Жизнь с мечтой (гет)

Через пару недель моих визитов на Площадь Гриммо я впервые увидела Гарри воочию. Я ждала этот момент, представляла. Думала, что-то всколыхнется внутри. Думала, что у меня возникнут те же нежные чувства к мальчику, как к его родителям. Даже обратилась в небольшой молитве к Джеймсу. Смешно представить лицо шестнадцатилетней меня, узнавшей, что в будущем она осчастливит Джеймса Поттера не поцелуями, а участием в воспитании его сына от выскочки Лили Эванс.

Он интересный мальчик. Гарри. Но в нашу первую встречу мне было странно с ним даже заговорить. Привет, ты меня не знаешь, но я знала твоих родителей, которых ты не помнишь. Давай дружить. Поэтому весь ужин я не стремилась сблизиться с ним. В перерыве, перед десертом, Ремус решил посодействовать этому.

— Ты ведь еще не знакома с Гарри лично?

— Нет, — ответил за меня Гарри, более не сдерживая интереса.

— Ремус, я не хотела докучать Гарри нашей стариковской болтовней.

— «Вашей стариковской болтовней»? — изумился Гарри. — Вы что, ровесники?

— Ну да. Учились вместе. И спасибо за комплимент. Наверно, я действительно хорошо выгляжу.

— Или я постарел раньше времени, — отчасти Ремус был прав.

— Значит, вы знали моих родителей?

Ремус опередил меня:

— Не просто знала. Если бы кое-кто был благоразумнее, то у тебя, Гарри, была бы крестная.

Я жутко смутилась из-за этого заключения и ответила, не подумав:

— Ну, не знаю. Мне-то нравился Джеймс.

И что Молли добавила в сегодняшний гарнир? Сыворотку правды?

— Правда? — воскликнули Ремус и Гарри одновременно задорно. Спустя мгновение последовало более вдумчивое:

— Правда?

Сириус присоединился к разговору в «нужный» момент.

— Ну да. Я и сына назвала в честь него. Ну, почти. Сначала хотела назвать, но что-то меня остановило, наверно, я почувствовала, что не имею на это права, и назвала Джеком, — оттараторив, я окинула взглядом задумчивые лица мальчиков. — Это всё глупо звучит, я знаю.

— Теперь ты должна познакомить нас с ним, — эта гениальная идея принадлежала Ремусу.

— Что? Привести его в этот дом и сказать «привет» мокрым штанишкам? Я и то скоро заикой стану от криков мадам Блэк и отрубленных голов домовиков на стенах.

Весь вечер мне мерещились намеки на некую невидимую пикантную связь между мной и Сириусом. Или я уже не могу воспринимать его иначе?

Перед следующим собранием я намеревалась как всегда оставить сына у Андромеды, сама через камин попасть в штаб-квартиру. То же проделать и на обратном пути. На случай слежки я зашла в дом Тонкс и вышла через пару часов, как будто была в гостях у знакомых. В этот раз я столкнулась там с Ремусом. «Столкнулась» — не совсем подходящее слово, которое подразумевает случайность, но это было намеренно с его стороны.

— Думаю, Сириус расстроился из-за того разговора.

— Тогда мне не стоит оставаться на ужин, а то еще чего припомню, например, как с тобой переспала.

Ремус опустил голову (возможно, выдавив при этом улыбку).

— Помнишь, что говорила… ну, тогда… мне показалось, ты его еще не забыла. Вот я и подумал…

— Что я займусь реабилитацией бывшего заключенного, переквалифицировавшегося в алкоголика?

— Посмотри на меня. Я — оборотень, но ты меня поддерживаешь. Сириус поддерживал меня многие годы. Теперь поддержка нужна ему. Дружеское присутствие.

Да, Ремус умеет подобрать слова. Если ли вы ни разу после разговора с Люпиным не чувствовали себя пристыженным, то вы никогда и не знали его.

После собрания всегда образовывалось немного времени перед ужином, и я — сама вежливость, Ремус может гордиться мной — напросилась на маленькую экскурсию по дому.

— Показывать особо нечего, — Сириус не выпускал из рук бокал.

— Что же, нет ни одной истории, например, про катания в открытом чемодане с лестницы?

— Истории есть. Желания рассказывать их — нет.

— Прости. Я должна была догадаться.

Мы молча поднялись на следующую площадку. Сириус забарабанил в закрытые двери, созывая ребят к столу.

— Ты не думал что-нибудь изменить здесь?

— Ну, в некоторых переделках этот дом действительно нуждается. Винные бутылки из погребка стоит перенести в комнаты, разбить и поджечь.

— Иронизируешь. Но я все-таки думаю, что небольшой ремонт может изменить это место до неузнаваемости.

Его губы сложились в фирменную Блэковскую ухмылку.

— Я все равно буду видеть призрак моей матушки. И не только я.

Мы расселись по своим местам, и Ремус наклонился к мне:

— Ну как?

— Никак. Я старалась быть доброжелательной, но он только ворчит.

— Дай ему время, он в Азкабане отвык от общения.

Ну что я могла ответить на эту реплику? Только закатить глаза.

И все-таки что-то было в этом тусклом освещении дома, перешептываниях. Что-то мрачное и заманчивое. Или в совокупности с бывшими однокурсниками эта атмосфера напомнила мне Хогвартс. И я все чаще перед сном представляла лицо Сириуса. Думала, каково спать в комнате с высоким потолком? Я-то снимала маленький душный домик, а могла сэкономить, живя в штаб-квартире, как Ремус. (Хотя по секретным донесениям, его тень несколько раз видели в темном коридоре дома Тонкс.)

Но как бы ни была соблазнительна эта мысль, гордость не позволяла озвучить ее вслух.

Наступила осень и — новый учебный год в школе.

— Без ребят совсем тихо. Привела б Джека хоть разок, — опять предложил Ремус.

— Пока здесь не станет уютнее — НЕТ!

— Отрубленные головы домовиков уже убрали, — подчеркнул Сириус.

Я помотала головой. Мне было неловко приводить сына в дом предполагаемого любовника. Глупо называть Сириуса предполагаемым любовником. Если разобраться, не такие уж и серьезные отношения нас связывали в прошлом. Мерлин, в прошлом! В школе. То есть сто лет назад. А сейчас нет никаких намеков, с моей стороны — точно. Я не собираюсь развивать это, но и не прекращаю думать о нем.

Андромеда не считала затею с восстановлением отношений такой уж несостоятельной.

— Со мной училась одна девочка. Не совсем со мной, на три года старше… Не замерзла? Может, плед принести?

— Нет, нормально, — погода еще позволяла проводить время на веранде.

— …Так вот. У нее был бурный роман с парнем на год младше. По ночам будили весь факультет своими разборками. Не стеснялись ругаться и в Большом Зале, но вы вряд ли застали это. В Хогсмиде выпьют чего-нибудь у Розмерты и давай бегать нараспашку по улицам. Смеяться и целоваться за каждым домом. А на последнем курсе родители нашли ей жениха. Надежного парня.

— И она вышла за него?

Андромеда пожала плечами:

— Я всех подробностей не знаю. Не исключено, что настояли. А может, это пришлось как раз на период их ссоры. Она такая девушка была, что могла и со злости согласиться на помолвку. Так что… Это неважно, я другое хотела сказать. Выйдя замуж, она не успокоилась, и с чего бы, да? После выпуска приезжала в Хогвартс, якобы с благотворительной целью. Не просто пожертвовать энную сумму, а посмотреть своими глазами — где ремонт требуется, не нужно ли закупить книги для библиотеки или пополнить запасы ингредиентов для зелий. Как-то организовала встречу с автором книги заклинаний для современных волшебников. А как он выпустился, я ее не видела. Но слухи ходили. Их видели время от времени в Дырявом Котле, пару раз в Хогсмиде.

Андромеда отхлебнула из чашки.

— И что ж было дальше?

— Так и металась от мужа к нему. Родила, кажется, девочку, но все равно металась, пока тот парень не погиб, — Андромеда наклонилась ко мне, — водил дружбу с Пожирателями… А мораль истории такова, что в отношениях нужно ставить точку.

— Стоп! Я думала, ты за мое воссоединение с Сириусом?

— Я за то, чтобы поддаться порыву. Доведите уже ваши отношения до логического завершения. Да. Переспите, наконец!

Мы захихикали, как девочки-подростки.

— Ну, а что? Скорее всего, проведете одну ночь, очень неловкую ночь, и разойдетесь окончательно. А то ведь и дальше будешь думать — а если бы… Представлять, как это могло быть. Ты все эти годы думала о нем, мечтала и совсем забыла, какой он на самом деле и какие непостоянные отношения вас связывали. Так освежи свою память, вступи опять с ним в отношения, хлебни и успокойся уже навсегда.

— Хорошо, предположим, только на минуту, что мы… что я… Как мне это начать?

— Придумаем.

На следующее собрание я пришла с сыном.

— Не ухмыляйтесь. Андромеда приболела, не могла же я оставить на нее Джека. А у Теда дела в огороде.

Молли вызвалась посидеть с ним на кухне. Таким образом она могла одним ухом слушать нас, одним глазом присматривать за духовкой.

Кингсли принес копию карты с работы. По настоянию Дамблдора мы теперь отслеживали необычные происшествия. Я пролистывала магловские газеты, а Кингсли с Артуром фиксировали те случаи, которые попадались им на работе.

— Та-а-а-ак… Вот здесь повышенная активность. Какая у нас там погода?

Я зашуршала листами.

— С четвёртого числа льют дожди, хотя двадцать девятого октября прогнозировали…

Звонкий смех оборвал меня на полуслове. Нельзя брать маленьких детей на серьезные мероприятия. Нельзя. Все, как по команде, оторвали взгляд от стола, выпрямились и заглянули в кухню. Я сгорала со стыда. Вот сейчас Грюм что-нибудь прорычит.

Но Джек был не виноват. Никто бы не удержался, если бы перед ним лохматый черный пес изображал повариху. На задних лапах у плиты, в другой миг — около стола и разделочной доски.

— А стирать эта собачка случайно не умеет? — осведомилось Молли.

— Если будешь вести себя хорошо, он и на пианино сыграет, — сказал Ремус. Мерлин, как я могла забыть. Джеймс катался по полу от смеха, когда Сириус садился за рояль.

— Мама, нам нужна такая собака!

Да, нужна. За ребенком присмотрит, ужин приготовит, а ночью приоткроет лапкой дверь спальни, прыгнет на постель, заберется под одеяло и превратится в статного голубоглазого брюнета.

Блэк не спешил возвращать себе человеческий облик (эти слова можно трактовать по-разному). За ужином Джек повязал ему салфетку вокруг шеи, и все взгляды были обращены к ним. Это был, наверно, первый вечер, когда Сириус не пил вино.

Как и предполагала Андромеда, Джек утомился и уснул в гостях, так что мы остались с ночевкой в комнате Гарри. Я лежала в темноте и, как дура, прислушивалась — не идет ли кто-нибудь. Ну, какой вменяемый мужчина пришел бы, когда на соседней кровати сопит ребенок? По идее, мне б самой нужно встать, выйти и поискать комнату Сириуса. Но я стесняюсь, будто мы по-прежнему учимся в школе.

С того дня мы переехали с Джеком на площадь Гриммо. И… не заставляйте меня открывать подробности, но… я нашла комнату Сириуса… в одну из не очень темных ночей. Андромеда была права насчет неловкостей. Очень неловко не то что сексом заниматься, просто целоваться, когда со стены на вас смотрит Джеймс Поттер практически в полный рост. И Ремус Люпин. Просто огромное колдофото. А стоило мне предложить перейти в другое место, так Сириус припомнил мне мое признание в любви к его лучшему другу. Как будто без этого обстоятельства ситуация с интимом перед взором друзей становится нормальной.

Не подумайте, что у нас были серьезные проблемы, но как-то мне пришла мысль, что лучше Сириусу оставаться в своей комнате. Там на стенах множество плакатов с девушками в бикини. Для лучшей концентрации.

А меня так и не отпустила фантазия про песика под одеялом. Да. У животных приятная на ощупь шерсть, мягкая и теплая. Влажный язык. И не зря же кобелей называют кобелями. Бред. Интересно, Сириус когда-нибудь занимался чем-то подобным в анимагической форме? Думал об этом? В любом случае, он никогда не расскажет, это же странно. И я никогда не предложу.

На рождественских каникулах в штаб-квартире вновь стало шумно. Сириус совсем приободрился, отчего наша сексуальная жизнь набирала темп. В этом месте стоит сказать спасибо магии за несколько полезных заклинаний, например, оглушающее. Когда смотрю магловские фильмы, то приходится спокойно пропускать все те неловкие ситуации, связанные с распространением волнующих звуков. Просто продолжаю скучающе подкидывать попкорн в рот, а остальные в кинозале заливаются смехом, их цепляет.

Помню, в школе я переживала из-за своей внешности. Талия, на поиски которой нужно собирать экспедицию. В мечтах я представляла себя идеальной, рядом с Джеймсом. Его руки на моей шелковистой коже, под которой мышцы, как броня. А потом приключился Блэк. Его прикосновения походили на замес теста. Я не могла перестать думать об этом. Когда у нас не сложилось, я выдохнула — не придется слушать перешептывания и смешки: а мы не знали, что Сириусу нравится прыгать на батутах. Ха-ха-ха. С возрастом мои переживания никуда не делись. Талия нашлась, но с растяжками. Возможно, так говорить нехорошо, но теперь счет уравнялся. Азкабан состарил Сириуса сильнее, чем могла обычная жизнь. Опыта не прибавилось, движения неуверенные, тело дряблое. Я чувствую себя принцессой, близость с которой — благодать для него. Бывают моменты, когда мне не нужны никакие ласки, только чтоб он смотрел на мое обнаженное тело. Я не спешу укрыться или приступить к сексу. Полежу, перевернусь, поправлю подушки, встану за какой-нибудь мелочью. А его как будто не замечаю при этом. И это не для того, чтобы завлечь его. Нет. Я не хочу, чтобы он вообще что-то делал в эти моменты. Только смотрел. Конечно, Сириус только смотреть не будет. Слишком решительный. Но мне удается поймать мгновение или два, или целую минуту, когда я просто лежу поверх одеяла, абсолютно голая, откинув руки за голову, приподняв одну коленку. А Сириус готовится и только смотрит. Раньше подобного самолюбования я за собой не замечала.

Переписываться с Гарри становилось труднее. Новые правила Амбридж. Когда МакГонагалл приходила на собрания Ордена, то всегда захватывала письмо от Гарри. У Сириуса было часа два от силы, чтоб прочитать и черкануть ответ. Но профессор не могла присутствовать на каждом собрании, это могло привлечь внимание. Поэтому они со Снейпом посещали штаб-квартиру по очереди. А доверять Снейпу корреспонденцию мальчики не желали.

Новость о повышении Амбридж сделала Сириуса (возможно, не только его) угрюмее. Теперь дистанция, на которой он меня держал днем, только увеличивалась. А ночью, как ни в чем не бывало, нашкодивший пес просился под одеяло.

В доме Тонкс постоянно заканчивался запас чая из-за наших долгих бесед с Андромедой. Надо же мне кому-то рассказывать о прегрешениях Сириуса. Ведь сам он не особо разговорчив на тему отношений, у него лучше получаются ночные приключения.

Андромеда посмеивалась над нами.

— Мне стоит ждать племянника?

Если бы Андромеда была анимагом, то перевоплощалась бы в ворону. Короче, накаркала. Я залетела. Весна не прошла мимо.

Вы можете представить себе Сириуса Блэка примерным семьянином? Вот и я тоже — нет. Вообще нет картинки в голове. Как я ему скажу об этом? Что будет дальше?

Пару дней спустя после того, как мне стало известно о своем интересном положении, я стояла перед зеркалом в ванной и читала напутствие своему отражению. Рассопливилась, как школьница. Самой- то нравится? Нет, тебе нравится представлять себя роковухой, ну или, как минимум, решительной деловитой дамочкой. Так что давай. Вперед. Что бы сделала решительная дамочка? Правильно. Решительно поговорила бы со своим мужчиной.

В комнате Сириус и Ремус говорили о Тонкс.

— Да ладно, дружище, ее можно понять. Ты у нас знаешь, что и когда сказать. Учтивый, деликатный, вся эта твоя интеллектуальность способна произвести эффект.

— А какой эффект способен произвести мой возраст?

— Не возраст, а опыт!

— Что ты, что Дора можете подбирать какие угодно слова. Но я не подхожу для роли молодого отца. А эта тема непременно станет актуальной для нее.

— Да, нам поздновато иметь детей…

Пожалуй, спущусь, посмотрю — не нужна ли помощь Молли на кухне.

И так тянулись дни. Пара недель.

Тянуть не было смысла и…

Я сделала это — сказала ему, что беременна!

А у него сразу возникло неотложное дело. И минуточки не хватило для ответа. Конечно, мне не стоит быть такой ворчливой, ведь его «неотложное дело» связано с Гарри. Только я хотела (и, как всегда, безуспешно) быть важной для него. У меня есть на это полное право. После всего, что было между нами. И будет.

Сириус умеет подбадривать, быть сочувствующим. Однажды, семнадцать лет назад (страшно подумать, сколько лет прошло, и сколько мне, всем нам, стукнуло с тех пор), я опрокинула на себя кастрюлю на кухне Поттеров, он сразу запричитал: «Все хорошо, все будет хорошо». И через пять недель, когда мы прятались в гардеробной дома, кишащего Пожирателями, он так же нашептывал «хорошие» прогнозы.

И сейчас мне хотелось услышать это. Пусть и пустое обещание. Все будет хорошо.

Я догнала его внизу лестницы, пока он еще не успел выпорхнуть из дома с Ремусом и Тонкс.

— Останься дома! — потребовал Сириус.

— Но я тоже член Ордена. Это и меня касается.

— Не сегодня!

И почему я чувствую себя так паршиво? Он ускользает, отмахивается от меня. И ни при чем здесь моя безопасность.

Но я соглашаюсь.

И он уходит.