It’s my life  (гет)

Чуть слышно скрипнула дверь гриффиндорской гостиной, но, к счастью, уснувший прямо в ней, Невилл Лонгботтом продолжал находиться в объятиях Морфея. Гермиона облегчённо вздохнула. Она не хотела объяснять, куда уходит в половине пятого утра, тем более, она не хотела опоздать из-за этих объяснений. Полная Дама, а так же другие волшебные портреты, мирно спали. Пока ничего не предвещало неприятностей, но чувство тревоги не дало ей сегодня уснуть. Гриффиндорка просто крутилась под одеялом, постоянно посматривая на часы. Время, как назло, тянулось очень медленно, иногда казалось, что часы вообще остановили свой ход. И вот, когда они показали четыре утра, девушка принялась поспешно одеваться. Любимые джинсы и теплая кофточка — лучшая одежда для такого времени года.

Каждый шаг, который отдалял от неё Хогвартса, давался очень сложно. Сейчас она уже жалела о том, что ничего не рассказала Гарри и Рону. Так получилась, что ей пришлось выбирать между друзьями и Джинни. И поскольку подруга очень нуждалась в помощи, Гермиона проводила всё свободное время с ней, а с парнями виделась только на занятиях.

Подойдя к центральным воротам Хогсмида, она не сразу заметила черный «Ягуар», за рулём которого сидел её однокурсник. Лишь когда фары спортивной машины засветили ей прямо в глаза, девушка громко выругалась и села в машину.

— Я чуть не ослепла, идиот!

Малфой просто нажал на газ, не проронив ни единого язвительного слова, слов приветствия, разумеется, тоже. Сначала Гермиона решила, что парень просто не выспался, но, проехав четыре часа в абсолютной тишине, по этому поводу начали возникать сомнения. Его губы были сжаты в тонкую полоску, взгляд сосредоточенный, напряженный. Драко находился глубоко в своих мыслях. Чтобы хоть как-то развлечь себя, гриффиндорка негромко включила радио, но уже через секунду оно было выключено хозяином автомобиля.

Гермиона решила не спорить с человеком, который находится за рулём, пусть даже этот человек — высокомерный, противный хорёк, который травил её жизнь на протяжении многих лет.

Спустя несколько минут, Драко, всё же, включил радио. Сам. Он выглядел, как потерявшийся человек, который не может найти выход из своей проблемы. Гермиона это прекрасно понимала, но вмешиваться не стала.

«Что бы это ни было, решение он должен принять сам».

Ещё полчаса под ритмы восьмидесятых «Ягуар» быстро двигался по неизвестным дорогам. Не то чтобы Драко нравилась эта музыка, он её попросту не замечал. Парень держал в одной руке руль, а в другой — карту, и постоянно на неё отвлекался от вождения. Гермионе это напомнило тот случай в лаборатории зельеваренья.

«Он не привык просить о помощи. Тогда пострадала склянка Снейпа, а сейчас можем пострадать мы».

Недолго думая, она забрала у него карту и начала указывать путь. Малфой с недовольным видом отдал кусок пергамента, хотя, в глубине души, был даже рад инициативе девушки. Только от этой радости не осталось и следа, когда она не заметила поворот и машина сбилась с заданного курса.

— За что тебя считают самой умной ученицей, если ты даже в карте разобраться не можешь?! Ну и где мы сейчас?

— На шестьдесят первом шоссе.

— А у магглов так принято, на шестьдесят первом шоссе ставить табличку «Шоссе № 52»? — Ещё больше начал закипать он.

— Ну, мы сейчас вон там повернём и выедем на шестьдесят первое, — оправдывалась Гермиона.

— Шестьдесят первое сразу после пятьдесят второго? Нелогично.

— Это женская логика, — буркнула Гермиона.

— Женская логика всегда оставляет след на мужской психике.

Бросив что-то вроде «Чтоб я ещё раз доверился женщине…», Драко свернул в противоположную сторону. Прямо по дороге виднелась старая заправка. Притормозив недалеко от неё, он вышел из машины и решил спросить дорогу у местных жителей. Видимо, звёзды сегодня решили подшутить над ним. Единственным человеком, который оказался на стоянке, была молодая брюнетка со смазливым личиком.

— Вам чем-нибудь помочь? — улыбаясь, спросила она.

Никогда ещё в такую глухомань не заносило столь прекрасных юношей, да ещё и на таких дорогих машинах. Оценив новенький «Ягуар», девушка заметила сидящую в нем Гермиону, и не смогла скрыть своего удивления. Было странно видеть такого роскошного парня в компании какой-то серой мышки. Все это настолько ясно отразилось на лице брюнетки, что Гермиона поспешила поднять затонированное стекло, лишь бы только не видеть выражения её лица. Но гриффиндорка продолжала следить за этой парочкой, ведь Дамблдор очень хорошо дал понять, что магию можно использовать только в крайних случаях. Иначе, они бы уже давно добрались до места назначения.

Брюнетка в это время, указывая путь, изо всех сил пыталась показать Драко, что такое маггловский флирт. Не переставая, стреляла глазками, мило улыбалась и даже как бы невзначай дотронулась к ладони парня.

Гермиона не смогла удержать смех, когда увидела, как слизеринский принц достал носовой платок и начал, прямо при девушке, брезгливо вытирать то место, к которому она прикоснулась. Разумеется, брюнетка сильно обиделась и на этом их милая беседа была окончена.

Уже через несколько минут они выехали на нужное шоссе. Звучала ужасная музыка, а слизеринец так ни слова и не сказал о наглости магглянок. Тогда Гермиона попыталась завести разговор:

— Знаешь, Малфой, я тут подумала.

— Ты подумала? Ну и как, не больно было?

Злобно посмотрев на парня, она решила, что это тоже какой-никакой разговор.

— Да, я подумала! Что мы скажем, когда приедем в приют?

Драко внимательно смотрел на дорогу и не понял смысла вопроса.

— Скажем «Здрасьте». Тебя здороваться учили?

— Я не об этом. Как мы объясним свой визит к этому мальчику? Нас ведь там не ждут.

— А, скажем, что мы его дальние родственники или что-то в этом роде. Придумаем что-то.

Такой ответ показался ей, по меньшей мере, странным. Обычно безо всякого плана действуют только гриффиндорцы, слизеринцы же, всё продумывают до мельчайших деталей.

Гермиона искоса посмотрела на водителя и представила его, пришедшим в сиротский приют, в потёртых джинсах и матроске со словами: «Здравствуйте! Я почтальон Печкин. Принёс заметку про вашего мальчика» и прыснула.

— Грейнджер, что смешного я сказал?! — Ему явно не нравилось, когда над ним смеются по неизвестной причине.

— Ничего, — ответила она, заливаясь диким смехом.

Парень отвлёкся от дороги.

— Тогда, какого Мерлина ты хохочешь на весь салон?!

А Гермиона просто не могла остановиться. Бурная фантазия опять и опять подсовывала образ героя детских мультфильмов. Малфой собирался ещё что-то сказать на её поведение, но не успел, какой-то странный звук — и вот «Ягуар» сбрасывает скорость. Когда машина остановилась, пассажиры вышли и заметили лопнувшую шину.

— Прекрасно! Просто волшебно! Грейнджер, если у тебя в кармане завалялась лишняя шина, я разрешу тебе хихикать весь оставшийся путь.

Гермиона виновато опустила глаза. Она прекрасно понимала, что это из-за неё Малфой отвлёкся и не заметил, как налетел на что-то острое.

— Думаю, стоит спросить у проезжающих мимо водителей. Может у них есть.

Драко вышел и стал, скрестив руки, посреди дороги. Проезжающие мимо машины, сигналили и объезжали странного молодого человека. Никто даже не думал предлагать помощь. Драко, в очередной раз убедился в наглости магглов. Гермиона поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет и решила взять инициативу в свои руки. Она вышла на обочину дороги и подняла руку, согнутую в кулак с оттопыренным большим пальцем. Малфою был непонятен этот жест, но уже через несколько секунд перед ней остановилась машина, из которой вышел парень лет двадцати.

— Нужна помощь? — спросил молодой человек.

— Было бы очень любезно с вашей стороны, — улыбаясь, ответила гриффиндорка. — Дело в том, что мы прокололи шину.

— Тогда вам очень повезло, — так же улыбаясь Гермионе, сказал он.

«Как мартовский кот» — промелькнуло в голове у Малфоя.

Парень достал из багажника запаску, и принялся заменять её на «Ягуаре». Все это время он вел беседу исключительно с Гермионой. Спрашивал кто она, откуда и куда направляется. Рассказал о себе, иногда шутил, а девушка только смущённо улыбалась. Когда с «Ягуаром» было покончено, Драко достал из бумажника стодолларовую купюру и протянул парню, который представился Томасом. Но тот не взял деньги, он подошел к Гермионе и, улыбаясь, сказал:

— Мне было очень приятно с вами познакомиться. Когда в следующий раз с… братом будете проезжать наши края, дайте мне об этом знать.

Он протянул девушке свою визитную карточку. Хоть она и понимала, что следующего раза не будет, но пообещала непременно позвонить.

Когда «Ягуар» сдвинулся с места, Драко рассержено хмыкнул.

— С братом?!

— Не переживай, Малфой, я на твоё наследство не претендую.

— Ну, хоть это радует, — сделал вид, что успокоился парень, что на самом деле таковым не являлось.

Спустя ещё час они припарковались у сиротского приюта Святой Девы Марии, а легенда об их визите все ещё не была придумана.

— Может, скажем, что мы из организации защиты детей? — вслух рассуждала Гермиона. — Но тогда придётся предъявлять документы.

Блондин, поднимаясь по ступенькам, смотрел на задуманное лицо девушки.

«Гриффиндорка до корней волос! — В очередной раз твердил себе он. — Им же от природы врать не дано».

Девушка так ничего и не придумала, когда дверь открылась и на пороге появилась старая монахиня, которая очень принялась разглядывать странных посетителей.

— Здравствуйте. Меня зовут мистер Роджер, а это — моя жена Гвинея. Мы бы хотели усыновить ребёнка, — учтиво сказал Малфой.

Женщина прониклась сочувствием к молодой паре. Обычно к ней обращались только те семьи, которые не могут иметь собственных детей. Представившись, она провела посетителей в игровую комнату, где находились все дети. С большим энтузиазмом она представляла каждого ребёнка, указывая на его особенность.

Разговор поддерживал только Драко, Гермиона не могла оторвать глаз от маленьких детишек. Каждый воспитанник приюта старался понравиться молодой девушке. Каждый надеялся, что именно его сегодня увезут из приюта. В детских глазах было столько надежды и мольбы, что Гермиона едва сдерживала слёзы, глядя на этих маленьких ангелочков. Несколько лет назад она защищала права домовых эльфов. Только сейчас гриффиндорка поняла, насколько никчёмными были её помыслы. Эльфам нравится их жизнь, они сами её выбрали. А вот тысячи малышей по всему миру, такой жизни не выбирали. Не каждый ребёнок знает, что такое материнская любовь, счастливая семья.

Доброе гриффиндорское сердце забилось быстрее, когда в сознании появились воспоминания о собственном детстве. Мелкие обиды, капризы, ссоры по пустякам — это было так глупо. Её заполнило чувство стыда от того, что уже давно не писала родителям. Когда девушку впервые обозвали грязнокровкой, в глубине души захотелось, чтоб её родителями были чистокровные волшебники. Сейчас хотелось от стыда сквозь землю провалиться. У неё есть очень любящие, заботливые мама и папа, которые готовы на все ради любимой дочери. А маленькие воспитанники приюта, возможно, никогда не испытают на себе родительскую опеку.

Гермиона почувствовала на своей руке чью-то ладонь и обернулась. Крепко сжимая её руку в своей, слизеринец пытался вернуть девушку к реальности. Драко прекрасно понимал, что она сейчас чувствует. Он и сам проникся жалостью к этим сироткам, но пытался этого не показывать.

Парень указал на десятилетнего мальчика, который сидел в дальнем углу совсем один и что-то рисовал.

— А он кто?

— Дик, оторвись на минуту и познакомься с мистером Роджером и миссис Гвинеей, — сказала монахиня.

Но мальчик не двинулся с места. Он продолжал рисовать, ничего вокруг не замечая.

— Простите его. Он отчуждённый.

— Как это? — Не поняла Гермиона.

— За те десять лет, что он здесь живёт, мальчик ни с кем не смог найти общий язык. Он мало ест и почти не разговаривает. С утра до ночи проводит время за рисованием.

Малфой внимательно посмотрел на чернявого мальчика — Дик Уайтер. Он даже похож на отца, сомнений не оставалось.

— Вы позволите нам познакомиться с детьми поближе?

— Разумеется, я буду на кухне, — ответила пожилая женщина.

Драко кивнул Гермионе в сторону мальчика, но она и сама всё поняла.

— Привет, — сказала она, когда подошла к маленькому художнику.

Дик продолжал рисовать, не обращая внимания на незваных гостей. Гермиона посмотрела на рисунки, что были разбросаны по полу у неё под ногами. Для такого возраста мальчик неплохо рисовал, проблема заключалась только в том, что все его картины были невероятно грустными. Птица, замёрзшая в снегу, увядшая роза в поле ромашек, маленькая собачонка со сломанной лапкой.

— Что ты рисуешь? — спросила девушка, глядя на полотно.

— Это тигрица.

— А почему у неё такие глаза грустные?

Мальчик отвлёкся от своего занятия и впервые посмотрел на неё.

— Она потеряла своего малыша и теперь скучает по нему.

Гермиона поникла, и в разговор вмешался Драко.

— Сестра Саманта сказала, что ты почти ничего не ешь. Брезгуешь?

Гриффиндорка бросила на парня уничтожающий взгляд, но Дик ответил:

— Нет. Просто нам чаще всего подают манную кашу, а у меня на неё аллергия.

— А с детьми почему не играешь? Тоже аллергия?

Гермиона изо всех сил наступила на дорогой ботинок слизеринца за такую нетактичность.

— Они меня не понимают, — обиженно ответил мальчик и отвернулся.

— Они и не должны тебя понимать, ведь ты особенный.

После этих слов Малфой провел рукой по полотну и тигрица, нарисованная на нём, вдруг ожила. Дик не хотел верить собственным глазам, но она двигалась.

— Как ты это сделал? Кто вы?

— Не бойся. Мы такие же, как и ты, — успокаивающе сказала Гермиона.

— И много таких?

— Сотни. Для нас даже школа специальная есть.

Мальчик нерешительно посмотрел на необычных молодых людей, потом всё же задал интересующий его вопрос.

— А можно и мне учиться в этой школе?

— Даже нужно, — улыбаясь, ответила девушка. — Скоро твоё одиннадцатилетие и ты получишь письмо — приглашение учится в школе для юных волшебников.

— Хорошо. А то я больше не вынесу такой жизни.

Наступила немая пауза. Мальчик выглядел сильно подавленным, а синяки на руках говорили о том, что некоторые дети не очень хорошо с ним обращались. Гермиона несколько секунд на это смотрела, а потом встала со словами «я сейчас» и ушла на кухню.

Вернулась она в компании сестры Саманты. Драко в это время посвящал мальчишку в некоторые аспекты магии.

«И представить себе не могла, что Малфой так хорошо смотрится в роли молодого папочки!» — подумала девушка.

— Дик, миссис Гвинея уговорила меня отпустить тебя с ней в город, погулять. Иди, одевайся, — сказала монахиня.

Драко заметил, что вид у неё какой-то отрешенный, будто она находится под «Империо» и покосился на гриффиндорку.

— Что ты с ней сделала?

— Ничего страшного. Всего одно маленькое безобидное заклинание. Хочу показать мальчику настоящее волшебство.

— Но Дамблдор сказал…

— Плевать мне на всё, что Дамблдор сказал! — отрезала она.

Драко смотрел на неё так, будто впервые увидел.

— Признавайся, кто ты и что сделала с Гермионой Грейнджер?!

В ответ на это она лишь усмехнулась и села в машину, дожидаясь Дика. Когда мальчик сел в «Ягуар», Малфой завёл двигатель и двинулся с места. Он был всё ещё впечатлён таким изменением девушки. Раньше парень не понимал, как такая примерная гриффиндорка может нарушать школьные правила, гоняясь по запретным коридорам с Поттером и Уизли.

«Ну, Поттер, понятно — шрамоголовый, Уизли особым умом никогда не отличался, но она… Что она вообще забыла в их компании?»

Сейчас всё стало на свои места. Такая решительная, смелая, упрямая с непоколебимым огнём в глазах. Волшебный мир не покорится Тёмному Лорду, пока в нем живут такие волшебники.

Местом, в которое девушка повела мальчика, оказался огромный парк аттракционов. Вокруг бегали дети, звучала весёлая музыка, карусели просто радовали глаз своим разнообразием. Дику казалось, что он попал в сказку. Никогда ещё в жизни он не получал столько удовольствия сразу. Вдоволь накатавшись на американских горках, мальчик сидел на скамейке с Драко и делился впечатлениями. Хоть Малфой был очень угрюмым и молчаливым, но Дику он понравился. Как и Гермиона, которая отошла ненадолго, а потом вернулась с сахарной ватой.

— Спасибо, — пролепетал мальчик, забирая свою порцию ваты.

— Не за что.

Гермиона долго смотрела на, ничего не подозревающего слизеринца, но потом, всё же, решилась предложить сахарную вату и ему, о чём, тут же пожалела, увидев его насмешливый взгляд.

— Уважающий себя волшебник не будет этого есть.

— Ты хочешь сказать, что я себя не уважаю?

Малфой не мог отказать себе в удовольствии позлить гриффиндорку. Она так смешно заливалась краской и нахмуривала брови, становясь похожей на маленькую капризную девчонку.

— Я хочу сказать, ты не уважаешь свой организм.

— Какая великая честь! Драко Малфой печётся о моём организме!

Дик внимательно следил за разговором. То, что эти двое не те, за кого себя выдают, он понял давно, но хотелось бы побольше узнать о «Мистере Роджере» и «Миссис Гвинее».

— Нет, Драко Малфой печётся о своём организме, — с наглой ухмылкой ответил он.

Гермиона закипела от ярости, но ругаться при ребёнке ей не хотелось.

— Тебе не о чём беспокоится. От этого ещё никто не умирал.

Она попыталась сказать это максимально спокойным тоном, но в душе, что есть мочи кричала: «Да чтоб тебя поцеловал дементор!»

— И ты решила исправить эту ситуацию?

— Нет. Я решила показать одному недалёкому слизеринцу, что такое вежливость.

«Да чтоб тебя понос схватил, чтоб ты до туалета не добежал!»

— Отравив его этой штукой?

В глазах Гермионы засверкали молнии, и Дик начал опасаться, что в приют ему придётся возвращаться пешком, так как девушка водить не умеет, а от парня сейчас и мокрого места не останется.

— А можно мне вон там покататься? — Попытался мальчик отвлечь своих новых друзей от их «милой беседы».

Драко с Гермионой прекратили свою перепалку и посмотрели сначала на него, а потом на самый опасный и далеко не детский аттракцион, на который он показывал.

— НЕТ! — хором ответили они.

То, как Драко резко замолчал, а Гермиона покраснела, навело мальчишку на очень интересную мысль.

— Давай лучше на машинках покатаемся? — спросила все ещё смущённая девушка.

Дик с радостью согласился, и вот они уже втроем стояли у входа в таксопарк. Малфой купил два билета и вручил их Гермионе.

— А ты?

— Зачем мне лезть в эту железяку, если у меня есть настоящая машина?

— Просто твою машину разбить жалко, — сказала она, покупая ещё один билет.

— Грейнджер, это унизительно! — Возмущался Драко, когда девушка, всё-таки затолкала его в игрушечную машинку. — Ты не посмеешь пренебрегать моим мнением!

— Уже посмела. Много лет назад.

Она села в красную машинку и, недолго думая, налетела на синюю машину Малфоя.

— Я всегда знал, что женщина за рулём — это обезьяна с гранатой!

— Ты дурак, Малфой! — заливаясь смехом, сказала Гермиона. — В этом и заключается веселье. Подбить кого-то.

— Да ну?

Девушка быстро сориентировалась, увидев хитрую улыбку на лице блондина, и поспешила убраться как можно дальше, но он уже догонял её.

Они катались всего несколько минут, заливаясь смехом, когда налетали друг на друга. Но за эти короткие мгновенья, Гермиона сумела разглядеть в Драко обыкновенного ребёнка, которому пришлось преждевременно вырасти. Никогда ещё ей не было так уютно и тепло, никогда ещё он не смеялся так искренне и беззаботно. Через несколько минут к ним подъехал Дик.

— Вы бы потише тут, а то родители уже боятся за своих детей, — улыбаясь, сказал мальчик.

Они посмотрели по сторонам и заметили, что детишки катаются у самой стенки, искоса бросая опасливые взгляды на синюю и красную машинки. Ребята рассмеялись ещё больше, но решили, что им пора возвращаться в приют, иначе «от аттракционов останутся одни руины», как сказал Дик.

Уже у самых дверей мальчик обнял на прощание Гермиону, подошел к Драко и шепнул ему на ухо:

— Подари ей цветы. Девушки любят цветы.

Малфой смотрел на него с открытым ртом. То, в чём он боялся признаться даже самому себе, не скрылось от глаз ребёнка. Или это просто очень одарённый будущий волшебник? В любом случае, мальчик понравился Драко. Улыбнувшись, блондин подмигнул ему на прощание.

И Дик побежал к своим картинам. Больше он не будет рисовать грустные истории, теперь в его жизни всё будет по-другому, ведь в ней появился смысл. Волшебник. Как возвышено это звучит, и как много значит…

* * *

В мальчишеской спальне Гриффиндора снова никто не спал, только причиной этому были не кошмары Мальчика-Который-Выжил, а внезапное исчезновение Девочки-Которая-Могла-Бы-И-Предупредить.

— Рон, ложись спать. Дамблдор просил меня на один день заменить старосту, значит, он знает, где Гермиона и завтра она уже будет здесь, — битый час уговаривал друга Гарри.

— Но почему Малфоя тоже заменили? Ты не находишь это странным?

Гарри тяжело вздохнул. За один день он устал больше, чем за два месяца учёбы.

— Нет. Единственное, что я нахожу странным, так это то, что она нам ничего не сказала.

— А я не удивлён такому поступку! — с вызовом бросил рыжий. — Вспомни, когда ты последний раз говорил с Гермионой. Она сейчас постоянно с Джинни, с которой мы, между прочим, тоже почти не видимся. Именно поэтому я был против ваших отношений. Наша дружба распалась после вашей ссоры. Гермиона держит от нас секреты, уезжает неизвестно куда, никому ничего не сказав, и всё из-за того, что кому-то снятся кошмары!

Рон залез под одеяло, отвернувшись от друга. Он не желал продолжать разговор, оставив Гарри Поттера наедине с его мыслями, которых накопилось немало.

А в это время у входа в Хогсмид был припаркован черный «Ягуар». Его водитель уже сорок минут сидел, не двигаясь, чтобы не разбудить девушку, спящую у него на плече. Её кудрявые волосы лезли в рот, но парень боялся разрушить это трепетное мгновение простым движением.

Дорога назад казалась короткой, но несколько ночей без сна всё же дали о себе знать, и Гермиона уснула прямо на плече Малфоя. Драко, в свою очередь, не стал её будить после приезда. Просто сидел и вдыхал сладкий аромат её волос, разглядывал веснушки на её щеках.

«А ведь раньше их было больше, — отметил он. — На первом курсе веснушек было больше, и волосы были кудрявее».

Он рассматривал каждую черту её лица очень внимательно, словно боялся, что уже завтра ему придётся об этом забыть. Ведь завтра ему придётся принять Чёрную Метку.

«Сегодня был последний день моей старой жизни, но это был лучший её день».

Драко ещё раз посмотрела на безмятежно спящего ангела, и удостоверился в правильности своего решения. Больше он не позволит никому указывать, как ему жить. Это его жизнь. И пусть она будет короткой, но она будет зависеть только от мелодии его сердца.

— Ты теперь моя жизнь, — зная, что девушка этого не услышит, шепотом сказал он.