Если долго считать рациональность благом, можно проглядеть прекрасное (гет)

Мимо проносились темные здания, которые вскоре сменились ярко освещенными улицами. Скорость была слишком высокая, чтобы я могла понять, знакомы ли мне эти улицы, к тому же раньше я могла их видеть только при дневном свете, так что определить, куда мы едем я даже не пыталась. Мы проскочили несколько перекрестков на красный сигнал светофора, но видя сжатые челюсти и мечущие молнии глаза Эдварда, я благоразумно помалкивала.

Я заметила, что все еще сжимаю в руке баллончик, и постаралась разогнуть пальцы, чтобы убрать его обратно в сумочку. Получилось не сразу. Сведенные от напряжения пальцы слушались плохо.

Спустя какое-то время машина остановилась. Мы были за городом, узкую разбитую дорогу, на которой мы стояли, с двух сторон обступали деревья. Судя по покосившемуся указателю, она вела к какой-то лесопилке, видимо, не функционирующей. Интересная программа у меня получилась в этот вечер.

Вцепившись в руль, Эдвард напряженно смотрел сквозь лобовое стекло. Я сгибала и разгибала пальцы, чувствуя себя провинившейся и не решаясь нарушить тишину.

— Белла, — его голос звучал напряженно, челюсти он так и не разжал.

— М?

— Ты в порядке?

— Да.

— Ты можешь… просто расскажи мне что-нибудь. Что угодно.

Как обычно, стоит кого-то попросить что-то рассказать, как все мысли тут же покидают голову. Я перебирала в памяти события сегодняшнего дня, думая, какой эпизод не грозит разозлить его еще сильнее.

— О, — я придумала. — Я узнала, почему меня ненавидит Лорен. Всему виной дурацкое недоразумение, которое можно исправить, тогда у меня будет на одного недоброжелателя меньше. Правда, придется наехать на Тайлера. С другой стороны, он может обидеться, и тогда их количество останется неизменным.

— Что? — закрыв глаза, он сжал пальцами переносицу.

— После той аварии он почему-то решил, что должен теперь идти со мной на выпускной, и треплется об этом на каждом углу. Из-за этого Лорен в бешенстве. А если я, скажем, сломаю ему ногу, он перестанет испытывать чувство вины, и они оба от меня отстанут.

— Да, я слышал о том, что болтает Тайлер.

— Ты тоже? — Каллены ведь ни с кем не общаются, как так вышло, что даже он слышал, а я — нет? — Тогда, может быть, обе ноги?

Эдвард усмехнулся. Хороший знак. Вздохнув, он отпустил руль и откинулся на спинку сидения.

— Полегчало?

— Не очень. Что ты там делала?

— Заблудилась.

— Почему не пошла с Анжелой и Джессикой?

— Хотела побыть одна.

— Почему?

— Мысли не давали покоя. Мне нужна была пауза.

— Какие мысли?

— Откуда ты знаешь, что я была с Джесс и Анжелой?

— Пас, — через пару секунд раздумья ответил он.

— Пас, — повторила я. Не говорить же ему, что я вся извелась, думая, что его задрал медведь.

— Плохое правило, — объявил Эдвард.

— Ты сам его придумал.

— Ну, значит, я не всегда бываю прав.

— Ого! — вот это заявление. — Да тебе, и правда, нехорошо!

Он искоса недовольно взглянул на меня, но я видела улыбку, притаившуюся в уголках его глаз. Я подавила желание показать ему язык.

— Я, действительно, очень сглупила сегодня.

— Слабо сказано.

— Да уж.

— Соглашаешься?

— Как тут возразить? В этот раз ты прав, а я виновата. Надо было смотреть, куда иду, да и вообще нечего было бродить одной неизвестно где.

— Совершенно верно, — он, наконец, повернулся ко мне, на его губах играла привычная мне мягкая улыбка.

— Ты в порядке?

— Не совсем. Иногда мне сложно справляться с… — он замолчал на полуслове и нахмурился. — В такие моменты я не всегда могу вспомнить, кто я, но если этому поддаться, все, во что я верю, превратится в ничто.

Я едва ли могла понять половину из того, что он сказал, и могла только строить догадки насчет второй половины. Посмотрев на мое лицо, он перестал хмуриться.

— Надо было сказать «пас».

— Нет, я поняла, наверное, в общих чертах.

Эдвард смотрел на меня, приподняв бровь, выражая сомнение. Я решила сменить тему.

— Сколько времени? Я должна была встретиться с Джесс и Анжелой.

Вместо ответа Каллен завел двигатель, и мы поехали обратно в сторону города. Ни о чем меня не спрашивая, он остановился напротив маленького ресторанчика с итальянским флагом на вывеске. Я удивленно посмотрела на него, но он только пожал плечами и открыл дверь. Приняв это за «пас», я тоже стала выходить из машины.

— Где твоя куртка?

— Осталась в машине у Джесс.

— Как это ты с ней рассталась? — спросил он, снимая свой бежевый пиджак из мягкой кожи и набрасывая мне на плечи.

— Ну, было тепло.

Пиджак был холодным, как если бы долго лежал улице, а не был только что снят кем-то. Зато сквозь него не проникал прохладный ветер со стороны моря. И он пах Эдвардом.

Из дверей ресторанчика вышли Джессика и Анжела, осматриваясь по сторонам.

— Они собрались тебя искать. Лучше остановить их, пока не поздно.

— Анжела! Джесс! — я быстро пересекла дорогу, стараясь привлечь их внимание. После сегодняшнего мне очень не хотелось, чтобы они ходили по этим темным улицам.

— Белла, — первой меня заметила Анжела. — Слава Богу!

— Где ты была? — Джессика явно сердилась. — Мы думали что-то случилось.

— Простите, я заблудилась, а потом…

— Привет, — подошел Эдвард, на несколько мгновений лишив их дара речи. — Это я виноват, не обратил внимание на время.

Анжела удивленно приоткрыла рот, но быстро опомнилась и постаралась стереть с лица это выражение. Глаза Джессики перебежали с Эдварда на пиджак, прошлись по моему лицу, волосам и замерли, едва не вылезая из орбит. Я только сейчас подумала о том, как выгляжу: я бежала по улице, меня схватили за волосы, так что они наверняка сильно растрепаны. Попытаться пригладить их сейчас было бы еще большей ошибкой, особенно зная бурную фантазию Джесс, так что я просто краснела под ее взглядом, стараясь не думать, что происходит в ее голове.

— Белла сказала, вы планировали поужинать здесь. Не возражаете, если я присоединюсь? — учтиво произнес Эдвард.

— Нет, конечно, нет, — лучезарно улыбнулась Джесс.

— Вообще-то, — вмешалась Анжела. — Извини, Белла, мы поели, пока ждали тебя.

— Да ничего.

— Тогда предлагаю разделиться, — Эдвард разговаривал в основном со мной и Анжелой, не встречаясь глазами с Джесс. — Поужинаем, и я отвезу тебя домой. Не возражаешь?

Анжела перевела взгляд с Эдварда на меня, ожидая моего ответа.

— Нет.

— Вот и хорошо! А то нам давно пора домой, да, Джесс? — Судя по выражению ее лица, Джесс ничего хорошего в этом не находила, но Анжела за руку потащила ее к машине. — Пока, ребята.

— Пока.

То и дело оборачиваясь, Джессика все же дошла до припаркованного неподалеку авто и села за руль. Помахав им на прощание, когда они проезжали мимо, мы зашли в ресторан, где Эдвард, уж не знаю благодаря обаянию или незаметной взятке, добыл нам уединенный столик за ширмой.

Стоило нам сесть, рядом возникла молоденькая официантка.

— Привет, я Эмбер, — кокетливо улыбаясь Эдварду, она положила перед нами по экземпляру меню. — Могу я предложить вам напитки, пока выбираете?

— Белла?

— Колу, пожалуйста.

— Тогда две колы.

— Я мигом.

Она удалилась, покачивая бедрами, но ее старания пропали зря. Эдвард не обратил на нее внимание. Задумчиво хмурясь, он пытался поймать мой взгляд. Я уже знала это ощущение, поле зрения сужается, оставляя только его глаза, затягивающие, как водоворот. Подперев голову рукой, я поддалась ему. Было интересно, что произойдет дальше. Голова немного закружилась.

— Что ты пытаешься сделать, когда так смотришь?

— Пытаюсь понять, о чем ты думаешь.

— Получается?

— Нет.

— Почему не спросишь?

— Потому что ты скажешь, что все в порядке.

— А не должно быть?

— Нет. На тебя совсем недавно напали, но ты не выглядишь испуганной, все это время твое сердце билось спокойно, ни слез, ни паники, ни даже нервной дрожи. Ты понимаешь, что едва не случилось?

— Понимаю, но дело тут не в осознании, просто в моем случае для страха еще рано.

— А вот и я, — Эмбер принесла наши напитки. Разговаривая, мы сами того не заметив, приблизились друг к другу. Появление официантки заставило нас отпрянуть назад. — Выбрали, что будете заказывать?

Девушка смотрела на Эдварда, касаясь своих пухлых губ карандашом, что держала в руке.

— Белла?

— Эм, грибные равиоли, — я назвала первое блюдо, которое увидела в меню. Эмбер что-то черкнула в блокноте.

— А молодой человек? — сладко пропела она. Быстрее бы она ушла.

— Спасибо, я не голоден.

Эдвард не смотрел на нее, так что все ее милые улыбки и взмахи ресницами видела только я. Я даже подумала, стоит ли мне оставить ей свой номер телефона на салфетке, раз уж она так старается, а я оказываюсь единственным зрителем.

— Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо.

Не найдя причины задержаться, она ушла.

— Что ты имеешь в виду?

Он ведь правда не знает, о чем я думала?

— Как это, слишком рано для страха?

Гордиться тут было нечем, но и скрывать причин не было. Наверное, он прав, бояться в такой ситуации естественно.

— Это как заторможенность, наверное. Когда происходит что-то страшное, я чувствую себя спокойно, но когда все уже позади, меня начинает трясти.

Эдвард внимательно слушал, сведя брови к переносице.

— Почему так?

— Не знаю, как-то неправильно вырабатывается адреналин, наверное.

— То есть, тебе станет страшно, из-за того, что уже произошло, но позже?

Я кивнула. Уже привыкнув к такому необычному поведению организма, я не задумывалась, что со стороны это может казаться странным.

— И сколько времени должно пройти?

— Если это что-то серьезное, несколько часов, а если что-то незначительное — меньше.

Эдвард молчал, продолжая хмуриться.

— Это вообще-то довольно удобно. Отложив панику на потом, я могу ясно мыслить в критической ситуации.

— И результатом работы твоего ясного ума было решение напасть на самого крупного из преследователей.

— Там было мало вариантов, решение заключалось в том, чтобы постараться убежать, а дезориентировать одного человека проще, чем троих, пусть он и крупный.

— Ну, допустим, — милостиво согласился он. — А что происходит, когда страх тебя все же настигает?

— Зависит от степени опасности ситуации. Когда это была, скажем, угроза жизни, тут ничего нельзя поделать, так что я просто жду, когда это пройдет. А небольшие инциденты, которые могли бы напугать, я могу и не заметить. Это доставляет неудобства. Телу кажется, что ему страшно, и я начинаю искать причину, пытаясь понять, угрожает ли мне что-то. Если я понимаю, что рациональных причин для страха нет, значит это просто отголосок чего-то, что уже прошло. Сознание ищет, за что бы зацепиться, чтобы объяснить чувство страха, так что мне может показаться пугающей обычная вещь, вид или звук.

— И что ты делаешь?

— То, чего сильнее всего не хочу.

— То есть то, чего боишься, — я кивнула. — Ради всего святого, зачем?

— Ненавижу быть трусихой.

— Ты понимаешь, что это как раз иррационально? А если это интуиция подсказывает тебе держаться подальше от источника опасности? Страх — это защитный механизм.

— У меня нет причин доверять своей интуиции.

Эдвард сокрушенно схватился за голову.

— И как ты дожила до сегодняшнего дня?

— Не без твоей помощи, — я улыбнулась ему. — К тому же обычно это работает. В по-настоящему опасные ситуации я попадаю случайно. Обычно сделать то, что меня пугает — это правильное решение.

— Например?

— Заговорить с тобой.

— Тебе было страшно?

Я пожала плечами.

— Это был первый день, так что я предвкушала его еще с вечера, к тому же я съела этот торт паники…

— Что?

— Неважно. Словом, к тому моменту меня настиг мандраж, да и ты, знаешь ли, умеешь заставить волноваться. В общем, подумав, я не нашла причин для страха в той ситуации, а для меня это как сигнал к действию.

Эдвард смотрел на меня с таким выражением, как если бы сомневался в моем душевном здоровье. Ожидая, пока он придет к каким-то выводам, я пила колу, стараясь выглядеть максимально вменяемой. Наконец он пошевелился — провел ладонью по своему лицу.

— Мне кажется, я понял, почему я не слышу твоих мыслей. Ни у одного человека голова так не работает.

Я мысленно повторила про себя эту фразу, а поняв, прищурилась.

— Ты меня только что ненормальной назвал?

— Я не заставляю волноваться, Белла. Люди подсознательно чувствуют страх и стараются держаться подальше, а не завязать знакомство.

— В самом деле? Полагаешь, наша официантка сейчас дрожит от страха в уголке?

Его брови удивленно поднялись, он даже повернул голову в сторону кухни. Его обескураженный вид меня позабавил. Он и в самом деле не замечает? Было бы странно, если бы он остался в долгу, но его вопрос, когда он повернулся, хитро вскинув бровь, все равно застал меня врасплох.

— Тебя я тоже заставляю волноваться в этом смысле?

Внимательные золотые глаза оценивали мою реакцию, наверняка видя, как загорелись щеки, выдавая меня с головой.

— Может быть.

Эдвард немного наклонил голову на бок. Интересно, что такого он видел на моем лице? Я очень хотела прикоснуться к нему. Он был совсем рядом, так что это было несложно. Мне, наконец-то, можно было этого хотеть.

— Грибные равиоли, — мы снова отшатнулись назад. Чтоб тебя, Эмбер! — Желаете что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, — одновременно ответили мы.

Девушка обиженно удалилась. Мы с Эдвардом встретились глазами и прыснули от смеха.

— Ладно, моя очередь. Как ты нашел меня сегодня?

— Пас.

— Это секрет?

— Давай следующий.

И правда, плохое правило. Раздумывая, я разломила вилкой равиоли. Пахли они очень вкусно.

— Что за пари заключили Эмметт и Джаспер в кафетерии? — с моей стороны было нечестно это спрашивать, и я знала, какой ответ услышу.

— Пас.

Ему не нравилось, когда я что-то утаивала, а правом на «пас» я воспользовалась всего раз, в ответ на его нежелание говорить, ему это не понравилось. Так сколько же он будет отказывать мне в ответе?

— О чем подумала Джесс, когда увидела нас сегодня?

На миг он удивился, а потом его глаза подозрительно сузились. Конечно, он быстро разгадал мою нехитрую игру. Поколебавшись, он даже набрал воздуха, собираясь что-то сказать, но передумал. Похоже, мысли Джесс даже более пугающие, чем я думала. Интересно, они смутили его самого, или он в последний момент пощадил меня?

— Ладно, маленькое чудовище. Ешь, я расскажу.

Довольная сверх меры, я принялась за пасту. Действительно вкусно.

— Я знал, что ты будешь здесь сегодня.

Я поспешила проглотить то, что еще не успела толком прожевать, чтобы задать вопрос.

— Откуда? Я и сама не знала.

— Слышал ваш разговор в столовой.

— Тебя ведь не было в школе.

— Я был… достаточно близко, чтобы услышать, — он взглянул на меня, проверяя реакцию. Я отправила в рот новую порцию равиоли. — Я не собирался нарушать твои планы, может быть, позже мы бы случайно столкнулись где-нибудь. Но в основном я просто не хотел выпускать тебя из поля зрения.

— Почему?

— Мне очень неспокойно, когда я не знаю, где ты, — это чувство я могла понять, но он так прямо говорил об этом, я так не умела. — В прошлый раз стоило нам разделиться на несколько минут, и я нашел тебя почти без сознания на тротуаре, страшно подумать, что могло произойти за несколько дней.

Он улыбался, но глаза все еще смотрели настороженно. Возразить было нечего. Я улыбнулась ему, чтобы он не прекратил рассказ и продолжила жевать.

— Следить за тобой — задача непростая. Из-за того, что я не могу слышать твои мысли, отыскать тебя среди других людей сложно, поэтому, приехав в Порт-Анджелес, я пытался найти Джессику или Анжелу. Все было в порядке, так что я старался не подслушивать, только проверял время от времени, где вы, — Эдвард нахмурился и заговорил тише. — Я плохо усвоил урок, и на какое-то время потерял тебя из виду. Снова мысленно вернувшись к твоим подругам, я понял, что тебя с ними нет довольно давно. Они начали беспокоиться. Выхватив из памяти Джессики образ лавки, к которой ты направилась, я поехал туда, но ты в нее не заходила. Темнело быстро, но я еще не мог пойти за тобой пешком. Кружа по улицам, я слушал мысли прохожих в надежде, что кто-то заметит тебя. Ничего не указывало на то, что случилось что-то плохое, но тревога снедала меня изнутри. И тогда я услышал их. Понял, что они собирались сделать с тобой.

Движением, настолько быстрым, что оно показалось мне размытым, он закрыл ладонями лицо, отчего его голос стал звучать более глухо.

— Не знаю, как мне удалось оставить их… живыми. Ярость захлестнула сознание, оставив место только для одной единственной мысли, что ты все еще рядом. Еще пара шагов в темноту или секунда, чтобы разбить фары, и ты бы даже ничего не увидела. Я так этого жаждал, — я видела как напряжены были его плечи, на его лице наверняка сейчас было то же выражение, что тогда, в машине. — Можно было отпустить тебя домой с подругами, но я боялся, что оставшись один, начну искать их.

Я понимала, что он говорит об убийстве, но его слова в машине и то, как он сейчас сутулился, рассказывая об этом, убеждало меня, что я поступила правильно, остановив его. Протянув руку, я положила ладонь на сгиб его локтя. Он слегка вздрогнул, но не отстранился. Спустя какое-то время, он вздохнул и убрал от лица руки. Холодная ладонь легла поверх моих пальцев. Эдвард выглядел задумчивым.

— Ты поняла, что я только что сказал? — спросил он, не поднимая глаз.

— Да, — неожиданным в его рассказе было только то обстоятельство, что он следил за мной. Не знаю, должна ли я была сердиться или испугаться, но все было к лучшему, а знать, что он беспокоился, было даже приятно. Когда он посмотрел на меня, уверена, я выглядела спокойной. — Спасибо. Хотя бы в этот раз скажу вовремя.

Кривовато улыбнувшись, он покачал головой.

— Сегодня мы в равной степени оказали друг другу услугу. Я тоже должен благодарить тебя.

Я вернула ему улыбку. Вздохнув, он отпустил мою руку.

— Эмбер идет.

— Давай попросим счет.

Когда счетница легла на наш столик, я потянулась к ней, но Эдвард опередил меня, быстро положив в нее заранее подготовленную купюру. Мои попытки возразить были пресечены суровым взглядом, так что, послушно встав, я пошла с ним к выходу.