Погасшие маяки (гет)

D

С Грейнджер никогда не было легко, это уж точно. Тогда, в тот самый день — еще, кажется, до зимней Швейцарии — было по-настоящему тяжело. Они размахивали палочками, орали друг на друга, и даже когда постарались взять себя в руки и начать разговор заново, казалось, что разница потенциалов между противоположными углами комнаты никуда не делась. И что четко по линии, их соединяющей, вот-вот ударит разряд тока.

Хотя, пожалуй, в чем-то тот разговор даже оказался полезен. Драко так точно узнал о себе поистине много нового — уж кем, кем, а «сумрачным и туманным Драко Малфоем» его, кажется, еще никто не называл. Или вот это, «я тебе не намекну, а ты меня не пойми!» — откуда только у Грейнджер взялась склонность к подобным словесным оборотам?

Грейнджер тоже узнала о себе много нового. Захотела ли услышать — другой вопрос, но не сказать ей кое-какие вещи Драко тоже не мог. В конце концов, не он выбирал за нее карьеру, не он отправлял ее в трижды побранный дементорами Департамент правопорядка, и уж тем более не он поставил ее в высшей степени двусмысленное положение вечного «полпути между»! Он лишь предложил ей определиться, по какую сторону от этого «полпути» она хотела бы оказаться, и нечего перекладывать на него свою ярость и боль.

Свое собственное нежелание сделать шаг вперед.

И пожалуй, единственным, о чем он в тот момент был почти готов пожалеть, было яркое и отчетливое осознание, яркая вспышка, можно сказать, самый настоящий образ... Осознание того, что если вот прямо сейчас кто-то из них не выдержит и хлопнет дверью, они уже никогда не увидят, как валькирия расправляет крылья. Дева с палочкой на страже справедливости не обрушит на головы врагов всесокрушающую мощь своей силы. Железная ведьма не поведет магическую Британию за собой, светом собственного присутствия озаряя дорогу во мраке — в котором уже не осталось ни маяков, ни звезд.

Будет что-то другое, как оно бывает всегда, но этого — не будет.

А этого Драко не хотел. Наверное, по той же причине, по которой иногда покупал у Астории ее же собственные картины, или по какой угодно еще.

...Он так и не понял, почему Грейнджер не ушла. Они говорили еще час или два, кажется, он все-таки не смог ее убедить, но...

Начало было положено.

И еще ему показалось, буквально на мгновение, что самым краешком слуха он вот-вот сможет уловить шелест крыльев. Еще нерасправленных, но уже — своих.

D

— Значит, будет Министр, будет Верховный Чародей Визенгамота, будет Ассамблея и ее спикер... — медленно и тихо перечисляла Грейнджер. Не то чтобы она не понимала, с чем им всем теперь придется столкнуться, или он недостаточно четко что-либо объяснил. Просто повторяла, но Драко позволил себе ее перебить.

— Да. У меня есть на примете один чудесный мальчик, еще не успевший наделать глупостей. Из Департамента магических игр и спорта.

— Рейневан? — уточнила Грейнджер. Молодец, вычислила, хотя где уж тут копать, все на поверхности...

— Почему бы и нет? Большим реформам — молодого реформатора.

— А Визенгамот?

— Отдать всю судебную власть на откуп Визенгамота будет недальновидно, другое дело, что на первое время этот молот понадобится нам самим. Я думаю, найдем волшебника, который сможет его поднять.

По лицу Грейнджер видно, что его ответ ее, мягко говоря, не полностью устраивает... но возражать вслух она стала. Вместо этого задала другой вопрос.

— Ассамблея?

Ну да, Ассамблея.

— Мы с тобой уже считали, сколько фракций у нас получается в Ассамблее. Другое дело, что им всем понадобится лидер. Тот, кто сможет встать над партийными распрями. Тот, кто сможет со всеми договориться. Тот, кто сможет объединить части в целое, превратить слабость — в силу, кто сможет нанести удар и поставить на место Визенгамот, а хоть бы и самого Министра.

— И кто же?

— Ты.