Нэй. Сердце Принца (гет)

7 октября 1440 года от Пришествия Скирии.

Цитадель Ордена Ката и Бата.

Утро.

Лошадей оставили к конюшне за большим периметром. За так называемой Большой стеной. Здесь находились все вспомогательные постройки, и конюшня, и хрюшня. И жилые комплексы, в которых жили и послушники Ордена и вольнонаемные, которые могли и не быть адептами Ордена Ката и Бата. Сама же Цитадель располагалась за следующими воротами, за Малой стеной, в которые Нэй, Элли и Артур — им тоже одолжили лошадей, но уже воины Боевого Братства — и вошли где-то около шести утра.

На улице еще было темно, но внутренний двор прекрасно освещен. Полное отсутствие какого-либо лишнего движения. И памятник основателям Ордена — Кату и Бату — в центре.

И…

Нэй вдруг испуганно отскочил назад. Сам не ожидал от себя такой реакции:

— А-а-а! Они, что, правда, целуются? — вырвалось у него.

И на площади наступила полная тишина. Все, кто тут был — замерли и с удивлением устремили свои взоры на того, кто это сказал. А Нэй только руками развел:

— А что такого?

— Нэй, целующимися их видит только тот, у кого была однополая связь! — это Элли произнесла. Хм… В ее прошлом, видимо, многое что было.

— И что? Это если и было, то только ради информации.

— И не надо на меня так смотреть! — это уже Артур. — Не было у нас ничего! И вообще, я не вижу их целующимися!

— Нэй! — это был грозный возглас Элли.

— Что Нэй? — и это тоже становилось его любимым ответным вопросом, уставал он порой от удивления окружающих. — Я же уже сказал, что ради дела и возможностей, — и он показал Элли язык. А потом сделал шаг вперед и поймал за локоть пробегающего мимо адепта. — Где могу найти Великого Магистра?

Паренек, лет двадцати, испуганно ойкнул и указал на самую высокую из трех башен Цитадели.

Если кто-то думал, что башни Ордена Ката и Бата похожи на огромные фаллосы, то жестоко ошибались — почему-то большинство людей, не видевших Башни Ордена, так думали. Это вполне обычные башни; да, какая-то схожесть есть, если смотреть на самую большую башню и две поменьше по бокам. Но ничего анатомического в их постройке нет. Только если фантазия разыграется.

— Проведи меня, — попросил Нэй.

Парень поклонился и бойко посеменил ко входу в центральную башню.

— Проведайте Сэма в лазарете, как там он и Риана, а я позже загляну, — проговорил Нэй для Элли, а чего терять время-то, и так понятно, что все в порядке, и направился за пареньком.

Элли, все еще под впечатлением от слов Нэя — ну, это потом разговор будет серьезный — только пожала плечами и, подтолкнув Артура вперед, двинулась в сторону лазарета. Даже не спрашивала ни у кого.

Вошли в башню. И Нэй замер перед уходящей вверх огромной винтовой каменной лестницей. О! Сколько ступенек!

— Четыреста двенадцать ступенек, Ваше Высочество! — как будто мысли читал, проговорил паренек.

— Ненавижу ступеньки, — даже мурашки по спине пробежали.

Но, сделав первые шаги вверх, Нэй услышал:

— Но есть лифт. Правда, к сожалению, орч, который крутил ворот, старый Мун Риботург, умер пару натир назад. Умер за кручением ворота. Великий был орч! — сказал парень и перекрестился.

— Что ж ты сразу-то не сказал!

Лифт оказался скрыт от площадки входа, поэтому его сразу и не увидишь.

Крепкая надежная кабина. Вот только как ее поднять наверх?

Нэй усмехнулся:

— Где ваш лазарет, покажешь?

Парень поклонился, и они вышли из башни. Пересекли главную площадь. Нэй снова взглянул на целующихся Ката и Бата, головой мотнул, а если считать, что Кат ему еще и подмигнул, то вообще полный абсурд и мистика.

Но дальше — больше…

В лазарете на данную минуту находился только один пациент, точнее, пациентка — Риана. Ей сделали перевязку, и она уснула. Но при этом Сэм неотлучно сидел возле ее кровати.

Нэй постоял рядом, перекинулся парой фраз с Элли и Артуром, понял, что все хорошо и нормально, и обратился к Сэму:

— Сэм, друг мой, помощь нужна.

Хм… Ноль внимания!

— Сэм, ты не мог бы оторваться от созерцания спящей красавицы и помочь мне?

Полное игнорирование слов Нэя!

Что вообще происходит?

— Сэм, я к тебе обращаюсь! — Нэй подошел очень близко к орчу.

И только его реакция спасла от удара. Но орч не бил, он просто отмахнулся! Отмахнулся! Рукой так в сторону…

Вот взял, просто так и отмахнулся… от Нэя!

— Сэм, э… на пару слов выйдем давай! Сэм! Слов на пару! Живо! — последнюю фразу сказал очень громко.

Так громко, что задребезжали стекла в маленьких окошках лазарета и Риана проснулась.

Посмотрела на Нэя, который виновато пожал плечами, на Сэма указывая. А затем возложила маленькую свою ладошку на огромную ручищу Сэма:

— Иди! — было сказано очень по-доброму, но с властными нотками. Как может только женщина обращаться к мужчине.

Вот тут Сэм наконец повиновался и встал. Нэй, который был раза в четыре меньше орча, схватил того за край жилета-разгрузки и потянул в сторону от кровати. Затолкал в какую-то то ли комнату, то ли подсобку, было тесно им двоим, и дверь так закрыл. Подсобки были везде, и это хорошо.

— Я не понял, Сэм, что происходит? Я прошу помощи, а ты ноль внимания! — развел Нэй руками.

— Прости Нэй, но теперь не ты мой нурч, а она! — и носом засопел.

— Э… — это было неожиданно. — И кто я теперь для тебя — «никто», что ли?

Орч не ответил.

М-да. И в самом деле крышу снесло от любви, хотя, говорят, у орчей такое бывает, ничего не видят, когда их демоны сердец резвятся. Ну, это мы еще посмотрим…

Нэй выдохнул:

— Хорошо! — развел руки и так о бока ладонями хлопнул. — Раз я для тебя никто, то тогда давай снимай цепь и все из карманов вытаскивай. Все, что принадлежит мне, Элли, Артуру! Давай! Давай! — и рукой так показал, как бы помогая или заставляя.

— Зачем? — это прозвучало очень удивленно.

О! Кажется, начал оживать. Это хорошо.

— Ну, сам посуди, раз я перестал быть твоим нурчем, то ты, по вашим законам и традициям, просто не имеешь права носить чужие вещи и обладать ими. Новый нурч — это новая жизнь, которая не должна осложняться вещами прошлого. Поэтому, как ты мне сам об этом рассказывал, орч избавляется от всего старого и ненужного. Так как впереди у него новая жизнь. Так что давай выгребай все из карманов. И цепь сымай и вот сюда в уголок ее сложи! — сказано было резко и властно. При этом Нэй уже поднялся на уровень глаз орча. И уперся в них своим взглядом.

— Но ты мой друг!

Да! Крыша начинала возвращаться на место, это тоже очень хорошо. Нэй усмехнулся:

— Сэм, ты уж определись! Или я никто — «нурх», — или я твой друг. Если никто, «нурх», то все твои выкрутасы вполне оправданы, так как «никто» для орчей пустое место. Но если я твой друг, то тогда возникает закономерный вопрос: — Какого рожна ты все это устроил, и что с твоей крышей? — сказал Нэй очень резко, так что даже Сэм дернулся назад, от этого крика. Но дальше Нэй продолжил уже более спокойно: — И если я твой друг, то, может, ты оживешь и поможешь другу? — сказал с улыбкой и руки развел.

Сэм закачал головой:

— Да. Да! Конечно, помогу! — и оскалился-заулыбался.

Нэй с облегчением вздохнул. Крыша орча, кажется, встала на место, но для закрепления Нэй проговорил:

— Ты, кстати, ей тоже понравился.

— Правда? — и Сэм снова стал мыслить нормально, потому что спросил: — А откуда ты знаешь? — это уже был прежний орч Сэм. Влюбленный, но нормальный.

Нэй усмехнулся:

— Мы с ней общаемся через астрал. Она первый разумный, с которым я могу общаться через астрал, не выходя из себя! Я, конечно, уже давно полный псих, — Нэй покрутил у себя у виска. — Но слышать голоса в голове — это довольно забавно, — и открыл дверь подсобки. — Пойдем, поможешь мне.

— Да. Конечно! — и Сэм тут же остановился. — А как же она?

Нэй вздохнул, мотнул головой. Не началось бы снова.

— Сэм, она дает слово, что никуда не исчезнет. К тому же поможешь мне — и сможешь вернуться к ее кровати!

Сэм радостно закивал головой.

Ну, ребёнок, честное слово!

Очень опасный ребенок.

Когда выходили из подсобки, Нэй украдкой от Сэма и от всех перекрестился, причем на христианский манер.

А возле подсобки толпа уже собралась. Элли тут и Артур, и куча адептов Ордена. Все удивленные и любопытные.

— Все в порядке, господа. Были небольшие разногласия, которые, к вящей нашей радости, улажены, — проговорил Нэй, а у самого капельки пота на лбу, и направился на выход из лазарета.

Снова быстро пересек площадь, теперь показалось, что подмигивает ему уже Бат. Мотнул головой от наваждения. Быстро объяснил Сэму, что нужно делать, и уже через пару минут был на месте.

Внутри башня казалась еще больше в диаметре, чем снаружи. Сама лестница огибала всю башню по внутренней окружной стены, кое-где создавая площадки для дверей в комнаты. Всего площадок было пять. А вот лифт, изначально не являющийся частью функционала башни, был устроен с внешней стороны. Но, видимо, тот, кто заказывал лифт, любил комфорт, а на лифте ведь всегда комфортнее подняться, чем по ступенькам идти, но при этом явно боялся высоты, так как сама шахта лифта была глухой пристройкой к башне, а сама кабина лифта выглядела как тюремная камера, довольно тесная и неудобная, с решётчатой ажурной дверью. Человек, ее создавший, явно клаустрофобией не страдал, но не без комплексов.

При этом остановиться лифт мог только один раз, где-то посередине башни. И второй раз — это цель подъема — кабинет-апартаменты Великого Магистра Ордена Ката и Бата. Именно на последней, шестой площадке и заканчивала путь лестница в четыреста двенадцать ступенек.

Кабина остановилась на этаже, сигнал, специальный звонок, достиг низа, а значит, тот, кто поднимал лифт, мог отдохнуть. И Нэй надеялся, что Сэм придет и опустит лифт, если позвать. И Риана пообещала посодействовать.

Нэй подошел к двери в кабинет, но не стал стучать, а просто ее открыл.

Его встретил именно тот вид, который и представлялся ему по слухам.

Почти круглое помещение, вход отрезал немного от правильной окружности, в диаметре ярдов пятнадцать. То есть кабинет занимал всю окружность башни, лестница ведь не мешала, а заканчивалась на этаже.

Ухоженное, приятное помещение. Без неприятных запахов, хотя книг здесь было несколько стеллажей. И даже одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что многие фолианты очень древние.

Напротив входа, у дальней окружности, располагалась винтовая лестница наверх. Спальня, если слухи верны. Но и она не была последним этажом. Последним была крытая обзорная площадка.

Справа и слева от входа большие окна, рядом с ними два больших дубовых стола, похожих как две капли воды. Но кресло только за одним, который справа. Как понятно, рабочее место Великого Магистра. Но если кто-то думал, что за этими столами сидели Кат и Бат, то глубоко ошибались. Цитадель, как и Башни, были построены намного позже основания самого Ордена. И Великий Магистр был только один, а не два, как думали некоторые. Поэтому и кресло одно.

Между входом, окнами и винтовой лестницей напротив и располагались четыре книжных стеллажа-шкафа до потолка, три ярда в высоту, наполненные множеством книг. В самом помещении было множество сундуков и столиков, на которых лежали, стояли, пылились разные фигурки, и интимные тоже, и инструменты — от ключей до астролябии. Без особой системы, но было довольно любопытно.

Но Нэя привлек предмет в самом центре этой комнаты-кабинета.

Мировой глобус!

Эрта собственной персоной!

Нэй подошел к глобусу и первое, что увидел, это Каракрас, но на удивление маленький по сравнению с диаметром шара-глобуса. Но так казалось. На самом деле Каракрас — один из самых больших континентов Эрты.

Самый большой — Восточный, который начинался за Горскими горами, уходил далеко на восток и, даже поднимаясь к северу, задевал своими землями северную вершину мира! И если повернуть глобус по часовой стрелке, то можно было увидеть на востоке Великий океан, который и разделял Восточный континент и Каракрас. То есть если отплыть от Восточного континента на восток, то через какое-то время можно было приплыть к берегам Каракраса. Ну или наоборот, отплыв из портов Лигурии на запад, приплыть к побережью Восточного континента.

Хотя нет. Здесь тоже была своя Америка. Посередине Великого океана располагалась цепочка островов с севера на юг. Причем…

Хм… Интересно. На глобусе было написано:

«Неизвестные земли. Возможно, единый континент».

Очень любопытно.

На самом деле Великий Катаклизм задел все материки, и, может, даже соединил эту цепочку островов в единое целое. Кто знает.

Ниже от Каракраса был расположен Бамбатур, третий и последний континент Эрты. Южнее него — только льды Холодного океана. Учитель называл его Южно-Ледовитый Океан, и всегда с улыбкой говорил, что Эрта — это перевернутая Земля, где Антарктида и Арктика поменялись местами. Но у Эрты более мягкий климат, чем на Земле. Зимы здесь не такие холодные, даже на северных островах Каракраса. Может быть, от того, что ось наклонена не так сильно, как у Земли. А может, из-за энергии внутри Эрты.

И тропики не такие жаркие. Но это, скорее всего, от воды. Срединное море на востоке и Эльфийское море на западе, которые разделял Змеиный язык, несмотря на южное расположение, моря холодные, которые и создавали своеобразный мягкий климат на юге Каракраса в Ликсии и Лигурии, и на севере Бамбатура. Но пустыня Сах тут была самая настоящая и очень страшная, если оказаться там в одиночестве и без воды.

И ещё Эрта, земля высоких разумных. И Нэй со своими ста семидесяти шестью сантимами, можно сказать, лилипут, так как средний рост Эрты сто девяносто один сантим. Пятнадцать сантимов, скажете, мало? Огромная разница. Огромная…

Нэй еще немного покрутил шар. Надо будет обязательно поинтересоваться у Великого Магистра, где можно раздобыть столь дивное произведение искусства и географии.

Подошел к одному из стеллажей и провел рукой по шару фаера, который, мигнув, включился. В комнате на потолке тускло светила люстра, но как ее включить на полную мощь, Нэй не знал. Впрочем, огня фаера вполне хватило, чтобы осмотреть стеллаж.

А вот на полках второго стеллажа между лестницей и левым от входа окном Нэй, к своему удивлению, обнаружил интересную книгу:

«Записки Чужого Историка в исполнении и написании доктора наук исторических, достопочтенного и умнейшего Ларса Торвида рик Торсена».

Очень интересно! В своих записках Учитель просто подписывался, без всякого пафоса и патетики. А тут. Да еще и умнейший!

Сверху послышался какой-то скрип. Нэй на это только усмехнулся. Правильно, пусть мир подождет.

Выдернул книгу с полки и, оглянувшись, направился к столу Великого Магистра. Надеюсь, он не будет в обиде, если на десяток минут Нэй займет его место.

Сел, очень удобно, и открыл книгу на первой попавшейся странице.

Хм…

Книгу, видимо, так часто открывали именно на этих страницах, что теперь она сама так открывалась.

Ну что же, Нэй как раз и хотел именно эту статью и почитать.

* * *

Историческая справка.

Орден Ката и Бата.

Как всем известно, Орден основали два друга, два любовника и два Великих Подвижника Веры — Кат и Бат. Создали за два года до своей смерти, как раз на том месте, где сейчас и высится Цитадель Ордена Ката и Бата. И это еще одна из причин, почему Орден так и не переехал в Мир Рошанский, а остался на святом для своего сияния месте.

Странная смерть Ката и Бата, когда они спина к спине более десяти часов отбивались от собак и воинов, их натравивших, у некоторых историков и теологов вызывала странные вопросы к Великому Скирии. Почему он дал им умереть? Почему он не защитил их? Не взял к себе раньше, чем их настигла смерть?

Можно сказать, богохульные вопросы, но почему-то именно и только смерть Ката и Бата вызывала их. Так как много Подвижников веры отдали свою жизнь за учение Великого Скирии, но никто не вызывал столько споров и дискуссий, как Кат и Бат.

Но у меня есть ответ на этот вопрос. Думайте что хотите, но мне поведал его сам Скирия! Да, да! Не удивляйтесь дорогие читатели. Ну, или мне так кажется, но в этом ответе весь Скирия, поэтому и верится в его искренность:

— Почему не спас? Почему дал умереть? Потому, что люди смертны! Помоги я им, и они стали бы бессмертными телом! Но бессмертные телом уже есть в этом мире! И бессмертие — это не дар — это проклятье. Потому что бессмертие тела — это бездушность бытия! А значит, Кат и Бат потеряли бы душу, обретя бессмертие! И Бессмертие видит смерть других, тех, кто не получил этот дар. Видели бы смерть своих друзей, близких, родственников и просто людей, которым они несли Мое учение. И что это означало бы? Что мое учение дарует бессмертие тела, но отбирает душу у всех, кто идет за мной? Поэтому я дарую лишь бессмертие души, но никак не тела. Тело — это всего лишь часть существования, часть мига, часть дороги, по которой идет душа, возвышаясь и возносясь над бренностью мира! И даже мне не дано знать, чем этот путь может закончиться. Может, истинным бессмертием души. А может, ее гибелью окончательной?

Почему не защитил? Защитил! Взял их души к себе и отправил их в странствие по Мирам, и, быть может, в какой-то момент они снова возродятся в этом Мире! И принесут свою мудрость людям. А если и не возродятся, то их мудрость все равно не пропадет, потому что она в сердцах людей не только тех, кто воспринял образы Ката и Бата близко к сердцу, а и тех, кто далек от понимания их образа, но восхищается их духом, силой и праведностью!

К чему я привел эти слова, услышанные мной во сне? А может я их сейчас придумал, кто знает.

К тому, что Кат и Бат — Великие Подвижники Веры. Что их деяния — уже история. А их смерть произошла не по причине их бытия и любви друг к другу, а только из-за Веры, которой они были преданы до конца свей жизни. И они не просили Скирию спасти их, а погибли, именно защищая Скирию от наветов и зла.

Поэтому не стоит снова и снова задавать вопросы: почему не спас, почему не защитил. Потому что Скирия и так даровал им бессмертие в наших сердцах и в нашей памяти, и в наших мыслях.

Впрочем, кто-то из теологов по-своему объяснил интерес к Кату и Бату, именно из-за их любви друг к другу. Некоторые даже здесь в Каракрасе не могли свыкнуться с мыслю, что можно любить мужчине мужчину, а женщине женщину. Поэтому и задавали вопросы! И даже больше! Размышляли, а может, и Скирия тоже?

Правда, говорили, того, кто первый задал этот вопрос, разбил паралич, да и у меня что-то рука разболелась, которая пишет эти строчки.

В общем, не будем больше измышляться о Великих.

Но об Ордене Ката и Бата можно все-таки сказать еще пару слов.

По числу адептов Орден малочислен. Считается, что количество адептов колеблется в районе двадцати пяти-тридцати пяти тысяч. При этом быть «ормейном» — одноположным: термин, применяемый для обозначения людей, у которых сексуальная ориентация на однополые связи, — и не быть адептом Ордена Ката и Бата практически невозможно. Это не значит, что Орден насильно заставляет вступать в свои ряды, но старается замечать всех и вести по жизни.

Так же у Ордена существовала так называемая система «смены полярности» — официальный их термин, — когда специальными зельями и оборотными средствами они помогали человеку обрести себя или, наоборот, изменить себя, если жизнь ормейна им не воспринималась. Говорят, работало почти пожизненно, нужно просто раз в определенное время возвращаться в Орден для процедур. Поэтому на самом деле адептов Ордена намного больше, они просто другие.

Что касается сословного состава, то тут молва, можно сказать, права, считая, что большую часть адептов составляли люди из высших аристократических родов. Как говорится, людям делать нечего, вот и пускались те во все тяжкие. Но, если честно, то попытки в историческом прошлом сохранять свою кровь в неприкосновенности закручивали такие геральдические спирали отношений, что даже Маркитону V, так и не удалось их распутать до конца. Но сейчас все более-менее утряслось, и скорее быть адептом Ордена Ката и Бата — это дань странной моде, чем искренние отношения. Хотя бывала и любовь.

Еще в Ордене очень большой Архив, большая часть которого состоит из рисованных портретов адептов Ордена с момента создания. Для чего это было принято, не совсем понятно — мне они так и не раскрыли истину, — но коллекция впечатляет не только количеством, но и качеством рисунков. При этом каждые сто лет рисунки обновляются.

На этом закончу. Я вообще, честно говоря, не хотел много говорить об этом Ордене, так как все-таки мои взгляды немного не соотносятся с пониманием образа Ката и Бата. Великие да, но вот что-то в них не так. Тут я улыбнулся…

Вот вроде и все.

Да! Голова моя садовая. Чуть не забыл рассказать о двух окнах кабинета Великого Магистра!

Эти окна смотрят совершено не туда как кажется.

Из первого окна, любого окна, возле которого не было кресла Великого Магистра, можно увидеть пустыню Сах! Правда, не совсем понятно, что за место видится наблюдателю. Но считается, что именно тут Кат и Бат медитировали перед тем, как вернуться на Каракрас и продолжить свою апостольскую проповедь. И именно после этого возвращения они и создали Орден, а потом погибли в неравном бою.

Из второго окна, возле которого расположено Кресло Великого Магистра, и тоже любого — как известно, Великие Магистры любили и любят делать перестановки, но это не меняет видов из окна.

Так вот, из второго окна можно наблюдать Башню Ордена Ассасинов!

Нэй с удивлением отложил книгу, встал и подошел к окну.

Ну, сначала был обычный, вполне обычный вид из окна, ночной вид, даже утренней дымки еще не видно. Но уже через несколько секунд окно вдруг заволокло туманом, а когда он принялся клубами рассеиваться, то в этих клубах вдруг возник солнечный день и Башня в некотором отдалении, с Красной кирпичной кладкой в виде огромной буквы «А»!

Прошло еще несколько секунд — и снова дымка тумана и ночной вид из окна…

Нэй минуты две постоял возле окна и, к своему удивлению, раза четыре наблюдал Башню Ордена Ассасинов, причем не только в солнечный день, но и в дождь, и в снег, и не только днем, но и ночью. Как будто взгляд Нэя как наблюдателя был переключателем каналов. Ну, одного канала, но с разным оформлением.

Нэй усмехнулся и сел снова в кресло, чтобы дочитать историческую справку.

Так вот, из второго окна можно наблюдать Башню Ордена Ассасинов!

Не совсем понятно, что связывало Ката и Бата с этим Орденом, но что-то очень тесное, если вид из окна указывал на Башню-Цитадель самого засекреченного Ордена Каракраса.

Тайна, покрытая мраком.

Вот на этом точно все.

Из книги: «Записки Чужого Историка Ларса Торсена».

* * *

Нэй отложил книгу и поморщился. Нет, не из-за статьи или какого-то мнения, предубеждения перед тем, о чем прочитал. Вовсе нет. Что-то именно при чтении книги не давало ему покоя.

Но, закрыв книгу, он сразу понял, что было не так. Это письменный прибор на столе Великого Магистра. Все здесь, по первому впечатлению, было обычно. Непроливайка, стакан с несколькими гусиными перьями, несколько лотков уже с перьями вечными, металлическими, лежащими горизонтально. Как чернильница, так и стакан были из золота и стояли на обрамленной золотом малахитовой платформе. А вот между ними…

Между ними стояла моделька автомобиля Форда, и если знать латиницу — Нэй знал, кстати, буквы ангулемского-«гулька» и латиницы очень близкие по духу алфавиты, — то можно было прочитать: «Ford Model T 1921 year». Тоже вся из золота, с мельчайшими подробностями в деталях. Лишь шины колес резиновые, коричневые, и тент тряпичный, но из черной ткани.

Нэй так и застыл в осознании того, что Великий Магистр Ордена Ката и Бата мог быть попаданцем.

Впрочем, Нэй благодаря знаниям Учителя уже сам был и жил почти как попаданец. Если не хуже…

Попаданцу-то что? Решай свои проблемы, если хочешь вернуться назад, или живи и изучай новый мир.

А Нэю? Возвращаться некуда, потому что это его мир, а жить приходится, решая странные проблемы. И свои ли они, эти проблемы, вот в чем вопрос.

Хотя чего это он разворчался, как старый дед?

Жизнь прекрасна, особенно если знать, за что живешь и к чему стремишься!

Наверху послышались еще скрип и голоса. Видимо, сонное царство закончилось, и те, кого ожидал Нэй, решили наконец вернуться в реальный мир.

Голоса усилились, и по винтовой лестнице начали спускаться двое. Причем продолжали о чем-то весело переговариваться. Хотя почему о чем-то, Нэй как раз слышал, о чем — о прекрасной ночи любви.

Как говорится, у каждого свои прелести и вкусы.

А еще у самой лестницы, когда двое остановились, они слились в страстном поцелую. Ну и, конечно, по закону жанра, Нэя увидел самый молодой из этой пары. Глаза его расширились от удивления, и он отскочил от своего напарника. И только после этого Великий Магистр повернул голову в сторону Нэя.

Нэй уже стоял возле стола, можно сказать, почти сидел, но лицо его было совершенно бесстрастно. Мало ли что он видел и еще увидит.

— О-о-о! Оказывается, у нас гости, — Великий Магистр чисто инстинктивно запахнул халат, при этом его молодой любовник был уже одет в выходное платье.

Нэй положил книгу, которую продолжал держать в руках, на стол и направился к мужчинам. Подойдя, протянул руку сначала Великому Магистру:

— Нэй дер Вейн, Ваше Владычество!

Великий Магистр улыбнулся:

— Хм… Приятно встретить столь знаменитую личность, — ну, это он загнул, конечно, но приятно было. — Аброскил Джилим Берримор, Ваше Высочество, — он пожал руку и поклонился. — А это мой молодой друг — Гавр Бер.

— Я знаю, — Нэй улыбнулся, пожимая руку Гавру. — Сходи вниз, там тебя отец ждет, поговори с ним.

— Я боюсь, — сказал тот и покраснел.

— Иди, не съест он тебя, — проговорил Великий Магистр, чуть подтолкнув Гавра к входу.

Тот как-то обреченно вздохнул и побрел на выход с опущенной головой.

Когда он исчез за дверью, Нэй проговорил:

— Нужно было отца пригласить и поговорить всем вам вместе. И намного раньше.

— Согласен с вами. Но порой мы тянем в надежде, что все само собой утрясётся, уляжется. И иногда это получается…

— Но по большему счету проблемы только нарастают, как снежный ком, — закончил фразу за Великого Магистра и как-то невзначай взял в руки модельку автомобиля.

Берримор хмыкнул:

— Здесь, в этой башне, редко бывают посетители, поэтому мне не приходится объяснять, что это за штукенция. А если и объясняю, то говорю — самодвижущаяся повозка из архива да Вирши. И все верят.

— Но мне вы это говорить не будете, — Нэй усмехнулся.

— По глазам вашим вижу, что вы и так знаете, что это.

— Знаю. Но понять не могу, почему именно он? Эта модель и этот год?

Великий Магистр пожал плечами:

— Мой отец очень разбогател на Первой Мировой Войне, надеюсь, вы знаете, о чем я? — Нэй мотнул головой. — И решил прикупить автомобиль. Конечно, не золотой, хотя отец мог себе и это позволить, это уже Том Леонардо, наш главный Архивариус, сотворил, когда я ему рисунок показал. Чертеж. Сказал, пусть будет золотым! — он усмехнулся. — Мне как раз было четыре года. Прекрасное милое время, — и вздохнул. — Но вы ведь пришли не мои рассказы слушать о прошлой жизни.

— Можно и их послушать. Любопытно видеть то, что невозможно понять.

Великий Магистр увидел книгу, которую читал Нэй:

— Интересная книжка, любопытный взгляд на этот Мир.

— Ее автор был моим Учителем.

— А мне другом…

Оба улыбнулись. Нэй засунул руку в карман и вытащил сложенные два листа бумаги, развернул их и протянул Великому Магистру:

— Я бы хотел понять, кто они и откуда.

— Прекрасные портреты! — тот посмотрел на Нэя: — Вы рисовали?

— Друг, но моей рукой, — Великий Магистр замешкался, не поняв фразы. — Это долго объяснять. Так можно узнать, откуда они? Вы ведь храните не только портреты адептов, но и их биографии.

— Только то, что они расскажут сами, мы не проверяем их информацию.

— Но в каждой, даже ложной информации всегда есть крупицы правды.

— Вы очень умный человек, Ваше Высочество!

— У меня был хороший Учитель!

Снова улыбки обоих.

— Я пойду приведу себя в порядок, — Великий Магистр дернул себя за халат. — Негоже Великому Магистру беседовать с гостем в таком виде. Но я быстро, так как чувствую, что ваше время дорого.

— Я не тороплюсь, но хотелось бы побыстрее, — улыбнулся Нэй.

— К услугам вашим, — Великий Магистр склонил голову и быстро направился к винтовой лестнице в спальню, где был, видимо, и гардероб.

Что ж, скоро Нэй получит ответы на свои вопросы. Ну, хотя бы навязчивые мысли исчезнут. Он на это надеялся.