Гарри Поттер и древнее проявление (гет)

Весь мир — триада. Даже путь Познания триаден. Есть Ты, твой Путь и Цель.

Из учебника Великих Учителей.

Глубокая ночь.

Со мной что-то творится. Или творится не со мной. Это пока загадка. Эта даже для моего милого кота неприкасаемая тайна.

Совершив обряд, мне стало легче. Не просто легче — необъяснимо свободно на душе, возникла уверенность в будущем. Но это ничего не меняет.

Не может быть в Гермионе того, что обрисовал мой милый кот. Что-то снова во мне — это выглядит логичнее.

* * *

Утро началось суматошно и достаточно поздно. С беготни, в попытках поймать лютика, метавшегося по комнате, словно он жаждал изловить каждый лучик света в этот пасмурный день. Кое-как посадив непослушное создание в коробку, Гарри прежде, чем спуститься на кухню, уделил пару минут тому, чтобы порыться в книгах по Трансфигурации.

Наконец, найдя нужный раздел, он послюнявил большой палец и пролистнул на страницу, где разбиралось нужное заклинание. Угрюмо вчитался в текст, рассмотрел подписи, сделанные его же рукой на одном занятии, чуть ниже наклонился над книгой.

Потом, почесав затылок, несколько раз взмахнул палочкой над коробкой, пробурчал магическую формулу. Временное убежище лютика слегка вздрогнуло, но осталось лежать на столе без изменений. А быть такого — ответил бы Гарри — не могло.

— Уже не помню, — глубоко вздохнув, проговорил он и отодвинул книгу от себя. Долгим, грустным взглядом окинул комнату.

— М-р-р, я рад, что ты начинаешь день с таким энтузиазмом, — проурчал дьякот, закончив свое утреннее лизание, — но не хочешь ли позавтракать?

— Хочу, — Гарри зевнул, отгоняя остатки сна, — но вначале надо бы превратить эту невзрачную коробку в нормальную клетку, — он ткнул палочкой в дырочку на ней, и коробка поспешила недовольно подпрыгнуть. — И лютику удобно и светло, и мне спокойней, что он из нее не выберется и не начнет тут как ненормальный прыгать.

— Так наколдуй, — предложил дьякот, всегда отличающийся удивительным прагматизмом.

— Не видишь — не получается. Пытаюсь вспомнить, как правильно применить заклинание. Но не могу.

— Опять проблемы с памятью? — ехидно заметил Остроух.

— Она у меня какая-то избирательная, — Гарри закрыл книгу. Ее он решил убрать с глаз долой, чтобы не давила на сознание. Зато достал другую — последний подарок Гермионы. — С боевыми и защитными чарами проблем никаких, — продолжал изливать свои проблемы. — Любые заклинания запоминаю, словно они в мою голову уже давно кем-то засунуты. Руки помнят мельчайшие нюансы в любом взмахе. А вот на остальное — память кратковременная. Ладно, пойду завтракать.

Гарри встал и пошагал из комнаты, понимая, что еще немного и о нем начнут беспокоиться. Сколько можно спать? Но у самого выхода остановился, вспомнив:

— Кстати, ты где собираешься еду брать? Халявы эльфийской теперь не будет.

— А кто сказал, что эльф тут один был? — хмыкнул Остроух, дымкой растворяясь в воздухе.

«Ну-ну», — подумал Гарри и закрыл за собой дверь. Желудок гнал на кухню, на завтрак. Время, правда, было уже практически обеденным. Но сытнее животу от этого, конечно, не было. Скорее, наоборот.

— Вот и наш герой решил проведать нас, — первым поприветствовал его Ремус, оторвавшись от чтения Пророка. — Как спалось, Гарри?

— Хорошо. Не в пример до этого. — Он сел за стол рядом с Гермионой, предварительно кивнув Тонкс, возящейся у плиты, и Ремусу.

— Ты как, в порядке? — прошептал Гарри прямо в ухо Гермионе, замечая про себя, что шея ее пахнет ромашками.

— Да, спасибо, все хорошо, — она нежно улыбнулась в ответ и сделала кислую мину, как только снова уставилась в свою тарелку.

Ремус как бы мимолетно посмотрел на них и звучно перевернул газету на новую страницу. Гарри, осторожно бросив взгляд, разглядел небольшие заголовки с орнаментом в виде крестиков. Некролог?

Но тут Тонкс заботливо поставила перед Гарри тарелку с его завтраком (или обедом) — сегодня это была каша, на первый взгляд, что за крупа было не определить. Рядом положила кусок белого хлеба. Молодая женщина сейчас выглядела не в пример лучше, чем вчера под вечер. Волосы были не серыми и безликими, а скорее белые, немного отдающие золотом. Может, дело в фартуке?

Гарри с рьяным энтузиазмом принялся ложку за ложкой опустошать тарелку. На него удивленно посмотрели Тонкс и Гермиона.

— Что? — не выдержал Гарри.

— Тебе нравится? — застенчиво спросила Тонкс.

— Очень, очень вкусно, — успев набить рот, выдавил он. Но тут почувствовал что-то неладное. Подвох? Он быстро проглотил. — А что-то не так?

— Все так, — захихикала женщина. — Просто некоторым тут не нравится, — она стрельнула глазками на Гермиону.

— Нет, все очень вкусно. Спасибо.

— У тебя волчий аппетит, — заметил Ремус, ненадолго оторвавшись от чтения.

Гарри быстро съел свою порцию. И попросил добавки, чем снова несказанно обрадовал Тонкс. В конце все закрепил апельсиновым соком. Настроение улучшилось.

Вот Гермиона рядом продолжала сидеть хмурой, все еще пытаясь справиться со своей кашей. Гарри показалось, что он знает истинную причину настроения подруги. Внутренний голос уверенно затвердил, что необходимо высказаться, извиниться в том, что он вчера совершил, хоть ни сколько не сожалея о сотворенном.

— Ты в курсе Кикимера? — снова тихо прошептал в ее ухо, в надежде еще раз осторожно вдохнуть запах ромашек. Приятно как было. Где-то возле горла заколотило.

— Да, — она рассеянно обернулась — Гарри незаметно отстранился — и тоже шепотом поспешила заверить:

— Давай сейчас не будем об этом. Не волнуйся, я нисколько не обижаюсь на тебя.

Ремус снова покосился на них из-за страницы.

— Хорошо, а то я боялся, ты меня возненавидишь, — выдохнул Гарри облегченно. Ему очень не хотелось ссор и недопонимания с Гермионой, сейчас самым близким для него человеком. — Ты как, не отказалась от своей работы по освобождению эльфов?

— Нет, я размышляю над новой тактикой, — наконец улыбнулась она. — Перед новым годом надо обязательно продумать методы борьбы.

— О чем вы там шепчетесь? У вас от нас секреты? — поспешил поинтересоваться Ремус, перелистывая очередную страницу. Тонкс улыбнулась, подсаживаясь к нему.

— Никаких секретов, — соврал Гарри.

— Что же вы тогда сегодня грустные, словно день за окном. Планы на день есть?

— Есть варианты? — заинтересовался гриффиндорец. — Я бы не отказался от чего-нибудь полезного. Например, что-нибудь испытать из книги для начинающего аврора. Только... Гермиона, ты мне не поможешь наколдовать клетку для лютика? У меня что-то не выходит.

— Гарри! Чем же ты занимался на экзамене по Трансфигурации? — с испугом заметил она, но главное — не отказала.

— Отвечал на вопросы и что-то во что-то даже превращал. Но на «Сверхожидания» дотянул, — непринужденно ответил Гарри.

— Откуда ты знаешь? — чуть ли не подпрыгнула на стуле девушка.

— Ой, — Гарри только сейчас вспомнил об этом. Свое посмотрел и успокоился, называется. — У меня в комнате твое письмо лежит с оценками. Подожди, сейчас принесу. — Он встал.

— Нет! — схватила она его за руку. — Я пойду с тобой! Мамочки, что же ты сразу не сказал?

Гарри виновато промолчал, не найдя подходящего ответа. Сказать Гермионе то, что он всего лишь забыл про письмо с результатами С.О.В., не решился. Девушка его буквально тащила за руку вперед и успевала еще причитать всю дорогу:

— Я, наверное, провалила обязательно что-нибудь! Помню, одну руну не так перевела... и по защите, кажется, ничего хорошего не продемонстрировала... и неточности в описании зелья...

— Гермиона, ты со всем справилась, — попытался он ее успокоить, нисколько не сомневаясь в успешных результатах подруги. Если не у нее, то ни у кого — первый закон Хогвартса. А уж если у Гарри экзаменационные результаты хорошими оказались, то дальше договаривать не стоит.

— Как ты не понимаешь, — запротестовала она, — в случаи неудачных результатов потом придется иметь разговор с профессором МакГонагалл о своем будущем. Или с директором!

Они дошли до комнаты.

— Вот, держи, — два конверта до сих пор лежали на столе. — Я не сомневаюсь в тебе.

Гермиона выхватила из его рук конверт и судорожно начала распечатывать, доставая заветный листок.

— Ну как? — сразу же поинтересовался Гарри, увидев, как на лице подруги появилась лучезарная улыбка. Дамблдор был прав.

— Десять «Великолепно» и одно «Сверхожидания» по Защите! Ура, теперь впереди меня ждет П.А.У.К. А у тебя как? — она не смогла скрыть улыбку, хотя и не меньше переживала за Гарри.

— На аврора хватит, — уклончиво заметил Гарри. Достал свой пергамент с оценками и подал девушке. Она, быстро глянув на его заслуги, с большим удивлением посмотрела на него.

— У тебя выше «Великолепного» по Защите. Гарри, да ты в курсе, что это значит? — сказала она так, что Гарри был готов отступить назад. Словно его подвели глаза, поскольку на самом деле ему поставили «Тролль», причем по всем предметам сразу.

— Если честно, то нет, — осторожно ответил он.

— Да за последние двести лет только у трех волшебников была оценка выше «Великолепно», — разом выдохнула она. — У профессоров Дамблдора и МакГонагалл по Трансфигурации, а еще у Тома Реддла по Защите от темных сил. И все они стали великими в послед... — Гермиона оборвала фразу, поняв, что ляпнула лишнее.

— Особенно Волдеморт, — заметил спокойно Гарри. — Удивительно просто, мы опять с ним в чем-то похожи. Мало того, что Шляпа хотела отправить меня в Слизерин, так еще и по С.О.В. в Защите мы оказались с ним исключительно особенными.

— Но ты в Гриффиндоре, — поспешила заглаживать свою вину девушка, увидев, как быстро у друга потускнели глаза и сильнее прорезались жесткие черты лица. — И ты никогда не будешь таким как он.

— А каким я буду? — один из его риторических вопросов для Дамблдора.

— Справедливым и сильным, — она осторожно положила руки ему на талию. — Даже вчера ты показал это. Знаю, ты думаешь иначе. Но ты не Он. Ты применял непростительное заклятие не из любви к мучениям, не упивался собственной силой. Нет, ты лишь хотел защитить Тонкс, меня. Хотел, чтобы Кикимер заплатил за свое предательство.

Гарри внутренне взволновался, смотря в ее глаза и не смея пошевелиться. Он снова почувствовал движение силы. Как тогда, в проклятом месте Лютого переулка. Только уже не в колебании воздуха он ощутил приятное и возбуждающее тепло. Оно было внутри него. Жар, холод, жар — он словно выполнял обряд за обрядом. Только быстро, еще быстрее и эффективнее.

— А в чем разница? — он даже не слышал, каким был его голос.

— В том, что ты задаешь этот вопрос сейчас.

Гарри хотел отвести взгляд от карих глаз. Потому что пугала та пропасть, в которую он проваливался, заглядывая все глубже. Он слышал в себе два голоса, словно кто-то неведомый чаровал его Империусом. Один призывал выкарабкиваться, другой — наоборот, нырять глубже, познать скрытое, спрятанное на дне. И Гарри не знал, какой голос его, а какой — неведомого заклинателя. И первый постепенно блекнул, доносясь приглушенным эхом снаружи.

— Гарри, ты что молчишь?

Наваждение исчезло. Гермиона стояла, чуть отстранившись. И как он не заметил, что она убрала руки?

— А?

— Ты уже минуту стоишь вот так и смотришь на меня. Что с тобой? — с легким волнением в голосе спросила она.

— Думаю, когда ты мне поможешь с клеткой, — быстро и очень удачно нашелся парень.

— Гарри Поттер не может превратить коробку в клетку? — Дело сводилось к легким дружеским подколкам. Все печальное и страшное случившегося вчера забылось, и они почувствовали себя просто студентами.

— У меня всего лишь «Сверхожидания» по Трансфигурации. Так что, любимица Макгонагалл, я жду — как бы это сказать? — демонстрацию подтверждения способностей.

— Ты жаждешь зрелища? — деланно переспросила она.

— Непременно.

— Плати.

— Я готов завтра за «Историю Хогвартса» взяться. — Да, он готов ради Гермионы на такой подвиг!

— Нет, Гарри, так не пойдет. Что-нибудь для меня сделать, — улыбалась она.

— Я тогда не знаю, — не ожидал, что идея с историей не прокатит.

— Зато я знаю. Мы проведем ближайшие дни за изучением книги «В помощь начинающему аврору», и ты мне поможешь овладеть заклинаниями.

Гарри спорить не стал.

Гермиона заново напомнила ему некоторые заклинания преобразования одних неживых предметов в другие. Но у Гарри они часто не получались ни с первого, ни со второго раза. Его это очень беспокоило, пугало. Даже не то, что у него не получается. Его страшили прикосновения Гермионы. Пускай мимолетные, когда она дотрагивалась до его руки, показывая как правильно выполнять движения палочкой. Но от них по коже пробегали искорки, словно от статических зарядов. И возле горла и ниже, в области груди, что-то сильнее давило. Но он выдерживал все стоически, ничем не показывая свои неудобства. Иначе девушка могла бы расценить это совсем иначе, словно ее близость для него противна.

Подобного пессимизма не проявлял лютик, радостно резвившийся в новой клетке. Особенно сильно он реагировал на любое волшебство девушки. У нее получались преобразования сразу. Ничего не забыла самая умная ученица Хогвартса.

Закончив с Трансфигурацией, уставшие не только физически, но и от словесных перепалок, они взялись за изучение основ, излагаемых в книге начинающего аврора.

От новых мучений Гарри спасла подоспевшая новость от Тонкс: ужин скоро. Заверив, что скоро спустится, он, наконец, смог остаться один. Гермиона отправилась к себе в комнату, чтобы привести себя в порядок. У нее был растрепанный вид.

Гарри облегченно вздохнул. И потихоньку стал звать дьякота. Ему необходимо было высказаться. Происходящее с ним в этот день было ненормальным, а потому требовало немедленного рационального объяснения. А это умел делать только дьякот, чье существование, правда, походило скорее на явление иррациональное.

На призыв маленький друг пришел быстро. И на этот раз он выслушивал молча, не вставляя после каждой мысли свои иронические измышления.

— Это все не правильно, — с толикой обреченности протянул он в итоге. — Р-а-у, не должно быть такого.

— Остроух, что со мной? — Гарри пристально уставился в желтые провалы дьякота. Потянулся сознанием к нему в надежде, что поймет — ему нужно это знать. — Я никогда не ощущал рядом с Гермионой подобной неразберихи. Говори все на чистоту, я выдержу. Меня уже ничем не удивить.

— Что происходит с тобой, я, конечно, скажу, но вот, что происходит в тебе...

— Ну? — Гарри присел на четвереньки, не сдерживаясь от нетерпения, что случилось с ним впервые после памятного знакомства в парке.

— В тебе самостоятельно просыпается «Внутренне озарение», — туманно пояснил Остроух, — ф-р-р, невероятно, и без колец Знаков.

— Остроух, прошу, проще и понятней.

— Ты чем меня слушал раньше, м-р-р? Я же объяснял, не познаешь Знаков — не познаешь себя. Ты — триада из Существа, Разума и Духа. И каждая твоя сущность способна овладеть тремя Знаками. Они и есть кольцо твоей силы. Не замкнешь — не научишься пользоваться тем, что за ним. Безбрежным искусством магии. А теперь напомни мне еще раз, сколькими знаками ты владеешь?

— Ни одним. Что это значит?

— То, что ты никак не можешь взывать к «Внутреннему озарению». Но у тебя это получается. Кажется, уже даже не спонтанно. Я не могу это объяснить. — Произошло невероятное, Остроух не нашел какого-нибудь истолкования.

— Что такое «Внутреннее озарение»? — не сдавался Гарри.

— Это твой внутренний проводник силы. Чем сильнее развито озарение, тем лучше будешь чувствовать ворожбу, злое влияние, внутреннюю сущность разумных созданий. М-р-р. Эта твоя интуиция, твой защитный медальон.

— Остроух...

— М-р-да?

— Гермиона...

— Пока я вижу одно разумное объяснение. Приворот