Потерянные кусочки единой картины (гет)

Было темно, холодно и страшно. Вокруг раздавались шорохи, удары дождевых капель о каменные дома и дорогу, звонко хлюпала грязная вода в лужах, когда подошвы сапог врезались в них. Я поскользнулась на повороте, сильно накренилась в сторону, но чудом смогла устоять на ногах и побежать дальше. Промокший до нитки плащ тянул к земле, в груди горело и кололо, по телу периодически пробегали волны онемения. Я бежала, преодолевая поворот за поворотом, но так торопилась, что даже не ругалась сквозь зубы на бесконечный лабиринт темных городских переулков. Я искала. Искала ее и никак не могла найти в этом лабиринте. Сердце то билось свихнувшейся птицей, то замирало, заставляя дышать тяжело и с присвистом.

В который раз забежав за угол, вдруг стало понятно, что я, наконец-то, отыскала ее. Она сидела, привалившись к стене и положив одну руку на живот. Голова ее была склонена к груди, длинные темные волосы закрывали лицо. Я подавилась вздохом и бросилась вперед.

— Тива!

Выкрикнув ее имя, я привлекла лишнее внимание. Почти сразу после этого проход в переулок оказался закрыт. Откуда-то, вероятно с крыши, спрыгнул высокий длинноволосый юноша. Его лицо было настолько бледным, что казалось серым, золотистые глаза блестели в полумраке, а из стигматов на лбу некоторое время назад текла темная кровь, перечертив все лицо. Испуганная я вовремя отшатнулась и поэтому не влепилась в его грудь. В руке юноша сжимал эфес большого меча. И эта рука только что поднялась, а вторая ладонь тоже схватила эфес.

— Тива. Тив, проснись!

Я дернулась сквозь сон и, резко развернувшись, открыла глаза. Надо мной стоял Джулиан, сжимая мое плечо пальцами и сверкая глазами в неровном лунном свете, падающем из окна над кроватью. Он прищурился, а затем чуть стиснул пальцы, наверное, желая совсем меня разбудить.

— Еще один пропавший. Нас вызывают в участок.

Сборы были короткими и быстрыми. Прямо на ночную рубашку я натянула куртку, надела брюки, обулась секунд за десять, а плащ натягивала на плечи уже в коридоре, где меня ждал давно одетый Джулиан. Вместе мы спустились на первый этаж гостиницы и вышли на улицу. Прямо перед дверьми стоял автомобиль. Джулиан придержал для меня дверь, а потом сам запрыгнул внутрь и захлопнул ее за собой. Сразу же машина тронулась с места.

— Который час? — сквозь зевок спросила я, поправляя одежду и плотнее запахиваясь в плащ. Было жутко холодно и сыро. Казалось, что в Лидсе дождь лил круглосуточно. Темень стояла такая, словно за окном было часа четыре утра. Джулиан окинул меня взглядом и сказал:

— Я не уверен, но где-то около семи утра. Может, половина восьмого... Узнаем, когда прибудем в участок.

Ехали всего десять-пятнадцать минут, слушали грохот дождя по крыше и корпусу авто. Я то и дело подавляла зевоту и старалась держать глаза открытыми. Приснившийся кошмар не вылезал из головы, но не спать я пыталась не поэтому.

Выбравшись из машины при остановке, мы, накинув капюшоны, быстро проскочили к дверям участка и зашли. Здание Лидского полицейского участка имело два этажа, козырек над входом, добротное отопление и приятную, ухоженную обстановку. Внутри было относительно тихо, только где-то кто-то разговаривал по телефону, а еще где-то еще кто-то шуршал бумагами, документами и отчетами. Почти сразу после того, как мы попали в участок, к нам подошел незнакомый мужчина и попросил следовать за ним. Прошагали через весь первый этаж к противоположной входу стороне и прошли в открытую мужчиной дверь. Сам он остался снаружи и наверняка уже ушел. Мы с Джулианом скинули капюшоны плащей с голов и огляделись. В кабинете было довольно уютно, правда, под потолком витал сигаретный дым, а на рабочем столе стояло две грязных кружки из-под крепкого кофе. Его аромат до сих пор присутствовал в комнате и мешался с сигаретным дымом, создавая несколько головокружительное амбре. Приятное или не очень, я так и не определилась. Наверное, что-то среднее.

— Доброй ночи, — пожелал нам шериф, отходя от железных шкафчиков в левом дальнем углу кабинета и сбрасывая какие-то папки на свой и без того заваленный стол. Затем он криво усмехнулся. — Вернее, доброго утра. Погодка оставляет желать лучшего, верно?

— Доброе утро, мистер Якоб, — поздоровался Джулиан. — Вы не уходили домой сегодня ночью?

— Промозглое и довольно противное, — откликнулась я, — уж извините за нагнетание.

— К черту эти приличия и хорошие пожелания, полностью с вами согласен, мисс Кроун, — мужчина покачал головой и фыркнул в густые посеревшие усы. — Да, я не уходил и не спал. Утро отвратительное, боюсь, не только из-за погоды. Вижу, я вырвал вас прямо из рук Морфея. Прошу меня простить.

Шериф Якоб Вернон прибыл из Йорка на дело об исчезновении мужчин в Лидсе и взял это дело на себя. Мы познакомились с ним сразу по приезду в город и с тех пор работали вместе: сообщали друг другу новые сведения и очень долго сидели в кабинете, ища связь между исчезновениями и пытаясь прийти хоть к какой-то зацепке, какому-то логическому выводу. Якобу было за сорок, может, даже за пятьдесят. Ввиду работы у него всегда были встрепаны седеющие короткие волосы, а пышные усы сегодня стояли торчком и во все стороны. Будто бы у него над губой был приклеен злой ежик. Злой, не выспавшийся и уставший до чертиков ежик. Как и сам Якоб.

— Работа не ждет, долг зовет и требует исполнения, — я в последний раз зевнула и передернула плечами, пытаясь хоть как-то привести себя в чувство. — Мы слушаем, мистер Якоб.

— Примерно час назад к нам прибежала миссис Хорсби, — уставшим, севшим от долголетнего курения голосом начал шериф. — Она живет на Док-стрит, ну, знаете... Еще однажды обед нам заносила. Прибежала вся в слезах, едва живая. Сказала, что ее сын пропал. Она думала, что он вечером ушел к другу, но когда позвонила им, чтобы разбудить парня и напомнить, чтобы он пришел домой и начал собираться на репетицию (вы же не знаете, парень — студент театра, а собирают их рано, даже слишком рано), но его друг сообщил, что сын миссис Хорсби ушел еще поздно вечером, мол, передумал ночевать у него. С тех пор его никто и не видел.

Мистер Якоб замолчал, мы все переглянулись. Непогода бесновалась, где-то внутри нее, возможно, находился парнишка. А у нас в кабинете еще одна загадка.

— Она что, бежала ночью, под дождем, по Бридж-Энд? — спросила я.

— О, так ты запомнила хоть что-то из карты! — вдруг не удержался от комментария Джулиан. Я поморщилась.

— Ой, заткнись...

Обстановка резко разрядилась. Якоб снова усмехнулся и потер переносицу пальцем, склонив голову, мы с Джулианом тем временем обменялись несколькими безобидными колкостями и только потом успокоились. Якоб, предложив нам сесть напротив стола, начал рассказывать о парне все, что знает. Он с давних времен знал миссис Хорсби, она была всего на пять или шесть лет младше него. Чуть позже нам принесли горячий кофе, один запах которого уже освежил наши головы. Потом я с чашкой в руке стояла около карты и свободной рукой отмечала канцелярскими кнопками последние местонахождения сына миссис Хорсби. Дом на Док-стрит, дом его друга там же, но чуть дальше, а еще малый театр. «Малый» — потому что я считала его маленьким. Позже, в будущем, он будет больше. И дороже. Я полагаю.

* * *

— Куда же мог подеваться мальчик...

Вода в Темзе была мутной и грязной, темно-коричневой. Отражения лица было невозможно разглядеть, но можно было заметить фигуру в черной одежде. Это была я. Стояла, оперившись в перила моста руками и уставившись вниз. Мои мысли должны были быть заняты делом об исчезновении семерых людей. Вместо этого перед моими глазами стоял серый мокрый переулок, лужи, кровь на каменном тротуаре и занесенный над моей головой меч, который вот-вот...

— Ты здорова?

Вздрогнув и обернувшись, увидела Джулиана. Он потрепал мое плечо и взглянул мне в глаза. Я поморгала, пришла в себя, тряхнула головой.

— Что, прости?

Около реки проводился обыск. Близлежащий к Док-стрит район и сама эта улица тоже обыскивались до дыр. Искали хотя бы тело семнадцатилетнего юноши. Ранее мы сами встретились с миссис Хорсби. На женщине не было лица: бледная, с кругами под глазами, трясущаяся от каждого звука. Пока она сама рассказывала нам свою версию произошедшего, Джулиан и Якоб слушали, я была не в этом месте. Все мои мысли сводились к одному зданию с вызывающей вывеской. И я настолько задумалась, что едва не ляпнула: «А не ходил ли ваш сын часом в местный бордель, там, за мостом?», но одернула себя так резко, что пошатнулась. Мой напарник мельком взглянул на меня, но ничего не сказал. А когда испереживавшаяся, горюющая мать ушла от нас под конвоем заботливого шерифа, мы остались одни, окруженные едва заметной моросью, оставшейся после ночной непогоды.

Часы стояли на одиннадцати утра. Темза матово и недружелюбно блестела в лучах белого солнца. Все мои мысли тревожно вертелись вокруг публичного заведения Лидса, мне казалось, что ответ на все вопросы кроется за этой бессмысленной завесой метавшихся дум. Я медленно запрокинула голову вверх, к постепенно светлеющему небу. Скоро от дорог начнут подниматься испарения. Мы с Джулианом молча переглянулись. Наверное, в наших головах вертелась одна-единственная мысль.

Нам нужно было пойти в бордель.

Мы значительно задержались по пути в «La Passione» из-за очень важного события — Джулиан проголодался. Оно и было понятно: нас вырвали из кроватей, мы промотались по городу, ходили вместе с полицейскими по улицам и искали то, чего там не было и не будет, на самом-то деле, а потом еще и выслушивали повторные показания матери пропавшего мальчика. Она выглядела усталой, но немного лучше, чем рано утром. Наверное, мистер Якоб смог внушить женщине, что с ее сыном все будет в порядке. Невероятно, как она в это поверила... Если поверила.

В борделе было тихо, если не считать мягкую музыку, разливавшуюся по холлу подобно спокойным морским волнам. Зайдя с улицы внутрь, я даже подумала, что мы ошиблись заведением, но регистратура и здоровые цветы в не менее здоровых горшках вернули меня к действительности. А еще... Тот странный смутно знакомый едкий запах. Теперь он витал и в холле. От него непроизвольно начинали дергаться ноздри. Джулиан тоже почувствовал его и тихо шмыгнул носом, незамедлительно проходя вперед.

За спиной что-то тихо щелкнуло, и я резво оглянулась, но позади ничего и никого не было. Всего лишь закрылась входная дверь. Я тихо кашлянула, прочищая горло, подошла к двери и толкнула створку, взявшись за ручку. Она мгновенно приоткрылась. Полы плаща сразу же всколыхнулись от ворвавшегося сквозняка, тихо зашуршали его складки, выпрямляясь. Закрыла дверь и последовала за Джулианом. Тем не менее, с новым щелчком закрывшейся створки я почувствовала, что она действительно закрылась. На замок.

— Странно, — вдруг протянул Джулиан, когда мы поднимались на второй этаж. — Мы не находили комнат девушек. Ну, Дорис упоминала, что они отдыхают в определенное время суток. Однако мы нашли только кучу комнат для приема клиентов и ни одной комнаты для отдыха... рабочих.

Я подумала, что девушки могли расходиться каждая по своим домам, но так и не сказала этого вслух. С каждым шагом вглубь этого злачного места его мрачная аура давила мне на плечи и пыталась заставить унести ноги. Меня никак не покидало ощущение, словно нас загоняют в ловушку, которая вот-вот захлопнется с громким треском. Но тут вдруг Джулиан тихо позвал меня по имени, тем самым вырвав из мрачных раздумий. Он стоял в самом конце коридора и указывал мне кивком на последнюю дверь. Знаком он велел мне тихо подойти.

Напарник осторожно повернул круглую ручку и приоткрыл дверь, заглянул. Выглянул, посмотрел на меня. Глаза его были похожи размером на два шиллинга, а рот приоткрыт в немом шоке. Затем он моргнул пару раз, тряхнул волосами.

— Кажется, я нашел нашего пропавшего...

— Что? Какого из? — изумилась я и тут же полезла вперед, но Джулиан остановил меня, выставив руку.

— Тише, — шикнул юноша, — разбудишь его... — тут я посмотрела на него недоуменно. Разве не это нам нужно? — Он тут не просто так. Я слышал — ни одной из девушек сейчас в борделе нет. Поверь, у меня очень острый слух. А парень лежит тут, спокойно сопит и совсем не спешит домой, к матери. Это прям так обычно, каждый день такое видим, да? Надо разузнать, что и как. Не все так просто, как кажется.

Уайт был прав. Снова прав, поэтому я успокоилась и беспрекословно последовала за ним, когда он предельно тихо зашел в соседнюю комнату, снова прикрыл дверь и выдохнул.

— Будем ждать, — едва расслышала я шепот напарника. — Я почти на все сто уверен, что кто-то придет. Он сюда явно не для утех своего молодого тела пришел.

Парень неслышно прошел вглубь комнаты и присел на край кровати. Тихонечко скрипнули пружины, сместилось с прежнего места шелковое покрывало. Несколько минут Джулиан водил подушечками пальцев по этому одеялу, явно пребывая в легкой задумчивости, а затем он замер и не издавал ни звука последующие минут пять. Я же в это время стояла посреди комнаты между левой стеной и кроватью, погруженная в темноту и тишину. И в напряжение, незаметно сковавшее все мое тело и отдающееся в кончиках пальцев легким покалыванием.

— У меня странное ощущение, — решила, наконец-то, поделиться своими переживаниями с напарником. Когда тот вскинул голову, а его глаза удивленно блеснули в темноте, я замялась и почесала в затылке, снова проделав пару шагов по комнате. — Это все слишком странно. Слишком... Просто. Я чую подвох.

— Я тоже, — улыбнулся в темноту Джулиан. — С самого начала мне казалось все не таким простым, но я считал, что это дело простого маньяка. Только вот до этого момента меня волновала не сама пропажа людей в этом городе. И не этот город меня волновал и не волнует. Сейчас я просто пытаюсь выполнить порученную работу, за которую нам заплатит начальство в Ордене.

— Что? — ошарашенно переспросила я. Уайт тихо и длинно хмыкнул и почесал острый гладкий подбородок пальцами. Я выжидающе уставилась на него.

— Все это странно. За половину месяца тебя отправляли на кучу заданий в разные города, в разные концы страны. Удивительно, что еще за границу не пнули. Но еще ни одно дело не было связано с Акума, Семьей Ноя или Чистой Силой. Просто суют в помощники полиции. Это ли не странно?

Снова в комнате повисла тишина. Сквозь нее из соседнего помещения доносилось тихое сопение спящего юноши. Мысли в голове текли медленно, словно в слоу-мо. Джулиан был прав — Комуи еще ни разу не заговаривал со мной о задании, связанном с тем, что действительно должен делать экзорцист Черного Братства. Убивать демонов, например. Или «Невинность» искать, в конце концов. Я не делала ни того, ни другого уже две недели. Ровно с того момента, как вернулась в Орден. Как заключила контракт с Рувилье. От которого, кстати говоря, мало проку; с Алленом я не пересекалась лично (не считая пары моментов) уже, хм, сколько же? — ах да, две недели! Это все очень действовало на мое состояние, и если с отсутствием Акума на своих заданиях я могла смириться, то нынешняя ситуация с Уолкером угнетала нас обоих.

Да, Аллен знал о контракте с Рувилье. В конце концов, общение с Кэмпбеллами давало результаты: теперь мне было известно, что Тим может не только записывать информацию, но еще и стирать ее, если того требовала ситуация.

* * *

Это случилось на следующее утро после заключения идиотского договора с идио— кхэм, точнее, с Малкольмом Рувилье. Я, как и обычно, отправилась в столовую и взяла завтрак, а вот о том, что по утрам в столовой также обитает Уолкер, совсем забыла. Поэтому и застыла около столов с подносом в руках. А потом, поняв, что мои друзья меня заметили и уже позвали к себе, развернулась и пошла прочь из столовой. В спину раздались удивленные восклицания. Позавтракав в собственной комнате, отнесла посуду в кухню, а в коридоре неожиданно столкнулась ни с кем иным, как Линали. Китаянка очень обрадовалась встрече.

— Тива! Доброе утро. У тебя все хорошо?

— Э-э-э... — замялась я. Из-за плеча подруги выпорхнул Тимканпи и приземлился на мою макушку. Я сняла голема с головы и посмотрела на него. Тим смирно сидел на ладонях и помахивал длинным хвостом. Кажется, я не выдержу. Нет.

— Тива, Аллен рассказал нам кое о чем, — осторожно произнесла Линали. Мои глаза стали круглыми, как медные монеты. — Так что не волнуйся.

— Оу. Вот как...

— Мне кажется, Тим хочет побыть с тобой, так что я вас оставляю. Брат наверняка уже выдул весь свой утренний кофе. Работа не ждет! — моя очаровательная (и немного странно ведущая себя) подруга обняла меня, чмокнула в щеку и убежала обратно в столовую. Я только оглянулась ей вслед.

Тимканпи громко заурчал и уткнулся мордашкой мне в пальцы, елозя по ним и щекоча миниатюрными ручками и рогами. Затем он вспорхнул и полетел прочь, свернув к лестницам на верхние этажи. Делать мне было особо нечего, тренировка начнется только через час, да и Лина сказала, что Тим явно хочет побыть со мной. Поэтому я последовала за золотистым крылатым шариком. А летел он, видимо, как раз к моей комнате, причем, не оглядываясь и не останавливаясь, чтобы подождать меня. «Да, Тим, мы знакомы достаточно давно, чтобы я сразу шла за тобой, если ты куда-то полетишь» — с усмешкой подумала я, ведя пальцами по гладким перилам, когда поднималась по лестнице.

Моя комната в штабе всегда была для меня чем-то вроде убежища. Здесь хранились все мои вещи, которые были со мной, когда я оказалась в девятнадцатом веке, а также немногочисленные сувениры из разных городов, в которых мне удалось побывать, а еще небольшие подарки от моих друзей. Зайдя в нее, можно было позабыть о том, что комната находится в здании штаба могущественной организации, в которой люди борются с мировым злом. Обычная комната подростка. На кровати лежал мой старый джемпер, который мне подарил Джонни целых два года назад. Я очень люблю этот болотно-зеленый джемпер. И Джонни я тоже очень сильно люблю. Благодаря его поддержке я продолжаю верить в себя. Скажете, как экзорцист может не верить в себя, если у него в руках такая огромная сила? А очень легко. Когда на твои плечи резко опускается огромная ответственность, не каждый может выдержать, особенно если ответственен ты за жизни миллионов людей. Очень важно в такое время иметь верных друзей.

На рабочем столе дела обстояли хуже. Он весь был завален рисунками, исписанными тетрадями, карандашами и... кто-то принес мне печенье? К слову, уже неважно, потому что Тимканпи без зазрения совести приземлился на стол и, кажется, собрался полакомиться угощением. Но перед этим голем открыл пасть и выронил на стол что-то небольшое и белое. Выполнив поручение, он с чистой душой отвернулся и взялся за первую печенюшку. Я же взяла сложенный кусочек бумаги и развернула.

«Эй, я знаю, почему ты убежала. Линк проболтался о том, что Рувилье запретил нам общаться из-за этой «головомойки» с Ноями. Есть предположения о том, что будем делать дальше? Я не собираюсь ходить мимо тебя каждый день после четырех месяцев разлуки. В три около витража. Не опаздывай!

А.У.»

— Витраж? Это ведь те большие окна парой этажей выше, верно, Тим? — рассеянно спросила я. Тимканпи согласно хрустнул печеньем. Я отложила записку и открыла одну из ближайших тетрадей. Оторвала половину листа, схватила ручку и вывела:

«Очень хорошо, что ты не злишься и не обижаешься. Спасибо Двоеточию, хоть где-то он оказался полезен. Все ребята будут там, или ты пригласил меня за свидание? Я приду.

Т. К.»

— Ти-и-и-им? — позвала я. Тимканпи дожевал, облизнулся и повернулся ко мне. Я протянула ему сложенную в несколько раз бумажку. Голем схватил ее, вспорхнул, дождался, пока отроется дверь, и был таков. Я же закрылась и оперлась спиной о дверь, окидывая комнату взглядом. Спасение мира и путешествия во времени — это, конечно, круто, но в комнате нужно прибраться.

Уборка была закончена как раз к началу тренировки. Мари Нойз, приехавший недавно в штаб с выполненной миссией и отчетом, обещал попрактиковать со мной борьбу. Это было так круто! Особенно когда у меня начало получаться уворачиваться от выпадов и ударов напарника. Завалить Мари я, правда, смогла лишь однажды, да и то случайно. Упав на покрытый толстым слоем песка пол, я неудачно извернулась и ударила ногой лодыжку Нойза. Тот элементарно не ожидал удара и свалился следом за мной. После этого на ноге у него некоторое время красовался синяк.

Честно говоря, я думала, что мой ужин пройдет в одиночестве, однако Линали умудрилась занять стол и сразу же утащить меня за него. И к нам даже присоединилась Миранда, правда, ненадолго: она быстро перекусила, справилась о наших делах и вкратце рассказала о своем задании. После ужина она пожелала нам удачи и упорхнула — наверное, к своей наставнице, Клауд Найн.

Вернувшись в свою комнату, я занялась обычным любимым делом. Оно не касалось ни девятнадцатого века, ни Акума, ни даже Графа. Я рисовала. Кого угодно и что угодно; рисование помогало мне вымещать эмоции и отвлекаться от внешнего мира. Еще я снова вела дневник. Причем мыслей оказалось намного больше, чем я предполагала, поэтому заполнялся толстенький блокнот быстро. Кое-где на страницах встречались размазанные бледные пятна крови, а почерк был не самым аккуратным.

Так я и просидела до самой ночи и даже умудрилась заснуть за столом, уткнувшись щекой в свеженький портрет темноволосого юноши с задорными золотисто-карими глазами. Разбудил меня Тимканпи. Оказывается, на часах уже было без десяти три ночи, а бедный маленький голем тянул меня за пряди волос. Я быстро захлопнула дневник, спрятала листы в ящик и, сунув обрадованного Тима за ворот кофты, выскочила из комнаты, не забыв выключить свет.

Не знаю, как долго я добиралась до «витража», но когда добралась, там никого не было. Витраж и вправду оказался большим круглым окном, и лунный свет, проходя сквозь разноцветные стекла, ронял на пол темный, но такой же рисунок. Получилось так, что я встала в середину большого круга и уставилась на луну, как завороженная. Сегодня она была полной и яркой-яркой. Наверняка снаружи видно весь штаб, словно днем... Позади мне почудилось движение, а затем кто-то схватил меня за запястье и крутанул вокруг моей оси, обнимая за талию и притягивая к себе. Я испуганно охнула и прижалась к теплой груди улыбающегося беловолосого экзорциста.

— Аллен Уолкер! Еще раз испугаешь меня так, и я больше никогда не соглашусь идти с тобой на свидание.

— Это тайная операция, о чем ты? — промурлыкал довольный юноша и хихикнул, чем вызвал у меня волну возмущения.

— Дай хотя бы помечтать!

— Ладно, ладно, — согласился он, склоняясь ко мне и щекоча дыханием мои губы. — В полнолуние это можно назвать свиданием.

Я тихо пискнула, но теперь от смущения, и крепко вцепилась в плечо парня, но он этого, кажется, не заметил. В конце концов, у него было дело поинтересней, а я... Ух-ох. Совсем как маленькая девочка!

Когда Аллен отстранился, я даже осталась недовольна и, хмуря брови, потянулась обратно, чтобы поцеловать Уолкера в нижнюю губу, и только потом успокоилась, нехотя убирая руки с его шеи. Сама даже не знаю, когда успела обнять юношу. Мы стояли молча, каждый приходя в себя и выравнивая дыхание, хотя лично я больше разволновалась от смущения, чем от недостатка воздуха. Все-таки, первые поцелуи очень волнительны. Особенно если целует тот, нужный человек. А я все «телячьи нежности, телячьи нежности»...

— А может, ну его, план действий? — задумчиво протянул Аллен, а потом все же покраснел. Я хихикнула и взяла его за руку.

— Дело в первую очередь.

— Ну да, я заметил. Извини.

— Глупости.

Ладно, мы оба похожи на маленьких смущенных детей. Ух-х! Устроившись прямо под витражом, мы тихо обсуждали, что будем делать дальше. Тимканпи опять сопел на плече Аллена, а сам Уолкер устроил свою голову уже на моем плече.

— Получается, мы оба под угрозой стать одними из тех, с кем сражаемся, — негромко говорил Аллен. — Не такого я ожидал, когда пришел в Орден пару лет назад.

— Я вообще ничего из этого не ожидала, — хмыкнула. Ну, действительно. Фантастика. — Аллен, я вот что хотела тебе сказать... Я не знала, что Тива передала мне свою память. Честно. Тогда она умерла на моих руках, но... Ничего такого не было. Я не просила и не ждала. Но без нее я бы не вернулась сюда.

Аллен промолчал, только ладонь мою сжал крепче. Его отношение к Ноям вряд ли изменится от одной моей фразы. Да, если сравнивать Неа и его старшую сестру... Они разные. А возможно ли, что и цели у них разные? Я вздрогнула от такой догадки. На самом деле мне неизвестны причины такого поступка Тивы. Если бы она не хотела, она могла бы не перерождаться в другом человеке? Или... Она тоже преследует какую-то цель. И если так, то какую? Мне хотелось поделиться с другом мыслями, но я не стала. На него и так свалилось слишком много, а тут еще я со своими добрыми словами о Ноях, которые никак не вяжутся с его, Аллена, мнением.

— А-ах, как же все сложно...

— Придется слушать Рувилье и не косить на тебя взгляды, когда Линк ошивается рядом, — уныло протянул юноша, растягиваясь поперек моих коленей. — А он ошивается рядом постоянно... — сейчас он уже тихо выл. Ну совсем как ребенок!

— Будем бегать на тайные встречи каждую ночь? — мы переглянулись и захихикали. Уолкер вдруг встрепенулся и сел ровно, запуская руку в карман.

— Ах да, кстати! Помнишь, ты подарила мне часы ко дню рождения? Я купил это давно. Просто увидел и вдруг подумал о тебе... думал отдать по возвращению, ну, когда ты... Я верил, что ты вернешься. Дай руку.

Заинтригованная и взволнованная такими трогательными словами, протянула ладонь. Юноша выудил из кармана брюк что-то маленькое, серебристо блеснувшее в неясном свете луны. Когда я поняла что это, то смутилась и умилилась одновременно, тихо запищав, как маленькая девочка.

— Предупреждая твой вопрос: не скажу, сколько, — сказал Аллен, сосредоточенно поправляя кольцо на моем пальце. — Это наша с Тимом тайна, и он поклялся тебе не рассказывать. Верно, Тим?

Тот щелкнул зубами. Я фыркнула, но сразу же крепко обняла парня, громко сопя от радости и приятного удивления подарком.

— Это офигенно, чтоб ты знал! И очень трогательно. Большое-пребольшое тебе спасибо!

Мы сидели в обнимку еще очень долго и обсуждали какие-то мелочи. Аллен немного жаловался на Линка, а я рассказала ему о своей комнате, да и вообще мы успели обсудить новый штаб по каждому кирпичику. Расходиться было решено, когда Тим настойчиво тянул меня за косу, заставляя проснуться. На улице совсем потемнело: похоже, ночные тучи заслонили луну. Попрощавшись, разошлись с Алленом в разные стороны. Голем полетел за своим нынешним хозяином. Вернувшись в комнату, я поняла, что замерзла, пока сидела на полу, пусть и рядом с Алленом. Сходила в душ, согрелась и поспешно переоделась в пижаму, чтобы снова не замерзнуть. Стоя теперь к зеркалу спиной и расчесывая волосы, я и вправду задумалась над тем, что стоит поменять прическу. Я с такими длинными волосами в жизнь не управлюсь!

Повернулась, чтобы забрать висящее на зеркале полотенце, и удивилась. Очень сильно удивилась, ведь одна половина полотенца исчезла из виду, как отрезали ее, но тогда ткань соскользнула бы на пол. Недоумевая, взялась за вещь, стянула ее рукой, и заметила: исчезнувшая половина появилась прямо из зеркала!

— Что еще за чертовщина? — прошептала еле слышно, откладывая полотенце в сторону и подходя поближе. Это что-то новенькое... Нерешительно я коснулась пальцами отражения. Оно, словно поверхность воды, пошло кругами, искажаясь и изворачиваясь, но стоило мне убрать руку — тут же успокоилось.

Что бы сделал другой человек на моем месте? Остался и подумал бы, стоит ли идти вперед. Но я — не другой человек, (я гораздо глупее) поэтому, пусть и не совсем уверенно, протянула руку, засовывая ее в зеркало. Поверхность опять заволновалась, но с рукой все было в порядке. Сжала, разжала пальцы, вроде, все хорошо. И шагнула внутрь, аккуратно переступив через зеркальную раму. На пару секунд стало очень светло, но затем все снова стало обычным. Точнее, все стало таким, как в Ковчеге.

Ну, да, нормально. Стою посреди Белого Города в пижаме и носочках в полосочку. Нет, ну, а кто знал-то, кто знал? Я вот нет.

— Интересно девки пляшут...

Нашла взглядом главную башню. Целая, невредимая. Высится гордо, безмолвно наблюдает за всем Ковчегом. А где-то там, в своем убежище, сидит Неа... Я вдруг поняла, что мне очень его не хватает. Хочется с ним поговорить, но как я попаду в комнату управления без Аллена?

— Никак, — вслух ответила я самой себе и вздохнула. — Но ситуация действительно интересная. Ну-ка, посмотрим, что тут за дверьми.

Открыла первую — немножко, чтобы была маленькая щелочка, заглянула. Темно, хоть глаз выколи... Закрыла. Пошла к следующей. Там уже была полоска света. Ага! Подсмотрела тихонько и раскрыла дверь шире. Впереди простирался длинный серый коридор с множеством дверей в стенах. Заходить и проверять, что там, я не рискнула, а поэтому закрыла дверь и пошла дальше. Пока шла, обратила внимание на кольцо, заулыбалась и вспомнила Аллена. За следующей дверью было по-будничному светло и даже присутствовали звуки, правда, не совсем понятные. Я подалась вперед и осторожно заглянула.

О чудо! Я снова в Ордене, судя по обстановке. Почти такая же комната, как у меня, разве что мебель немного по-другому стоит. На вешалке висит плащ экзорциста. Ага, интересно... Главное, чтобы не Канды. Мало ли, как он отреагирует... Мало ли, как кто угодно отреагирует! Так, ладно, что у нас на горизонте? А на горизонте у нас рабочий стол с тарелкой пончиков и чашкой, содержимое которой все еще дымилось. Видимо, напиток свежий. Чуть дальше... Лежат серебристые часы. Ой, мамочки...

Дверь самой комнаты вдруг открылась, зашел Уолкер собственной персоной. Я не успела спрятаться в зеркало, да и не пыталась, поэтому парень просто уставился на меня, так и не стянув с мокрой головы полотенце. Моргнул.

— Привет, — махнула рукой.

— Привет, — ответил Аллен. — А ты, э-эм...

— Оно само, — пришлось все-таки выйти из зеркала и осмотреть его, придержать. Аллен просто стоял рядом. Наверное, он в шоке. Мне неловко. Убираю руки за спину, понимаю, что стою перед ним в пижаме. Опять. Неловко в квадрате. Обвожу взглядом комнатушку. — Мило у тебя.

— Да, спасибо.

Мы встретились взглядами. Негромко посмеялись. Вкратце объяснила Аллену, что и как произошло, а потом я, почесав подлетевшего Тима, под любопытный взгляд Уолкера попробовала зайти обратно в зеркало. Наверное, со своей стороны он не видел меня, потому что не отреагировал, когда я ему помахала. «Ладно, потом поговорим об этом» — кивнула сама себе и отправилась к «своей» двери. Правда, стоило мне только ее коснуться, как вдруг послышался тихий скрип и стук дверной ручки о стену. Хочешь, не хочешь, а мурашками пробрало...

Я тихо отошла назад и заглянула за угол улицы. Никого. Теплый сквозняк только да бабочки пролетают иногда. Вон, на скамейке даже птица сидит. Тихо, мирно все. Однако одна из дверей была настежь открыта. Подошла ближе, но не увидела комнаты за дверью — проход был белым и... словно похож на ткань.

— Что-то мне не по себе, — может, стоит позвать Аллена? Спросить, открываются ли в Ковчеге двери сами по себе? А ему-то откуда знать? Он совсем недавно, считай, Ковчег заполучил, и то против своей воли. Аккуратно отодвигаю рукой настоящую белую ткань. Простыня какая-то обычная, пыльная вся с другой стороны, ужас. Следя, как она падает на пол, прохожу внутрь.

Темно. Воздух сухой и какой-то безжизненный, что ли. Наверное, складское какое-нибудь помещение. Спасибо, Ковчег, но я, пожалуй, пойду спать. Спасибо за прогулку и незабываемые впечатления, все такое...

Немного жутковато.

Поворачиваюсь снова лицом к комнате и тихо выдыхаю. Ладно, просто посмотрю. Жаль, нет с собой телефона или просто фонарика. Пришлось активировать Чистую Силу. Нити потекли по воздуху, словно по воде, источая мягкое сияние и потихоньку освещая комнату. Она оказалась ни разу не складской. Светлый диван, ковер, комод... Очередная жилая комната. Жилая-нежилая. Ленты постепенно расплываются по всему периметру, поднимаются выше, заставляя и меня заинтересованно посмотреть вверх. Темно-красные в полумраке портьеры неожиданно оказались порванными и запачканными в нескольких местах. Подсознание решило проснуться спустя долгое время и позвонить в тревожный колокольчик.

По моему желанию Нити стали светиться ярче, заполняя помещение светом и открывая мне картину.

Новое окно не позволяет холоду проникать в комнату, но стена под подоконником и пол запятнаны потемневшей от времени кровью. Правая портьера почти полностью отсутствует, как оказалось; в темноте этого заметно не было, ведь угол я не освещала. В этом самом углу стоит зеркало. Перед ним тоже большое кровавое пятно. Круглая деревянная рама в нескольких местах также испачкана красными полосами. Совсем как следы от пальцев, которые пытались ухватиться хоть за что-нибудь, когда умирающий человек падал прямо в это зеркало.

Меня заколотило, пришлось зажать рот ладонями и зажмуриться, чтобы не завопить от резко накатившего ужаса воспоминаний. Словно все произошло только вчера... По слуху ударил выстрел, а под грудью резануло болью. Сдерживая слезы, я юркнула прочь из кабинета Кросса, захлопнула дверь и почти бегом направилась к своей комнате.

* * *

Джулиан, имеющий слух более острый, чем у меня, вдруг поднялся и подозвал меня к себе.

— Я слышу шаги в коридоре. Походка похожа на мужскую. Я встану за дверью, а ты вон там, за кроватью. Лучше еще присесть, да, вот так. Теперь даже я тебя не вижу. Сейчас тише...

Мы заняли позиции и застыли. Шаги я услышала уже тогда, когда человек оказался перед дверью. Тихо зашел, плотно закрыл за собой дверь. В комнате раздались тихие голоса, заскрипела слегка кровать. Я неуверенно выглянула из-за кровати, а потом поднялась и максимально тихо, осторожно пошла к Джулиану. Тот тоже вышел из укрытия: парню даже вытянуться пришлось и буквально вжаться в стену, чтобы его не заметили в случае чего. Переглянулись.

— Думаешь, это Сандерс? — одними губами спросила я. Джу кивнул.

— Видел его. Помнишь того мужчину, что заходил в бордель и заказывал у Дорис девочку? В безвкусной шляпе? Это он, я успел разглядеть через щель.

Джулиан кивнул на дверь: «Сейчас или никогда». Я кивнула ему, соглашаясь, и пошла вперед. У меня оружие всегда с собой, а вот у Джулиана оно громоздкое, так что он побудет на подхвате. Подождав, пока напарник шмыгнет в коридор, я собралась с мыслями. И пнула ногой дверь. «Твою мать, свет!» — мысленно выругалась моя ослепленная на пару мгновений персона, но уже активировала оружие и, не обращая внимания на, пусть и легкую, но неприятную боль, открыла глаза, быстро заходя в комнату.

— Флойд Сандерс, вы обвиняетесь в убийстве шестерых мужчин. У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас.

Круто! Ощутила себя прямо как в одном из любимых детективных сериалов их современности. Эта фраза придает уверенности! Только вот не нужна она мне была вовсе, так, для отвлекающего маневра. Тем временем Сандерс оправился от шока, метнул на все еще сонного парня взгляд — и бросился прямо на меня. Расстояние между нами было маленькое, я едва успела прикрыться правой рукой. Мужчина сильно отпихнул меня в сторону и выскочил прочь. Уже в коридоре раздался грохот упавшего тела, ругань, а вот потом — лязг металла и угрожающее рычание. Я поспешила подняться и вернуться к Джулиану.

— Джулиан, он ведь разнесет половину здания, если взорвется...

Напарник вовсю дрался с Акума и такие мелочи, как здание, его не волновали. А штраф-то нам же и выплачивать! Подловив момент, бегу мимо Джулиана к преображающемуся Сандерсу и плачу ему той же монетой, грубо толкая его назад и активируя «Нити». Те мгновенно ринулись в атаку, но были неожиданно отбиты — чем, я так и не смогла понять. Сандерс вдруг разинул искаженную пасть, и в нас с Джулианом полетело какое-то странное облако.

— Не вдыхай! — крикнул юноша, и я задержала дыхание. Дурман какой-то? Демонический яд? Прикрывшись руками, побежали следом за Акума, щурясь от отравленного воздуха. Он почти кубарем скатывается с лестницы, оглядывается; Джулиан опередил меня и прыгнул далеко вперед, надеясь упасть прямо на Флойда, но тот слишком уж быстр для коротышки! Когда парень с шумом упал на пол, я лишь проскочила мимо него с укоризной во взгляде — ну как можно, а, друг?

Казалось бы, все так просто, а бегает гад быстро, так еще и отравляет воздух, пока бежит, так, что дышать невозможно, и я почти задыхаюсь, сил бежать нет. Спрашивается, чего нормально не атакует? Или я экзорцист какой-то неправильный, что Акума бегут от меня, а не нападают?

Не могу бежать, поэтому «Нити» хватают горе-Акуму за ноги-руки или что у него там отросло и швыряют об землю так, что демон взвыл. Однако «Нитями» его не возьмешь, больно крепкий, но до того, как я подошла к демону, нас уже нагнал Джулиан с секирой. На всякий случай крепче перевязала Акума и тогда кивнула напарнику. Уайт уже спокойно подошел и, немного понаблюдав за копошащимся и визжащим в луже Акума, без лишних слов разрубил его пополам и поспешил отойти. Взрыв осветил всю широкую улицу и опрокинул пару мусорных баков. Где-то, кажется, раздался звук битого стекла. Ну, лучше стекло, чем целое здание.

— Вернемся? Надо парня матери отдать, — сказал Джу, поравнявшись со мной.

— Странный какой-то Акума. Готова поклясться, это мое самое мирное задание. Как думаешь, почему он не сражался?

— Не знаю... Может, слишком слаб? Хотя на первый уровень не похож, — пожал плечами парень.

Мы зашли обратно в бордель, а там нас уже ждала Дорис. Ну, как Дорис... То, что осталось от нее. Забираю слова о мирном задании обратно. Дорис оказалась той еще... стервой! Не знаю, что было не так с Сандерсом, но его секретарша знатно нас потрепала, при этом успев обойти тонной нецензурных слов. Джулиан ей не понравился больше всего, почему-то, что он еще долго мне припоминал: мол, это ты была плохим полицейским, я-то хороший!

— А я вас предупреждала! Надо было убираться отсюда, пока был шанс! — ревела Дорис, силясь задеть кого-нибудь из нас руками-лезвиями или остроконечным механическим хвостом. Речь у нее исказилась и имела странные булькающие звуки, а поэтому не всегда была понятной. Сквозь разбитые напрочь окна ужасная погода снаружи переместилась и в здание, а люстра под потолком лишилась большинства своих ламп. Ветер завывал в холле, пол был скользким, вдобавок вокруг были разбросаны земля и цветы из разбитых горшков.

— Я считал ее милой! — обиженно крикнул Джулиан и прикрыл меня, отвлекая всю тушу Дорис на себя, пока я оббегала холл и соображала, что же делать. А потом просто прыгнула на стол, а со стола уже на Акума, чтобы прямо в шею вонзить активированный клинок.

Рана тут же начала набухать и пузыриться, а вторую руку мне обожгло, потому что металл вокруг начал нагреваться. С недовольным воплем я сверзилась на пол и больно ударилась мягким местом. Джулиан крикнул, но я уже не успевала отбежать, только немного отползти и сжаться в комок на полу. После взрыва нас обоих осыпало обломками и осколками. В городе уже было слышно полицейскую сирену. Наверняка это мистер Якоб схватился сразу же после первого взрыва. Пока ехала полиция, мы вернулись на второй этаж, ойкая и айкая от каждого шага. Юноша до сих пор был на своем месте. Спал.

— Вот везучий, а, — протянула я, подходя и несильно толкая парнишку в плечо. — Эй, парень, подъем! Тебя мать заждалась.

Ему было чуть больше, чем мне. Короткая стрижка, темные волосы, худое вытянутое лицо. Он явно испугался, стоило ему открыть глаза. Парень отпрыгнул, запутался в одеяле и упал с кровати, вскрикнув. Я сразу же отвернулась — бедолага вдобавок был еще и полностью голым. Ну, замечательно. Благо, одежда его валялась неподалеку, почти под самой кроватью, и долго мне пялиться в стенку не пришлось, хотя я не была против. Хотелось поразмыслить.

В участке шериф допрашивал парня, а мы с Джулианом сидели в кабинете Якоба и отдыхали после того, как нам мало-мальски обработали заработанные ушибы. Часы показывали девятый час вечера. Даже не верится, что прошло уже так много времени. По голему, выданному Орденом, я сообщила Комуи, что задание завершено, и скоро мы прибудем в штаб. Еще через полчаса после этого вернулся Якоб: уставший, недоспавший, но довольны-ы-ый... Он хлопнул нас с Уайтом каждого по плечу и крепко обнял, поблагодарив, а заодно и рассказав, как было дело на самом деле.

Юноша действительно решил вернуться тем вечером домой и лишний час порепетировать перед сном, но на полпути его перехватил некий человек в костюме и шляпе. Он ничего не говорил, только прыснул парню в лицо каким-то газом, и вот с тех пор юноша помнит происходящее отрывками, да и то смутно. Очнулся только тогда, когда я его разбудила уже после всего. Плачущая от счастья мать долго обнимала сына, Якоба, благодарила нас и желала доброго здоровья, долгих лет жизни...

* * *

— Сандерс отравлял его дурманом, — поделился догадками Джулиан, флегматично пережевывая салат с кусочками куриного мяса. — А других, кто был до него, сжирал. Но тоже отравлял. Но зачем? Почему он не убивал их сразу, а держал?

— У него была больная фантазия. Забыл, что парнишка проснулся голым и едва не сварился там, когда понял, что перед ним девчонка стоит? — я бессовестно стянула с тарелки последний сэндвич. Джулиан не воспротивился. — Мне кажется, этот Акума сначала удовлетворял одни свои потребности, а потом... Фу, гадость какая, он их сжирал! Думать даже не хочу.

Джулиан гыгыкнул, а я, фыркая, бросила в него листиком салата. Тоже мне, джентльмен!

Прибыли в штаб мы рано утром и сразу совершили набег на столовую. Джерри уже не спал, а готовил завтраки и обеды, а поэтому до отвала накормил нас всем, что наши души смогли заказать. Ну, я взяла больше Джулиана, и, честно говоря, такое количество еды меня смущало, пусть для моего типа ЧС это было нормально. Жутко, честно говоря. Будто можешь кушать бесконечно. Не так много, как Аллен, но и не так мало, как было раньше.

— Ты чего такая кислая, Тив? — все-таки спросил у меня Джулиан спустя какое-то время, когда мы убрали тарелки и просто пили чай. На улице начинало светать, просыпались птицы. Джерри, словно сам был птицей, упорхнул в кладовку за специями. Я же неопределенно пожала плечами.

— Просто немного утомилась. Вся эта беготня выжимает соки. — Вздохнула. — Еще этот Рувилье с его Ватиканом и запретами, приказами и прочей лабудой, жесть с Ноями и па-а-амятью, чтоб она неладна была...

Легла грудью на стол и положила голову на сложенные вместе руки. Я никому до сих пор в подробностях не рассказала, что произошло после восстановления Ковчега. Когда я поняла, что все мои друзья и родные из моего века позабыли меня, как ночное сновидение, я держала эмоции в себе и не особо распространялась, а потом оно как-то отодвинулось на второй план и всплывало лишь иногда, когда мне было особо тяжело и грустно. Поэтому Джулиан смотрел на меня с капелькой удивления и, возможно, старался понять. А потом он слегка потрепал мне волосы.

Эх, — вздохнуло мое подсознание. Покой нам только снится. А ведь, если не думать о Акума, Графе, Ноях в целом и о том, что в тебе, собственно, тоже есть «изюминка», жизнь не такая уж и плохая.

Мы с Джулианом посмотрели на двери столовой, когда оттуда раздались голоса и легкая поступь нескольких людей. А потом в зал заглянули все наши друзья, от Лави до Тимоти. Они закрыли за собой дверь и подошли к нам. Поздоровались, обнялись, потом все заказали у появившегося и очень удивившегося Джерри очень-ранний-завтрак, и уселись к нам. Аллен специально сел рядом со мной и под столом сжал мою ладонь. Мы обменялись улыбками.

Ладно, все действительно не так уж и плохо.

Примечание к части

*с ворчанием подметает разбросанное конфетти, косясь на виновника беспорядка*