановилась. Посмотрев в зеркало, я мысленно спросила себя: «Что я тут делаю? Ведь ясно, что всё это происки Эйлин. Но ведь мне самой хотелось этого, разве не так?»

Я набрала в ладони холодной воды и плеснула себе в лицо.

— Проснись, глупышка…

* * *

— Мама, что всё это значит?

— Северус, я хочу, чтобы ты был счастлив.

— Неужели ты не сохранила все свои воспоминания? Как ты говорила? В браке главное расчёт. Любовь губительна для нашего рода.

— Забудь эти глупости, сынок. Я же вижу, как ты смотришь на неё. Я знаю, что каждую ночь она думает о тебе. Вы любите друг друга.

— Ты говоришь об этом с такой уверенностью…

— Я уверена в этом так же, как и в том, что сегодня день вашей свадьбы.

— Но я не замечал с её стороны взаимности. Она никогда не говорила даже, что я нравлюсь ей.

— Но ведь и ты не говорил ей ничего подобного.

* * *

Северус вернулся в свою комнату. Любовь всё ещё была в душе. Мужчила сел за свой письменный стол и перечитал ту чушь, которую записал в своей тетради. Потом без сожаления вырвал страницу и, достав палочку, произнёс над бумагой «Эванеско». Когда с последними искрами исчезли все прошлые мысли, дверь в душ отворилась, и она в светлом халате из какого-то плотного струящегося материала появилась в проёме. Встряхнув чуть влажными волосами, она, наклонив голову, посмотрела на мужа.

— Спасибо, Северус. Я пойду к себе…

«Она спрашивает или утверждает?»

Северус смутился. Он отвёл взгляд и, поёжившись от сквозняка, запахнул воротник халата. Отвернувшись, он нерешительно отошёл к окну.

* * *

Ну что ж, я попыталась. Понимая его молчание и нерешительный кивок, как «да», я взялась за ручку двери.

— Любовь?

Я обернулась. Он хочет мне что-то сказать?

— Да?

Я посмотрела ему в лицо. Он, кажется, пытался что-то придумать.

— Подожди, — сказал он и отвёл глаза.

Я смутилась и опустила взгляд.

«Неужели?»

— Ты ничего не забыла?

«Ах, вот оно что».

Я обернулась к двери в душ.

— Выключить свет, — он кивнул. — Я не знала, что тебе будет так трудно сказать одно короткое слово, — сказала я немного раздраженно и, отвернувшись, взялась за ручку двери.

— Какое? — прошептал он где-то рядом с моим ухом.

Он аппарировал?

— Нокс, — ответила я и, обернувшись, встретилась взглядом с теперь единственным источником света в комнате, с его глазами.

От его близости стало как-то слишком жарко. Мы почти касались друг друга, казалось, что каждый участок моего тела от его отделяет слой воздуха не более миллиметра. Я сглотнула и снова заглянула ему в глаза.

— Люмос, — произнес он, и я увидела, что он оказался не менее смущённым, чем я.

«Да что же это такое?»

Переборов смущение, и пока он не убежал от меня, я обвила руками его шею и прижалась щекой к его груди.

* * *

— Любовь?

— Да? — она обернулась и уставилась на него с каким-то ожиданием.

Северус на секунду отвёл глаза, чтобы справиться с эмоциями и заметил свет, пробивающийся из-за не до конца закрытой двери в ванную.

— Ты ничего не забыла? — просто вырвалось. «Дурацкий характер».

Она посмотрела на дверь, потом разочарованно на него.

— Выключить свет, — Северус просто кивнул. — Я не знала, что тебе будет так трудно сказать одно короткое слово, — сказала она раздраженно и, отвернувшись, взялась за ручку двери.

«Только не сейчас. Не уходи! Трудно! Действительно очень трудно. Поймёт ли она?»

— Какое? — Северус не заметил, как оказался рядом с женой, должно быть, так хотел быть рядом, что непроизвольно аппарировал. Хорошо ещё, что понизил свой голос до шёпота, иначе она бы точно ушла.

— Нокс, — она обернулась, и стало нестерпимо жарко от её близости, от аромата её волос закружилась голова. Свет в комнате погас, и только её глаза горели прямо перед ним. Северус оперся руками о дверь по обе стороны от её плеч только для того, чтобы перевести дух после неожиданной аппарации и справиться с эмоциями. Но придвинувшись ещё ближе к ней, он почувствовал, как она судорожно вдохнула воздух. Именно почувствовал. И, отстранившись, произнес: «Люмос».

Он хотел ещё многое сказать. Сказать, что сожалеет, и не хотел её пугать. Сказать, что уже поздно и ей пора отправляться в спальню. Ещё какую-нибудь незначащую чепуху, способную даже расстроить нормальный брак, но…

Он заметил какую-то нежность во взгляде, свойственную ей, но так редко обращённую к нему.

«Позволит ли она?» — думал он, смыкая руки в объятья.

И (о, чудо!) она обвила руками его шею и прижалась щекой к его груди.

Тогда Северус облегчённо вздохнул и уже спокойно обнял свою жену.

— Я думал, что ты никогда не позволишь мне вот так наслаждаться твоим теплом, — Северус нарушил тишину через несколько минут.

— Я так рада, что ты, наконец, решился подпустить меня к себе.

— Я, кажется, люблю тебя.

— Когда кажется, креститься надо, — сказала она по-русски и улыбнулась.

— Прости, что ты сказала?

Одна его рука покоилась у неё на талии, в то время как другой рукой он гладил её чуть влажные после душа локоны.

— Я тоже тебя люблю, кажется, — сказала она и смущённо зарделась.

Услышав эти слова, Северус подхватил жену на руки и отнёс на постель.

— Нокс, — прошептал он и склонился над своей женой, чьи глаза сияли ласковым огнём. Её щёки покрылись румянцем и стали горячими, он почувствовал это, осыпая поцелуями её лицо. Наконец, он добрался до её губ и приник к ним.

Я почувствовала бесконечное счастье, когда услышала, что мой муж меня любит. К чёрту фиктивный брак! Не зря я пересекла всю Европу и Ла-Манш! Я, наконец-то, нашла своего единственного. И он, кажется, счастлив, что мы вместе. В эти мгновения мне казалось, что ни один мужчина на свете не смог бы такими нежными и почти целомудренными поцелуями разжечь внутри меня такую страсть. Ни один мужчина не вызвал бы во мне такое желание. Желание касаться его, чувствовать его вкус, слышать его дыхание, голос и, наконец, отбросить всю скромность и отдаться этому единственному мужчине в моей жизни.

Завтра им предстоит тяжёлый день. Завтра будет суд, который решит их с Гарри судьбу, но сегодня они стали одним целым, и сил сражаться за сына у них прибавилось вдвое. Им казалось, что не существует на свете такого человека, такой системы, какие смогли бы отобрать у них ребёнка. Сегодня они стали настоящей семьёй. Что бы ни решил Визенгамот, Гарри их сын и всегда будет для них родным.