Гарри Поттер и Книга Души (гет)

Тридцать первое июля подкралось незаметно. По крайней мере, для Гарри Поттера. И лучше бы в июле было тридцать дней.

Когда Гарри жил с Дурслями, день рождения ненавистного племянника для них не существовал. Но с одиннадцати лет кое-что в его жизни изменилось. Поэтому эти дни стали более радостными, и Гарри ждал их с нетерпением. Но в этот раз привычного и полюбившего ему чувства предвкушения так и не возникло. Догадайтесь, кто в этом виноват.

«Эрмит, может, всё-таки есть какой-то другой способ расшифровать эти руны?!»

«Если у этого способа каштановые волосы и он просиживает в библиотеке ночи напролёт — даже не думай».

«Но я уже всё перепробовал! Шумерские, египетские, скандинавские, японские, китайские, даже русские! И ни разу не получил связного текста! Даже если предположить, что изначальный текст тоже как-то зашифрован, я не могу подобрать ни ключа, ни определить этот самый шифр! И какой дурак сказал, что в книгах есть ответы на все вопросы?!»

«Тот, кому не лень было их там искать! Хотя сейчас ты, пожалуй, прав — книги тебе уже ничем не помогут».

«Эрмит, только не говори, что они были не нужны с самого начала...»

«Хорошо, раз ты так просишь — не скажу».

«Эрмит! Вместо того, чтобы впустую рыться в этих справочниках, я мог бы читать что-то более полезное и менее нудное!»

«Кто тебе сказал такую глупость? Твои поиски были далеко не бесполезными! В ближайшее время тебе представится неоднократная возможность лицезреть руны из разных уголков мира! И теперь ты если и не знаешь их все наизусть, то хотя бы вспомнишь, в каком разделе справочника копаться!»

«Я бы занимался этим, когда потребуется!»

«Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня!»

«А к отдыху это не относится?»

«Мерлин, дай мне терпения не меньше, чем ты наградил Гермиону! Бедная девочка! Как же она терпит вас с Роном уже пять лет? Пара лодырей и бездельников! Настучит вам в следующий раз кто-нибудь по кумполу посильнее — вот тогда и прибежите с извинениями и просьбами!»

«Я просто хотел сказать — могло же найтись более полезное занятие, чем чтение справочника по рунам впрок?!»

«Хочешь полезное занятие? Хорошо: у тебя три дня, чтобы сделать домашнее задание! Время пошло!»

Этот памятный разговор состоялся в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое. Поэтому утром все обитатели замка снова имели возможность лицезреть уже привычное зрелище: Гарри Поттер в библиотеке. Правда, по подборке книг, которые стопками громоздились вокруг, Гермиона мгновенно догадалась, что на сей раз друг решил проявить предусмотрительность, а не списывать у неё домашнее задание в самый последний момент. Оценив его мученический, она неожиданно для себя подсела к нему и предложила помощь. Поттер мгновенно просиял и заразительно улыбнулся. Конечно, это было несколько странно, но Эрмит даже не попытался, как обычно, возразить.

А пока фамильяр пытался научить подопечного уму-разуму, жизнь в замке шла своим чередом. На днях, с целью навестить каких-то дальних родственников, его покинула леди Августа. Всех её отъезд искреннее разочаровал — несмотря на строгость, она сумела понравиться каждому. Лили, Гермионе и Джинни она порой давала чисто женские полезные советы; несколько раз просила Луну рассказать о тех необычных существах, в которых та верит, и не выказала ни капли скепсиса; поведала Гарри и Джеральду несколько любопытных историй, и первый пожалел, что мадам Лонгботтом не преподаёт вместо профессора Бинса; Рон... а Рона она просто не беспокоила.

Невилла тоже расстроил отъезд любимой бабушки. Но одновременно он радовался, что на этот раз та не берёт его с собой, а оставляет с друзьями. Поэтому с разрешения леди Августы и согласия Лили он с головой ушёл в любимое занятие — травологию. Вечером из оранжереи его приходилось вытаскивать чуть ли не силком (п/а это были дьявольские силки). Хозяйка замка даже пожалела, что выдала ему карт-бланш. А ещё вручила Невиллу несколько сотен галлеонов стартового капитала. Сначала скромный юноша отказывался их принимать, но резкий аргумент, что Поттерам необходима хорошая оранжерея и Лили фактически его нанимает, неожиданно сработал. Да и друзья помогли убедить. Поэтому Невилл принялся активно переписывать представителей местной флоры, а заодно — составлять список необходимых удобрений, инструментов и семян.

Хотя домовики и ухаживали за растениями, они далеко не всегда были в курсе необходимых тонкостей. Поэтому посадки пребывали в полном запустении. А хороший сад, где можно выращивать собственные ингредиенты для зелий, точно бы пригодился. Леди Августа, к примеру, такой сад не держала, предпочитая в случае редкой необходимости покупать волшебные растения у старых и проверенных знакомых. А необходимость варить зелья у Лонгботтомов возникала редко — не то, что у Лили Поттер и Мародёров, поэтому содержать оранжерею или теплицы смысла не было. И это бесконечно расстраивало Невилла. Так что теперь он, как говорится, дорвался.

Иногда к нему присоединялась Луна, но больше просто разговаривала о растениях, чем помогала. Обычно она садилась где-нибудь под деревом, а Невилл с граблями и лопатой крутился вокруг. Ещё реже помогала Гермиона — в основном, когда ей приходило в голову посадить какое-нибудь полезное и нужное растение. Но иногда юноше просто позарез нужна была помощь волшебника, который разбирался в травологии.

Младшие же Уизли буквально жили на два, или даже на три дома: «Нора», больница Святого Мунго и Фоллэбисс. Рон чуть ли не каждый день проводил у постели матери, а Джинни в это время заботилась дома об отце. Мистер Уизли чувствовал себя вполне сносно (по крайней мере, он так говорил), а колдомедики нехотя это подтверждали. Поскольку состояние Молли по-прежнему не менялось, Артур был подавлен и мрачен.

И вообще — все Уизли были сами на себя не похожи. Лили, которая пару раз видела в Министерстве Перси, утверждала, что даже тот ходит мрачнее тучи. И проблемы на работе тут не причём. Обычно жизнерадостный и беззаботный Рон стал чаще бурчать и огрызаться. Вечные весёльчаки Фред и Джордж превратились в пессимистов и даже забросили любимую привычку подшучивать над всеми подряд. Билла и Чарли Гарри знал не так хорошо, но тот факт, что старшие братья, которые с удовольствием жили и работали вне Англии, уже оформили бумаги для перевода и в ближайшее время вернутся на Родину, говорил сам за себя. А красавица Джинни из-за ночных кошмаров постоянно ходила с красными от слёз глазами и большими синими кругами под ними. Ей приходилось тяжелее, чем братьям, которые просто-напросто сбежали из «Норы» в больницу. Она же не могла себе позволить такую «роскошь». Кто-то же должен следить, чтобы папа вовремя принимал прописанные колдомедиками зелья; кто-то же должен готовить редкие ужины и завтраки, на которых собиралась почти вся семья; и в конце-то концов — кто-то же должен поддерживать порядок в доме и выгонять из сада вредных гномов! И Джинни всё это на себя взвалила — хотя бы потому, что хватило духу. А может, не хватило смелости сбежать подальше. Как бы то ни было, работала она без палочки, руками, и это хоть как-то помогало ненадолго отвлечься. А её братья посменно дежурили у кровати матери: вернее, Рон там попросту прописался, а остальные выкраивали несколько часов до и после работы.

Пару раз в неделю Гарри, Лили и Гермиона выбирались из замка, чтобы проведать Молли Уизли и услышать не самые лучшие прогнозы колдомедиков. Если в палате был кто-то ещё, кроме Рона, они вчетвером отправлялись в «Нору», чтобы помочь Джинни. Парни присматривали за Артуром и играли в волшебные шахматы, а девушки наводили порядок в доме. К тому же, Лили использовала магию, что значительно облегчало задачу. В «Норе» они почти не разговаривали — тоже поддавались мрачному и подавленному настроению. А вечером Поттеры и Гермиона снова возвращались в Фоллэбисс. Но если в «Норе» оставался ещё кто-то из братьев — забирали с собой и младших Уизли. Часто Рон и Джинни и сами при помощи камина переносились в замок и ночевали в своих обжитых гостевых комнатах. Причина проста — здесь им не снились кошмары, от которых просыпаешься с криком и в холодном поту. А утром —снова по кругу...

Эдвард ходил задумчивый и часто отлучался по делам. Его отношения с Гермионой и Джеральдом были натянутыми. Точнее, он старался избегать их компании. С момента визита в Гринготтс прошло уже больше двух недель, а сесть и серьёзно поговорить Гранд и Грейнджеры так и не решились. Лили уже косо на них посматривала и неоднократно приговаривала, что скоро её терпение лопнет, и она просто закроет эту компанию в какой-нибудь гостиной. Но Эдвард лишь качал головой и просил дать ему ещё пару дней на размышления, а потом с утроенной силой по сотому разу принимался изучать какие-то древние пергаменты.

Джеральд по самую макушку увяз в книгах. Глядя на него, Гарри понял, от кого у Гермионы такая страсть к чтению. Никто, кроме дочери, даже не пытался разобраться в том нагромождении книг, что он прочёл или планировал изучить. А было там многое: от талмудов с историческими хрониками до магловского учебника по физике. Мистера Грейнджера очень заинтересовала теория магии, и он нередко просил Лили кое-что ему объяснить или рассказать. Обычно эти разговоры перетекали в споры, да такие жаркие, что даже Гермиона боялась в них вклиниваться.

Гермиона тоже много читала. Только в отличие от отца её исследования носили узконаправленный характер. Она прилагала все свои организаторские способности, чтобы составить толковый план занятий Отряда Гарри Поттера. Главная цель — воткнуть туда как можно больше заклинаний разной направленности и необходимости. Как показала практика, это может быть абсолютно всё — начиная обычным Lumos и заканчивая щитами Высшей магии наподобие Патронуса. Но как это сделать, располагая одним занятием в неделю, девушка пока не знала. А ведь вдобавок следовало учесть разный уровень подготовки ребят. Каждый вечер они с Гарри спорили о логичности и невозможности организовать занятия по группам согласно способностям, но до сих пор не пришли к соглашению. Список заклинаний множился, а решения пока не было...

Лили обычно составляла молчаливую компанию Джеральду и Гермионе в библиотеке. Чаще она выбирала какую-нибудь интересную книгу или разгадывала кроссворды из «Придиры». Никому не известным способом Луна ухитрилась «подсадить» леди Поттер на этот журнал. Обе находили его весьма полезным и забавным, а остальные только пожимали плечами. Иногда во время этих посиделок Лили бросала тревожные взгляды на расположившегося за столом в дальнем углу сына, но затем как-то странно качала головой и возвращалась к чтению. Глядя на её поведение, все, и даже Рон (с подачи сестры и Гермионы), прекратили доставать Гарри вопросом, а не случилось ли с ним чего.

Они терпеливо ждали — невесть чего и непонятно зачем. Это было тягучее и напряжённое ожидание. Мелкие дела и повседневные хлопоты сменяли друг друга, и жизнь, неспешно и даже как-то слишком плавно и размеренно, текла своим чередом. И было настолько спокойно, что это вызывало тревогу. Явно что-то не так. Давно уже пора собраться, обсудить, поговорить и решить проблемы, которые так долго откладывались. Но они ждали. И все почему-то были уверены, что тридцать первого июля этот тихий и уже непривычно спокойный период закончится.

Однако каждый вечер вся компания: Гарри и Гермиона, Луна и Невилл, Рон и Джинни, Лили и Джеральд — старалась провести вместе у камина. И просто поговорить, пошутить. Так, хозяйка замка рассказывала о приключениях Мародёров, о своей недолгой, но счастливой семейной жизни, и показывала сохранившиеся колдографии. Ребята говорили о школьной суете, уроках, делились мнениями об учителях и сокурсниках, обсуждали квиддич и интересные книги. Джеральд (не без помощи Гермионы, Гарри и Лили) объяснял тонкости магловского мира, рассказывал о кино, искусстве и даже кое-что из политики. И каждый порой ловил себя на мысли, что здесь, перед уютно горящим камином и с чашкой горячего шоколада в руках, чувствует себя как дома.

* * *

— Тебе моя помощь не нужна?

От неожиданности Гермиона взвизгнула, подпрыгнула и быстро развернулась лицом к двери, инстинктивно выставляя вперёд руку со скалкой. Лили залилась громким смехом: когда на вашей кухне стоит растрёпанная, измазанная вареньем и вся в муке Гермиона Грейнджер, да ещё посреди горы грязной посуды, это не может не веселить!

— Лили? А что...

— Я тут делаю? — леди Поттер насмешливо приподняла бровь. — Да вот Эффи пожаловался, что ты кухню громишь. Сама знаешь: эльфы — народ миролюбивый, военных действий на своей территории не терпят... — «Захватчица» поспешно опустила руку со скалкой и залилась краской. — Поэтому лучше расскажи, что ты творишь.

— Ну... я тут готовлю...

— Точнее, пытаешься, — съязвила Лили.

— Да... я...

— Что готовишь?

— Ну... у Невилла и Гарри — день рождения...

— Только не говори, — женщина кивнула на непонятную массу, которая растеклась из опрокинутой миски на столе, — что вот это — торт для них...

— Ну... да...

— Гермиона, ты так любишь своих друзей, что решила их отравить?

— Нет! Как можно...

— Такое подумать? Знаешь, глядя на это, можно подумать ещё и не такое.

— Всё так плохо? — расстроилась девушка. Она принялась пристально изучать получившееся тесто. — Конечно, оно вышло несколько жиже, чем по рецепту в книге, но...

— А тебе никто не говорил, что научиться готовить по книгам невозможно?

— Мама повторяла это постоянно, — девушка улыбнулась. — Она умела вкусно готовить — не то, что я. Всё время то пересолю, то недоварю, то пережарю...

— Знаешь, необязательно уметь делать всё. Для разнообразия нужно ведь в чём-то и ошибаться. Любить идеал быстро надоедает...

— Папа постоянно говорит, что моему будущему мужу не повезёт. Но всегда добавляет, что тот скоро отравится, и ему не придётся меня ни с кем делить.

— Джеральд как всегда в своём репертуаре, — хмыкнула Лили. — Но поскольку Гарри не твой ... муж, я не могу позволить тебе его отравить.

Гермиона сделала вид, что не заметила, как собеседница выделила слово «муж», а обижаться на скрытый укор относительно своих кулинарных способностей не стала — она и так знает об их отсутствии.

— И какой торт ты хотела испечь?

Из-за горы грязной посуды девушка выудила толстую поваренную книгу.

— Шоколадный торт с миндально-мятным заварным кремом, — неуверенно продекламировала она.

— Да-а-а-а, — протянула Лили, — из огня да в полымя... Небось ещё и бисквитный? — Гермиона кивнула. — Знаешь, давай-ка мы сделаем что-нибудь попроще.

— Мы?

— Разумеется! Не могу же я отдать кухню тебе на растерзание: Эффи удар хватит, и он потребует одежду! К тому же, вы все мне нужны живыми. Пока, — проговорила Лили, надевая фартук, который ей услужливо подал появившийся домовик. — А начнём с того, что вся грязная посуда отправится в мойку, а твой «шедевр» — в помойное ведро.

Выполняя пожелание хозяйки, Эффи щёлкнул пальцами, и у раковины тут же закрутился ещё один домовик, приводя кастрюли и тарелки в порядок. Гермиона лишь с тоской на него посмотрела. Она до сих пор считала, что домашних эльфов стоит освободить, но в присутствии Лили не осмелилась в очередной раз поднимать эту тему. Раньше девушке казалось, что Лили Поттер должна разделять её точку зрения по данному вопросу, но она ошиблась. Леди Поттер не видела в положении домовиков ничего унизительного и бесправного, о чём неоднократно заявляла. И при этом добавляла, что Люциус Малфой — далеко не образец порядочности. А заодно советовала юной защитнице прав домовых эльфов прочесть пару книг. Но тут уже Гермиона проявляла хвалёное упрямство и отказывалась читать то, что, по её мнению, узаконивает рабство. В общем, всякий раз подобные разговоры заканчивались ссорой.

— Так, — Лили достала с верхней полки буфета тонкую тетрадку и принялась её листать, — шоколадный торт с вишнёвым вареньем подойдёт?

— Насчёт Невилла — не знаю, а Гарри больше любит сливовое.

— Учту на будущее, — пробормотала женщина. — Ну, раз так — просто заменим одно на другое, — и она передала тетрадку Эффи, который быстро начал шнырять по кухне в поисках необходимых ингредиентов и посуды. Когда он закончил, хозяйка его поблагодарила и сказала, что дальше они справятся сами. Гермиона не удержалась от вопроса:

— Лили, а вы часто готовите?

— В Фоллэбиссе не очень — кухня слишком далеко от комнаты. И хотя Джеймс терпеть не мог есть на кухне, моя стряпня ему всегда нравилась, и он часто приходил посмотреть, как я готовлю, — ответила та, ставя на огонь кастрюлю с водой. — Сможешь просеять муку?

Девушка кивнула в ответ и ответственно принялась за порученное ей дело. Пока она возилась с ситом, миской и стаканом муки, Лили успела взбить сахар с маслом и поставить на водяную баню шоколад.

— Умеешь отделять желток от белка?

— Нет, я меня он всё время растекается...

— Знаешь, если ты — ведьма, в этом есть свои преимущества, — Лили разбила в миску одно яйцо и направила на него волшебную палочку: — Separeo. [1]

Повинуясь движению палочки, желток плавно взмыл в воздух и, описав дугу, опустился в пустую миску рядом.

— Замечательно, — просияла Гермиона.

— А то, — хмыкнула Лили. — Кулинарным заклинаниям посвящены целые тома. Поверь мне, их столько, что все выучить невозможно даже тебе. И иногда, — она укоризненно посмотрела на собеседницу, — они очень полезны. Но ни одно из них не заменит тебе рук и головы на плечах. В конце концов, они только заменяют волшебникам то, для чего маглы давным-давно используют кучу всевозможной техники. Например, холодильник или миксер. Знаешь, взбивать белки вручную очень сложно, а одно простое заклинание делает это меньше, чем за секунду.

— А мы будем их взбивать? — спросила Гермиона с нескрываемым интересом.

— Будем, только чуть позже.

— Но мне нельзя использовать палочку...

— Поэтому я тоже не буду, — подмигнула Лили, пряча своё грозное оружие. — Моя мама была поваром, поэтому что-что, а готовить мы с сестрой умеем. С детства крутились у мамы на кухне в ресторане.

— Ваша мама была поваром в ресторане?

— Да, причём очень хорошим. И лучше всего у неё получались торты.

— Она бы обрадовалась этим заклинаниям...

— А вот тут ты ошибаешься, — женщина разбила ещё одно яйцо уже в третью миску. — Я помню то лето, когда мне уже можно было колдовать. Специально для неё я выучила несколько простых кулинарных заклинаний и приготовила бисквиты. Как сказала мама, получилось вкусно, но как с фабрики. И тем же вечером мы с ней испекли те же самые бисквиты, только без магии. Я сравнила одно с другим и неожиданно поняла, что вторые мне нравятся больше. В них я вкладывала свой труд, а в первые — ничего, кроме простого махания палочкой. Ты меня понимаешь?

— Может быть. Мама всегда говорила, что готовить надо с душой...

— Моя тоже это часто повторяла, — Лили улыбнулась. — С тех пор я стараюсь готовить без заклинаний, но не всегда получается. Джеймс просто обожал мою выпечку, и каждую субботу я обязательно что-то для него пекла ...

— Вы скучаете по нему?

— Очень, — миссис Поттер присела на табурет. — Знаешь, иногда по утрам я просыпаюсь, и меня охватывает такая лютая и беспросветная тоска, что хочется волком выть. Тогда я встаю и просто иду смотреть, как спит мой сын... Гарри так похож на Джеймса... Кстати, а ведь Джеймс тоже любил сливовое варенье.

— Извините, я...

— Да нет, Гермиона, всё... — Лили отчаянно теребила край фартука, — нет, не хорошо, но... в норме... Просто я не могу это не вспоминать. Я же почти каждое утро сюда прихожу, и мы с Эффи готовим для вас завтрак. Словно и не было этих долгих лет комы, понимаешь? И всякий раз жду, что Джеймс рывком распахнёт дверь, шумно потянет носом воздух и спросит: «А чем это так вкусно пахнет?»

Она уже не пыталась бороться со слезами, что катились по щекам. Разрыдаться не дала Гермиона, которая подошла и просто обняла. И пока Лили сумела совладать с обуревавшими её воспоминаниями и взять себя в руки, прошло несколько минут.

* * *

— С добрым утром, Гарри!

— Доброе утро, Джеральд. Не ожидал вас здесь увидеть...

— Рассчитывал застать Гермиону?

— В общем-то да, — юноша положил на стол стопку книг и тетрадь. — Вчера вечером мне пришла в голову идея, которой я просто жажду с ней поделиться. Это касается наших занятий с ребятами, — мистер Грейнджер сразу сник, поскольку плохо разбирался в деталях, которые Гарри и Гермиона обсуждали вечерами напролёт.

— Может, я всё-таки смогу чем-то помочь?

От Гарри не ускользнула интонация, с которой собеседник задал этот вопрос.

— Увы, Джеральд, думаю, даже вы не найдёте, куда можно втиснуть чары, которые позволяют отражать слабые ментальные атаки.

— Пожалуй, ты прав... — тот взгрустнул. — Хотя я видел планы ваших занятий — там яблоку негде упасть.

— Именно. Поэтому боюсь, если я попрошу Гермиону втиснуть туда ещё с десяток заклинаний, она меня просто загрызёт.

— А оно вам надо?

— Что?

— Нет, Гарри, серьёзно — вам действительно необходимо изучить такой огромный пласт материала?

— Мы должны уметь за себя постоять.

— Знаешь, мой отец был военным. Так вот, он постоянно говорил, что от оружия ничего не зависит.

— Как это — не зависит?

— Всё зависит от солдата и от того, как он распоряжается тем, что у него под рукой. И пока он не сдался, представляет опасность даже безоружным.

— Ну, выбор оружия у нас невелик, — хмыкнул Поттер, — либо волшебная палочка, либо собственные кулаки.

— Хм, ваше оружие — не палочка, а заклинания. Сама по себе волшебная палочка не больше, чем кусок волшебной древесины.

— Что вы хотите сказать?

— Вы с Гермионой просто пытаетесь впихнуть в этот план как можно больше заклинаний. Несомненно, многие из них очень даже полезны. Но вы делаете это бессистемно. Исходя из того, что я прочёл, даже безобидные заклинания могут причинить вред, если их использовать не по назначению. Взять хотя бы ваше приключение в Отделе Тайн.

— А что с ним? — насторожился юноша.

— Вместо того чтобы палить по противнику какими-либо высшими заклинаниями, вы разбили и опрокинули на них стоявшие вокруг стеллажи. И заметь — сделали это, судя по всему, каким-то простым заклинанием...

Около минуты Гарри поражённо взирал на собеседника.

— Я хочу сказать, что вместо запоминания зубодробительных формул и движений палочкой можно научить их находить более простые варианты.

— Джеральд! — в порыве радости Гарри обнял мистера Грейнджера, чего тот никак не ожидал. — Вы даже не представляете, как нам помогли!

— Всегда рад.

— А вы не согласитесь, — Поттер нерешительно посмотрел на мужчину и протянул план занятий, — дать ещё парочку ценных советов?

— А Гермиона потом не обидится?

* * *

Дело спорилось. Гермиона даже удивилась, что так ничего и не испортила. Хотя чему тут удивляться, если Лили пристально следила едва ли не за каждым её движением и не дала ни шанса.

С того момента, как миссис Поттер успокоилась, все их разговоры касались только дела. То есть — торта. Они молчали до тех пор, пока коржи не отправились в печь.

— А почему ты решила приготовить именно шоколадный торт? — неожиданно спросила Лили.

— Гарри его больше всего любит, — девушка пожала плечами. — Особенно в исполнении миссис Уизли. У Джинни тоже неплохо получается. Она, в отличие от меня, готовить умеет...

— Завидуешь?

— Есть немного, — честно призналась Гермиона, пристыженно опустив глаза. — Хотя меня никогда за это не корили, иногда у кого-то да проскальзывало, что девушка должна уметь хорошо готовить...

— Поверь мне, — подмигнула Лили, — это не самое главное в жизни. По крайней мере, не для всех. Уверена — Джеймс бы давился даже подгоревшими тостами, если бы их приготовила я...

— Прошлым летом на площади Гриммо я как-то приготовила утром кашу. В итоге свою порцию стоически доел только Гарри, — Гермиона покраснела.

— Бедный Гарри, — хихикнула собеседница.

— Я понимаю — он просто не хотел меня обидеть...

— И это плохо?

— Нет, наоборот — это мило и ... приятно. Он часто меня поддерживал.

— Кажется, это основная черта моего сына — помогать другим, — Лили улыбнулась. — Очень жаль, что у меня не было возможности познакомиться с ним раньше...

— Раньше он был не таким...

— Что ты имеешь в виду?

Решая, стоит ли высказывать свои опасения, девушка с минуту пристально рассматривала леди Поттер. С одной стороны, её реакция говорила о том, что она принимает странное поведение сына как должное и не считает чем-то из ряда вон выходящим. Однако с другой — она ведь толком его и не знает. И хотя Гарри настоятельно просит оставить его в покое и твердит, что с ним всё в порядке, что она за подруга, если не будет переживать и беспокоиться? Может, всё-таки стоит рискнуть?

— А вам его поведение кажется нормальным? Вы за него не переживаете?

— В смысле?

— Обычно Гарри так себя не ведёт. Не подумайте, конечно, ничего плохого, но раньше он во многом походил на Рона: тоже любил побездельничать, поговорить о квиддиче и поиграть в волшебные шахматы. Правда, Гарри всегда был более собранным, ответственным и скромным. Таким, как сейчас, он не был никогда — даже на четвёртом курсе, когда его травила вся школа и отвернулся лучший друг. И после возрождения Волдеморта тоже.

— Я не знаю, каким он был раньше.

— Я просто хочу спросить: вас не настораживают его нервозность, скрытность?

— Знаешь, не так сильно, как тебя, Джинни или Джеральда, — хмыкнула Лили.

— Почему?

— Потому что я это уже видела. После смерти родителей Джеймс очень долго вёл себя точно так же.

— Я не понимаю...

— Знаешь, это довольно сложно объяснить, — собеседница опять начала теребить край фартука. — Джеймс, казалось, был безутешен, ведь его родители погибли от драконьей оспы — всего за два дня сгорели, словно свечки. Если бы не поддержка Мародёров и моя беременность, не знаю, как бы мы это пережили. Первый месяц был сущим кошмаром: успокаивающие зелья, постоянные визиты к врачам для профилактики заражения, бумажная волокита, война... У меня и дня без нервного срыва не проходило. Всё изменилось, когда после окончания положенного срока траура Джеймс надел фамильный перстень. Как будто теперь кто-то постоянно ему твердил быть стойким и сильным, словно... у него за спиной появился кто-то... мудрый. Как и Гарри сейчас, муж часто смотрел в одну точку, и я была готова поклясться, что он с кем-то беседует, советуется. Я неоднократно пыталась расспросить его, но внятного ответа так и не получила. Джеймс постоянно говорил, что всё в порядке, а когда я слишком сильно на него надавила, сгрёб в охапку и отправил на принудительный оздоровительный отдых. А после моего возвращения пытался вести себя как прежде, но иногда эта отстранённость нет-нет, да мелькала. Та никуда не делась — просто он стал лучше её прятать, а я решила больше не настаивать. А скоро родился Гарри, и мне фактически стало всё равно. Джеймс даже принёс Непреложный Обет — что не изменял, не изменяет и любит так же сильно, как и прежде. И я успокоилась.

— Вот так просто?

— Совсем непросто, Гермиона. Втайне от него, надеюсь, мы с Ремусом проверили его кровь на зелья и прочую гадость, которую ему могли подлить. Я даже у Крюкохвата просила помощи. И тогда старый гоблин сказал, что я зря переживаю, и поведение Джеймса изменилось после того, как он стал главой рода. По его же совету я некоторое время присматривалась и поймала себя на мысли, что Джеймс с каждым днём всё больше и больше начинает походить на отца. Не в плане привычек или поведения — просто от него теперь веяло той же уверенностью и тем же спокойствием. Хотя до конца своих дней он так и оставался Мародёром. И, казалось, стал лучше разбираться в политике, юриспруденции и прочем. Словно его кто-то учит.

— Хотите сказать, что с Гарри происходит то же самое?

— Я в этом почти уверена. Задумчивость у него того же рода, что и у Джеймса. Сомневаюсь, что это совпадение. И боюсь, если опять попытаюсь покопаться у него в душе, всё повторится, понимаешь?

— То есть, нам просто от него отстать и смотреть, как он и дальше себя изводит?

— А кто сказал, что ему легче? — Лили буквально взвилась. — Я уверена, что со временем Джеймс всё-таки не вытерпел, и я бы получила ответы на все вопросы! Вот только времени-то как раз и не хватило.

— Но я не могу на это просто так смотреть...

— А что ты можешь? — леди Поттер пожала плечами. — Свекровь мне часто говорила: «Не можешь ничем помочь — отойди в сторону и просто наблюдай, как бы тяжело это ни было». Так чем ты можешь помочь?

Гермиона несколько минут раздумывала.

— Пока он не скажет, в чём дело, я вряд ли что-то смогу сделать.

— А он не скажет, поверь мне.

— Тогда я вытрясу из него правду!

— Хотя он наверняка просил этого не делать? — Девушка кивнула. — И ты потеряешь его.

— Что?!

— Потеряешь как друга, помощника, покровителя, просто как знакомого, в конце концов!

— Он меня не прогонит...

— Нет, конечно. Но перестанет доверять. А знаешь, почему? Да потому что ты усомнилась в его словах. Это же вопрос доверия, Гермиона. Есть правда, до которой не надо докапываться. Есть вещи, которые он должен сделать сам, не находишь? Может, ему просто не нужна помощь — ни твоя, ни чья-то ещё. И вот тут уже ты должна ему доверять в этом вопросе. Как бы то ни было, это дела рода Поттер. И кто вы такие, чтобы в них вмешиваться?

Гермиона нервно прикусила губу. Сейчас она напряжённо размышляла. А ведь Лили права: если продолжать в том же духе, она вполне может потерять дружбу Гарри. А этого ей совсем не хотелось. Зато хочется быть рядом с ним. А терять замечательного друга только ради того, чтобы всё знать — несусветная глупость. Впервые в жизни Гермиона Грейнджер решила отступить, иначе потеряет намного больше, чем приобретёт. Однако девушка твёрдо решила, что не позволит Гарри замкнуться и отстраниться от них с Роном.

* * *

— Рон, гирлянду надо было повесить на другую стену!

— Мерлин, Джинни, да какая разница?

— Гермиона сказала. И там гирлянда не заметна.

— Я бы вообще не обратил на это внимания.

— А на что ты обращаешь внимание кроме еды и «Пушек Педдл»?

— Да какая разница, что куда! Мы тут день рождения празднуем, а не ритуал проводим, — рыжик снова вспылил. В ответ сестра одарила его грозным взглядом.

— Думаю, Гарри и Невиллу будет больше интересен торт, чем гирлянда, — Луна с любопытством изучала воздушные шарики, которые Рон повесил на место этой самой гирлянды.

— Хорошо, — Джинни всплеснула руками, — но Гермионе сам будешь объяснять.

— Луна, помоги перевесить, а...?

* * *

Едва увидев передовицу «Ежедневного пророка», Эдвард опрометью бросился на поиски Лили. Он нашёл её и Грейнджеров в малом парадном зале: те проводили последнюю проверку.

— Рон опять всё перепутал! — сокрушалась Гермиона, с недовольством оглядывая помещение.

— А по-моему — весьма неплохо...

— Папа, ты в этом ничего не понимаешь!

— Это ты так думаешь. О! Эдвард, как тебе...

— Потом, — бросил тот, протягивая газету хозяйке замка. — Читай!

Лили пробежалась взглядом по первой странице, шумно втянула воздух и начала читать вслух:

— «Сегодня около восьми часов утра Пожиратели Смерти под предводительством Беллатрисы Лестрейндж совершили нападение в центральной части Лондона. Атаке подверглась станция «Сент-Джеймс парк» магловского метрополитена. Как сообщает Министерство Магии Великобритании, погибли два волшебника и сорок три магла. Точное число пострадавших на данный момент неизвестно.

По словам очевидцев, Пожиратели смерти появились в центре платформы западного направления, а затем, используя непростительные проклятья и колбы с взрывным зельем, стали медленно продвигаться к одному из выходов со станции. К сожалению, они трансгрессировали до прибытия авроров. Позднее группа магэкспертов подтвердила полное соответствие использованного взрывного зелья тому, которое Пожиратели Смерти применили на вокзале «Кингс Кросс».

Сейчас на станции «Сент-Джеймс парк» продолжается разбор завалов совместно магическими и магловскими спецслужбами. Ведётся следствие.

Редакция «Ежедневного Пророка» выражает соболезнования семьям погибших и пострадавших».

— Мерлин... Сент-Джеймс парк...

— Гарри не должен это увидеть! — Гермиона вырвала газету из рук миссис Поттер и принялась яростно рвать на кусочки.

— Увидит, — вздохнула та. — Помните, я говорила, что заказала кафе?

— Причём тут это?

— Это трактир в Сент-Джеймс парке...

— Повтори ещё раз.

— Для сегодняшнего торжества я забронировала кафе в Сент-Джеймс парке.

— Это было предупреждение!

В знак согласия Лили кивнула.

— Кто об этом знал? — принялся допытываться Джеральд.

— Было необходимо незаметно охранять этот район, поэтому я поставила в известность мадам Боунс.

— Она нас выдала?! — хором воскликнули мужчины.

— Не думаю — она обещала полную конфиденциальность. И прямо при мне отдала приказ о патрулировании, опустив все подробности, — миссис Поттер схватилась за голову. — Двое погибших волшебников, скорее всего, патрульные.

— Лили, — Джеральд приобнял её за плечи, — успокойся, я тебя прошу...

— Успокойся?! А вдруг это не совпадение!

— Какое совпадение?

— Вдруг Боунс нас действительно выдала?!

— Время, — прошептала Гермиона. — Они напали утром, а не вечером...

— Слабое утешение.

— И что теперь делать? — животрепещущий вопрос задал Эдвард.

— Надо рассказать Гарри, — твёрдо сказала Лили и в упор посмотрела на Гермиону. — Лучше мы, чем кто-то другой...

— И что вы хотите мне рассказать?

Компания дружно развернулась в сторону входа: там стоял обеспокоенный Гарри Поттер.

* * *

Через час через камин в Фоллэбиссе появилась мадам Боунс. На неё мгновенно нацелились семь волшебных палочек. Женщина нарочито медленно подняла руки, давая понять, что безоружна.

— Здравствуйте, госпожа Министр, — радостно улыбнулась Луна. Она оказалась единственной, кто не достал палочку.

Амелия сделала вид, что не заметила оговорку девушки, как и все остальные — они были слишком напряжены и взволнованы.

— Здравствуйте. Прежде чем вы что-нибудь сделаете, я хочу сказать, что не имею к этому нападению никакого отношения. Могу принести Непреложный Обет.

— Приносите, — зло прошипела Лили. — Мне. Что не навредите сыну.

— Хорошо, — гостья протянула леди Поттер руку, которую та осторожно взяла, предварительно прошептав какое-то заклинание. — Лорд Гранд?

Эдвард подошёл к двум женщинам и коснулся волшебной палочкой их сплетённых рук.

— Обещаете ли вы, Амелия Боунс, никому и никогда не раскрывать планов, намерений и тайн рода Поттер?

— Обещаю.

Вырвавшийся из палочки язык пламени опутал их руки.

— Обещаете ли вы, Амелия Боунс, никогда не причинять прямой или косвенный вред моему сыну, Гарри Поттеру, и членам его семьи?

— Обещаю.

Второй язык пламени лёг поверх первого, тесно сплетаясь с ним.

— Обещаете ли, Амелия Боунс, хранить верность тем решениям, что были отныне и когда-либо приняты родом Поттер в вашем присутствии?

На несколько мгновений наступила тишина.

«Твоя мать очень умна. Это фактически вассальная клятва: хранить тайны, беречь от опасностей, не предавать...»

«А она не перегнула палку?»

«Это же не клятва, — хмыкнул Эрмит. — Это никоим образом не помешает Боунс строить свою политическую карьеру или плести интриги. Только вот наши интересы она теперь не ущемит — просто будет к нам всегда лояльна. А вот станем ли мы пользоваться своим влиянием на неё — решать тебе. А ты такими вещами не злоупотребляешь, о чём она прекрасно знает. А если Боунс не согласится, это её проблемы. Большие проблемы с нами».

— Обещаю.

Перед потрясёнными лицами окружающих третий язык пламени присоединился к двум другим. Эдвард опустил палочку, но огненная верёвка, что сплела руки Лили Поттер и Амелии Боунс, никуда не делась.

«Лили просила от имени рода».

«Я что, должен дать добро?»

«Верно мыслишь».

— Как глава рода Поттер я принимаю ваш Непреложный Обет, мадам Боунс.

Огненная верёвка ярко вспыхнула и растворилась. Все вздохнули с облегчением.

— Это было легче, чем я ожидала, — улыбнулась Амелия.

— С чем прибыли? — Эдвард перешёл на деловой тон.

— С новостями.

Через пять минут в малой голубой гостиной компания из шести подростков и трёх взрослых с удивлением разглядывала фотографию с места сегодняшней трагедии. Посреди разгромленной станции метрополитена в воздухе висела Тёмная метка, а на стене рядом, на единственном уцелевшем клочке желтоватой плитки, пестрела кроваво-красная надпись:«Поздравляем с днём рождения! Это наш тебе подарок!»

— Вы уверены, что информация не могла просочиться?

— Уверена, — кивнула мадам Боунс. — Я никому не говорила, с какой целью назначила дополнительное патрулирование этого района. Прослушивание кабинета также исключаю. Ваши гости не могли проговориться?

— Никто, кроме меня, не покидал замок, а гостям о месте празднования я ничего не говорила. Хотела сделать сюрприз.

— Я не верю в совпадения.

— А почему именно этот парк, Лили? — полюбопытствовал Джеральд.

— Когда-то очень давно я вытащила Джеймса погулять по магловскому Лондону. От этого парка, да ещё и одного с ним имени, он пришёл в неописуемый восторг. С тех пор мы там... Питер!

— Что?!

— Питер! Эта гнусная крыса рассказала Волдеморту всё, что знает о нас с Джеймсом! И даже где мы любили гулять! Я задушу этого предателя голыми руками!

— То есть, это своего рода послание: «Мне многое известно, берегитесь»?

— Вполне возможно, — протянула Гермиона. — Одним махом Волдеморт продемонстрировал нам и свою осведомлённость, и то, что он может с нами сделать, если доберётся...

— Ну, магической Англии об этом, — Амелия помахала фотографией, — знать не нужно. Я постаралась оборвать все ниточки, которые сумела, но слухи (хоть какие-то) всё равно поползут. Одного только факта, что это случилось в день рождения Гарри, вполне достаточно, чтобы вызвать новую волну паники.

— И что мы можем?

— Да по сути ничего, — гостья пожала плечами. — Это не первая атака и далеко не последняя. Поэтому сегодня на экстренном заседании Визенгамота было принято решение ввести в стране военное положение.

— Давно пора, — хмыкнул Джеральд.

— То есть, вы теперь Министр, если я помню законы? — спросил Гранд. И тут же пояснил для подростков: — Согласно законам магической Англии, на время войны нужно чёткое руководство — чтобы пресечь внутренние распри. Поэтому исполняющий обязанности Министра Магии автоматически становится Министром. И будет им до тех пор, пока его не убьют или война не закончится. В таком случае выборы проводятся почти сразу после отмены военного положения. Примите наши общие поздравления, мадам Боунс.

— Благодарю, — женщина склонила голову. — И на правах Министра я рада вручить Гарри и Невиллу свой скромный подарок.

— Мадам Боунс...

— Мистер Поттер, не беспокойтесь. Мой подарок, скорее, вынужденная мера. Да и к этому всё шло, — с этими словами она протянула Гарри шесть конвертов с официальной печатью Министерства Магии. Чуть помешкав, тот раздал лишние конверты друзьям.

«Уважаемый мистер Поттер!

Рады Вам сообщить, что, согласно указу Министра Магии номер тринадцать от тридцать первого июля, начиная с сегодняшнего дня с Вас снят запрет на использование магии вне школы. Вам разрешено применение магии до уровня «А-1» включительно. Также напоминаем о необходимости соблюдения Статуса секретности Международной Конфедерации колдунов и магов.

Счастливых каникул!

С уважением, Муфалда Хмелкир

Отдел злоупотребления магией, Министерство Магии».

— С нас сняли надзор?

— Да, мисс Уизли. Как показали недавние события, вам необходимо хотя бы иногда иметь возможность за себя постоять. Не хочу потом разбирать кучу бумажек из-за одного вашего вынужденного заклинания.

— Это... приятно, мадам Боунс.

— Только учтите — вы не должны этим злоупотреблять. Постарайтесь вне школы использовать только те заклинания, которые не превышают указанный в письме уровень. Полагаюсь на ваше благоразумие, — та в упор посмотрела на Гарри и Гермиону.

— Мы постараемся, — за всех ответил Невилл и ткнул сидящего рядом Рона в бок — тот светился, словно начищенный галлеон.

— Что ж, у меня ещё полно дел, так что я вынуждена откланяться. Надеюсь, я не испортила вам праздник окончательно?

— Об этом не беспокойтесь, — вздохнула Лили, — мы уже почти всё уладили.

— В таком случае, желаю приятного вечера.

— Я вас провожу, — вызвался Эдвард.

Как только гостья ушла, разговор возобновился:

— Думаете, это просто предупреждение?

— Нет, — почти хором ответили Лили и Гермиона.

— Это больше, чем предупреждение. А мы явно что-то упускаем. Только непонятно, что именно. И тут остаётся только гадать.

— А разве Волдеморт не сумасшедший? — изумился Джеральд.

— Для сумасшедшего он устраивает слишком хорошо продуманные нападения, папа.

— Но это не мешает ему быть безумцем. В том плане, что им всегда движет какая-то цель или идея, и ради неё он не пожалеет никого и ничего, — добавил Гарри.

— То есть, не зная его цели, мы не поймём его действий?

— Именно, Невилл.

— Дружище, может, покопаешься у него в голове? Тогда мы всё узнаем!

— Рон! Ты вообще хоть иногда думаешь?!

— Но Гермиона, ты только подумай, какие перед нами открываются возможности...

— А то, что Гарри каждый раз после этого чувствует себя как после пытки, тебя не волнует?!

Рыжик мгновенно сник.

— Дай угадаю: ты как всегда об этом не подумал! — съязвила грозная мисс Грейнджер.

— Хватит — никто ни к кому в голову лезть не будет, — заявила Лили. — Я не сомневаюсь, что Волдеморт к этому готов.

— А может...

— Гарри, если ты сойдёшь с ума, легче никому не станет. Давай не будем рисковать.

Тот нехотя кивнул.

— Ладно, я считаю, что обсуждать больше нечего. В конце концов, сегодня у нас есть более насущные проблемы. Гермиона, ты всех оповестила?

— Да. Только я тут подумала, что лучше написать письма с подробными объяснениями. А то как-то невежливо получилось...

— Мы с Джинни тебе поможем, — вызвалась Луна.

— Хорошо. Мы с Эдвардом уладим всё, что касается отмены развлекательных мероприятий. А вы, мальчики, — леди Поттер взглянула на Невилла, Рона, Гарри и Джеральда, — займитесь чем-нибудь полезным. Зал, что ли, в порядок приведите. И не поддавайтесь унынию. У нас ведь всё-таки праздник.

Обед прошёл в напряжённом молчании. Гарри сидел с кислой миной, а остальные то и дело бросали на него встревоженные взгляды. У них просто язык не поворачивался сказать что-то типа: «С днём рождения!» А ведь Лили так хотела организовать идеальный праздник с большим шоколадным тортом, множеством подарков и компанией друзей! Она бы и сейчас это сделала, если бы у неё не возникало ощущения, что это будет пир во время чумы. И ни Невилл, ни Гарри этого точно не одобрят. Может, к ужину кто-то всё-таки соберётся с силами и поздравит именинников? Да хоть та же Августа, которая где-то задержалась. Вот только праздничного настроения всё равно не будет.

* * *

Гарри сидел в отцовском кабинете и делал то, к чему уже успел привыкнуть: читал. Правда, такой любовью к чтению, как у Гермионы, он так и не проникся. И запросто мог отложить книгу, если она ему не нравилась. И если Эрмит не возражал. А фамильяр за весь день не проронил ни слова. Не сказать, чтобы юный маг скучал по его нравоучениям, но это настораживало. Сильно настораживало. Хотя с другой стороны, Гарри был рад побыть в полном одиночестве.

— Только не бросай в меня подушкой! — с такими словами в комнату буквально ворвалась лучшая подруга.

— Гермиона... — простонал Поттер. У него возникло большое желание побиться головой об стол.

— Только не говори, что хочешь побыть один. Уже почти шесть вечера.

— И что?

— Очевидно я — единственная, кто не боится, что ты порвёшь его на мелкие кусочки, если он попытается тебя сегодня развеселить!

— Какое веселье?

— У Невилла — день рождения! Ты его хоть поздравил? Кстати, у тебя тоже праздник!

— И Волдеморт преподнёс мне великолепный подарок! — огрызнулся Гарри.

— Тогда это ещё подарок и Невиллу.

— Гермиона, это же...

— А почему нет? — девушка пожала плечами. — Вдруг Волдеморт вспомнил о том, кого не выбрал? Но Невилл, в отличие от тебя, себя этим не изводит.

— Гермиона, пусть на свете множество детей, которые родились тридцать первого июля. Только вот гоняется Волдеморт лишь за одним...

— Могу повторить ещё раз: ты не виноват, что этот урод выбрал тебя в качестве жертвы. И в смерти этих людей, как и многих других, ты тоже не виноват. Как бы ни пытался себя в этом убедить.

— Они погибли, потому что их случайно втянуло в наше противостояние!

— Нет никакого противостояния! Он нападает, ты защищаешься! Их жизни — на его совести! И он за них ответит! Хочешь, мы его накажем?

— Как?

— Да не знаю! — честно призналась подруга. — Но если ты этого захочешь, я, твоя мама и наши друзья сделаем всё возможное!

— Гермиона, иногда я тебя просто не понимаю.

— Помнишь наш разговор на озере после событий в Министерстве? — Гарри кивнул. — Помнишь, как мы тогда решили жить ради тех, кто погиб? Потому что они хотели, чтобы мы были счастливы?

— Помню, — недовольно буркнул Поттер.

— Так вот, сегодня — твой день рождения. А мы тебя даже не поздравили. И это — неправильно. Конечно, мы планировали большой праздник. Но в силу обстоятельств ему не суждено состояться. Однако это не значит, что мы не можем отметить этот день.

— У меня нет настроения.

— Так я его тебе создам!

— Как?

Вместо ответа Гермиона просто взяла его за руку и повела за собой. Вскоре они очутились в малом парадном зале, который уже освободили от украшений. Девушка открыла дверь в прилегающую комнату.

— Смотри!

Небольшое помещение, больше напоминающее кладовку, было завалено подарочными коробочками, свёртками и открытками.

— Это всё — твои подарки, которые мы получили сегодня. Кажется, тебе написала вся Великобритания. Видишь, сколько людей тебя поддерживают? Домовики проверяли — там ни одного проклятья или обвинения в твой адрес.

— Но Волдеморт...

— Всего лишь одержимый маньяк-убийца. Ему безразлично, кого и когда убивать — он всё равно это сделает. Глупо приписывать это какому-то событию.

— Может, ты и права...

— Не может! А сейчас пойдём — тебя ждёт торжественный ужин.

Здесь были его мама и Джеральд, Эдвард и леди Августа, Невилл, Луна и почти все Уизли (кроме Молли). Правда, никаких праздничных шариков, клоунов и возгласов «С днём рождения». Они просто ему улыбались. Пусть несколько грустно (особенно Уизли), зато абсолютно искренне.

Сначала ужинали молча, но вскоре завязалась непринуждённая беседа — и пошло-поехало. К концу трапезы даже Артур смеялся над шутками и выходками Фреда и Джорджа.

— Надо было видеть лицо нашего нового директора... — близнецы синхронно состроили гримасы, чем вызвали очередной приступ хохота.

— ... когда в конце дня она возвращалась в свой кабинет...

— ... а мы не удержались...

— ... и запустили ещё один фейерверк...

— ... чтобы жаба не расслаблялась! — закончили они хором.

— Кстати, Гарри, Невилл, мы положили кое-какие из этих фейерверков в подарки...

— ... а заодно ещё несколько наших новых изобретений.

— Вот, — Фред (кажется) картинно достал из-под стола две здоровенных коробки, сплошь увитые красными лентами.

— С днём рождения! — воскликнули близнецы. — Советуем рассмотреть её содержимое после...

— ... в одиночестве, — подмигнул Джордж (наверно).

— Хорошо, — Гарри почему-то покраснел, а смущённый Невилл быстро закивал.

— Ну, — Джинни хлопнула в ладоши, — раз они начали, — она кивнула на братьев, — то я продолжу. — Девушка встала, обогнула стол и, поцеловав в щёку сначала Невилла, а затем — Гарри, вручила обоим по небольшому свёртку. — Открывайте!

Внутри обнаружились броши для мантии: в виде летящего золотого снитча — для Гарри, и в виде лотоса — Невиллу. Эдвард подарил набор разнообразных чернил и перьев, Чарли — великолепные перчатки из драконьей кожи, а Билл и Артур — новый набор волшебных шахмат.

— Это тебе хотела вручить Молли, — мистер Уизли неловко протянул Гарри очередной «фирменный» свитер — на этот раз с изображением кубка Трёх Волшебников. Именинник сразу же его надел.

От Рона ему досталась книга про квиддичные традиции разных народов мира, а Невиллу — «Квиддич сквозь века». Луна преподнесла один подарок на двоих — собственный карандашный рисунок, изображающий всех шестерых друзей вместе. Виновники торжества тут же решили, что повесят его в их любимой голубой гостиной, чтобы все имели возможность им любоваться. Джеральд вручил магловские ударопрочные и водонепроницаемые часы. И при этом про себя пожалел, что не сумел подобрать что-нибудь волшебное. Хагрид прислал для Гарри свои знаменитые кексы и красочное издание про драконов, которым моментально заинтересовался Чарли. Невилл подарил другу приятно пахнущее растение, которое помогает отгонять дурные сны, если его поставить неподалёку от кровати (правда, название Гарри не запомнил).

— Невилл, а у нас для тебя общий подарок, — с улыбкой сообщил Гарри.

На столе появилось что-то вроде аквариума, посреди которого, среди песков и каких-то непонятных растений, гордо возвышалась так любимая именинником Мимбулус Мимблетония.

— Волшебная теплица! — радостно воскликнул Невилл.

— Верно, — Августа улыбнулась. — Мы с Лили и Гермионой раздобыли всё необходимое, а также наложили чары. А вот всё это вместе собрал Гарри. Как оказалось, он — мастер на все руки.

— Просто мы подумали: каким бы умелым не был мастер, одному создать все необходимые условия невозможно.

И словно в доказательство, в теплице неожиданно возникло небольшое грозовое облачко, пролившееся на кактус небольшим дождиком.

— Спасибо, — благоговейно произнёс Невилл, осторожно беря теплицу в руки. Тут близнецы не выдержали и громко рассмеялись.

— Лучше бы вы ему свидание устроили!

— Джордж!

— Я — Фред. Гермиона, видимо, ты — не самая умная ведьма, если нас путаешь, — близнецы одинаково ухмыльнулись, но девушка всё-таки сдержалась и повернулась к Гарри:

— Я долго думала, что тебе подарить, — она покраснела и положила перед другом кристалл какого-то минерала — полностью прозрачного и с необычным перламутровым блеском.

— Это то, о чём я думаю?

— Надеюсь.

Поттер не спеша достал волшебную палочку и коснулся ею кристалла. Тот тускло засветился.

— Заканчивать его придётся тебе. Я сделала всё, что смогла...

— Гермиона, — в порыве радости Гарри поцеловал девушку в щёку, отчего она зарделась ещё больше, — это же великолепно! И сколько их?

— Семь, включая этот.

— А что это? — задал мучающий всех вопрос Рон.

— Одна из моих безумных идей, которую Гермиона умудрилась воплотить в жизнь! Когда мы закончим, — именинник бережно убрал кристалл в коробочку, — я вам покажу. Мне бы только всё опять не испортить.

— Не испортишь! — заверила его подруга. — Я тебе не позволю!

— Так, осталась я, — гордо заявила Лили. — Эффи!

На столе появился большой шоколадный торт, украшенный шестнадцатью зажжёнными свечами, и маленький свёрток.

— Я знаю, что твой отец захотел бы передать его тебе...

Там оказался маленький золотой снитч. Тот самый, который юноша видел в воспоминаниях Снейпа.

— Спасибо, — Гарри крепко обнял маму. И не нашёл, что сказать — так много для него значил этот подарок.

— Так, — Лили отстранилась и вытерла навернувшиеся слёзы, — мы торт есть будем? Или мы зря его с Гермионой готовили?

— С Гермионой? — переспросил Джеральд. — Тогда я пас.

— Это ещё почему? — поинтересовался Рон, придвигая тарелку поближе к лакомству.

— Я ещё жить хочу.

* * *

Гарри медитировал со свечой. Это несколько странно, но он делал это сам — без напоминаний Эрмита. И ещё одна странность — в кои-то веки фамильяр целый день молчал. Несмотря на то, что дракончик порой жутко бесил Поттера своими замечаниями и нотациями, сегодня тот понял, как уже привык слышать этот голос у себя в голове.

«С днём рождения, мой лорд».

«И где тебя носило?»

«То тут, то там», — уклончиво ответил Эрмит, появляясь на столе рядом со свечой. — «Как прошёл праздник?»

«Лучше, чем я ожидал. Так где ты пропадал?»

«Я же всегда с тобой. Только позови — и я приду...»

«Обычно тебя и звать не надо».

«Ну, ты же так хотел от меня избавиться... Вот я и решил преподнести тебе такой подарок».

«Хорош подарочек, ничего не скажешь».

«Скучал?»

«Просто привык», — юный маг улёгся на кровать.

«Что тебя беспокоит?»

Гарри знал, что врать дракончику бесполезно.

— А вдруг, кроме этого проклятого пророчества, была ещё причина, почему Волдеморт выбрал меня? Что, если я тоже виноват в этом противостоянии? — вслух выразить мысль оказалось намного проще.

«Да, такая причина есть. Но это не отменяет высказывания Гермионы: он нападает, а ты защищаешься».

«Так значит, я всё-таки виноват...»

«Нет, не виноват. Эти смерти действительно только на его совести. Ты не можешь нести за это ответственность — хотя бы потому, что точно такая же жертва, как и они. И оттого, что ты будешь рваться в бой, легче никому не станет. Ты остановишь его, но не раньше, чем будешь готов. Иначе погибнешь».

«Опять твои загадки...»

«Сегодня я предлагаю тебе нечто большее — получить ответы на некоторые из них».

«Правда?» — Гарри опешил.

«Правда», — Эрмит кивнул. — «Но не всё так просто. Ты помнишь, что я говорил тебе когда-то про Силу и Магию, которыми ты отмечен?»

«Помню».

«Ты узнаешь то, что забыть уже не сумеешь, и не сможешь игнорировать или не выполнить. Это станет твоей сутью и навсегда изменит твою жизнь. Ты уверен, что готов к этому? К тому, что можешь очень многое потерять? То, что сейчас любишь?»

«Как потерять?»

«Безвозвратно», — дракончик не стал лукавить. — «Но взамен обретёшь нечто большее».

«Что именно?»

«Понимание. И гармонию с самим собой».

Казалось, голова Поттера по идее сейчас должна взорваться от мыслей, но там было пусто. Именно пусто, потому что все сомнения уже не имели смысла. Он слишком долго рассуждал, анализировал и ждал, а в итоге топтался на месте и увяз в повседневности, словно в болоте. И от этого было не по себе — будто живёшь не своей жизнью и занимаешь не своё место. И хотя ему очень дорог сегодняшний вечер в кругу семьи и близких друзей, за то, чтобы найти своё место в этом мире, он бы отдал очень многое.

«Ты сказал, что я могу потерять...»

«Да, но это не значит, что обязательно потеряешь. Наоборот — можешь сохранить и приобрести».

«Тогда я согласен».

«Уверен?»

«Нет. Но я бы не был гриффиндорцем, если бы не умел рисковать!»

«Вот это я понимаю», — пробормотал фамильяр, привычно гася свечу. — «Тогда следуй за мной».

[1] Separeo — образовано от «separare» (лат.) — «отделять».