Шёпот огня, шёлка и стали (гет)

Лицо мужчины было таким умиротворённым, что Арье казалось, он всего лишь устал и отдыхает. Восковая кожа слегка блестела от воды, которой его омыли. Он не был стар, его грудь покрывали густые чёрные волосы, а руки были разрисованы чернильными узорами.

Острые полукруглые ножи лежали на столе в изголовье мертвеца рядом с неглубокой серебряной миской, льняными бинтами и склянками.

Якен склонился над трупом и, бросив взгляд на затаившую дыхание Арью, взял со стола небольшую каменную пиалу с жидкой красноватой кашицей. Он смочил в пиале смятый бинт и нанёс смесь из пиалы на лицо мертвеца.

— Чем ты мажешь его? — спросила Арья.

— Это рубиновая мазь, — не прекращая работы, ответил Якен. — Она сохранит срезанное лицо навечно таким, каким ты видишь его сейчас.

— Мазь из рубинов? — удивилась Арья.

— В том числе из них, — отложив пиалу в сторону, Якен поманил Арью к себе.

— Девочка попробует срезать лицо этого мужчины, — сказав это, он протянул ей загнутый нож.

— Я не знаю, как, — ответила Арья, но, тем не менее, взялась за рукоять.

— Нужна осторожность, — негромко наставлял Якен. — Но ничего сложного. Человек сделает первый надрез, девочка повторит.

Своим ножом Якен медленно провёл по лбу трупа, у самых корней волос, и темно-пурпурная плоть раскрылась под лезвием.

— Дальше девочка сама.

Якен отступил назад, давая Арье место у тела.

Девушка опустила пальцы на покрытую скользкой рубиновой мазью щеку, нож вошёл в надрез и продолжил свой путь по лицу мертвеца. На мгновение Арье представилось, как он будет выглядеть, когда с него снимут лицо. Багровое месиво из мышц и жил с белыми вкраплениями костей, выпирающих на скулах.

— Теперь это, — Якен протянул ей прозрачный флакон, выпиленный из цельного лунного камня, мерцающего молочным светом. — Несколько капель в разрез. Тогда лицо будет легче снять. Нижняя плоть сама отторгнет его.

Арья откупорила флакон и едва не задохнулась от отвратительного запаха из него.

— Девочке лучше задержать дыхание, — усмехнулся Якен. — Это эссенция мёртвых.

— По запаху это как дерьмо мёртвых, — сквозь кашель прохрипела Арья.

Якен снисходительно улыбнулся.

— Чтобы сделать один такой флакон, нужно много тел и много времени. Много воды, огня и заклинаний. Тот, кто готовит эссенцию мёртвых не ест три дня перед тем, как спуститься туда, где происходит… где всё происходит. И три дня после мастер тоже не ест. Иногда дольше.

— Почему? — Арья зажала нос в сгибе локтя и вытряхнула несколько капель в разрез на лице трупа.

— Невозможно удержать съеденное в себе после того, как побывал на кухне, где готовится эссенция мёртвых. Девочка узнает это сама, когда человек прикажет ей научиться.

Арья вернула учителю флакон, полная надежды, что обучение этому отложится на долгое время.

— Девочка сделала хороший разрез, глубокий, — похвалил Якен, оглядев лицо мертвеца. — Теперь она смотрит, как человек заберёт лицо этого мужчины.

Ловко подхватив кожу на подбородке мертвеца, Якен осторожно потянул её вверх. С мягким влажным звуком плоть отделилась, и мягкая, словно тряпка, маска оказалась в его руках.

— И это всё? — Арье показалось, что это слишком просто.

— Почти, — Якен осторожно завернул маску в белый шёлк. — Маска должна высохнуть на обсидиановом черепе, а начертатели нанесут на неё заклинания, чтобы в назначенный час из куска неживой плоти она превратилась в плоть, которая оживёт.

— Но если маска, которая мне нужна, всё ещё принадлежит хозяину лица? Не водить же мне с собой начертателей и не носить же все эти флаконы и бинты, — Арья старалась не смотреть на тело, у которого всего лишь несколько минут назад было лицо.

— Есть и другие способы забрать лицо, грязные и полные боли. Маски, взятые этими способами, будут недолговечны, и носить их дольше нескольких дней опасно — яд разложения может проникнуть в тело носящего чужое лицо, и тогда он умрёт в страшных муках.

— Покажи мне эти другие способы тоже, — попросила Арья, бездумно вертя нож в руке.

— К этому девочка не готова, — ответил Якен. — Но десять других мёртвых ждут её осторожных рук.

Он легко погладил девушку по щеке, и Арья подумала, что, быть может, когда-нибудь он так же прикоснётся к ней, прежде чем снять её лицо.