Пробуждение Зверя (гет)

Тяжкий, плотный занавес у входа,

За ночным окном — туман.

Что теперь твоя постылая свобода,

Страх познавший Дон-Жуан?

Что изменнику блаженства звуки?

Миги жизни сочтены.

Донна Анна спит, скрестив на сердце руки,

Донна Анна видит сны...

Чьи черты жестокие застыли,

В зеркалах отражены?

Анна, Анна, сладко ль спать в могиле?

Сладко ль видеть неземные сны?..

В час рассвета холодно и странно,

В час рассвета — ночь мутна.

Дева Света! Где ты, донна Анна?

Анна! Анна! — Тишина.

А.Блок. Шаги командора

В измученной и заплаканной девушке с трудом можно было узнать наследную принцессу и первую красавицу измерения Икс Элми. Ее длинные светлые волосы распущены и спутаны, а лицо покраснело и припухло от слез, которые уже все давно выплаканы. В груди, не давая спокойно вздохнуть, образовался болезненный ком.

«Как он мог так со мной поступить?! Я же ему доверилась. Ему! Убийце моего отца! Вот идиотка». Принцесса даже не знала, на кого больше злиться: на себя — за наивность и доверчивость, или на Шредера — за жестокость и поруганную честь.

Перед глазами всплывали картины из недавнего прошлого: вот она с отцом в комнате переговоров, уродливый андроид калечит его, а чужак в стальных доспехах добивает. Что удивило и тронуло девушку до глубины души — так это то, что до коронации Шредер обещал ей надежную защиту... а она взяла и поверила.

Ты помнишь, что твой отец сказал мне перед смертью? Он хотел, чтобы я сохранил от гибели ваш народ и позаботился о тебе, Элми. Для этого он хотел передать мне свою власть, дабы новым императором стал я, а не Кренг. Сегодня я исполню последнюю волю твоего отца — и, став новым Императором, наконец остановлю страдания твоих людей. Я буду беречь тебя, как свою родную сестру, Элми, и никому не позволю обидеть тебя...

«Проклятый лжец! А я, как последняя дурочка, развесила уши, слушая эти сладкие обещания!»

Хорош защитничек! Вспомнив о событиях прошлой ночи и последовавшего за ним безрадостного утра, Элми горько зарыдала, прикрыв лицо ладонями.

Нет, так просто она не спустит такой отвратительный поступок опьяненному властью врагу. Пускай он считает, что стал Императором, но на самом деле это не далеко так. Прежде захватчик должен жениться на ней, наследной принцессе — а она не собирается становиться его подстилкой. Нет, только не это! Ни за что! Элми передернуло от ужаса и отвращения при мысли, что ночи, подобные сегодняшней, будут повторяться регулярно.

Девушка вскочила с кровати, глаза ее лихорадочно блестели. Она знала, что делать!

Для достижения должного эффекта Элми решила надеть наряд, в котором обычно бывала на важных приемах — а позорную для нее рабскую накидку обмотала вокруг руки, чтобы та раньше времени не путалась под ногами.

Приоткрыв дверь комнаты и убедившись, что охрана в коридоре отсутствует, Элми выскользнула наружу. Нужно отойти подальше, чтобы никто ни о чем не догадался и не смог ей помешать. Уже в другом конце этажа она дернула за ручку первой двери. Заперто. Так же были заперты и последующие. За немногими открытыми не нашлось ничего подходящего для реализации ее замысла. Сердце громко стучало, девушка воровато оглядывалась, боясь попасться на горячем внезапно появившимся охранникам. Но, видимо, удача была на ее стороне — рядом с машинным отсеком еще одна дверь поддалась ее напору, пропуская внутрь. Прижав руки к груди, Элми внимательно осматривала небольшую комнатушку до тех пор, пока взгляд не наткнулся на то, что она и искала — поперечную стальную балку на потолке.

На миг захотелось бросить затею и вернуться назад, но девушка быстро отмела от себя трусливую мысль — пусть это будет единственный смелый поступок в ее жизни, который будет достоин настоящей принцессы. Осознание, что после ее смерти Шредеру вряд ли удастся удержать престол, придало Элми сил. Она придвинула стул поближе к балке, поднялась и начала наматывать на нее платье рабыни.

«Как символично, — горько подумала она, — принцесса повешена на символе своей неволи».

Убедившись, что узел завязан надежно, Элми просунула голову в петлю. Ее пробирала неудержимая дрожь. Как сильно в этот момент ей захотелось отказаться от этой ужасной затеи… Как сильно хотелось жить…

«Жить для того, чтобы помочь этому предателю стать императором, а самой стать безвольной рабой убившего ее отца самозванца?! Никогда!»

Собираясь с духом, Элми постояла еще несколько секунд — затем рывком отбросила ногами стул, повиснув в воздухе. Перед глазами начало все темнеть и плыть, дышать уже не получалось… Все, теперь она свободна.

* * *

…«Куда она могла спрятаться? — раздраженно подумал Шредер, заглядывая в очередное пустое помещение, последнее на этом этаже. — Все остальные двери закрыты на цифровые замки, коды к которым знаю только я и… тупоголовые мутанты! Неужели они опять забыли закрыть за собой какую-то из дверей? Точно, побери их черт! — вспомнил он, заглядывая в лабораторию, где, конечно же, никого не было. — Так, я вчера посылал этих идиотов сюда... и на склад за вином. И, конечно, эти тупорылые свиньи не додумались закрыть за собой двери!»

Шредер быстро направился по коридору к нужной двери, теперь точно зная, где прячется принцесса.

— Прекрати играть со мной в прятки, Элми, — ты играешь со огнем! — от подобного тона у его подчиненных начинали бегать мурашки по телу. — лучше не зли меня и немедленно перестань вести себя, как ребенок.

Подождав несколько секунд и так не дождавшись никакого ответа, Шредер медленно открыл дверь складского помещения и всмотрелся в представшую перед ним темноту. Шаг внутрь...

— Элми, нет! — вырвалось из груди ниндзя, когда его постепенно привыкшие к темноте глаза отчетливо различили хрупкий силуэт висящей в воздухе девушки. Забыв о всех планах и намерениях, Шредер ринулся к болтавшемуся в петле телу, по пути выхватив из-за пояса сюрикен и перерубив им в броске свисавшую с металлической балки веревку.

— Элми!.. Элми! Ты слышишь меня?!

Ответа не последовало. Оказавшаяся в его руках девушка уже не подавала никаких признаков жизни и была похожа на сброшенную с запястья кукловода марионетку.

* * *

Куда луна с небес ушла?

Ушла сиять в чужой постели.

И крови требует душа,

А разум возразить не смеет.

И эта боль даёт мне власть,

И я парю на чёрных крыльях,

Как будто сердце из стекла

Дракона кровью вдруг налилось.

Я так хочу спасти тебя,

Но защищаю неумело.

В мозгу пульсируют слова:

Как ты могла? Как ты посмела?!

Ускоряя шаг, Шредер, не переводя сбившегося дыхания, шел по пустынному коридору боевой техно-крепости, по своему внезапно опустевшему миру. На его мускулистых руках лежала бездыханная умирающая Элми. Каждый резкий шаг императора отдавался колебанием ее безвольно свисавшей к полу руки.

Низведенная до уровня рабыни принцесса стремительно теряла жизненное тепло, но понять, кто из них сейчас холоднее — она или воин — было невозможно.

Она жива...

Презрев власть императора над собой, принцесса павшей империи угасала на глазах того, кто еще недавно считал, что может сделать с ней все, что пожелает. Ее жизненная энергия таяла слишком стремительно. Еще совсем немного времени — и юное, покинутое душой тело станет похожим на статую из мрамора, а после начнет разлагаться, растекаться и чернеть, пока не обратится в прах…

Вид ее тела, которое своим трепетом и страхом перед неизбежным еще каких-то несколько часов назад сводило Саки с ума, теперь вызывал в нем гнетущую тоску и боль. Она жива, он чувствовал, она еще жива… Скрученная из мягкой накидки петля не смогла сломать ей шею, но так долго не давала дышать, что уставшие бороться легкие сдались… Но она была жива. Даже ее силы воли, которую трудно было угадать в маленькой поруганной принцессе, почти ребенке, не хватило, что прервать полную страданий жизнь. Казалось, умирающее тело Элми, цепляясь за этот мир, из последних сил борется с исстрадавшейся душой.

Ее тонкая бледная кожа становилась все белее и белее, словно стремясь сравняться цветом с локонами. Тело принцессы остывало, расставаясь со своим последним теплом.

Жизнь девушки, и так ставшая беспросветной после прихода к власти чудовищ из иных миров, издевалась над ней и в этот раз — ее смерть не наступила моментально, растягиваясь на бесконечные минуты. Она все еще жива, все еще в его руках...

Идя по пустынному коридору, Саки с тоскливым и немым ужасом наблюдал, как постепенно угасали и тускнели расположенные на стенах светильники, синхронизируясь с угасающей жизнью рабыни и тускнеющей душой императора. Еще один резкий поворот налево, и впереди показалась до боли знакомая дверь лазарета. Еще пара шагов — и... стало темно. Энергии на освещение больше нет. «Даже если вывести из строя все бортовые системы и активировать все запасные накопители в одном-единственном лазарете — этого не хватит ни чтобы запустить реанимационно-лазерные корректоры сердца, ни...»

"Чего же ты так побледнел, Шредер?.. — неожиданно зазвучал в сознании императора такой знакомый ехидно-вкрадчивый голос. — Почему твои руки так холодны? Ты столько раз видел смерть… но так редко смотришь в глаза своих жертв? Почему, Шредер? Неужели ты боишься?.."

— Заткнись! Заткнись, проклятая тварь! — усилием воли Шредер постарался отогнать страшное наваждение. Выслушивать обвинения, когда на душе и без того было тяжело и тошно, он не собирался ни от кого... — Я никогда, никогда никого не убивал!

"…вспомнить хотя бы ту молодую женщину-киллера, которую подослали к тебе враги, — неумолимо продолжал голос. — Твои ладони все сильней сжимали ее горло, до тех пор пока ее шейные позвонки не стали хрустеть и ломаться в твоих руках. Почему ты не смотрел тогда в ее глаза, Шредер? Ведь она так сильно хотела увидеть перед смертью твой взгляд…"

— Закрой свой рот... Молчи! Молчи — я приказываю тебе...

Но слова не помогали. Быть может, помогло бы действие, выплеснувшее отчаянный гнев и безысходность — но хрупкая ноша на его руках не позволяла и этого.

"Приказываешь собственной совести? Ну да, ты ведь император, — привычный титул прозвучал в его голове как издевка. — Бесстрашный боец, приводящий в ужас легионы монстров… Давай! Простри свою власть и на само время — прикажи ему повернуть вспять… А еще лучше — приведи в ужас саму богиню смерть — и заставь ее вернуть тебе твою рабыню назад…"

— Ты… ты не моя совесть, — сознание лихорадочно искало выход — и, кажется, нашло убедительную причину не слушать мучительные слова. — Ты — Зверь!

Секундное затишье в его голове сменилась диким хохотом.

"Нет, нет, Шре-едер, — с уже нескрываемым злорадством протянул голос, — это ты — зверь. Ты..."

Слушать это и дальше не было никаких сил. Хотелось бросить свою ношу на землю, сорвать с себя шлем и, зажав уши руками, зареветь львиным рыком... Однако внезапно тяжелейший эмоциональный взрыв, грозящийся окончательно свести Ороку Саки с ума, сменился холодным опустошающим душу фатализмом уставшего бороться...

— Да, я — зверь, — мрачно произнес Саки, оборвав тем самым столь невыносимый для него диалог с торжествующим внутри него инфернальным сгустком ненависти, гордыни, похоти и прочей душевной отравы. — Я — зверь...

До бортового лазарета оставалось всего несколько шагов. Вот она, эта чертова дверь... Поудобнее подхватив принцессу, Шредер ввел код на двери и за секунду оказался в столь нужном сейчас помещении.

Уложенная на операционную кушетку девушка была податлива и недвижима, как и парадное платье принцессы на ней. Счет времени шел уже не на минуты, но на доли секунд... Быстро окинув помещение внимательным взглядом, ниндзя нашел то, что искал: специально разработанное им синтетическое средство — мощнейший энергетик, не раз во время войны за измерение Икс вырывающий из лап смерти израненных неприятелем воинов. Однако Шредер прекрасно понимал, что несмотря на свою живительную силу этот раствор не способен воскресить уже оставленное душой тело...

С силой сжав ладонью обмякшую руку девушки и увидев, как на ней начинают проступать вены, он проткнул ее кожу иглой и медленно впрыснул в нее энергетик. По бессознательному и бездыханному телу прошла волна судорог, после чего оно снова обмякло. Шредер прижал пальцы к покрасневшей от грубых поцелуев шеи девушки и нащупал сонную артерию. Пульсации почти не было. Если она и выживет, то только лишь благодаря внезапному чуду, верить в которое Ороку Саки было несвойственно.

— Я сделал для тебя все что мог, Элми, — мрачно произнес он, убирая руку от ее шеи. — Больше я не могу уже ничего... Надеюсь, что ты выживешь, ведь если ты умрешь — вместе с тобой погибнут и все мои права на имперский престол.

С этими словами Шредер резко направился к выходу — но вдруг, находясь уже у самой двери, обернулся — и взглянул еще раз на лежащую на кушетке девушку.

— Не смей умирать, Элми! Не смей! Я приказываю тебе!

* * *

Чудо все же свершилось. Элми выжила и теперь понемногу приходила в себя. Император, вовремя оповещенный, пожелал присутствовать при этом лично. Приставленные к ее постели почти неодушевленные, чем-то похожие на древних манкуртов* каменные солдаты не посмели поинтересоваться причиной этого — продлив этим еще на какое-то время свою откровенно бесцельную жизнь. Тем более что вспоминать минутную слабость того рокового момента не хотелось даже наедине с собой. Физически жизни Элми больше ничего не угрожает: ее сердце вновь бьется, а легкие продолжают снабжать кровь кислородом, но... Но та ли это Элми? Вернулось ли к ней ее сознание? Вернется ли?..

Понемногу бледные щеки несчастной приобрели более живой оттенок, она тяжело вздохнула, открыла глаза и взглянула на своего мучителя холодным, безжизненным взглядом, взглядом ожившего мертвеца, пробужденного чьей-то праздной волей.

— Зачем? Зачем ты остановил меня? — голос звучал все так же безжизненно, мало напоминая недавнюю напуганную девчонку.

— Зачем?! Это я тебя хотел спросить! — Шредер с трудом удержался, чтобы не впасть в ярость... Нет, не сейчас, когда она и так на грани жизни и смерти. Пришлось выплеснуть переполнявшие эмоции лишь через слова. — Зачем ты это сделала, Элми? Что все это значило — трусливое бегство?.. Твой отец никогда бы так не поступил. Он был великим императором, а ты... ты все же принцесса, Элми! Где твоя чертова гордость?

Понемногу Элми пришла в себя, резкие слова отрезвили ее. Она медленно поднялась и с неприязнью взглянула на говорившего. "Он смеет говорить о гордости и достоинстве? Он — убийца, предатель, зверь..."

— Ответь мне, Элми: ты в своем уме? — по тому, как резко изменился взгляд ее мучителя, Элми поняла, что последние слова она произнесла вслух. На несколько секунд в воздухе повисло гнетущее молчание.

— Элми, ты, наверное, не понимаешь, что бы было, если бы я пришел хоть на несколько минут позже, — как можно спокойнее начал император. (Чего этого ему стоило, знал только он сам). — Ты бы умерла — а вместе с тобой умерли бы и все мои права на имперский престол.

Шредер внимательнее посмотрел на девушку, но не заметил никакой видимой реакции. Все то же мертвенное молчание. Ну, конечно, какое ей дело до его желаний и стремлений — даже если они напрямую касаются благополучия ее народа и империи.

— Ты была принцессой, Элми — дочерью императора этого измерения. Вашу империю захватили враги — и ваш народ в одночасье превратился в затравленных бессловесных рабов, вся жизнь которых заключается в добывании энергии для Технодрома — и в ожидании, когда за ними приедут «Черные вороны», чтобы отвести к жертвенникам этих монстров… — продолжал он.

— Скажи: ты никогда не задумывалась, почему ты до сих пор жива и живешь не где-нибудь карцере, а в элитных покоях Технодрома?. — неожиданно резко поинтересовался Шредер. — Наверное, нет: для того, чтобы думать, нужно шевелить мозгами — а их у тебя, как я понял, нет… Так... немедленно перестала реветь и начала меня слушать! — он сменил тон на более угрожающий, заметив, что погруженная в свои невеселые мысли девушка почти не слышит его.

— Когда Измерение Икс было захвачено, — продолжал он, добившись желаемого эффекта, — а твой отец был мертв — все, все до единого пришельцы требовали твоей смерти. И сам Кренг был совсем не против посмотреть на это шоу. Из всего легиона на твою защиту встали только двое — я и командир Вадл, которого мне пришлось просить об этом лично. И я сделал это, чтобы спасти твою ничтожную жизнь. И вот чем ты мне отплатила... У тебя есть все. Чего тебе еще не хватает?

— Я не стану помогать тебе, Шредер... — неожиданно четко произнесла Элми, — никогда не стану... Ты — лжец... предатель...

— Прости: я ослышался... что ты только что сказала? — в первый момент Шредер просто не поверил своим ушам. Нет, она не могла, не смела такое говорить.

Сказать, что Элми было в этот момент страшно — значит, не сказать ничего. Но терять ей было уже нечего:

— Я сказала то, что ты слышал, Шредер, — тихо, но твердо повторила она. — Ты нарушил волю моего отца… ты обесчестил меня и уже поэтому недостоин быть императором… Я лучше умру, чем стану помогать тебе.

Шредер был не просто опытным воином — он был настоящим богом рукопашной битвы. Нанести ему удар или застать врасплох во время боя было практически невозможно. Но вот такого удара от этой юной особы ниндзя не ожидал никак — поэтому боль от него была особенно сильной. И не отреагировать на это он просто не мог.

— …Ах ты, — Шредер произнес целый ряд слов, из которых принцессе были знакомы только два — «идиотка» и «тварь». — Ты что вообще о себе возомнила? Спать в одной постели с императором для тебя «бесчестие»?!!

— Но...

— Закрой свой рот… принцесса — Шредер едва удержался, чтобы не назвать ее другим, гораздо менее лестным словом. — Я ее «обесчестил»! Неблагодарная тварь! Да как ты смеешь говорить мне такое?

— Твой отец умолял… умолял меня перед смертью сохранить тебя от бесчестия… ради этого он даже готов был отдать мне свой престол… а я, значит, должен был позволить тебе, как последней дешёвке, делить брачное ложе с одним из моих рабов?!!

Видя, как загорелись его глаза, испуганная девушка начала пятиться назад. Ей казалось, что Шредер вот-вот кинется на нее и разорвет на части.

— Я несколько раз спасал твою жизнь, Элми. Я собственноручно уничтожил всех, кто поработил и держал в смертном ужасе ваш народ… Я сделал мало? Что мне еще, черт побери, для тебя сделать?!

Собравшись с духом, Элми подняла взгляд на своего мучителя.

— Я хочу только одного, — медленно произнесла она, стараясь скрыть от него свой страх. — Убей меня, Шредер, просто возьми и убей меня! Видеть тебя не могу…

От этих слов Шредеру стало немного не по себе. Дерзкая девчонка не боится его и в будущем своей непокорностью может доставить немало проблем. С этим надо что-то делать, и немедленно. И кажется, он понял, что именно. Наверное, это жестоко, но другого пути, увы, нет...

— Ты правда этого хочешь, принцесса?.. — голос Шредера понизился и похолодел настолько, что принцессу бросило в дрожь. — Ну, что же... С твоей помощью я мог бы стать законным императором, Элми. Я мог бы восстановить павшую империю и возвести на ее руинах новую несокрушимую, великую, не знающую пределов своей мощи сверхдержаву, в которой тебе бы была отведена роль великой императрицы… Но ты предпочитаешь трусливое бегство и оттого недостойна этого… а значит, и твой народ недостоин такого императора, как я. Ты выбрала смерть. Смерть для себя и своего народа. Завтра утром вместо тебя подтверждать мою власть и права на престол придут мои братья из клана Фут, равняя с грязью всех, кто посмеет даже краем мысли оспаривать их.

— Ты хочешь смерти — ты получишь ее, — Шредер решительным шагом приблизился к прижавшейся к стене девушке.

«Это конец, — подумала Элми, когда ниндзя был в двух шагах от нее. — Еще шаг — и он вонзит свои лезвия в мое горло… а потом…»

— Чего ты так дрожишь, мерзость? — сухо поинтересовался Саки, подойдя почти вплотную к несчастной. — Думаешь, я стану марать об тебя руки? Слишком много чести... Ты недостойна того, чтобы пасть от руки самурая. Иди за мной — и я покажу тебе ту смерть, которой ты достойна, — произнеся это, он резко развернулся и направился к выходу.

— Мне повторить? — пройдя несколько шагов, Шредер обернулся и с угрозой переспросил недвижимо стоящую на месте девушку Ороку Саки. Повторять не потребовалось: окончательно разбитая и деморализованная Элми что-то прошептала и медленно двинулась вслед за своим мучителем.

Они молча шли по длинному металлическому коридору — мучитель и его жертва. С каждым последующим шагом Шредер делался все мрачнее и мрачнее, как будто он ведет на смерть не неповинную жертву своей политической игры, но себя… себя самого. В коридорах царила не привычная для этих стен темнота. Однако даже тусклого света еще не до конца погасших ламп было достаточно, чтобы увидеть, насколько чудовищным стал вид идущего впереди девушки Шредера.

«Ты выбрала смерть. Смерть для себя и своего народа. Завтра утром вместо тебя подтверждать мою власть и права на престол придут мои братья из клана Фут, равняя с грязью всех, кто посмеет даже краем мысли оспаривать их».

С каждым последующим шагом Элми все сильнее и сильнее хотелось схватить его за руку и, забыв о гордости, униженно умолять остановиться, просить прощения… просить не губить ее, не губить невинных людей…

— Мы пришли, Элми, — с этими словами Саки привел девушку в химическую лабораторию Технодрома. Подойдя к столу, он достал из стоящих на нем штативов две стеклянные пробирки и аккуратно перелил их содержимое в небольшую затемненную колбу.

— Этот раствор называется «Царская водка», принцесса — смесь концентрированных азотной и соляной кислот. Плотно обхвати зубами края этой колбы, Элми, и опрокинь ее содержимое себе в горло — в противном случае ты сожжешь себе весь рот, и твоя предсмертная боль станет слишком сильной для тебя, — с каким-то издевательской заботой напутствовал приговоренную к смерти девушку Шредер, вложив в ее дрожащие пальцы наполненную смертоносной отравой колбу. — Пей, Элми, пей, — с неподдельной горечью повторил он. — На этот раз я не стану тебе мешать. Это и есть та смерть, которой ты достойна…

Руки несчастной задрожали так, что Элми пришлось крепче стиснуть пальцы, дабы не уронить колбу и не пролить страшную жидкость себе на ноги. Еще совсем недавно она хотела покинуть беспощадный к ней мир — но не таким ужасным способом. Она робко подняла глаза на своего мучителя, все еще не веря, что он предлагает такое всерьез... Похоже, придется поверить — лицо ниндзя не выражало ничего, абсолютно, казалось холодным и безразличным, как у статуи. И это, казалось, окончательно сломило ее.

— Шредер… Шредер, пожалуйста, забери это... — взмолилась Элми, глядя ему в глаза. — Только не так, пожалуйста... Я… я все сделаю… все… — на глаза ее навернулись слезы.

— Так уж прям и все? — задумчиво переспросил Шредер.

— Все… все… пожалей... пожалуйста, пожалей!.. — не выдержала несчастная девушка. Из ее воспаленных от слез глаз снова струилась обжигающая лицо влага. Глядя исполненным страха, умоляющим взглядом на стоящего перед ней мучителя, Элми из последних сил старалась надеяться, что он вспомнит данные ей обещания и не погубит ее...

— Успокойся, Элми. Если ты раздумала сейчас умирать, то я не зверь — и настаивать на этом не намерен, — Ороку Саки аккуратно забрал из рук окончательно сломленной девушки колбу. — Но с этого дня ты должна понять, что я — твой Император, и исполнять любое мое слово, не заставляя повторять дважды, — он медленно провел ладонью по ее волосам, после чего аккуратно смахнул со щеки слезы.

— Иди в свою комнату, Элми. Поешь что-нибудь и приведи себя в порядок. Завтра утром мы поедем в ближайшее поселение. Оттуда и начнется наше восхождение к имперскому престолу. Этой ночью ты будешь спать одна. После того, что ты мне сегодня устроила, «бесчестить» тебя я больше не собираюсь. Слишком много чести для тебя…

— Ну давай, заплачь мне еще, заплачь… — резко добавил он. — Быстро пошла в свою комнату, поела, приняла душ и легла спать! И только попробуй мне еще что-нибудь выкини!

Оставшись в лаборатории один, Шредер опустил на стол шлем и медленно, глоток за глотком, выпил содержимое той самой затемненной колбы. Разбавленный дистиллированной водой этиловый спирт оказался настолько гадким, что, вопреки возлагаемым на него надеждам, не поднял, но в разы ухудшил и без того хреновое настроение Ороку Саки.

_________

* Манкурты — пленники тюрков, лишенные воли и памяти. Им брили голову, надевали на нее свежую шкуру верблюда, отчего волосы человека врастали в кожу, принося невыносимые страдания. Те, кто выживал (один из десяти), сходили с ума и становились послушными рабами