Это моя комната! (гет)

5 месяцев спустя

Он, нервничая, вошел в палату. Куда более шикарную, чем маленькие комнатки в больничном крыле мадам Помфри. Героиня, боровшаяся за мир, свободный от Волдеморта, разумеется, заслуживала всего самого лучшего. Его сердце бешено колотилось. Как долго он этого ждал...

Она заметила его присутствие довольно быстро, и Драко с радостью отметил, что она все еще была осмотрительна и осторожна. Хотя, возможно, так было из-за войны, когда ты не мог никому доверять и приходилось постоянно быть в напряжении.

— Малфой? — слабо позвала она. Было видно, что она удивлена его визитом.

Драко подошел к ней, с жадностью вглядываясь в ее лицо, столь красивое для него. Ему было неважно, что сейчас она выглядела бледной и усталой. Он ждал этого момента так долго, что даже мимолетного взгляда на нее ему было бы достаточно.

Она была единственной причиной, по которой он продолжал жить, сначала рядом с Пожирателями, а затем бегая и скрываясь от бывших соратников. При первой же возможности Драко сбежал из Малфой-мэнора, который в далеком детстве казался ему защищенным и безопасным. Но теперь мэнор больше не был ему домом, он был скорее тюрьмой, из которой он жаждал сбежать.

После его неожиданного исчезновения Пожиратели какое-то время преследовали его, некоторые даже пытали. Они выяснили, что именно он предал Волдеморта и раскрыл Дамблдору информацию об атаке, и теперь хотели отомстить. Неверность Темному Лорду была самым страшным грехом для Пожирателей. Драко вообще не понимал, как все еще оставался жив. Видимо, Мерлин благоволил ему. Для него были неважны страдания и муки, через которые ему пришлось пройти, потому что Гермиона всегда была с ним. Когда он падал духом, одна лишь мысль о ней вдохновляла его.

Один Пожиратель как-то угрожал убить его, и спрашивал, каким будет его последнее желание. Тогда Драко холодно ответил, что у него нет последнего желания, но на самом деле он хотел лишь одного: снова увидеть свою буквоежку с манией всем указывать, что и как надо делать. И теперь он был с ней в одной комнате. Он так ждал этого дня, что даже не верил, что он и правда наступил.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Зашел тебя проведать. Как ты?

— Несколько ребер сломаны. Скабиор забавно разговаривает, но заклинания знает.

— Да… я слышал, — рассеянно ответил Драко. На самом деле он постоянно отслеживал ее местонахождение. Большую часть сведений о ней он получал от сплетников, которые рассказывали, что Поттер вместе с Крысли и Гермионой искали хоркруксы, чтобы уничтожить Темного Лорда, в чем, в конце концов, преуспели.

Он хотел обнять ее, успокоить, сказать, что теперь все точно будет хорошо. Но больше всего ему хотелось, чтобы она снова посмотрела на него с любовью.

Драко осторожно вытащил палочку и прошептал заклинание, которое должно было вернуть Гермионе память. Она наверняка слишком устала, чтобы заметить легкие движения его руки.

Однако Гермиона все еще глядела на него пустым взглядом, как и раньше. Малфой с удивлением посмотрел на свою палочку. Это не то заклинание? Он что-то напутал?

— Ты… помнишь, что было между нами? — спросил он, сомневаясь, что память к ней вернулась.

— Странно, но я помню все про прошлый год, кроме тех событий, что связаны с тобой. Последнее, что я помню, это как я нашла твой носок у себя в книге и была очень зла на тебя.

— Носок? — удивленно переспросил Драко. Сам он такого не помнил.

— Джинни сказала, что мы встречались. Якобы ты поспорил с Блейзом, что сможешь меня соблазнить, а потом мы по-настоящему влюбились друг в друга и нам стало трудно держать наши отношения в секрете, — ответила Гермиона. — Но ведь это неправда!

— Это неправда, — подтвердил Малфой, и в его душе зародилась крошечная надежда. Может, она все-таки помнила некоторые события, связанные с ними, если знает, что эта история была ложью?

— Я знала, что здесь что-то не так, — кивнула Гермиона. — Так, скажи мне, зачем мы изображали, что встречаемся?

— Изображали? — переспросил Драко. Она думала, что и это было неправдой?

— Ну да, расскажи, — на него уставились карие глаза, полные любопытства.

— Привет, — неожиданно прервал их разговор мужской голос. — Он тебе мешает?

Драко поднял взгляд и увидел, что голос принадлежал проклятому Крысли. Тот же, казалось, видел только Гермиону.

К ужасу Драко, между этими двоими явно была какая-то связь. Связь, которой раньше не было.

Он не мог определить, было ли уже что-то между ними или только должно было случиться. Честно говоря, он и не хотел этого знать. Ревность вскипала в нем, стоило ему лишь представить их вместе.

— Нет, мы просто разговариваем, — ответила ему Гермиона. — Можешь принести мне что-нибудь попить?

Крысли что-то пробурчал и вышел, кинув на Драко угрожающий взгляд.

Тот не ответил. И хотя его безумно раздражал этот рыжий идиот, в то же время он ему завидовал. Потому что Крысли сражался против Волдеморта. Если бы не Золотое трио, неизменной частью которого был и Крысли, Темный Лорд правил бы волшебным миром.

Драко осознал, что у них с Гермионой не было ничего общего. Он не был храбрецом или героем, как Поттер или Крысли, которые сражались вместе с ней. Он не участвовал в финальной битве. Он просто выживал, наказанный за свое предательство. Это был его стиль жизни — выпутаться из неприятной ситуации, оставшись при этом белым и пушистым. В отличие от гриффиндорского трио или даже этого неуклюжего парня Невилла, Драко не боролся за то, во что верил. Он не был смел, как Гермиона. Он шел по своему собственному пути за своими эгоистичными целями, пока она боролась за целый мир и была готова отдать жизнь за его безопасность.

И хотя такой стиль жизни прекрасно работал для Драко в прошлом, сейчас ему придется платить. Теперь он знал, что Волдеморт окончательно пал и не восстанет вновь, и мог перестать прятаться. И пусть мир изменился, но для Драко он остался мрачным. Для общества он был Пожирателем Смерти, последователем Темного Лорда. Его тут же обвинили в этом, и через неделю его ждал суд.

Кроме нескольких Пожирателей, никто не знал о том, что он предал Волдеморта, и уж они бы точно не стали спасать его задницу, давая нужные показания в суде. Эти люди с удовольствием бы посмотрели, как он будет гнить в Азкабане.

Конечно, было еще два человека, которые знали о его переходе на светлую сторону: Дамблдор и Гермиона. Но Дамблдор был мертв, а Гермиона ничего не помнила. А письмо Драко отцу, в котором говорилось, что он встречается с Гермионой лишь для того, чтобы подобраться поближе в Гарри, явно не спасало ситуацию.

Драко подумывал о том, чтобы снова сбежать, но как долго он продержится? Он не сможет прятаться вечно, боясь, что его в любую минуту найдут. Он и так заработал себе паранойю, прячась от Волдеморта, и опасался каждого встречного. Он просто не мог продолжать жить такой жизнью. Тем более что тогда у него не было бы ни единой возможности увидеться с Гермионой, и поэтому он вышел из тени.

Но увидеть ее, покалеченную, но прекрасную, стоило того. Однако Драко понимал, что больше ему ничего не светит. И здесь все закончится. Что он, бывший Пожиратель Смерти, мог предложить ей? Что он должен был сделать? Сказать ей, что они до безумия любили друг друга и попросить ее подождать его несколько лет, пока он не вернется из тюрьмы, и они будут жить долго и счастливо? Драко сам не верил в счастливые концы. То короткое время, что они были вместе, все равно казалось ему нереальным. Будто это было лишь сном, который скоро закончится.

Драко вспомнил слова матери, что он должен следовать велению своего сердца, и решил так и поступить. Он должен был отпустить Гермиону, потому что любил ее. Она заслуживала лучшего. Драко лишь хотел, чтобы она нашла свое счастье после холодных лет войны, пусть даже это счастье не будет включать его присутствие в ее жизни. И как ни больно ему было это признавать, он знал, что любой другой мужчина, пусть даже этот рыжий тупица, сделает ее намного счастливее, чем он.

— Зачем мы изображали, что встречаемся? — повторил Драко вопрос Гермионы. — Потому что ты увидела мою Метку. Я хотел исправиться, ты поверила мне и решила помочь. Но другие не верили, что я изменился, поэтому мы сказали всем, будто мы пара, и тогда остальным пришлось поверить в мое исправление.

Соврать оказалось легко. Ему вообще всегда удавалось обманывать. Но внутри все переворачивалось. Сказать ей, что все это ничего не значило, было очень сложно, но Драко удалось сохранить спокойствие, ни один мускул не дрогнул на его лице. Гермиона не должна была узнать правду.

— Звучит разумно, — отозвалась она. — Ну, это ведь просто безумие — представить нас вместе. В смысле, мы же ненавидим друг друга. Поразительно, что мы заставили остальных в это поверить.

— Конечно… они же полные идиоты, — ответил Драко, в точности повторив фразу, которую сказал ей после их публичного признания в Большом зале. Гермиона, однако, не помнила этих слов и не заметила, что он произнес их с грустью.

— Я слышала, у тебя скоро суд, — она сменила тему. — Прости, что не могу ничего вспомнить и помочь тебе.

Драко знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что Гермиона действительно хочет ему помочь. И хотя она его не любила, возможно, он ей даже не нравился, но ее все равно заботила его судьба. И это было для него своеобразным утешением.

— Не беспокойся, это не так уж и важно, — он попытался изобразить улыбку, но не преуспел в этом. — Сейчас самое главное, чтобы ты окончательно поправилась.

Громко топая, в палату зашел Крысли с двумя чашками чая. Это значило, что Драко пора уходить. Его время с Гермионой закончилось.

Крысли явно думал так же. Он поставил чашки на стол и встал между Драко и Гермионой, демонстративно игнорируя присутствие первого и ясно давая понять, что его здесь видеть не хотят.

— Было здорово увидеться с тобой, — произнес Драко в качестве прощания. В этот раз он не врал. Он действительно ценил этот короткий разговор между ними, хотя для Гермионы, возможно, он ничего не значил. Он знал, что с ней все будет хорошо, и этого ему было достаточно.

Драко незаметно насыпал в чашку рыжему наколдованный перец. В конце концов, Малфой он или нет? Если он собирался отдать самое ценное, что у него было, этому идиоту Крысли, то должен был он хоть как-то отомстить, хотя его, прямо скажем, детский поступок назвать местью было сложно.

— Малфой? — позвала Гермиона, заставляя его обернуться. — Знаешь, я все же думаю, что ты изменился. Стал другим… добрее.

— Все благодаря тебе, — слегка улыбнулся он.

Он в последний раз взглянул на нее и со вздохом вышел из комнаты. В мире Гермионы ему больше не была места. Там он теперь никто.