Рики Макарони и Наследники Врагов (джен)

– Я думал, дядюшка Рон усмирит их совсем, – каялся Артур, узнав о последней выходке Рози. – Вот хановщики!

– Они отказались от шантажа. Это уже хорошо, – заметил Рики.

– Ну не всегда же получается так, как хочется, – мудро рассудил Эдгар. – Вот, например, моя тетя Сюзан мечтает о дочке, а вместо этого у нее и дяди Гарри позавчера родился четвертый сын.

– Я не знал. В таком случае, надо его поздравить, – сказал Рики.

Пока писал открытку, он задумался, как назовут малыша. В смысле дачи имен собственным детям фантазия крестного отца до сих пор проявила себя позорно убого.

Наступил Хеллоуин. Празднование его, как всегда, сопровождалось пиршеством в Большом зале, но настроения не было, так что праздника Рики почти не заметил. Единственное, что ему запомнилось в тот день – ссора в подземном коридоре, которую ученики, возвращающиеся по общежитиям «Слизерина» и «Равенкло», в прямом смысле никак не могли обойти стороной. Действующих лиц Рики, впрочем, дольше слышал, чем видел.

– Ты мне можешь по-человечески сказать, Эйвери, почему это мне не следует с ним общаться? – требовательный голос Мелани Хатингтон на сей раз выдавал рекордное нетерпение. Должно быть, Френк уже здорово допек ее своей заботой.

– Я не могу тебе сказать, – промямлил он.

– Отлично. А я не обязана тебя слушаться, – сказала Мелани.

– Ты просто не понимаешь, – Френк как будто вконец отчаялся.

Мелани издала звук, напоминающий фырканье отъезжающего ««Хогвартс»-Экспресса».

– Естественно. Я же такая бестолочь! Где мне понять…

– Ты не бестолочь. Просто он очень… очень…

– Чего? – проревела Хатингтон. – Вот что, я каждый день в течение двух последних месяцев находилась в одной комнате с Макарони, и могу сказать, что некоторые из его дружков гораздо противнее. Одна Нотт чего стоит. Все твои хитрости, Эйвери, уж больно шиты белыми нитками. Хогсмид только в субботу. А до тех пор – прекрати за мной ходить!

Она скрылась за поворотом раньше, чем шагающий в довольно многочисленной компании Рики успел решить, нужно ее поприветствовать или не обязательно. Смущенный Эйвери, впрочем, ситуацию никак не прокомментировал, молча присоединившись к товарищам по колледжу.

– Значит, он ее все-таки уломал, – вполголоса заметила Дора. – Мирра Жанн сказала правду. Странно!

С тех пор, как в гостиной «Слизерина» повесили объявление, оповещающее, что все желающие могут посетить деревню Хогсмид в следующую субботу, друзья строили планы. Рики не принимал участия в этих увлекательных разговорах, предпочитая заниматься уроками. Друзья не мешали. Но в общей гостиной «Слизерина» водились не только друзья. И однажды его покой и сосредоточенность были нарушены грубоватым окриком «Эй, ты!».

Рики устало поднял голову, не сомневаясь, кому адресован клич. Чавкающая Рози Гойл приближалась к нему, и не было никакого смысла поддаваться малодушному желанию ускользнуть от нее, потому что все равно бы не получилось.

– Чего тебе? – спросил он устало.

– Знаешь, Макарони, хоть ты и ябеда, я, пожалуй, могу простить тебя, – обрадовала Рози.

– Сейчас лопну от счастья, – буркнул Рики. – Я спросил, чего тебе?

Вероятно, Рози хотелось потянуть время, подражая более артистичной Мери Малфой, но у нее для этого определенно не хватало терпения. Ее глазенки горели, так что Рики начал предполагать что-нибудь кошмарное и отодвинулся бы, но и без того уже утонул в старом кресле.

– Дай мне свой амулет! – выпалила Рози. – Тот, который тебе русалка подарила, поносить. А я за это перестану есть шоколадушки в гостиной.

Она вопросительно пялилась на него. Рики сделалось не по себе, главным образом потому, что он прекрасно понимал – у него нет оснований чувствовать себя виноватым перед ней, и однако же, ему заранее становилось стыдно за то, что он собрался развеять радужные надежды ребенка.

Рики знал, бесполезно озвучивать вопрос, который вертелся у него на языке. «Где ты научилась такому бесстыжему вымогательству?». Учитывая, что девочка была еще сравнительно маленькой, ответ напрашивался один – у ближайших взрослых. Все же парень одернул себя и удержался от того, чтобы судить по Рози о ее семье. Например, Уизли приличные люди, но бывают среди них и Гермионы.

– А что об этом думает твой друг Джимми? Он одобрил твое решение? – спросил парень.

– Поттер мне не указ, – разозлилась Рози.

«А ты мне не указ», – подумал Рики.

– Неужели женщинам обязательно носить побрякушки? – проворчал он.

Рози резко выпрямилась и отпрянула от него.

– Ах нет, значит? Ну ладно, хановщик, – и растворилась в толпе, будто ее и не было.

Скоро она вернулась. Усевшись на подлокотник, девчонка принялась демонстративно лопать лягушку, медленно, с удовольствием откусывая от нее маленькие кусочки.

«Надо продержаться. Не стану же я от нее бегать», – сказал себе слизеринец и отвернулся. Малявка тут же пересела. Он уставился в пол. Она зачавкала громче.

Терпения у Рики хватило примерно минуты на две, и за этот короткий период парень перенес и несколько приступов тошноты, и отвратительную слабость, и пару стойких порывов совершить убийство. Рози было до лампочки, что у нее во рту дрыгаются лапки и все прочее, а для Рики это было ужасно. Он подозревал, что на его лице отражаются все его чувства, свидетельствующие о душевной слабости, и потому в итоге все же удалился – как он надеялся, элегантно и с достоинством, дабы не доставлять ей удовольствия наблюдать за своими мучениями.

В спальне шестикурсников Тиффани в компании Доры возилась с котятами.

– Ты не подержишь его, вот так? – тут же попросила Тиффани. – Может, я попробую остричь ему ногти? Говорят, если рано приучать, они потом не возражают.

– Что-то я сомневаюсь, – проворчал Рики.

Хорошенькие питомцы Тиффани только усиливали отвращение к действиям Рози. «Ну почему, Боже мой, – вопрошал парень, – почему эта девчонка такая противная? Все-то ей дай». Он знал, Дора заметила, что он как будто бы разговаривает сам с собой, но ей надо было отвлекать Моргану, поэтому она пока ничего не сказала.

Из затеи Тиффани ничего не вышло, но она не расстроилась.

– Корм для котят заканчивается, – констатировала Дора. – Пусть пришлют из дома.

– Надо Генри сказать, – нахмурилась Тиффани. – Оставь, Ричард, пусть себе играют. Пойдем?

– Вы идите, я скоро, – улыбнулся он.

Когда Рики, пересилив себя, вернулся в гостиную, мисс Гойл сидела на прежнем месте с тем же количеством мерзкого лакомства и неотрывно следила за входом. Заметив его, тут же начала чавкать. Но в это время его позвали ребята, а там поблизости свободных мест, к счастью, не было.

Но Рики поминутно оборачивался; Рози оставалась на посту, по-прежнему чавкая. Он же, словно загипнотизированный кролик, не мог заставить себя прекратить подсматривать за отвратительным зрелищем.

– Что ты бормочешь? – обеспокоено спросил Лео.

– Ричард, ты, часом, не тронулся? – непочтительно поинтересовалась Тиффани.

А в голове Рики вертелась строчка из какой-то песни, названия которой он не помнил.

– «Любой ценой – вперед», – процитировал он. – Теперь я понимаю, что это такое.

Большинство одноклассников не слушало его, занимаясь своими делами. Однако Дора и Лео тоже нашли глазами драчливую первокурсницу. Сочувствия Рики, впрочем, не дождался даже тогда, когда ближе к отбою лучший друг попросил «объяснить нормально», что происходит. Услышав про требование дать медальон, Дора мрачно фыркнула.

– Она решила допекать меня этим, – сообщил Рики, чувствуя себя премерзко от того, что он, по сути, ябедничает. – Я не знаю, что делать. Не бежать же к Снейпу…

То, что именно этого ему и хотелось, парень старательно скрывал даже от себя самого. Однако самое простое решение проблемы, как Рики уже убедился, не всегда бывает приемлемым и, главное, действенным.

– Не надо, – согласился Лео. – Если вмешается завуч, это только добавит ей куража. Она вообразит себя звездой, скорее всего. Незачем надоедать профессору Снейпу из-за такого пустякового дела.

Рики не находил слов, чтоб возразить так, как ему хотелось.

– Даже не знаю, как показать ей, почем фунт лиха, – задумалась Дора.

– Эти ее лягушки, – вздохнул Рики, зажмуриваясь.

– Дело не в них!!! У тебя фобия пожирания шоколадных лягушек, – отрубила Дора. – И Мерлин свидетель, Рики, это уже твоя проблема, а не Рози Гойл.

Больше Рики ничего объяснять не пытался. Не заставишь же других пережить собственные чувства. Кажется, он начал понимать парня, который петлял по улице, лишь бы только не встречаться в собакой Дан.

Впрочем, при желании – а оно у Рики, безусловно, нашлось – он сумел найти в сложившейся ситуации и плюсы. На фоне зловещего образа Рози Гойл теперь, пожалуй, и Назойлик казался мелкой неприятностью. И слизеринца ничуть не взволновало, что накануне Хогсмида приехал крестный отец.

Но в этот раз дядя Гарри не только не встретился с Рики, а, похоже, вовсе не вспомнил о его существовании. Глава попечительского совета прибыл в школу, будучи озабочен жалобами на собственного сына.

– Профессор Снейп утверждал, что Джим просто привлекает к себе внимание, и потому не может сосредоточиться на уроке, – рассказал Артур, перекинувшись парой слов с дядей Гарри. – Ну, насмехался, будто это фамильная черта Поттеров.

– Дядя был очень расстроен, когда уезжал. Мне не нравится то, как Снейп настроен против мальчишки, – выразил обеспокоенность Эдгар. – Это даже странно. Кто бы поговорил с ним.

Рики мог бы объяснить, что это не имеет никакого значения, что если профессор Снейп за свою долгую жизнь не вправил мозги себе сам, то этого никогда не произойдет, и что оба старосты при всем желании не в состоянии повлиять на ситуацию.

– Джиму полезно, что иногда его одергивают, – примирительно произнес он вместо этого.

– Это «иногда» повторяется каждую неделю! – рассердился Эдгар, после чего Рики счел за благо уткнуться в учебник и добросовестно зубрить, и при первом удобном случае смылся из библиотеки.

В пустом классе астрономии было прохладно и пахло пылью. Рики раньше этого не замечал; впрочем, кажется, тут недавно вымыли пол. Он прошелся между парт, посидел на последней, заглянул в телескоп и ничего там не увидел, поскольку аппарат не был настроен.

Усевшись на парту, Рики задумался, почему его, в сущности, так беспокоит ситуация с Джимом Поттером, ведь, в отличие от Эди, он не был кузеном несносного мальчишки. Но, в отличие от того же Эди, он, Рики, знал слишком много, и не мог не задумываться, что в его руках достаточно нитей, чтобы попытаться изменить некоторые факты. Разумеется, он не обязан был этого делать; естественно, многое его не касалось. И все же возникший в душе дискомфорт безошибочно сигнализировал, что уклонение от действий – это как-то нехорошо.

– Надеюсь, ты не прячешься? – разлился по пустому классу знакомый голос. Рики не шевельнулся – казалось, он спит и видит действительно волшебный сон. Во сне возможно все… Но, когда в спину стукнул кусочек мела, пришлось вернуться в реальность.

– Как ты меня нашла здесь? – спросил он Селену, которая вернулась к выходу и словно не могла решить, уйти или остаться. – Мерлин, не может быть! – вскинулся юноша, поглядев на часы. – Неужели уже два часа я здесь?

– Не знаю, – пожала плечами Селена. – Я ищу свою новую чернильницу. Посмотри вон там!..

– Эта? – Рики сразу заметил украшенную зелеными рисунками штучку в форме горы на второй парте.

Не задумываясь, он поднял ее и направился к Селене, но по мере приближения все замедлял шаг. Девушка ждала. Рики осторожно, словно вещь была хрупкой и очень ценной, передал ее Селене, при этом их пальцы соприкоснулись.

– Вот, держи, – пробормотал он.

– Спасибо. Прогуляемся к озеру? – предложила она. – Я не навязываюсь, но малышка хочет хоть иногда с тобой разговаривать.

– Откуда ты знаешь? – спросил Рики, после того, как они спустились вниз на два пролета.

– Я читаю мысли, – усмехнулась Селена, уже на первом этаже.

Большую часть пути до мостика они не разговаривали. Это способствовало тому, что Рики, только что долгое время просидевший в полутрансе, начал впадать в это состояние снова. Вокруг разливалась не обремененная никакими тревогами гармония. Возле воды никого не было, казалось, они одни в целом мире. Золотые волосы Селены, шагающей рядом, порой задевали ему руку. Рики всегда знал, что это волшебная школа. Но только сейчас полный покой, царящий вокруг, отражался в его сознании ощущением нереальности происходящего.

– Можно тебя спросить? – решительно произнесла Селена.

Рики кивнул не сразу, удержался от того, чтоб тряхнуть головой, но расслабленное состояние и без того улетучилось само по себе. На многие ее вопросы он теперь, пожалуй, предпочел бы не отвечать. Селена лишь усилила его волнение, обойдя его и остановившись строго напротив, чтоб заглянуть ему в глаза.

– Рики, что происходит с Джимом Поттером? – спросила она. – Почему у него проблемы на уроках зелий?

Внутренне приготовившись говорить о себе, Рики растерялся.

– А почему ты обращаешься ко мне? – выпалил он единственное, что пришло в голову. Селену его реакция не смутила.

– Я чувствую, что ты знаешь причину, – ответила она.

В этот момент Рики вдохнул идущий от озера свежий воздух, несущий с собой запах воды. И мир как будто сделался чуточку другим. Девушка продолжала пристально глядеть на него – та девушка, которой ему совсем не хотелось врать.

– Может, я и не все знаю, – признался он, думая о том, что как-то странно для взрослого человека оставаться таким мстительным на протяжении жизни из-за того, что случилось так давно. Жизнь Северуса Снейпа, на его взгляд, сложилась удачно, он имел и авторитет, и свободу, и достаток, а недосданная когда-то СОВа по защите от темных сил никакой погоды ему не сделала. Профессор, при всем том, что никто не отважился бы похвалить его скверный характер, был вполне вменяемым взрослым человеком, профессионалом своего дела. А его пристрастность по отношению к семейству Поттеров трудно было назвать нормальной, это признавал даже Рики. – Не хочу выдумывать, – добавил он, – давай лучше не будем говорить об этом, хорошо?

Решив, что вопрос исчерпан, Рики повернул к озеру и сделал пару шагов в сторону воды.

– Конечно, Джим с тобой ведет себя отвратительно, – сказала Селена. – Я не ждала, что станешь ему сочувствовать, – и добавила с огорчением: – Не хотелось бы думать о тебе плохо.

Несмотря на то, что мысль свою девушка выразила сумбурно, Рики мгновенно понял ее. Он развернулся, шокированный до того, что потерял дар речи. Мелькнула мысль, а чему он удивляется, ведь сам готов был подозревать себя в любых грехах. И все же завуалированный упрек оказался неожиданным и очень болезненным.

– Значит, нет? – утвердительно спросила Селена.

– Как ты могла подумать, что это я натравил Снейпа на этого безмозглого сопляка? – взвился Рики. – Во-первых, я не хозяин своему завучу… нет, это немыслимо! Селена, ты ведешь себя так, будто мы незнакомы.

– Это ты не позволяешь с тобой заново познакомиться, – ответила она.

– Ты должна знать, что я за человек, – жестко отрубил Рики.

А в следующую секунду у него появилась уже другая причина для гнева. Для себя он раз и навсегда уяснил – неправда, что ледяные брызги хорошо успокаивают.

– Не кричи, – строго произнес скрежещущий голосок, чуть более взрослый, чем он помнил.

Зеленоволосая головка с острыми клыками выглядывала из воды. Возможно, она ждала приветливой улыбки, но выведенный из себя женскими выходками Рики не собирался поощрять столь безобразную манеру его приветствовать.

– Ну вот, я пришел к тебе, а ты так себя ведешь, – проскрежетал он, отряхиваясь.

Его недовольство побудило барышню скорчить жуткую рожицу, отчего Рики, признаться, отвык.

– А с чего ты взял, что я хочу с тобой разговаривать сейчас? Приходи, когда мне будет удобно! – заявила Пибу.

И, обдав его еще одним приличным фонтаном брызг, русалка ушла под воду.

– Ну вот, пообщались, – констатировал Рики через пару минут, когда стало ясно, что она не вынырнет.

– Она на тебя обиделась, – сказала Селена, не скрывая, что ничуть не расстроена таким положением дел.

Зато Рики, разочарованный бегством русалочки, которая бестактно отвергла его компанию, не скрывал досады.

– Ты считаешь, я постоянно делаю что-нибудь не так? Скажи, зачем ты нашла меня в классе астрономии, Селена? Неужели за мной надо постоянно приглядывать? – спросил он.

– Мы просто не хотим, чтобы ты чувствовал себя покинутым, – сказала Селена, неотрывно глядя на воду. – А на астрономию я, между прочим, вернулась за чернильницей. Я же не могла знать, что тебе вздумается туда придти.

– А как насчет субботы? Не станет же никто со мной сидеть, как с маленьким ребенком. Ты бы согласилась пойти со мной в Хогсмид? – выпалил он.

– Да. Я не собиралась, но… раз ты настаиваешь, – сказала девушка.

Слизеринец открыл рот, но вместо того, чтоб сказать, что ни на чем не настаивает, произнес: «Отлично». Возле лестницы они расстались. Рики испытывал смутный подъем, больше напоминающий мандраж. Он шел, думая, что ему надо как-то отреагировать на свои проблемы.

– Я про всех только правду напишу! – услышал он голос Джеймса Поттера. Тот стоял в одной из оконных ниш в компании одноклассников и, кажется, был очень собой доволен.

Момент показался ему подходящим. Рики решительно направился к компании.

– Слушай, Джимми, отдохни, а? Не нужен мне твой кот, – сказал он так, что все слышали. – И ты мне тоже не нужен.

И, не оставляя оппоненту времени на ответ, гордо удалился на обед.

Когда позднее он присоединился к друзьям, в штабе вовсю бушевал мозговой штурм: Артур Уизли запрашивал версии того, что можно подарить детям на дни рождения. Как выяснилось, его фантазия в этом направлении некоторое время назад забуксовала, а многочисленные родственники, как назло, продолжали ежегодно отмечать собственные именины.

– Артур, у тебя столько братьев и сестер, – Рики помотал головой, отгоняя наваждение из мельтешащих перед глазами рыжих голов.

– Вот именно. Никакого покоя, – нервно дернул плечом Артур. – Спасибо, Дик, но детские метлы у них у всех есть.

– Ты напоминаешь мне один такой персонаж, – усмехнулся Лео, отрываясь от чертежей. – Этакий брюзжащий дядюшка, старый холостяк. Он полагал, что у людей вообще одно на уме: обзавестись детьми, чтобы потом докучать ими своим ближним.

– А что, есть в этом доля жестокой правды, – ворчливо согласился старший брат всех Уизли. – Я, правда, не собираюсь оставаться холостяком. Но такой многодетности мне не надобно, благодарю! Тетя Пэнси говорит, трое детей – это потолок, и выше прыгать не следует.

– А четвертого ты утопишь? – поддел друга Ральф.

– Зачем же так непрактично? Он сначала присмотрится, выберет троих, которые ему понравятся, а после уж остальных утопит, – предложил свою версию Дик.

Все, включая Артура, захихикали. И внезапно Рики вновь сделалось не по себе. В такие моменты что-то постоянно напоминало ему, что для него нет места в нормальной жизни. Рики задумался о себе, о предсказании Джиовинезы, от которого был далек, как от Полярной звезды.

Разговор тем временем вернулся к насущным делам.

– Джим Поттер совершенно ни на кого из Боунсов на похож, ну, кроме Лауры, – сокрушался Артур, когда дверь толкнули, и вошла встрепанная Дора в компании Мелани.

– Я бы в Азкабан отправила тех, кто произвел на свет Рози Гойл, – сообщила она.

– Не надо. Они вполне приличные люди, ты же знаешь, – напомнил Лео, считающий своим долгом сдерживать подобные порывы у себя.

– Хагрид сейчас поскользнулся на ее «поносе»! – донесла до его сведения равенкловская староста.

– Грохот был такой, что вы, наверное, и здесь слышали, – бросила Дора.

Смущенное признание, что нет, вообще-то, не слышали, не охладило праведного возмущения слизеринки.

– А эта негодница перед Хагридом извинилась и в качестве оправдания заявила, что ее каток предназначался для меня. Я ей, видите ли, запрещаю жрать шоколадушки, ненасытная мантикраба! Пришлось все объяснять профессору Снейпу, два часа потратила.

Расставшись с Дорой после обеда примерно сорок минут назад, Рики не стал, тем не менее, вносить поправку в ее представление о времени.

– Кстати, Рики, ты так и не примирился с шоколадушками?

– Нет, – покачал головой Рики, но с течением времени, тем не менее, вынужден был констатировать в своем состоянии значительный прогресс. Он уже не сжимался весь всякий раз, как видел лягушку в руке Рози, не вздрагивал при звуке чавканья и, главное, научился отвлекаться от того, чтоб не воображать себя на месте этой лягушки, перемалываемой челюстями. Хотя – процесс поглощения живого шоколада ему по-прежнему не нравился.

Радостное оживление субботнего утра промелькнуло перед ним, как калейдоскоп ярких картинок и счастливых лиц, и не успел он оглянуться, как обнаружил себя на дороге рядом с хуффульпуффской старостой девочек.

В этот раз никто больше не составлял им компанию. Слизеринец при всем желании не смог заподозрить в этом никакого особенного подвоха: Артур был с Миррой и ее кузеном, а остальные, естественно, предпочитали гулять парами.

И вот, с нытьем в сердце от того, что он, несомненно, самим фактом своего существования расстраивает Селену, Рики неторопливо приближался к Хогсмиду, рассуждая, зачем он, в сущности, туда идет. Абсолютно правдивую версию о том, что на самом деле ему хочется компании Селены, он не стал рассматривать, дабы не заострять внимания на собственной непоследовательности. Что мог дать ему Хогсмид? Развлечений его душа отнюдь не жаждала, да и новыми впечатлениями знакомая деревня вряд ли могла его угостить. Разве может хоть что-то подарить ему покой? Подумав, он решил, что может.

Пожалуй, в Хогсмиде он мог отдохнуть от назойливых малолеток. С первого сентября не было дня, чтоб они не мельтешили перед ним, как оживший кошмар сумасшедшего Волдеморта. Чавкающая Рози, листовки Мери, Джим-поэт в повязке на лбу, активная Гермиона… Разводы грязи по всему двору. Осознав это, Рики предпочел тут же выкинуть звездных отпрысков из головы. Это было совсем нетрудно…

– Селена, – не сдержался он, – почему ты все-таки согласилась пойти со мной?

– Эди попросил приглядеть за тобой. Ему некогда, – ответила девушка. Она принялась старательно кутаться, хотя не было никакого ветра.

– Ясно, – сказал Рики, хотя ее ответ поверг его в еще большее смятение чувств.

– О Мерлин! Что это? – прошептала Селена.

Возле деревни подошедших студентов задерживала группа, состоящая из шести гоблинов. Один из них, очень старый, в данный момент ощупывал потрясенного пятикурсника из «Слизерина».

– Вроде не тот, – ворчливо констатировал он, отпуская парня. – Он был белый, а эти вроде все люди как люди. Розовые, как свиньи.

– Простите! – возмущенно воскликнул Рики, но гоблины уже бросились к нему.

– Стой, ты! Девчонка нас не интересует. Девчонка может идти, – деловито забормотали гоблины, а один из них подвел самого старого за руку. Секунда – и длинные костлявые пальцы впились в ребра, так что Рики непроизвольно начал вырываться.

– Тоже не похож, – сказал старик и оставил его в покое.

– А в чем дело? – потрудилась спросить Селена.

– Да говорят, Сам – Знаете – Кто, это человеческое отродье, учится в вашей школе на старших курсах. Грог его видел, когда молодым был, – объяснил гоблин.

– И даже врезал ему по ребрам, – с гордостью добавил другой гоблин. – Ну, катитесь своей дорогой, не мешайте!

Они принялись за вновь подошедшего ученика. Если бы это занятие не поглотило их целиком, гоблины наверняка обнаружили бы столь желанную им смертельную бледность в лице Рики. Ведь он отлично помнил, о чем речь. Зато его реакция не ускользнула от внимания Селены.

– Идем же! – шикнула она и потащила парня вперед почти силой, повиснув у него на руке. Они прошли немало шагов, прежде чем Рики очнулся. И почувствовал, как она близко.

– Ты ведешь себя непозволительно! – строго отчеканила Селена, вся раскрасневшись.

Рики замер, а после отпрянул, как ужаленный. В самом деле, он сам решил твердо, что эта девушка заслуживает лучшего, чем нетленный маньяк, проживающий вторую жизнь для искупления грехов старой.

– Извини, – пробормотал он.

– Если ты будешь каждый раз так зеленеть при упоминании имени Сам – Знаешь – Кого!..

Рики постарался не показать, насколько ему стало обидно. Выходит, она даже не заметила волшебное мгновение, когда казалось, что никто и ничто не стоит между ними.

– … гоблины меня вычислят и отлупят, – ехидно закончил он. – И я наконец перестану, пусть временно, надоедать моим друзьям и знакомым самоедством. В моих жалобах появится разнообразие!

– Какой вздор ты городишь, – сказала Селена.

Пренебрежение, проскользнувшее в ее голосе, задело юношу. Он очень хотел быть другом для нее и старался вести себя соответственно; а это не предполагало сарказма, к которому он только что прибегнул как к единственно доступному отвлекающему маневру. Он и сейчас не хотел бы показать, насколько растерян. Целая буря переживаний, сильных и противоречивых, а также благоразумные мысли перемешались внутри него в невообразимый коктейль. Рики не мог решить, как лучше выразить, что он чувствует, и надо ли это выражать.

– Можно купить тебе мороженое? – сформулировал он в итоге.

В глазах Селены мелькнула растерянность, однако она быстро справилась с собой.

– Как хочешь, – ответила она. – А впрочем, конечно, хочешь. Иначе бы ты не предлагал.

Странный стиль ее рассуждений озадачил Рики, и он вопросительно вскинул брови.

– Я несколько раз слышала от тебя что-то подобное. И Дора тоже так говорит. А в последнее время, – девушка вздохнула, – подобным образом ведут себя некоторые первокурсники. Вот я и пытаюсь подстроиться.

– Зачем тебе на кого-то быть похожей? – не понял Рики.

Они почти подошли к «Сладкому королевству». Приходилось лавировать в толпе, так что ответ Рики получил не сразу.

– Это производит впечатление на Пибу, – сказала она, остановившись у крыльца магазина, чтоб подождать его.

– Ты с ней часто встречаешься? – спросил Рики, открывая дверь и пропуская девушку вперед.

– И ты об этом знаешь, – сказала Селена с едва заметным ехидством. – Я даже знаю, как ты на эту новость отреагировал.

– Дора, – покачал головой Рики.

– Верно. Между прочим, малышка сердится, что ты забыл о ней.

– Я не забыл, просто не хочу, чтоб у нее из-за меня были неприятности, – проворчал Рики. Он уже убедился, что путь к прилавку долог и тернист; очередь заполнила почти весь магазин.

– Ее община должна знать о Темном лорде. Им не понравится, когда до них дойдет вся эта история. Что, опять вздор?

– В точку, – кивнула Селена. – Тебе нравится вот этот розовый шарик? Кажется, он сливочный.

Следующие два часа они мирно беседовали о таких вот пустяках. И только когда они вновь поравнялись с крылатыми кабанами на школьных воротах, Рики осознал, что все это время был почти безмятежно счастлив. И ему очень хотелось, чтобы это не заканчивалось.

– Ты сейчас в комнату старост? – спросил он, стараясь, чтоб вопрос не прозвучал, как просьба.

– Да. Я думаю, тебе тоже лучше подняться туда, – улыбнулась девушка.

В штабе уже было довольно тесно, похоже, многим пришло в голову скоротать там время до ужина. Впрочем, ничего интересного они точно не пропустили – ребята только рассаживались. Рики помогал Селене освободиться от мантии, когда к компании присоединился и грифифндорский староста.

По Артуру сразу было видно, что-то не так, впрочем, учитывая, в какой компании он сегодня гулял, этого, скорее, следовало ожидать. Гриффиндорец призвал для себя стул, вместо того, чтоб дойти до него, и плюхнулся с измученным видом, так ни с кем и не поздоровавшись.

– Ну, как Хогсмид? – спросил Ральф, пока остальные тактично прикидывались, будто не уделяют вновь прибывшему все внимание, а так, только поглядывают в его сторону.

– Как именно Эйвери с Мелани Хатингтон прогулялись в Хогсмиде? – медленно переспросил Артур, садясь поудобнее и вытягивая ноги. Выглядел он так, словно не так давно побывал в глупом положении, и до сих пор не вполне его покинул. – Ну что, нас, как и всех, гоблины остановили. Спасибо тебе, Рики, за это большое.

Обычно друзья не позволяли себе таких намеков, тем более в присутствии людей не до конца посвященных, вроде Бетси, но гриффиндорцу, судя по всему, на это было наплевать.

– Я не специально, – пробормотал Рики, и спросил так, чтоб его голос выражал должную долю беспокойства: – А что было?

– А вы что, не слышали? – и гриффиндорец нахмурился, как герой, страдающий за правду и узнавший вдруг, что его героизма никто не заметил.

– Нет, – Дора от любопытства даже подалась вперед.

Артур вздохнул, давая понять, что предпочел бы этого не говорить, да некуда деться.

– Гоблины вообще народ бестактный. Они же нас щупали, вот и похвалили мускулатуру Френка Эйвери – громко так, на полдеревни. Ладно, я себя рядом с ним дохляком почувствовал. Так они его спутнице довольно пошло намекнули, как ей повезло. Мелани я не люблю, но тут посочувствовал, она и краснела, и бледнела. Ну, это понятно…

– Хоть в обморок не грохнулась? – проворчал Ральф.

– Нет, конечно. Отпустили нас, и мы пошли дальше. Тут Мирра Жанн начала что-то рассказывать, болтала без умолку, и вроде все успокоились. Пошли мы в «Три метлы», кузина Эйвери, как могла, разряжала и там обстановку. Ну, посидели, собрались уходить, и что вы думаете?

– Неужели Френк деньги забыл? – ужаснулся Рики, припоминая, что отец Эйвери, насколько ему дали понять, отличается патологической жадностью.

– Деньги-то у него, как оказалось, были, – скривился Артур, – вот только он их сразу не нашел. Мне пришлось расплатиться за всех. Ну и ладно, я уже на все был готов, лишь бы быстрее вернуться. А на улице он нашел потайной карман с кошельком и принялся мне настырно так возвращать. Концерт затянулся, Мирра в конце чуть не расплакалась. Вот такая прогулка.

– Мелани, во всяком случае, было нескучно, – сказала Бетси.

– Мне девчонку жалко. Для нее это первый выход в Хогсмид, – сокрушенно произнес Артур.

– А ты чем так доволен? – проницательно заметила Дора, обращаясь к Ральфу.

Ее оценка настроения гриффиндорского капитана, надо признать, была довольно точной.

– Ты знала, что отец Тиффани приехал опять? – спросил он, хитро ухмыльнувшись.

Собравшиеся в комнате напряглись в ожидании какого-нибудь подвоха. Все знали, что в прошлый раз мистер Флинт приложил максимум усилий, чтоб испортить прогулку.

– Нет! И чему тут радоваться? – не поняла слизеринка.

– А он нас не нашел! – самодовольно ухмыльнулся Джордан. – Вы бы видели, как мы от него скрывались! Супер!

– Игра в прятки по пересеченной местности, – пробубнила Дора.

– Мы решили, что родители не будут портить нам жизнь, – сказал Ральф уже серьезнее. – Ну и ругаться с ними лишний раз тоже не стоит. Вот сейчас, когда мы пришли, ее папаша нас ждал в вестибюле, сердитый весь такой. Ну, я поздоровался и ушел, чтоб не раздражать, а как он к Тиффани сразу стал подлизываться, вы бы слышали!

Мелани в тот день в комнату старост так и не зашла. За ужином, насколько Рики мог заметить, она вела себя, как обычно. Зато Френк умудрился посолить рукав Доры.

– Как хорошо, что Хогсмид бывает не каждый день! – сердито высказалась она, отряхиваясь.

Школьные будни оставались по-прежнему загруженными. Учеба отпечатывалась в сознании Рики, словно сон, который он уже видел. Он мог теперь не без гордости отметить, что получил по некоторым предметам такие знания, которыми Темный лорд никогда не обладал. Но зато в нем появилась и критичность, которой раньше не было. Так, защита от темных сил в изложении Бэскотта представлялась лишь бледным пересказом зловещих деяний ныне умолкшего Назойлика.

– Когда я слышу, как он гордо заявляет, сколько всякого повидал, и строит из себя старого вояку, мне его убить хочется, – признался он однажды Доре на прорицаниях, причем встретил понимание и с ее стороны, и от Боба Бута.

Однако, в школе нашелся человек, которого поведение «дядюшки Барти» задевало куда больше. Виктору Чайнсби явно не нравилось то, что у одноклассников появилась возможность наблюдать придурковатость члена его семьи. Рики понял это сразу, и посчитал, что Виктора нельзя винить в этом, но для Бетси, и не только, молчаливость равенкловского предводителя и его начавшаяся отгороженность от одноклассников и даже от лучшего друга Тони Филипса казались необоснованной странностью. Плюс ко всему, он так и не помирился с Каролиной МакКинли, и однажды на перемене ребята, возвращавшиеся с маггловедения, имели возможность лицезреть его в коридоре, любезничающего с парой равенкловских пятикурсниц. Реакция мисс МакКинли казалась Рики единственно возможной: заметив Виктора и компанию, она тут же отвернулась и быстро прошагала мимо.

– Звездная болезнь прогрессирует, – прокомментировала Дора, когда Дик рассказал ей об этом. – Кажется, Филипс с ним вчера на эту тему беседовал у библиотеки.

– И что? – спросил Рики, понимая, что при таком интересном разговоре ему все равно не светит ничего прочитать.

– Бесполезно. Кажется, Чайнсби глубоко осознал, какой он весь из себя красавец, – фыркнула Дора.

– Я надеюсь, это все же не окончательно, – ядовито возразила Мелани Хатингтон, присутствующая тут же.

– Я тоже не ожидал, чтоб они с Каролиной поссорились, – примирительно произнес Дик.

– А все ваш дурацкий дуэльный квиддич, – произнесла Хатингтон обличительно.

– Если уж ты так, то это все из-за тебя, – не удержалась Дора.

– А тебе необязательно во все свой нос совать, Нотт, – не пожелала признать себя виноватой Мелани. – Я это дело так не оставлю!

Однако, улаживать проблемы своих друзей ей стало некогда. После того, как Френк Эйвери приглашал ее на прогулку по Хогсмиду, если ей и удавалось от него отвязаться, то с трудом. Мелани дразнили подруги, а она, как назло, относилась к этому очень серьезно. Вдобавок, часть вины за такое печальное положение вещей она возложила на Артура, и каждый мог при желании почувствовать, насколько плохо она к нему относится.

Раздражалась она и на кузину Френка, которая изо всех сил старалась ей понравиться. Учитывая, что обычно девочка притворялась, будто заходит к Доре, в штабе она могла появиться в любое время. Но злиться на Дору Мелани не пыталась, а вот Мирре частенько отвечала грубо.

– Как мне жаль Мирру Жанн, – высказался, не выдержав, Артур. – Благословит же небо такими родственниками!

После этого Мелани, отнесенная к числу родственников Мирры, на некоторое время перестала с ним разговаривать.

А Рики заработал себе новое приключение с Рози! Во вторник он, как обычно, Рики в полном одиночестве пересек дворик, чтобы подняться в класс прорицаний. Ступал он очень осторожно, и ведь помнил о возможной ловушке!

Рики не заметил удачно замаскированный, разлитый в тени ушат грязи, а когда заметил, стало поздно. Он и не подозревал, что всякая потеря координации вызывает к жизни такой ужас из глубины души. Длилось это недолго – почти сразу Рики рухнул спиной в тот самый «понос», по которому только что проехался. Хорошо, на ровную землю, а не на лестницу.

– Попался, хановщик! – хлопнула в ладоши, возникая непонятно откуда, Рози Гойл. И тут же взвыла от боли.

Хагрид крепко держал ее ухо.

Рики немедленно постарался встать сам и, хоть ему это удалось, измазался еще больше. Принять руку помощи от лесничего ему было так же неприятно, как валяться в «поносе». Хагрид тоже не пылал от восторга, стоя вместе с ним в вестибюле напротив МакГонагол и рассказывая, как было дело. Та, брезгливо нацелив на парня палочку, велела повернуться спиной, и с него тут же перестало капать. Но лучше Рики от этого, понятно, не становилось. Услышав, что Рози приговорена к неделе в больничном крыле, он отрывисто спросил, может ли идти. Разрешением Рики немедленно воспользовался и помчался наверх, не разбирая дороги, лишь бы поскорее скрыться от Хагрида и МакГонагол.

Парень не заметил, как оказался возле штаба. Пережитое унижение, осознание того, что для Рози наказание – пустяк, а также того, что пришлось зависеть от доброй воли Хагрида и МакГонагол, которые отреагировали именно так, как должно, обжигало ему, казалось, все внутри. Он с силой, гораздо большей, чем требуется, бросился на дверь.

Дик и Дора отпрянули друг от друга.

– Простите! – прорычал Рики и по инерции ввалился внутрь.

– Мерлин! На кого ты похож! – ужаснулась Дора.

Это замечание только разозлило слизеринца. Казалось, у него внутри паровой котел. Он метался по штабу, не в состоянии остановить ни собственные ноги, ни поток рвущихся из груди гневных слов.

– Вот маленькая гадючка! Отравить ее, что ли? Как же мне это надоело! И откуда только берутся такие детки?!

– Перестань ходить. Ты можешь хоть пару минут постоять спокойно? – Дик целился в него палочкой, и несколько комьев грязи его усилиями уж растаяли.

– Вот адское отродье, – не успокаивался Рики. – Вы подумайте, я не знаю, что с ней делать! Я! А ее дружки!

– Ричард, мы, как старосты, сталкиваемся с ними чаще тебя, – сказала Дора и тоже вынула палочку.

– Неужели! – выпалил он. – Это тебя Рози поджидает с шоколадушками в гостиной? О тебе Джимми написал памфлет! Это ты должна устроить этим маленьким пиявкам экскурсию в Тайную комнату! – Рики сам не заметил, как перешел на крик. – А ведь у меня все возможности Темного лорда приструнить их. Поверить не могу, Волдеморт пасует перед малявками!

Слизеринская староста девочек медленно приблизилась к нему, размахнулась… и отвесила оплеуху, настолько крепкую, какой нельзя было ожидать от девушки ее хрупкого сложения.

– Это тебя успокоит, наконец? – спросила она очень мирно.

Рики сник. Эмоции как-то сразу улеглись, а разуму собственное поведение не особо понравилось. Жаловаться Дику и Доре, что он, великий и могучий, не в силах справиться с мелочью, было и в самом деле как-то не очень… прилично, что ли.

– Вроде да. Спасибо, – пробормотал он.

– В таком случае я скажу тебе кое-что, – Дора мрачно кивнула самой себе. – Клянусь, дорогой друг наш Ричард, что если ты еще раз назовешь себя Лордом, получишь по шее.

Пристыженный Рики признал, что она совершенно права, и за это друзья потратили на него целых десять минут, помогая отчистить мантию и все остальное. Таким образом, все они имели случай убедиться, что вязкая грязь, разведенная Рози, должно быть, в особых пропорциях, пачкает очень качественно.

– Нет, ты все-таки пойди к себе и переоденься, – посоветовал Дик, критически обозревая результат их трудов.

– Конечно, я пойду, – Рики тут же направился к двери, обернулся и добавил смущенно: – Я не хотел вам мешать!

– Вот и убирайся! – немилосердно посоветовала Дора.

Но вечером того же дня она же нашла его и поставила перед фактом, с которым Рики не мог не согласиться: ждать дольше нельзя, прогулка по Лесу и без того откладывалась непозволительно долго. Нарушение любимой традиции расстраивало Артура Уизли даже больше, чем отсутствие побед на любовном фронте, так что его друзья поспешили запланировать посещение запретной территории на ближайшую субботу.

– Вот только под мантиями мы не поместимся, – констатировал Лео, с явным намеком глядя на Рики. Артур тоже глаз с него не сводил, да и Дик незаметно косился. И тут до слизеринца дошло, что от него требуется.

– Знаете, есть ведь способ попроще, – сказал он. – Я могу заколдовать всех вас так, что вы станете невидимыми.

– А сработает? – уточнил Уизли. – Ты не забыл, как это делается?

– Да, как обычно. Пойдем напрямик, и никто не увидит. Если только Клыку не попадемся, – добавил Рики.

В одну из последних суббот ноября Рики выполнил свое обещание. В одном из коридоров первого этажа, выходящего в Главный холл, он произносил заклинание невидимости, которое применил к себе в последнюю очередь. Дождавшись, пока никого не будет возле Главных дверей, кто-то толкнул их, и, еще не выйдя, Рики ощутил на щеках морозное сырое дуновение. По всему пространству между Лесом и замком гулял сильный сквозняк.

– Холодно, черт, – проворчал Артур, и было слышно, что он прячет нос в шарфе.

За этим последовало презрительное фырканье Доры. Она с самого начала, казалось, наслаждалась самим фактом нарушения правил, и всевозможные неудобства на этом пути делали его только привлекательнее.

– Это потому, что некоторые в этом году никак не могли расстаться с призраками, – проворчал Ральф. – А вот Миртл бы подождала, честное слово.

Рики не стал отвечать. В лесу расцветала осень. От земли поднимались запахи сырости и свежести. По шелесту желтых листьев Рики легко нашел своих спутников и снял заклятье, не спрашивая разрешения. Артур не скрывал разочарования.

– А я-то собирался над тобой подшутить, – объявил он Рики. – Вот бы вы меня поискали.

– Это не место для дурацких шуток, – рассердился Эдгар.

– Верно говоришь, человек.

Не успели ребята развернуться в ту сторону, как на опушке возникло целое стадо величественных кентавров. Рики пересчитал; их было девять. У всех были массивные, тяжелые копыта, луки, а у двоих – копья. Шестикурсники застыли на местах, только Дик успел пододвинуться ближе к Доре. Не то, чтобы их окружили, но никому даже в голову не пришло податься обратно, к замку – любая попытка к бегству представлялась очевидным образом бесполезной.

– Ты и в этот раз пришел, – сказал седеющий кентавр, обращаясь напрямую к Рики.

Слизеринец считал себя обязанным встретиться взглядом с огромным собеседником. Для ободрения он кстати напомнил себе, что является бессмертным мутантом, но не сумел объяснить себе, откуда в нем поднимается такой противный страх, когда чувство самосохранения должно отсутствовать.

– Пришел, – согласился Рики, не имея другого варианта ответа. – Я люблю это место, – добавил он, – и мои друзья тоже.

Невозмутимость, с которой лесные жители выслушали его, казалась Рики пугающей. Ответил ему все тот же кентавр.

– Мы ничего не имеем против тебя, человек. Но помни, Марс нам все покажет.

– Я не собираюсь подавать Марсу повода, – ответил Рики.

– Мой народ уже трижды вмешивался в дела людей, – констатировал кентавр с неодобрением. – У нас своя миссия, и мы не хотим заниматься войной. Это нам совершенно несвойственно.

– Насколько это зависит от меня, вы войной заниматься не будете, – сказал Рики.

– Помни, что это зависит не только от тебя, – наставительно произнес предводитель, после чего вся толпа развернулась и, не прощаясь, скрылась в чаще. Некоторое время Рики еще чувствовал, как ударяют копыта о замерзшую землю, и хрустят, сминаясь, сухие листья.

– Ничего себе встреча! Не вернуться ли нам обратно? – сразу же предложил Лео.

Ральф был, однако, категорически не согласен. Он справедливо полагал, что с самыми грозными обитателями леса они только что повстречались, и те ничего не сделали. На его сторону неожиданно встал Эдгар, которого не устраивало, что они, получается, зря выбирались сюда, и нет никакого смысла уходить так быстро. Развернулась дискуссия, причем мнения Рики никто так и не спросил. Он и не торопился его высказывать. Сонное состояние природы вокруг как нельзя лучше соответствовало его душевному настрою. Он и не заметил, как в его руке оказался стакан со сливочным пивом.

– Ну, давайте выпьем за традиции, – предложил Артур.

– Отличный тост, – поддержал Дик.

Ребята медленно выпили согревающий напиток.

– Я точно буду изучать кентавров, – четко произнес Рики.

– Я думал о том, чтобы писать курсовую по руноследам, но не знаю, – сказал Эдгар. – Ведь Хагрид еще не одобрил темы.

Рики кивнул; он так и знал, что хуффульпуффец подхватит предложенную им тему. Он тоже старался делать вид, что между ними не было никакой ссоры. «Хорошие у меня друзья», – подумал Рики, когда равенкловец взялся рассказывать Доре, как они впервые гуляли здесь.

Речь Дика тонула в шелесте деревьев и дуновении ветра, сливаясь с ними, а Рики, в своем полусонном состоянии, все больше концентрировался на том страхе, который он пережил, когда мощные тени вышли из лесу и надвинулись на него. Парень задавался вопросом: почему он это почувствовал? Ведь он слишком хорошо осознал, что, в принципе, бессмертен, а, зная кентавров, они, скорее всего, не стали бы причинять вред его друзьям. Так почему же он, Рики, боится того, чего с ним быть не может? И постепенно он, кажется, нашел ответ. Рики подумал, что это впитавшийся в его душу Лорд, должно быть, нашептывает ему сомнения в самом себе. Ведь тогда, когда они еще разговаривали, он всячески старался именно в этом направлении. Внушал Рики, как он слаб, никчемен, бесцелен и все такое.

– Вот интересно, если намекнуть кентаврам, что они не очень-то вежливы? – задумчиво произнес Дик.

– Критику и среди людей никто не любит, – сказала Дора.

– Она бывает полезной, – возразил Эди.

– Ну да. Как горькое противное лекарство, – вмешался Артур.

Продолжая пикироваться, ребята пошли навстречу просьбе Рики и проводили его к месту захоронения питона, который жил у него в прошлом году. Место это почти ничем не выделялось. Возможно, оно находилось и под соседним кустом. Но это не имело значения; питон, как и бабушка Арабелла, нашел вечное – тут слизеринец не сдержал горькой усмешки – пристанище в его памяти.

– Подумать только, – сказал Рики. – В прошлом году в это время у меня еще не было змеи. А сейчас – уже нет.

Мысли о краткосрочности жизни вновь замельтешили в его голове.

– Пора возвращаться, – предложил Лео, взглянув на часы.

– Точно, – согласился Артур. – Хагрид вроде бы завтра собирался здесь охотиться на древесных лечурок, но может и сегодня собраться. Погода портится.

И в самом деле, над лесом нависали серые тучи. Даже как будто стемнело немного.

Рики не возражал; с него вполне хватило имеющейся прогулки. Вообще, сам факт нахождения вне школы пошел ему на пользу. «Вот если бы можно было всю жизнь бродить по полям и лугам, как полоумная монахиня», – вздохнул он, понимая, впрочем, что не так уж сожалеет о невозможности для себя такого привольного образа жизни. На столе в штабе напротив его стула остались не сделанными два домашних задания.

– Во всяком случае, на этот раз нам змеи не попадались, – нашел повод для оптимизма Ральф.