Сумерки дома Малфоев (джен)

В голове домовика не укладывалось увиденное. Как можно поступить так с собственным ребёнком? Что могла сделать такая кроха злому хозяину? Может быть Добби был плохим домовиком и никчёмным слугой, однако одного у эльфа было не отнять. Наблюдательности. Взглянув на недовольного хозяина Люциуса, Добби ужаснулся, заметив в нём червоточину. Пока небольшая и невидимая для взгляда волшебников, со временем она должна будет заполонять всё хозяйское естество, губя при этом и мэнор, и других эльфов, и самого домовика. Увы, Добби был бессилен что-либо изменить. Стараясь не глядеть на мёртвого гостя, эльф подошёл к плачущей малышке и аккуратно взял её на руки. Магия домовика мигом успокоила кроху, и девочка сразу же задремала.

Прихватив несколько тряпок, Добби как умел спеленал новорожденную хозяйку и аппарировал прочь из мэнора. Несколько раз он пытался выполнить мерзкий приказ, но взгляд на спящую малышку всякий раз останавливал домовика. Не смея нарушить довлеющий над ним хозяйский приказ и не имея сил бросить младенца на верную погибель, Добби схватил лежащий в пыли придорожный булыжник дабы наказать себя, однако жуткий вой, раздавшийся буквально в двух шагах, остановил эльфа. Так мог выть только грим или скорбный дух. Покрепче прижав к себе заплакавшего младенца, домовик хотел было аппарировать прочь и не сумел этого сделать.

— Остановись, Добби, — раздался властный голос.

Домовик готов был дать уши на отсечение: эти слова были произнесены хозяином Арчибальдом, дедом жестокого хозяина Люциуса. Но хозяин Арчибальд уже двадцать пять лет как обитал в парадном портрете, и если он его покинул, то значит... Додумать Добби не успел. В следующий миг из ночной тьмы возникло несколько десятков призраков. Среди них домовик узнал нескольких своих прежних владельцев. Вот это был хозяин Арчибальд. Рядом с ним парила хозяйка Альбертина; чуть в стороне витала старая хозяйка Агнесса. Молодой хозяйки Селестины не было, зато хозяин Абраксас присутствовал. Вид его был жалок. Облачённый в призрачное рубище, скованный мертвенно светящимися цепями, он пытался посыпать голову дорожной пылью и стонал, обрушивая на голову сына страшные проклятья.

— Замолчи, презренный червь! — произнёс один из духов, имени коего Добби не знал. — Своими руладами ты не разжалобишь нас. Суд над тобой будет позже, а сейчас нам необходимо решить, что делать с малышкой.

— Не бойся, Добби, — успокоила затрясшегося точно осиный лист домовика хозяйка Агнесса. — Мы не причиним малышке вреда. В отличие от моего беспутного правнука, любой из нас имеет понятие о ценности семьи.

— Но для начала расскажи нам о хозяине Люциусе, — последние два слова призрак в нитяном парике процедил словно какое-то грязное ругательство. — Может ты своим эльфийским взглядом заметил вокруг него какие-нибудь изменения?

— Добби видел, как вокруг хозяина Люциуса поселилась червоточина. Очень плохая, очень мерзкая червоточина. Она будет расти и пожирать хозяина, а мэнору будет плохо. Очень плохо. Добби плохой домовик: он не знает, что ему делать. Добби хочет наказать себя…

— Прекратить! — рявкнул призрак, ругавший хозяина Абраксаса и уже более спокойным голосом, обратился к духу в парике. — Ну и какой вывод ты можешь сделать из болтовни этого лопоухого, Гиацинт?

— Боюсь, мой вывод неутешителен, мастер Генри. Этот эльф описал классическую картину зарождения Предательства Крови. В ауре Люциуса Малфоя поселилось проклятье. Сожалею, но это так. Наш род обратился в Предателей Крови и обречён.

— А как же тот мальчик? — спросила хозяйка Альбертина. — Ведь Люциус ввел его в род до того, как совершил то преступление?

— Да что ты понимаешь в ритуалах, глупая баба, — прохрипел бородатый призрак с отрубленным носом. — Эй ты, хрен с ушами, — обратился он к Добби, — Отвечай, что за ритуал провёл этот недоумок и не говори, будто ты не подслушивал разговор.

— Тихо, Септимус, — осадил бородача хозяин Арчибальд. — Не пугай бедного эльфа. А ты, Добби, расскажи нам всё, что ты услышал сегодня.

Ободрённый таким обращением, домовик пересказал диалог хозяина Люциуса со стариком-гостем. Призраки замерли, ловя каждое слово, когда же речь зашла об обряде Дня и Ночи, большинство собравшихся загомонили. Больше всех лютовал хозяин Гиацинт.

— Я сорок лет жизни убил, чтобы уничтожить подобные гримуары! И ради чего?! Ради того, чтобы мой недоразвитый потомок собственноручно совершал подобное святотатство! Почему?! Почему я не ушёл тогда за Грань!

— Тихо! — наконец скомандовал мастер Генри. — Мы Малфои, а Малфои не стонут. Малфои ищут выход.

— А нет никакого выхода, — резко ответил хозяин Гиацинт. — После того как мой сын провозгласил стратегию одного наследника, у Малфоев не осталось выхода. Новых наследников у него не появится, а эта девочка — сквиб, поэтому наследовать не может.

— А как же тот мальчик? — вновь спросила хозяйка Альбертина. — На нём же нет печати Предателя. К тому же он введён…

— Никуда он не введён, — с усталостью пробормотал мастер Генри. — Обряд Дня и Ночи открывает доступ к роду, но не вводит в род. Через двенадцать, самое большое через пятнадцать лет всё вернётся на круги своя. Мальчишка потеряет себя и вернется к тому, с чего начал.

— Значит выхода нет… — растеряв весь свой задор, поникшим голосом произнёс безносый хозяин Септимус.

— Выход есть. Малышка, когда вырастит, может основать новый род, — слова хозяйки Агнессы вновь взбудоражили призраков.

— Ерунда! Бред! Сквибы не могут основывать род! — полетело со всех сторон и лишь грозное «Тихо!», выкрикнутое мастером Генри, заставило остальных умолкнуть.

— Я слушаю тебя, Агнесса. Говори свободно.

— Благодарю, мастер Генри. Малышка — не сквиб. Тот ритуал повредил магическую основу обоих детей, отчего мальчик неосознанно вытянул силу у девочки. Тем не менее, магия малышки сохранилась.

— Но гобелен…

— У гобелена есть ряд изъянов. Например, его создатели не учли глубинных токов магии, которые я ощущаю, глядя на свою праправнучку. В ней есть сила, но она проявится на пару-тройку лет позже, чем обычно происходит в нашей семье.

— Итак, — подвёл итог мастер Генри. — Вижу, иного выхода нет. Дом Малфоев должен пасть, дабы в будущем на его руинах возник новый дом. Но чтобы это произошло, нужно чтобы малышка достигла совершеннолетия и выросла достойной девушкой.

— Я знаю, где моей праправнучке будет лучше всего. Это семья Алленов.

— Немыслимо! Агнесса, ты рехнулась! Ты омаглилась! Неужели в мире не осталось достойных волшебников?! — негодующе загомонили бывшие хозяева Добби.

— Тихо! Объясни свой выбор, Агнесса.

— Охотно, мастер Генри. Вы все знаете, что при жизни я нередко навещала магловских сирот и бездетных родителей.

— Угу, — согласился хозяин Арчибальд. — Ты помогала им находить друг друга. Ты даже хотела, чтобы я усыновил того мальчика. Его кажется звали Том?

— Да, сын и, если бы у Абраксаса появился младший брат, то многое изменилось бы к лучшему. Однако давай вернёмся к моему рассказу. Сейчас я имею гораздо меньше возможностей, но всё же я иногда по-прежнему наблюдаю за моими подопечными. Среди них я заметила немолодую семью Алленов. Они достойные люди — дела их говорят лучше слов. Увы, они не могут иметь детей. Поэтому я предлагаю отдать нашу девочку им. Они вырастят малышку достойной женщиной.

— Думаю, Агнесса права, — после некоторого раздумья произнёс мастер Генри. — Наших сил не хватит, дабы полностью отменить приказ гадёныша, но, объединив силы, мы сможем его немного изменить, тем самым избавив нашу последнюю надежду от гибели.

— Но, после такого, большинству из нас придётся уйти за Грань, — задумчиво пробормотал хозяин Гиацинт. — Не подумайте ничего такого: я самолично готов отдать всё, что у меня есть, но моих сил не хватит. Нужны ещё добровольцы.

— Я готов, — произнёс безносый хозяин Септимус.

— И я! И я! И я! — донеслось со всех сторон.

— Все мы покинем этот мир, — вынес свой вердикт мастер Генри. — Кроме тебя, Агнесса, и тебя, Абраксас. На вас двоих я налагаю обязанность следить и оберегать последнее наше сокровище до тех пор, пока она не встанет на ноги. А сейчас…

— Извини, что прерываю тебя, мастер Генри, но перед как вы уйдёте нужно даровать девочке имя.

— И вновь я согласен с тобой, Агнесса. Предлагаю наречь её Авророй. Пусть она станет зарей нового дома. А теперь настало время нашего последнего дела.

Встав в круг, души бывших хозяев Добби затянули протяжный мотив и чем дольше он звучал, тем менее четкими становились очертания призраков. Где-то вдалеке, в оставленном Малфой-мэноре из портретов прежних хозяев уходила магия. Добби чувствовал это даже здесь и плакал. Из-за одного злого хозяина десятки добрых вынуждены уйти неведомо куда, оставляя домовика в полном одиночестве. Нет! Добби не будет одинок! Добби станет навещать маленькую хозяйку Аврору всякий раз, когда у него появится такая возможность. Добби поможет всеми силами добрейшей хозяйке Агнессе и несчастному хозяину Абраксасу. Добби клянется и клятву исполнит!