Погасшие маяки (гет)

D

— Ну вот как-то так, — закончил Драко и посмотрел на свою визави. Одетая в простое серое платье Гермиона сидела на стуле, скрестив ноги, и всем своим видом выражала Необходимость Все Еще Раз Как Следует Взвесить. Впрочем, как раз это было хорошим знаком — ему было вполне достаточно и отсутствия на ее лице выражения Крайнего Сомнения, которое по первости очаровало его своей искренностью и прямотой, а потом успело тысячу раз довести до белого каления и желания немедленно убить, причем своими руками.

Драко не торопил ее — пусть как следует подумает. Тем более, что новости весьма к этому располагали.

— Любопытно, — наконец, ответила она. Драко не удержался и фыркнул.

— Ага, вот именно это слово.

Гермиона смерила его тяжелым взглядом, словно это он испортил последние двадцать пять лет ее жизни.

— Малфой, хватит твоих шуточек. Давай по существу.

«По существу» означало, что теперь они наконец получили две полноценные региональные фракции в Ассамблее. К системной работе подключаются и валлийцы, и шотландцы — лучше просто не придумаешь! Одно дело — гонять чертовых кельтов по лесам и горам, пусть даже заниматься этим предстоит не им, а Поттеру, и совсем другое дело — делить между регионами расходные статьи бюджета.

Мерлин, да на одних только лозунгах развития северных и западных областей можно выстроить полноценную избирательную кампанию!

— По существу это значит, что лидеры наиболее влиятельных кланов Шотландии и Уэльса склонны поддержать идею сильного законодательного органа, который заменит собой Визенгамот, — Драко улыбался. — При надлежащих гарантиях, конечно, что нынешние визенгамотские сидельцы из Кардиффа и Эдинбурга получат сопоставимые по весу места. А они их получат, хвала мажоритарной системе.

Гермиона снова замолчала. А потом начала считать, загибая пальцы:

— Итого, на сегодняшний день мы имеем...

— Еще не имеем.

— Не перебивай!.. На сегодняшний день мы имеем условно две фракции регионалистов, недофракцию из Корнуолла, парочку потенциальных ирландцев, полноценную фракцию консерваторов, такую же полноценную фракцию центристов, вышколенных и вымуштрованных лично Перси — здравствуй, болото! — три или четыре команды совершенно неспособных договориться между собой либералов и еще с полдюжины вакансий для потенциальных защитников рабочих, эльфов и всех остальных.

— Ну в общем и целом — так, да.

— Тогда я не удержусь и в десятый раз спрошу у тебя — какого черта, Малфой?

О, Мерлин! Драко не удержался и поднял очи горе.

— Предлагаешь мне ответить еще раз?

— Предлагаю тебе ответить хотя бы раз. Такое ощущение, что ты решил собрать всех...

О, Мерлин!

— Дементоры тебя побери, я действительно решил собрать всех! Всех, у кого в заднице застряло шило и кто не может просто сидеть на месте и ничего не делать на радость Министерству! Да, именно на этом весь расчет!

— И как ты собираешься с ними управляться? И не вздумай заговаривать мне зубы, утверждая, будто не собираешься?

— Зачем мне с ними управляться? Они и так знают, что надо делать. С кого собирать налоги и кому отдавать деньги. И дементоры их побери, с подобным составом фракций через Ассамблею можно провести любой законопроект!

— Малфой! — еще немного, и она набросится на него с чем-нибудь тяжелым. Опять. В позапрошлый раз на него орали и кидали табуретками, когда Альбус-Северус и Роза привезли домой восторженные истории про танцевальный зал, леди Асторию и домашний оркестр домовых эльфов. В прошлый — когда он-таки снес изрядно покосившееся и официально признанное аварийным историческое наследие в Косом переулке. Можно подумать, хорошая гостиница и торговые площади чем-то хуже рассыпающегося на глазах шалмана, построенного пьяным гоблином во времена Локсия!

— С чем из сказанного ты не согласна?

— Меня больше интересуют детали. Как и кто, мне интересно, будет проводить нужные законопроекты, если ты, как говоришь, уже самоустранился от всего? И это третий вопрос, потому что второй — это как ты вообще собираешься запустить эту машину? А первый — с какого дементора ты решил собрать непременно всех?

С трудом подавив вздох — перед глазами маячили радужные фантазии о юридическом колледже, в котором Грейнджер преподает все, а потом сдирает с учеников три шкуры, принимая экзамены, — Драко потянулся.

— Наверное, с такого, что в Ассамблее мне нужны все, кого не нужно расталкивать и подгонять пинками. Потому что если она хотя бы наполовину будет похожа на нынешний Визенгамот — я засамоавадюсь. И еще с такого, что все до одного, кого мы собираемся правдами и неправдами в Ассамблею протащить, голодные и злые. Хотят больше, чем у них есть и еще только может быть. И потому — готовы играть по-крупному. Вот и выбирай, что ты предпочтешь — договариваться с ними по-хорошему... или по-плохому.

Гермиона поджала губы, но ничего не сказала. Драко развеселился, усаживаясь в кресле поудобнее и сложив руки за голову.

— Все-таки хорошо жить в богатой стране! Когда начинаешь делить пирог национального благосостояния, оказывается, что его действительно хватает на всех желающих. И еще — что получившие свой кусок не принимаются немедленно рвать глотки всем остальным... хотя, пожалуй, именно это им и предстоит проверить на практике.

Вот теперь можно было смеяться по-настоящему — выпад достиг цели. Гермиона вспыхнула, словно Адское пламя в Выручай-Комнате:

— Малфой!!!

Малфой, Малфой... Что еще ты хотела услышать от меня, Гермиона Джин Грейнджер?

— Как ты думаешь, что еще может хоть как-то сдвинуть эту глыбу? Каждый сидит и думает, что его маленький кусок — это очень много. «Великая Шотландия», «Великий Уэльс», должность в Министерстве, доля на рынке метел или котлов... А если вдруг этого мало, то надо пойти и отнять такой же маленький кусок у другого.

— Что ты... — она открыла было рот, но Драко даже не дал себя перебить:

— Нужно дать всем понять, что пирог на самом деле один. И дать каждому в нем долю. Чтобы каждый работал на рост пирога. Прекрасно зная, что получит с этого весьма и весьма неплохие дивиденды.

— Но ведь это... Это ведь работа не на один год! Это... это план на двадцать лет — и один Мерлин ведает, насколько его удастся воплотить!

Ну да, на двадцать лет. Где и какими они будут через двадцать лет, можно только угадывать, вот только закладываться на меньший срок просто не имеет смысла. Стоило ли тогда вообще останавливать охоту «FamilyFund» за ликвидными активами?

— Куда мы пришли за прошедшие двадцать лет? И что за это время изменилось за границами островов? Мы еще не щепки, а вокруг еще не шторм, но не к тому ли все идет? И чем мы можем встретить этот шторм, когда он начнется?

Гермиона вздохнула. И сказала — уже совсем, совсем другим тоном. Спокойным и самую чуточку обреченным. Готовым ко всему.

— Хватит метафор, Малфой. Честное слово, хватит. Выкладывай уже карты на стол. В конце концов, мы с тобой в одной лодке.

Наверное, можно было сказать и так. Вот только сколько сил ему пришлось потратить на то, чтобы убедить ее в этом? Проще было не думать...

Драко взмахнул палочкой, погасив добрые три четверти свечей. Кабинет погрузился в полумрак, и лишь на стенах плясали тревожные расплывчатые тени, качающиеся в такт колыханию свеч.

— В час, когда творятся поистине дьявольские дела, атмосфера должна — самое меньшее! — полностью соответствовать содержанию... — пояснил он свои действия. И поспешил добавить, глядя на округлившиеся глаза Гермионы, распахнувшиеся чуть ли не на пол-лица. — Ну это я так, к слову... Ты хочешь знать? Хорошо.

D

С Гермионой никогда не было легко. Ни в те уже далекие времена, когда грязнокровка Грейнджер била его по лицу и успешно опережала по всем предметам. Ни потом, когда миссис Рональд Уизли штурмовала юридические бастионы, выстроенные вокруг «MagicIndustrial» и «FamilyFund». Что уж говорить про весьма недолгий, но уже более чем насыщенный опыт пока еще не слишком плодотворного сотрудничества! В активе были полдюжины разговоров на повышенных тонах, пара грандиозных скандалов, и еще вопросы... Тысячи вопросов, и ладно бы просто «что?» — но ведь за ними следовали непременные «как» и «почему», и это не позволяло расслабиться ни на минуту!

Впрочем, возможно, именно это и придавало их отношениям какое-то неповторимое своеобразие. Своим любовницам — а они у почтенного промышленника, предпринимателя и банкира были, чего уж там — он мог вообще ничего не объяснять, и это было тем правилом, которое он устанавливал раз и навсегда. Если он что-то хотел сказать, он это говорил, если не хотел говорить ничего — отшучивался или молчал. Против таких отношений не были ни Пэнси Паркинсон, ни Сигма Патил, ни та сказочная кубинка, вспыхнувшая яркой искрой и скрывшаяся во тьме расстояния и времени. Договариваться же с деловыми партнерами было, может быть, не проще, но по крайней мере, так же понятно. Если зарабатываешь живые галеоны, не так важно, что за сукин сын сидит перед тобой. И лезть к нему в душу, право слово, было бы распоследним делом. С друзьями было еще интереснее — сначала им было просто не из-за чего устраивать баталии и драки, а потом как-то незаметно большая их часть перешла в число партнеров по бизнесу. Любимая супруга вообще была ангелом во плоти, на который следовало, самое меньшее, молиться! А вот Грейнджер...

Будь он проклят, если с Грейнджер все оказалось хотя бы наполовину так же просто, как со всеми остальными! Будь он проклят, если хоть на миг вообразил, будто они смогут делать общее дело и ни разу не вспомнить прошлое!

Грейнджер оказалась самой редкостной заразой, с которой он когда-либо сталкивался, зарабатывая свои галеоны. Она с головой влезла в заговор — и при всем том не переставала осыпать его вопросами, от которых хотелось бегать по потолку. Сомневалась во всем — буквально во всем. Ощущение было, словно в каждом слове, каждом движении Драко она видела подвох и двойное дно. В любой другой обстановке это, возможно, могло бы ему польстить — ну как же, вселенский заговор, тайное правительство, мировая закулиса, и он, Драко Люциус Малфой, во главе всей этой махины! Большая птица, того и гляди полетит!

Здесь и сейчас — доводило до бешенства.

Один раз дело едва не дошло до драки. Когда Гермиона окончательно достала его своей неуверенностью и предчувствиями неминуемого подвоха. Достала так, что он уже был готов наорать на нее, схватив за плечи и как следует встряхнув, и вдолбить наконец в ее светлую голову, что или они плывут в одной лодке и не задирают друг друга бесконечными подозрениями, или он выходит из игры, продает активы в Англии, и дальше они разбираются во всем этом безобразии на островах без него...

Что он, собственно, и сделал.

И заорал так, что Гермиона отпрыгнула на три шага назад, только что не забившись в угол. А потом распрямилась и заорала в ответ. Маленькая и злая, как тысяча чертей.

И еще они схватились за палочки.

Выстроить исключительно деловые отношения не удалось.