Небо Ночи (джен)

Влюбиться в их Небо всё равно что полюбить весь живой солнечный мир. Влюбиться в их Небо, ровно то же самое, что влюбиться в звёзды — невозможно далекие, слишком яркие, восхитительно прекрасные. Влюбиться в их Небо, значит добровольно отдать ему свою душу и позволить делать с ней, что тому захочется.

Небо Ночи только посмеётся, отдавая тебе и душу, и свободу, говоря, что никого силой не держит и ты можешь идти — в противовес никто никогда не уходит, оставаясь рядом с ним.

Деймон родился в другие времена, воспитывался по совсем другим нравам и вкладывал в слова иной смысл, нежели принято сейчас. Влюблённость равна превосходящим воображение восхищению и желанию быть рядом. О таком писали поэты восемнадцатого века, о таком с улыбкой вспоминали люди девятнадцатого века — это преданность, это дружба, это невозможная для Тумана верность.

Тсуна не умеет читать мыслей, но что-то такое проскальзывает во взгляде Хранителя, на что он лишь улыбается так знакомо, так по-родному. Деймон видит в нём другого человека, но пламя, как себя, не обманешь; оно говорит своему носителю, чтобы тот не сходил с ума раньше времени, ведь Небо будет расстроено. Спейд усмехается сам себе и следует за своим Небом туда, куда никогда не думал прийти своим ходом — в будущее.

В будущем Тсуна просыпается в холодном тесном месте и прежде чем заледенеть от ужасающего осознания — это гроб, чтоб меня! — крышка с грохотом отодвигается и на него с беспокойством смотрит Спейд, у которого над головой летает светящийся шар. Деймон помогает вылезти и нервно усмехается, говоря, что у них тут целый склеп с мёртвыми цветами и спёртым воздухом. Тсуна ступает по сушёным сгнившим лепесткам и стеблям, тянет за собой застывшего Спейда и идёт к массивной двери. Тихо открыть не получается, а вот выбить с грохотом, который разбудит и мёртвого — всегда пожалуйста.

Вендикаре наполовину пуст и мрачен, как никогда. Вендиче стали безжалостнее и непреклонее, становясь не только тюремщиками, но и палачами мафиозного мира. Стражи смотрят на своё юное живое Небо, как на божество, не меньше.

Бермуда, который застыл в возрасте пятнадцати лет, смотрит неверяще, настороженно и с опаской — Небо извиняется, печально улыбается, распространяя пламя, что фон Вихтенштайн готов поверить в чудо. Джаггер удерживает Господина от порыва выскочить вперёд, потому что видит перед собой пропавшего без вести мощного иллюзиониста — Небо делает шаг вперёд и в сторону, перекрывая обзор к Деймону, и смотрит на Вендиче с огромной грустью. Вендиче не верят в чудеса с тех как пор умерло их Небо — Тсуна улыбается, принимая их горе, как свою личную ношу, и опускает руки, не желая пугать их ещё больше.

Вендиче не доверяют Спейду и боятся надеяться, что это их Небо. Небо Ночи исчезло, забрав с собой сияние звёзд и погрузив их в непроглядный Мрак. Тсуне тяжело смотреть на чужую боль; Тсуна хочет помочь им, сорваться с места и отдать всё своё пламя, какое только есть; Тсуну останавливает только предостерегающая рука Хранителя, которая вцепилась клешнёй, неготовая его никуда отпускать. Вендиче уже не так много, как было в его времени: треть смогла освободиться от Мрака, им выдали новые имена и отправили в мир, даруя второй шанс; им не сообщали о смерти подаривших жизнь Небес. Стражи смотрят с ненавистью на Спейда, молчаливо виня его, и Тсуна рискует спросить как давно он умер и какой сейчас год.

Савада Тсунаёши мёртв восемь лет, не дожив недели до своего пятнадцатилетия; убит неизвестным с атрибутом Тумана; они в будущем почти десять лет спустя. Деймон стоит у стены и выглядит так, словно здесь и сейчас готов сражаться, потому что видит, чувствует, что в убийстве обвиняют его. Ты ведь уже убивал своё Небо, Спейд, — слышит неозвученную фразу, которая грозится сорваться с языка Главы Вендикаре. Его ненавидят, его презирают, его хотят убить самым жестоким способом, на который фантазия мертвецов только способна, но на пути встаёт их Небо, и они не могут ему противиться, как и раньше. Даже если это спасёт его.

Тсуна ощущает обстановку и просит объяснить ему, что происходит в мафиозном мире и что с его братом — смена темы помогает, но попытки убить Деймона взглядом никто не оставляет. Ашира тяжело воспринял смерть брата и всё-таки стал Дечимо Вонголой — желание найти убийцу стало одной из причин, Caulum — затем появилась неизвестная ранее Семья Мильфиоре, которая с небывалой скоростью захватывала власть. Внезапно умерли Аркобалено — Бермуда злорадно усмехнулся, словно рад разрушению Системы Равновесия — и мир затрещал по швам. Это было незаметно, это были мелочи и природные катаклизмы, это были эпидемии и войны среди гражданских. Это была смерть половины населения Земли.

Мёртвым безразличны разборки живых, — отвечал Глава Вендикаре, пожав плечами на вопросы ошарашенного их бездействием Неба. Тсуна видел как его смерть сказалась на Вендиче, на дяде, на своей Семье — им стало плевать на весь остальной мир, потому что для них Мрак наступил те восемь лет назад, а до всех остальных просто очень медленно доходит информация.

Небо Ночи поглотила бездушная тьма смерти, а потому мир горит в адском пламени и никто ему не поможет.