For Want Of A Relic (джен)

Лансер надеялся, что сегодня не будет новых стычек, или чего-то ещё, и Слуги и их Мастера поймут, что сама война меркнет по сравнению с угрозой, нависшей над городом. «Возможно, это было оптимистично» — подумал он. Было не так много подходящих моментов для нанесения удара, пока враг находился в замешательстве, но он также был в растерянности. Это была критическая и постыдная ошибка, за которую он сейчас расплачивался: безумный рыцарь приближался к Лансеру, размахивая когтистыми лапищами, словно дикий зверь.

Хотя меньший Слуга мог блокировать атаку золотым наконечником копья, он находился в жесткой обороне — у него не было места, чтобы взмахнуть даже коротким клинком, и не было времени, чтобы отступить, не оставив себя открытым. Каждый шаг, который он предпринимал для отступления, молниеносно повторял Берсеркер. Его руки теперь не держали самодельного оружия, вместо этого он предпочитал наносить сокрушительные удары, наполовину скрытым черным туманом, застилающим его форму — не было возможности выставить копье, способное рассеять подобную магию, его атаковали, пока он открыто держал более короткое золотое копье, которое мало что могло сделать против врага в такой полной броне. Действительно небрежно с его стороны, снова не предусмотреть большую опасность, чем ожидалось. Надеюсь, на этот раз более короткого копья будет достаточно против атакующего животного.

Берсеркер учел опыт, который получил после того, как был превзойден в их последней встрече, и это тревожило Лансера. Мог ли он обладать достаточным сознанием, чтобы понять это, или же его Мастер — человек, которого так боялся его повелитель, — был способен научить даже Слугу лишенного разума следовать стратегии? Ни один из вариантов ему сейчас не нравился: он стремительно отступал назад по арке моста и отражал удар за ударом, пока его настигали. Ему просто нужно было найти выход, но движения Берсеркера, конечно, были непредсказуемы. Даже сам обезумевший Слуга не знал, под каким углом он будет атаковать, пока его рука не была уже вскинута. Лансеру нужно было лишь внимательнее следить за происходящим, найти хоть полминуты времени, чтобы увернуться, а не блокировать, парировать и одним ударом рассечь туман и броню-

Лансер, ты меня слышишь?

-но он знал, что не может долго ждать. Его Мастер ждал его возвращения и, скорее всего, сам был в опасности.

Дела идут не очень хорошо, так что возвращайся-

У него не было достаточно времени, чтобы сосредоточиться на ответе. Повинуясь зову своего Мастера, Лансер решил действовать здесь и сейчас: он парировал взмах правой руки Берсеркера желтым клинком, опустился на землю и взял в свободную руку малиновое копье, выпустив клинок вперед со скоростью, с которой не мог сравниться даже безумный Слуга.

…Лансер?

Он был уверен, что клинок попал в цель. Черный туман на мгновение развеялся, как от дуновения ветерка, и закованный в латы рыцарь издал гортанный крик, должно быть, от боли. Но в своей спешке Лансер не успел нанести мгновенный смертельный выпад: рыцарь увернулся и отделался лишь скользящим ударом, прошедшим мимо доспехов и попавшим в бок. Проблема была в том, зачем он увернулся, а сделал он это, чтобы встретить выпад Лансера другой бронированной рукой, вскинутой для атаки, и не заботящейся о том, какую травму нанесет копье. Застигнутый врасплох и неподготовленный, Лансер получил кулаком Берсеркера в грудь, он прокатился по металлу моста как камень в игре «блинчики». Видя звезды и едва успев уклониться от падения в реку, он попытался осознать ситуацию: раны не были смертельными, но дикий удар оставил его в оглушенном состоянии и без времени на то, чтобы встать на ноги. Он проклинал собственную глупость — снова, снова он потерпел неудачу против не более чем бессмысленно атакующего монстра, и снова он был лишь разочарованием. Следующий удар Берсеркера положит всему конец, как бы Лансер ни старался остановить круговорот своей реальности.

Или он так думал, потому что удара не последовало. Рыцарь застыл на месте, сгорбившись, когда откуда-то изнутри доспехов донеслось низкое рычание. Он повернулся после их последнего обмена ударами, и теперь стоял лицом к реке и чудовищу Кастера. Или…

Лансер заставил себя подняться на дрожащих руках, вытирая кровь с лица и пытаясь отдышаться от того, что, скорее всего, было сломанными костями. (Вэйвер убьет его, если они выживут). Берсеркер смотрел не на само чудовище, а ниже… на поверхность реки и на едва различимую фигуру у её основания. Только теперь рыцарь в туманной броне осознал, что вокруг них — поле битвы: чудовище, вокруг которого кружили молниеносная колесница и позолоченный корабль, а главное — фигура, держащая в руках ветер.

Скорее по звериному, чем по человечески, рыцарь вздрогнул, словно какая-то страшная сила навалилась на него, пластины доспехов заскрипели, когда он согнулся, и еще один оглушительный звук раздался через шлем, который теперь светился кровавым светом:

— R̚r͒ŗ̾ř̘rͅr̐r͂h͘hh͝h̑h̏ĥ͐r͝r̓r̕r͒r̋rȓ͜-̄-͝! ̣

Какофонический шум потряс Лансера почти так же сильно, как и атака монстра. Под эхом доспехов и булькающим бессвязным бормотанием безумия было что-то сырое, как вновь открывшаяся рана. Хотя он не мог определить, что именно, но это чувство было… «знакомым» — единственное слово, которое пришло на ум, но это было невозможно.

Рыцарь низко наклонился, встав на четвереньки, словно намереваясь полностью забыть о Лансере и броситься в реку. Лансер понял, что слишком сильно надеялся на то, что Мастер Берсеркера передумал и приказал атаковать чудовище, более вероятно, что он двигался так, чтобы с невозможного расстояния наброситься на Слугу у основания существа.

Как бы невероятна ни была эта идея, Берсеркер застыл в этой позе на несколько секунд, длившихся почти вечность, словно ожидая идеального шанса, прежде чем броситься с моста. Но не вниз к воде — он подпрыгнул под острым углом, тяжелые доспехи взметнулись вверх, подгоняемые силой и мощью. Когда Лансер поднялся на ноги, он практически увидел истинную цель безумного рыцаря: как раз в этот момент золотой корабль пролетал мимо, чтобы снова закружиться вокруг существа. Он столкнулся с его корпусом, и острые перчатки впились ему в бок.

— Только не говорите мне… — этот Слуга мог превращать предметы в свое оружие, и худшие опасения Лансера быстро подтвердились: та же черная магическая энергия начала быстро разъедать лайнер, пока Берсеркер когтями прокладывал себе путь вверх по борту воздушного судна. Корабль вдруг стал лететь гораздо менее плавно, будто за контроль над ним активно боролись: он резко взмыл в воздух и задрожал с такой силой, что Лансер почти боялся, что он вот-вот развалится на части. Он был уверен, что слышит негодующие крики из воздушного корабля и столкновения мечей с доспехами, в то время как корабль крутился и дергался всё выше и выше в воздухе, только чтобы остановиться, когда черная коррозия Берсеркера поглотила некогда сияющий корпус. Судно содрогнулось, словно в предсмертных муках, и мгновенно развернулось по дуге прямо вниз, к существу — нет, к Слуге, который даже сейчас без устали рубил его.

Столкновение произошло почти мгновенно, как только лайнер начал свое падение. Лансер едва успел разглядеть очертания Берсеркера, находящегося на его верхушке, прежде чем от удара вверх взметнулся поток воды и раздался лязг металла, разорванного надвое от одной только силы, заставивший колоссальное существо пошатнуться назад с воплем, который, несомненно, достиг всего города в своей неземной агонии. Всплеск паники пронзил связь с Мастером, а мгновением позже возникла неоспоримая тяга:

Силой моего Командного Заклинания я приказываю: немедленно приди ко мне!

Монстр, смерч, корабль, снова ставший золотым и распадающийся на части под ударами раненого монстра — весь мир на короткое время исчез, только для того, чтобы снова вернуться к жизни на уровне земли. Его ноги едва не подкосились, и Лансер быстро всадил багровое копье в землю, чтобы поддержать себя.

— Лансер-! — Вэйвер быстро перевел взгляд с неразберихи на реке на своего Слугу, руки быстро поднялись, чтобы как можно лучше поддержать высокого мужчину. В поле зрения находились ещё двое — Мастер Арчера и второй человек, которого Лансер не узнал. Но если Вэйвер сейчас не беспокоился о них, это был достаточно хороший знак, чтобы отступить. Ему и так нужно было время, чтобы восстановиться и быть в состоянии сражаться. — Ты не ответил, я подумал- что случилось, что, черт возьми, происходит?!

—…Берсеркер, — ответил он, выпрямляясь настолько, насколько мог, пока ему казалось, что он сам попал под воздушный корабль. Сместившаяся вода неслась по краям реки, гася то, что выглядело как остатки огня, и смывая ужасных тварей, похожих не то на насекомых, не то на морских звезд. Он попросит Вэйвера ввести его в курс дела позже, сейчас это было неважно. — Это корабль Арчера? — Айрисфиль кивнула, не решаясь оторвать взгляд от разбитых золотых осколков, впившихся в существо, которое мало-помалу заделывало дыру в своем теле.

— Даже этого… — пробормотал Токиоми, схватившись обеими руками за трость, будто от одного только напряжения она должна была сломаться надвое. — Даже такого удара было недостаточно?!

— Мы… мы должны уничтожить всё разом, — Вэйвер подошел ещё ближе к своему Слуге, голос звучал торопливо, он надеялся, что его не подслушают. — Но это… — он крепко зажмурил глаза и тяжело сглотнул, вцепившись в руку Лансера, как в спасательный круг. Даже внезапное и неожиданное нападение камикадзе лишь ошеломило демона, а от Слуг, попавших под взрыв, не осталось и следа. Кастер был против них, Ассасин был мертвым ублюдком, Берсеркер и Арчер исчезли вместе с тем, кто, должно быть, был Сэйбером — неужели их осталось только двое? Сверху — колесница, пытающаяся восстановиться после прерванного полета, внизу — раненая пара копий. Перед ними — непроходимая стена, предвещающая гибель всего живого.

Сегодня он не мог требовать от своего Слуги большего. Он не стал просить о том, чего нельзя было сделать, и слова сами собой вырвались из горла Вэйвера, где они застряли так сильно, что готовы были задушить его:

—…Я не думаю, что у нас что-то осталось, Лансер. Мне… мне очень жаль.

Его Слуга не ответил ему. Его Лансер, который никогда не делал ничего, кроме как доверял и поддерживал его, который спас ему жизнь и пострадал, выполняя его собственный глупый, безрассудный приказ. И после всего Вэйвер, что не сделал ничего, кроме как призвал его на войну, обреченную на провал. Если ему предстояло умереть, то… то Вэйверу было всё равно, даже несмотря на то, как он был напуган, он ожидал этого. Но в глубине души у него болело сердце от мысли, что он умрет неудачником.

Не говоря ни слова, Лансер осторожно вырвал свою руку из хватки Вэйвера, положив её ему на плечо. Студент недоуменно моргнул зелёными глазами, которые, конечно, слезились только из-за ужасной ауры Кастера, или так бы он утверждал, если бы его спросили. Но глядя на своего Слугу, раненого и стоящего перед лицом неминуемой смерти…

Рыцарь Копья улыбнулся без тени меланхолии.

— Мастер, я…

— Нет, — Айрисфиль заговорила достаточно громко, чтобы все услышали. Её глаза не отрывались от разбитого корабля, она стояла прямо и без малейшего намека на колебания, по сравнению с пребывающем в ярости Токиоми, или уже отчаявшимся Вэйвером. — Этого было недостаточно, но есть ещё кое-что.

— Чт… что? Ты хочешь сказать, что…? — рука Лансера сжалась на плече Вэйвера в ответ на едва сформировавшийся вопрос Мастера, он пристально посмотрел на мост, где он только что был. Вэйвер проследил за его взглядом, но из них двоих Слуга видел его четче… золотистая фигура в потертых и помятых доспехах, промокшая до костей и откидывающая с лица мокрые светлые волосы.

Даже на таком расстоянии в каждом дюйме его осанки и немигающем взгляде багровых глаз читалась безмолвная убийственная ярость. Это был взгляд человека, зашедшего слишком далеко, и яростно размышляющего о том, что он сделает в ответ.

— Бегите, — огрызнулась Айрисфиль, поворачиваясь на каблуках. — Отступайте сейчас же, убирайтесь от берега реки и монстра Кастера как можно дальше.

Токиоми бросил на неё острый взгляд, но, похоже, не задался вопросом — он отошел и взмахнул рукой, и дрейфующая колесница молниеносно опустилась на землю. Её водитель, заметил Вэйвер, похоже, сегодня слишком веселился: было слышно, как Токиоми выкрикивал какие-то очень нелепые слова, когда его поднимали за заднюю часть пиджака в колесницу, а потом она взлетела в воздух на некотором расстоянии от них.

— Ты… ты можешь ходить, Лансер? Если тебе нужно перейти в духовную форму…

— Не сейчас, когда вражеские Мастера всё ещё так сильны. Может, мы и неплохие союзники, но уже двое Слуг сегодня нарушили столь шаткое доверие, — копье Лансера исчезло, Слуга выпрямился и отступил от реки. Его взгляд остановился на мосту, на Арчере, настороженно и тревожно ожидающего того, что может произойти дальше.

Вэйвер замер на мгновение, когда ветер изменил направление и набрал силу, едва не сбив его с ног, если бы не рука Лансера, вернувшаяся к его плечу, чтобы поддержать его. Даже если бы он совсем не владел магическими цепями, а вместе с ними и способностью ощущать поток маны, он знал, что почувствовал бы это. Облака миазмов начали закручиваться в медленный вихрь, который, казалось, простирался на всю ширину реки, фиолетовые облака магии и злобы медленно перемещались, словно это было скопление, созревавшее под мостом… нет, под самим Слугой.

— Пробудись, Эа. Поведай правду этого мира червям, неспособным её расслышать.

Он начал говорить, его злобные слова неслись по ветру, или, возможно, это его голос побуждал сам ветер к действию. Вэйвер снова схватил Лансера за руку, когда шторм пронесся мимо них, и миазмы вместе с ним поднялись, как руки мольбы, подхваченные усиливающимся вихрем, и потянулись к Арчеру. К точке, где, казалось, собирался ветер — к точке над его рукой, поднятой к небу, когда из воздуха начал вытягиваться предмет, чтобы оказаться в его руке. Вэйвер открыл рот, чтобы спросить Лансера, что это такое, но что-то помешало словам покинуть его горло. Сила ветра или потрясенный ужас перед катастрофой, происходящей на их глазах?

— Элементы объединитесь, слейтесь и породите звезду, что сплетет все творения.

Под покровом ветра, проносящегося так далеко, лежало сегментированное оружие, циклическое, с золотой рукоятью. Не меч по всем известным определениям, и всё же, взглянув на него, можно было узнать нечто настолько великое и ужасное, что оно сковало Вэйвера на месте и превратило кровь Лансера в лед. Вихрь, ещё больше набирающий силу собрался вокруг него, и на планету и всё, что на ней находилось, обрушилась мощь, превосходящая всякую меру.

В багровых линиях она светилась и начала вращаться: фрагменты вращались в противоположных направлениях. Даже облака над головой начали кружиться в согласии с ветрами внизу. Небеса и земля закручивались в проклятых миазмах Кастера, а золотой король стоял в самом центре бури.

— Узри, недостойный грешник, клинок, который ты осквернишь своей смертью! Узри сокрушительную мощь моего Меча Разрыва!

Импульс прошел сквозь воздух, сквозь мощный вихрь и облака над ним: магическая энергия, не поддающаяся сравнению, вырвалась наружу ударной волной, которая в мгновение ока снесла облака проклятого тумана. Прочь от Арчера, от монстра, от реки — всё это было уничтожено, и воздух впервые за эту ночь стал кристально чистым. Какая-то часть Вэйвера смутно подсказывала ему, что не стоит смотреть на обнаженную порочную мерзость в реке, но даже если бы он и захотел, выбора не было. Он стоял, не в силах оторвать взгляд от Арчера… от самой древней легенды, известной всему человечеству.

Король Героев заговорил, и Звезда Творения была пущена в ход.

— Узрите…

Вращающееся оружие взметнулось вниз с абсолютной убежденностью, приговаривая к абсолютной смерти в великой и ужасной буре света и ветра. Зимняя ночь стала яркой, как летний полдень, земля задрожала под их ногами до самого основания. Среди полного потрясения Вэйвер едва осознавал, что в ослепительном свете его обхватили чьи-то руки, укрывая от конца света, и это было только на пользу. Он плотно закрыл глаза от ветра и толчков: если смерть приближается, он предпочел бы её не видеть.

— Энума Элиш!

* * *

-…р…-астер…? Вэйвер, ты слы.шь.меня?

У Вэйвера зазвенело в ушах, когда он очнулся, лежа на земле, под проливным дождем, падающим с неба, на котором не было и следа облаков. Над ним медленно проступало озабоченное лицо Лансера, растрепанное и окровавленное, но полностью сосредоточенное на своем Мастере, голова которого бешено вращалась. Он потерял сознание, его контузило, всё кончено?

— Лансер? — его голос звучал для него приглушенно, он притуплялся постоянным звоном, который, как он надеялся, должен был утихнуть. — Что случилось…

Ответ стал ясен, когда Вэйвер сел: они находились на значительном расстоянии от реки, под прикрытием нескольких деревьев, с видом на огромную расщелину, в которой находилось чудовище Кастера. В облаке тумана и пыли, которому потребовалась бы целая вечность, чтобы осесть, виднелось то, что осталось от этого участка реки Мион. Осколки земли обнажились там, где большая часть воды ушла из русла, зазубренные скалы и камни были разбиты и пробивали поверхность реки, как будто в неё врезался метеор. Сам берег с ближайшей к ним стороны был искорежен и завален обломками, и, несомненно, в таком же плохом состоянии он будет и за мостом. Ущерб мирового масштаба, но направленный и выполненный с меткостью, близкой к «точечной», насколько вообще возможно такое разрушение.

— Тогда… этот дождь…

— Сама река, да, — подтвердил мрачно Лансер, пока его Мастер стоял, уставившись на небо в пустом безмолвии. — Я боялся, что ты ранен в результате удара — я рад видеть тебя невредимым.

Невредимым. К черту невредимым, он был просто благодарен за то, что остался жив. Лансер, конечно, был ранен и изо всех сил старался это скрыть — Вэйвер знал, что они выбрались далеко не целыми и невредимыми. Но они были живы. За одну ночь он столько раз впадал в смертельный ужас и изнеможение, что у него не осталось сил ни на что другое. Вэйвер медленно посмотрел на своего Слугу бесстрастным взглядом, настолько на него не похожим, что даже показалось, будто он надел маску. Всё его тело, казалось, двигалось отдельно от самого студента, а его собственный голос говорил как будто за много-много миль от него.

—…Ты… спасибо. Мне… жаль, — формировать предложения было трудно, даже когда каждый дюйм его сознания был на автопилоте, без адреналина, который держал его в паническом состоянии. Как реагировать на всё то, что было сегодня вечером? Убийство едва живого человека, борьба за свою жизнь всю ночь и наблюдение за тем, как приближающийся конец света принимает сразу две разные формы? — Прими на время форму духа и восстановись, хорошо?

— Мастер…? Сможешь ли ты пешком дойти до дома-

— Лансер, — Вэйвер бесстрастно посмотрел на своего Слугу, не в силах понять даже собственные мысли: в который раз его разум казался совершенно пустым, он пытался найти что-то, на чем можно было бы сосредоточиться, и не находил. Остался лишь призрак мысли о том, не на это ли похож шок. — Спасибо. …Я рад, что ты в порядке. Мне просто… нужно подумать.

Как может что-то противостоять такой силе? Как Лансер, его Лансер, который доверял ему без вопросов, мог противостоять тому, что разрывает небо и раскалывает звезды?

В ту ночь Вэйвер Вельвет столкнулся с концом дней и вышел на другую сторону, ничего не чувствуя, зная лишь, что он трус, подписавший смертный приговор рыцарю, который может улыбаться на исходе мира.