Рики Макарони и Наследники Врагов (джен)

О том, что Дан вернулась из школы и ждет визита Рики в любое время, но как можно скорее, Пит объявил в одно прекрасное утро. Как оказалось, она позвонила вечером, и Рики, может быть, даже слышал этот звонок, пока пытался заснуть.

– Ты вчера рано ушел, и я не стал звать тебя к телефону, – сказал брат.

– Как у нее дела? – поинтересовался Рики, напрягаясь, как будто ему предстояло пережить испытание Тремагического Турнира, с троллем подраться или что-то вроде того. Даже не учитывая Назойлика, он теперь чувствовал себя раздвоенным. Одна его часть искренне стремилась к общению с Даниэлой, другая боялась этого, как огня, тяготилась ее предполагаемой заботой и предпочитала держаться подальше ото всех.

Разумеется, подруга детства ничего особенного по поводу своих дел Питу не сказала, откуда следовало, что поживает она превосходно, уж во всяком случае, лучше, чем Рики. Миссис Дуглас немедленно связалась с дядюшкой Гарри через особенное сигнальное зеркальце. Проходя мимо кухни, Рики слышал, как она возмущается и обзывает Поттера тюремщиком.

«Как было здорово, – с грустью вздохнул Рики, – считать дядю Гарри просто занудой и придурком». Теперь, когда истинное положение вещей открылось крестнику знаменитого Гарри Поттера, и нетрудно было догадаться, сколько сложностей создал он крестному отцу, он не мог не быть благодарен. Так же, как не мог не тяготиться этой благодарностью.

Усилиями заботливых домочадцев, уже на следующий день юноша отправился к Даниэле. Поговорив с братом, он решил, что будет лучше, если он пойдет один. Рики храбрился и согласно кивал, когда Пит предположил, что делиться его тайной – его святое право. Но на самом деле слизеринец с удовольствием подарил бы это право кому-нибудь.

«Хочу посмотреть на эту магглу, – шипел в голове Назойлик. – Хотя бы смогу представить, как разорву ее на куски».

Рики передернуло от угроз, но не потому, что он испугался. Как вынужден был он отказаться от другой девушки, так не хотел он приближаться к Дан, деля тело с этой мутационной мерзостью.

Он отправился в гости примерно в полдень, один, хотя можно было не сомневаться, что рядом – надежная охрана. Должно быть, небеса услышали его молитвы, потому что отсрочка трудного разговора пришла с неожиданной стороны. Швейцар в подъезде сказал, что у Даниэлы никого нет дома.

– Девушка ушла гулять с собакой, – добавил он. – Но уже скоро должна вернуться, они минут двадцать как вышли.

– Ну, тогда я, пожалуй, подожду ее на скамейке, – решил Рики.

Возвращаться домой не хотелось, и несмотря на то, что та скамейка, откуда лучше всего просматривался подъезд Дан, находилась на солнцепеке, Рики присел, не удосуживаясь смахнуть пыль.

Во дворе он находился не один. Из фургона выгружали мебель. Похоже, кто-то переехал. И еще какой-то парень лет двадцати околачивался тут же. Заметив взгляд Рики, он направился к нему.

Юноша тотчас отвернулся, без особого интереса разглядывая фиолетовый диван, который заносили в подъезд три грузчика. «Копошатся эти магглы, совсем как в муравейнике, – отметил Назойлик. – Всегда восхищался чистокровными колдунами. Им и в голову не приходило, что можно переставлять вещи самостоятельно».

«Потому их в конце концов и победили», – парировал Рики.

– Проблемы, парень? – полюбопытствовал

Рики поморщился; ему только того и не хватало, чтоб каждый встречный догадывался о том, что у него проблемы.

– Нет, – ответил он равнодушно.

«Правильно, – похвалил Волдеморт. – Я таких доброжелателей всегда ставил на место».

– Да брось, я же вижу, – чуткий тип обогнул Рики и остановился точно напротив него. – Если хреново, не надо ждать, когда тебя это вконец достанет.

«Точно. Надо пойти и оторвать голову кому-нибудь вроде этого нахального маггла», – посоветовал Лорд.

– Есть средство решить любую проблему, – продолжал тип, – уж я-то знаю!

С этими словами он полез в карман. Рики, абсолютно не верящий, что случайный собеседник может ему помочь, все же следил за его действиями с невольным интересом.

«А если бы он знал, в чем твоя проблема, то вызвал бы для тебя психиатров, вот и вся помощь!» – глумился Темный лорд.

Между тем тип, не переставая шарить по карманам, присел рядом. Что-то в этом было такое, неприятное Рики, и подозрительное, но тут Лорд разразился потоком брани, требуя, чтоб рядом с ним не садился кто попало, и это заставило юношу подавить в себе сходное недовольство. А источник недовольства, между тем, обнаружил то, что искал.

– Не хочешь попробовать? – спросил парень, протягивая Рики маленький пакетик с порошком.

В одну секунду в памяти Рики всплыли все репортажи, разговоры и предостережения, виденные и слышанные им с детства и до сих пор. И, хотя их было немного, и прежде Рики никогда с этим не сталкивался, он знал, разумеется, что это такое.

«Что это ты собрался делать?» – осведомился Волдеморт с той приподнятостью, которая означала гнев.

Рики колебался. Он не сразу сообразил, чем ему может помочь белый порошок, и потом, его ведь предупреждали о последствиях приема наркотиков. Он тупо таращился на руку с пакетиком перед глазами.

«Парень, ты не понял, чье тело тебе выпала честь занимать? – зашипел Волдеморт. – Я не позволю тебе меня уничтожить ни этим, ни каким другим способом! Помни, дурь поразит твое сознание, но не мое!».

Однако, это почему-то сильно взволновало Лорда. Рики хотел протянуть руку, и в ответ на эту попытку внутри головы в очередной раз громыхнуло, как будто от взрыва.

«Я добивался величия, несмотря на то, что жизнь не уготовила для меня ничего, кроме такой вот маггловской мерзости. Как ты смеешь? Лучше бы подумал об этих… о своих родителях! Тебе никто не говорил, что эти вещества вызывают привыкание, и разрушают тело и мозг – мой непревзойденный высокосортный мозг!!!».

Рики не обратил на это утверждение никакого внимания – он помнил, что Лорд если и помрет, то точно не от скромности.

– Ничего опасного, ты же пробовал курить? – полуутвердительно спросил тип. – Так это то же самое. Ничего опасного, – повторил он. – Ну так что, берешь или нет? – произнес парень, проявляя нетерпение.

«Если ты возьмешь, можешь ставить крест на своей жизни. Забудь о своих жалких радостях, о культурном времяпровождении, как тебя учили, о… о девочках! Совсем не вредно тебе это понять!» – надрывался Лорд.

Но Рики понимал все больше только одно – стоило обкуриться вусмерть, чтоб сбежать от этого голоса, мысленно расчленяющего каждого, кто попадал в его поле зрения. «А что, сколько это будет стоить? – подумалось ему. – Говорят, вначале и просто так дают. Может, я даже кайф получу».

«Нет, я тебе не позволю, – голос напирал изнутри. – Ты, придурок малолетний, знаешь, какого труда мне стоило обрести могущество, выучиться! И все это – псу под хвост?».

Рики попытался двинуться, но у него ничего не вышло: Волдеморт, не в силах оказать влияние на него выбор, все же сумел парализовать его тело. Поняв это, Рики ощутил, как нарастает паника, но при этом отчетливо осознавал, что мимика его не поменялась, и скорее всего он вообще выглядит, как истукан. Парень напротив, не отрываясь, смотрел на Рики, и выражение его лица становилось все более подозрительным.

«А что, это выход, – подумал Рики, – если ничто магическое не справилось с Волдемортом, может быть, я не должен думать о себе. Дядя Гарри позволил бы убить себя, – осенило его, – он – настоящий герой». Ему вспомнилось, как Волдеморт пытался вселиться в крестного, когда тому было столько же лет, сколько сейчас Рики. Холодный пол Министерства магии, где Макарони ни разу не был, сейчас казался ему более реальным, чем горячий летний воздух вокруг и собственная майка, прилипающая к телу от пота.

Лорд пребывал в ужасе, таком, что даже Рики мог его почувствовать, и «вопил»: «Не смей травить меня этой дрянью! Я рожден для великих дел, нет никого на свете, подобного мне, а ты, мелкий пакостник… – задыхался Лорд. – Никогда мои сторонники не видели меня даже пьяным. Тьфу! Я не буду валяться под забором! Не буду!! Не буду!!!» – рычал Темный лорд, и мир Рики замыкался вокруг него в какую-то черную бездну, похожую на яйцо. Он уже не мог не только шевельнуться, но и чувствовать, что происходит вокруг, слушать, видеть. Под кожей нарастало противное жгучее и щекочущее ощущение, которое его разум опознал сразу – оно означало смерть.

Лорд вытеснял его. «Неужели все кончено?» – вопрошал Рики, но черная пустота не могла ответить.

– А ну убери эту гадость!!!

Внезапно все желание сделать Лорду наперекор съежилось, сделалось таким мелким и ничего не значащим. Яркая вспышка обожгла его изнутри и как будто очистила. В его душе в полную силу заговорил другой голос – тот, который он только что услышал, и он едва не задохнулся от стыда. Если бы любой из друзей застал его за попыткой попробовать дурь, ему было бы неприятно, но потерять лицо в глазах Даниэлы всего лишь затем, чтоб досадить Волдеморту, казалось Рики непомерно высокой ценой. Мало того, что в нем сидит маньяк, который, кстати, даже назвал его придурком, и заслуженно, так еще и он сам едва не сделал первый шаг к тому, чтоб себя угробить. Но тут, вдобавок, пришла Дан.

Мир вокруг принял прежние очертания, и первым делом все пространство вокруг заполнилось оглушительным собачьим лаем. Должно быть, Мистер Франкенштейн, пусть и прекрасно воспитанный, не мог остаться безучастным к волнению своей хозяйки, которая орала на «доброжелателя», вообще не делая при этом пауз.

– Да брось ты. Он, по-моему, и так уже… того, – но все же случайный знакомый Рики слез со скамейки и не спеша, временами оглядываясь, отправился в противоположный конец двора.

– Стоило бы позвать полицию, – пробормотала девушка и извлекла из чехла на поясе мобильник, но тот, как будто ее мысли передались ему на расстоянии, так припустил, что только пятки засверкали. Рики с невыразимым чувством минувшей опасности проводил его глазами.

После этого Дан развернулась к нему. Он ждал, с почтительным страхом, как если бы подруга детства была строгой учительницей, а он не выполнил домашнего задания, когда их глаза встретятся. Рики давно не видел ее. Дан, возможно, стала выше, и успела загореть, учитывая, что весной, когда он видел ее последний раз, она не казалась настолько смуглой. Тогда она еще ничего не знала о том, как ей не повезло с самым долгосрочным знакомством из начальной школы.

Но тут пес признал его и бросился в объятия. Да, Мистер Франкенштейн быстро разрушил зрительный контакт, требуя внимания и для себя. Пес бросился обнюхивать Рики, а он рассеянно провел рукой по шерсти, не решаясь улыбнуться его хозяйке. Тогда, специально, чтоб оттянуть объяснение, Рики принялся гладить его. Он и в самом деле был очень привязан к этой собаке, и в результате Мистер Франкенштейн облизал ему все лицо. Но вскоре Дан, решив, что хватит, отозвала своего питомца и велела ему «сидеть».

Несколько мгновений она смотрела на старого друга, решая, как отреагировать после произошедшего. Если бы ей вздумалось орать и на него, Рики бы не удивился.

– Итак, Рики.

Дан наклонилась к нему. Вся ее поза ожидания свидетельствовала, что его очередь говорить. Но Рики не мог решить, с чего начать, и ему оставалось только глупо хлопать глазами.

– Ты ведь ко мне пришел, надеюсь, а не к этому типу? – добавила она.

Строгие нотки в ее голосе подействовали на парня отрезвляюще.

– Мне нужно много рассказать тебе, – пробормотал Рики. Но окончательно он пришел в себя, лишь оказавшись у нее в комнате, где Дан поставила перед ним чашку чая на низенький японский столик.

– Ты уже знаешь, что я – колдун, – начал он, собираясь с мыслями, которые почему-то не желали упорядочиваться.

– Пит рассказал мне, – подтвердила Дан.

– Но ты еще не знаешь главного, – с сожалением произнес Рики. – Я ведь не простой колдун.

– Да. Обычно быть колдуном так просто и банально, – без тени улыбки кивнула Даниэла. – Но ты и тут отличился.

Ее едва уловимый сарказм сильно подействовал на него. До того момента Рики был убежден, что больше ни под какими пытками не станет отвечать на вопросы о том вечере, когда получил обратно старую память. Что даже вспоминать об этом не захочет никогда.

Спрашивать его никто не стал. Дан просто сидела напротив и смотрела на него, вопросительно вскинув брови. Рики хотелось даже наорать на нее, потому что он знал, что с такими вещами не следует шутить. И он взорвался.

Впоследствии Рики не мог припомнить всего сказанного, ибо речь его лилась потоком. О черно-магических ритуалах он, правда, сообщил только то, что они существуют, и являются наказуемым деянием с точки зрения магических законов.

– То есть колдуны и ведьмы, это, вообще-то не такая уж редкость, они даже создали свою бюрократию, – с его точки зрения, этот аргумент должен был убедить Дан в достаточном количестве магического населения. – Во мне же необычно то, что я… живу вторую жизнь. Я родился почти сто лет назад.

Удивить Дан оказалось не так легко, она лишь приподняла брови и кивнула, предлагая продолжать. Рики преодолел искушение потянуть время, излагая безрадостные подробности детства Тома Реддла-младшего. Его жизнеописание и роль в магической истории он, как мог, тоже смазал, а когда Дан предложила принести еще чаю, вдруг обнаружил, что разглагольствует уже почти два часа. Но сократить рассказ как-то не получалось. Рики с большим трудом переключился на то, что было его собственной жизнью. Признание, что это он, не контролируя себя, заставил лопнуть ее резинку на своем одиннадцатом дне рождения, подруга приняла снисходительно.

– В глубине души я всегда знала, что это каким-то образом устроил ты, – сказала она. – Уж слишком явно тебе этого хотелось. Но ты больше так не делал, когда попал в этот «Хогвартс». Тебя научили контролировать себя?

Рассказ о школьных приключениях и друзьях, о совах, которые носят почту, гоблинах, стерегущих золото в подземельях волшебного банка, о том, как вначале не нравились ему магические порядки, и как он привыкал к ним, так вот, этот рассказ грозил растянуться в бесконечность. Так бы и вышло, если бы Даниэла не комментировала, как теперь меняется ее отношение к событиям, в которых она участвовала, не зная всего этого. И Рики старался упоминать побольше именно таких событий. Проклятие, которое он перехватил, заслонив ее собой однажды на рыбалке; сливочное пиво, не продающееся в обычным магазинах, которым он угощал ее; пришлось даже расколоться, что по электронной почте связь с ней поддерживал не он, а Питер.

Даниэла с неослабевающим вниманием выслушала, что происходило с ним на четвертом курсе, и почему везде, где он проживал некоторое время, появлялись необъяснимые небесные вспышки.

– Так это в самом деле были инопланетяне? – поразилась она. Казалось, еще немного, и подруга не выдержит, покрутит пальцем у виска. Но Рики знал Дан – на самом деле она была из немногих неиспорченных рационализмом людей, способных поверить в такие вещи.

– Самые настоящие, – кивнул он гордо. – Между прочим, Лорд вообще плохо представлял, что они такое. Но, поскольку они просили помощи, посчитал, что сможет легко сделать их зависимыми и использовать в своих целях. Я не рискну прогнозировать, что бы у него на самом деле получилось.

– Но ты проявил с ними себя с лучшей стороны, – сказала Дан.

– Еще бы! Я весь год чертил, как проклятый, эти звездные карты. Наверное, я и в самом деле проклятый, – вдруг сник Рики.

Девушка не стала спорить.

– Но после них ведь тебе не так страшно было услышать в голове голос этого Темного? – спросила она.

– А и в самом деле! – Рики до сих пор это как-то не приходило на ум. Пожалуй, он даже слишком спокойно относился к наличию посторонних элементов в своем разуме. – Впрочем, справедливо, что они навязались мне. Лорд их вызвал, он же и должен был решить их проблемы, то есть я.

– Любая проблема заключает в себе решение, – упрямо возразила Дан. – Вот смотри, ты говоришь, что должен был им помочь. Но появление этих вестников помогло тебе, они же тебе подсказывали, и вообще подготовили к тому, что недавно случилось. Тебе очень повезло, что они прилетели вовремя.

Рики вдруг захотелось поскорее закруглиться. Под чай он упомянул о преобразованиях и приступил непосредственно к событиям тринадцатого июня. Для этого пришлось разъяснить, кто такая Плакса Миртл. На месте Дан он давно бы начал клевать носом. Но она, как назло, с большим пониманием отнеслась к его привязанности к самой первой жертве Темного лорда. Впрочем, когда Рики признался, что пообещал меланхольной барышне сунуть голову в унитаз, когда выйдет из депрессии, подруга детства бестактно расхохоталась.

– Никогда не слышала, чтоб люди в здравом уме шли на это добровольно, – сказала она, после чего долго извинялась, потому что рассказчик обиделся.

– А знаешь, над тобой не вредно подшутить, – сказала она. – Ты слишком уж увяз в трагедии.

Пожалуй, она была права. И то, что они отвлеклись ненадолго, позволило юноше собраться с силами перед тем, как он добрался-таки в своем рассказе до той ночи, когда Френк Эйвери перенес его в заброшенный маггловский дом. Он ничего не забыл, наоборот, с каждым произнесенным словом история обрастала новыми подробностями. Дан остановила его один раз, чтобы покормить собаку. Тогда он обнаружил, что чай давно остыл.

Рики почувствовал себя опустошенным, когда его рассказ подошел к концу. Чувство, будто он что-то упустил, все укреплялось в его сознании. Затянувшуюся паузу прервала хозяйка.

– Но та ночь давно закончилась, – сказала Дан. – Что сейчас тебя беспокоит, Ричард?

Вопрос прозвучал совершенно логично. Тем глупее почувствовал себя парень, подыскивая ответ. При том, что ему было, на что пожаловаться, он совершенно не мог отделить случившееся ранее от своего нынешнего состояния. «А ведь я увяз в прошлом», – отметил Рики. Впрочем, это казалось ему само собой разумеющимся, потому слова Даниэлы и заставили его растеряться. При том, что прошлое настигло настоящее и поначалу словно перечеркнуло его, Рики теперь не мог думать ни о каком будущем. Об этом в итоге и заговорил:

– Ты знаешь, а ведь появление Назойлика закрыло для меня много дверей, и не только в том смысле, что я теперь буду знать, почему меня никогда не примут на работу в наше Министерство.

– Вряд ли для тебя это большая потеря, – сказала подруга.

Рики собирался с духом, и потому ее реплики даже не заметил. До сих пор он говорил с Даниэлой на эту тему очень редко.

– Есть девушка, – произнес он, наконец. – Ее зовут Селена. Когда я узнал, кто я такой, я не смог с ней встречаться.

– Ты этого хочешь? – спросила Дан.

– Я не знаю, вообще чего я хочу! – вспылил Рики. – Пойми, у меня такое чувство, что я вообще не имею права ничего хотеть. Извини, я не должен, конечно, на тебе срываться… Но мне плохо, – закончил он пессимистично и уставился в окно.

Даниэла задумалась, не скрывая, что озадачена.

– Это ненадолго, – пообещала она. – С твоим характером ты долго не выдержишь.

– Утешила, – пробормотал Рики.

– Увы, я не специалист по утешениям, – сказала Дан. – Но я твой друг, и я очень люблю тебя.

У Рики перехватило дыхание. Смущение, и тревога за ее безопасность, и мысли о том, что ему должно быть стыдно за то, что он заставляет ее переживать о себе, а может, и усталость лишили его привычной галантности и красноречия. Казалось, он целую вечность не находил ответных слов для своего самого давнего друга.

– Это потому, что ты ненормальная, – буркнул он в итоге.

– Наконец-то ты это сказал, – фыркнула Даниэла. – Я всегда знала, что ты так считаешь, как и многие другие.

– Ничего подобного! Ты же понимаешь, что я на самом деле люблю твои мультики, – вскинулся Рики.

– Одно это уже свидетельствует о том, что ты не до конца испорченный тип, – постановила Даниэла. – Знаешь, я восхищаюсь тобой, – произнесла она уже иначе, серьезно и прочувствованно. – Столкнуться с бывшими соратниками твоей прошлой жизни… Я даже не представляю, как бы я это выдержала.

– На самом деле это особенно больная тема, – откликнулся Рики, хотя, как ни странно, теперь не чувствовал себя так отвратительно, как обычно, думая об Упивающихся смертью. – Никто в волшебном мире не понимает, почему мне иной раз жаль их. Понятно, все их ненавидят. Я с ними и раньше сталкивался, но так – никогда.

– Что именно было другим? – сочувственно спросила Дан.

– На мне оказалась большая ответственность. Пит, который не мог колдовать, и еще этот придурок Френк Эйвери, и надо было срочно что-то придумать. Просто чудо, конечно, что появилась миссис Дуглас.

Удивление в глазах Дан за все время разговора появлялось редко, но при упоминании миссис Дуглас сверкнуло снова. Она готова была усвоить, что Рики – колдун, но ей никак не верилось, что пожилая экономка Макарони – урожденная ведьма.

– То есть, тебя выручил кто-то большой и сильный, – констатировала Даниэла.

– Да, – согласился Рики. – Но это не первый раз, когда меня выручает ум, ловкость или сила других. В школе у меня отличная команда, – тут ему пришло в голову еще кое-что. – Чем я буду, когда останусь один? И в то же время я не могу позволить вам рисковать собой. У меня такое чувство, будто я не достоин ни вашей дружбы, ни любви моих родителей.

Он, наконец, произнес это. Рики тут же пожалел, что так далеко зашел в своих откровениях. Он заранее знал, что начнут говорить его близкие после такого заявления. И заранее был сыт по горло уверениями в том, какой он замечательный.

– А ты никогда не предполагал, что это не тебе решать? – мягко спросила Дан.

Рики вскинулся. Лорд слишком часто использовал привязанности для того, чтобы уничтожать.

– Другие люди не глупее тебя. Я, например, – с достоинством произнесла Дан. – И я как-нибудь сама разберусь, дружить мне с тобой или нет.

– Я не могу допустить...

– Ты не отвечаешь за всех и вся, – не дослушав, возразила Даниэла. – Ты можешь распоряжаться только собой, и остается молиться, чтобы ты и с собой не натворил глупостей. Вот что ты теперь хочешь?

– Я бы все отдал, чтобы исправить пакости Волдеморта, – выдохнул Рики. Он тут же, даже не глядя на нее, почувствовал, что его планы не находят у подруги одобрения.

– Не торопись отдавать все, оно тебе еще пригодится, – ворчливо посоветовала Дан. – Когда у человека такое огромное состояние вины, как у тебя, его легко использовать, вот почему я волнуюсь за тебя. Лучше найди в случившемся положительные стороны.

– Это какие же? – мрачно поинтересовался Рики.

– Во всяком случае, в твоей биографии больше нет тайн – ни для тебя, ни для меня, – девушка пожала загорелыми плечами.

Рики хорошо помнил, как она два лета подряд советовала ему оставить эти тайны в покое.

– Ты больше не считаешь, что было бы лучше по-прежнему? – задал он самый бесполезный вопрос из всех возможных.

– Нет, – решительно, почти возмущенно возразила Дан. – Зная тебя, можно не сомневаться, ты не успокоился бы. Хотела бы я взглянуть на твою школу…

– Пит видел.

– Он мне сказал.

Рики напрягся. Брат не упоминал о том, что во время телефонного разговора отчитался перед Дан. Мысль о том, что они кооперируются за его спиной, была Рики неприятна. Дан, должно быть, заметила это, потому что насупилась и заговорила даже с вызовом:

– Он позвонил мне в школу. Сразу же, как вы приехали домой. Он вообще очень переживает из-за того, что я все узнала. Но тем лучше, иначе бы я подумала о тебе плохо, когда застала сейчас.

Ее взгляд стал суровым. Дан было наплевать на смягчающие обстоятельства, и в отличие от хогвартсевских друзей она не собиралась его жалеть, что Рики полностью осознавал. Внезапно возникла мысль, что его побуждение разрушить себя нашло бы поддержку у многих магов. Однако объяснять это подруге не имело смысла.

– Рики, обкуриться – это не выход, – сказала она.

– Мерлина ради! Только не нотация! – с неожиданным запалом воскликнул Рики.

– А ты думаешь, я всю жизнь мечтаю заняться твоим воспитанием? – ядовито осведомилась Даниэла. – Нет, я прекрасно понимаю, что ты неспособен сейчас вести себя так, чтобы не доставлять беспокойства нам, людям, которые тебя любят…

Должно быть, она умолкла оттого, что в его глазах отразилась боль. Груз любви тяжким бременем давил на его грешные плечи. Дан присела рядом и взяла его за руку.

– Я бы и рад, – вздохнул Рики.

– Неприлично говорить такое, но я тебя понимаю, – кивнула подруга. – Знаю-знаю, ты считаешь, что твои обстоятельства уникальны. Только я тысячу раз видела такие ситуации.

От изумления парень отпрянул и выдернул свою руку, не задумываясь, что это не слишком вежливо.

– Это ты про мультики?! – не поверил своим ушам Рики.

– Я так и знала, что ты обидишься, – вздохнула Дан.

В итоге она все же запустила очередной шедевр, причем Рики смутно помнил, что когда-то давно уже смотрел его.

Сюжет был, действительно, очень схож. Самое обидное, что Рики со стороны все казалось легко. Прошлое надо оставить в прошлом и жить настоящим, но только, если бы главный герой был с самого начала таким умным, не понадобилось бы никакого мультфильма. То, что любовь – страшная сила, почище атомной бомбы, благодаря художественному просвещению подруги Рики тоже знал давно.

Тем не менее, в результате просмотра юноше на какое-то время стало так легко. Только когда Даниэла выключила видеомагнитофон, ее гость заметил, что наступил вечер.

– Если ты не торопишься, то давай сделаем бутерброды, – предложила хозяйка.

Рики с готовностью согласился. Ему не хотелось возвращаться домой, где ждали напряженные и обеспокоенные родственники. Здесь же он чувствовал себя спокойно, как будто они с Дан все еще ходили в начальные классы. Тем более, им было что порассказать друг другу. Он давно уже не говорил так много…

– Однажды в школе я напился, – признался Рики.

– Я знаю, – кивнула Дан, – твой друг Артур написал мне, какие меры они там придумывали, чтоб ты не совал свой нос во всякие тайны.

– Так все-таки они приняли меры, – довольно кивнул Рики; он это подозревал.– Надо будет спросить Лео, что он подмешал.

– А чем ты так доволен? – удивилась Дан, не сводя с него пристального взгляда.

– Ну, обидно свалиться от одного бокала, – пожал плечами Рики. – Так я хотя бы убедился, что я не слабак.

– Рики, ты даже большая мелочь, чем я предполагала, – снисходительно произнесла Дан.

Постепенно она до того развязала ему язык, что он даже забыл, как стыдно ему было только сегодня, когда он всерьез собирался воспользоваться помощью «доброжелателя».

– Знаешь, я подумал, что если я пожертвую собой, то Лорд тоже сгинет, – признался Рики.

Подруга не стала критиковать его, а только отметила:

– Попытка геройства не удалась. Кстати, хочешь «тащиться» – знаю способ. Твоему Лорду не понравится, – пообещала Дан.

Рики с интересом взглянул на нее.

– Займись уборкой. И весь день убирай, – посоветовала она. – В кладовке, под коврами, разбери все шкафы.

– А при чем же тут кайф? – не понял Рики.

– А когда закончишь – такое счастье! – Дан даже потянулась от удовольствия.

Юноша ругнулся про себя.

– Зато это очень полезно, – изрекла Дан, наблюдая за его реакцией. – Ты знаешь, если серьезно, то я бы сходила куда-нибудь погулять.

– Я бы тоже, – вздохнул Рики. – Но меня не отпустят снова. Дядя Гарри разрешил мне навестить тебя, но не знаю, как он отнесется, если я захочу гулять каждый день. Это проблематично, нас ведь охраняют.

– И сегодня тебя охраняют? – вскинулась Дан.

– Не беспокойся, в твоей квартире никого больше нет, – уверил ее Рики. Одно из полезных свойств, перешедших к нему от Темного лорда, позволяло ему самому быть уверенным в этом. Иначе он никогда не стал бы разговаривать с ней о магии, о чем ей, как маггле, знать не полагалось вовсе.

– Ну, тогда давай выпьем еще чаю, – предложила Дан. – На всякий случай, имей в виду, в парке в это время замечательно, если погода продержится. Я ведь еще не рассказала о себе…

Рики, возможно, ушел бы позже. Но швейцар позвонил и сказал, что некий мистер желает доставить гостя домой до темноты.

– Пусть поднимается, – сказала Дан в трубку, и ее глаза жестко блеснули. Рики почувствовал неладное.

– Зачем он тебе? – осведомился он, стараясь не давить своим недовольством, но все же показать его.

– Хочу посмотреть на колдовскую полицию за работой, – пожала плечами Дан.

Аврора, позвонившего в квартиру минутой позднее, невысокого и коренастого седеющего колдуна средних лет, Рики не знал. И дальнейший разговор не способствовал тому, чтобы познакомиться. Дан устроила стражу грандиозный разнос, и даже пригрозила, что пожалуется на него. Причиной ее недовольства стало то, что указанный субъект даже не почесался, когда Рики беседовал в ее дворе с неблагонадежной личностью.

– Как Вы могли подпустить к нему того человека?! Вас же наняли охранять его! – рычала она.

– А что мне, кидаться на каждого, кто к нему подходит? – огрызался аврор. – Я сразу понял, что тот тип из… – он усиленно закашлялся. Рики догадался, что он вовремя проглотил слово «магглы». – В общем, не по нашей части, – смущенно завершил он, все более теряясь.

– Вы не знаете, что такое травка? – рассердилась Дан.

– Знаю, – оскорбился субъект. – У нас тоже бывает, иногда такое дело заводим.

– У кого – у нас? – подозрительно спросила Дан, давая понять, что подозревает стража в неблаговидных поступках.

– Ну-у-у, – протянул аврор, беспомощно разводя руками.

– А из какого Вы агентства? – полюбопытствовала Дан.

– Что?! – выпалил колдун, и замер с таким видом, словно теперь ничто не заставит его сморозить новую несуразность.

– Ну, родители Рики же Вас где-то наняли? – соизволила объяснить Дан, потрясенно покачивая головой.

Колдун счастливо встрепенулся. В этом он углядел, наконец, свое спасение, и конвульсивно вскинул руку, так чтобы часы на запястье оказались напротив глаз.

– Мерлин!.. Я хотел сказать, мы торопимся! Ведь твои родители тебя ждут. Приятно было поговорить с Вами, юная леди, – застрочил он, так и не соизволив взглянуть на часы, и подтолкнул Рики к выходу. Юноша пожалел, что к этому моменту успел уже обуться.

– Что ты наплел ей? – выразил недовольство сопровождающий, когда они с Рики, наконец, вышли на улицу. В лифте аврор получил возможность прийти в себя и, вероятно, пришел к выводу, что источником всех его злоключений является Рики.

– А что, я должен ей рассказать все, как есть, про волшебный мир? – парировал юноша. – Не забывайте, что она не ведьма, вообще-то. У нее нормальные маггловские представления о том, как все должно быть.

Аврор мрачно нахмурился и дернул головой. Рики растолковал это так, что тот, вообще-то, предпочитает нести службу по старой схеме, наблюдать с подходящего поста за домом Макарони и более не пересекаться ни с Рики, ни с его требовательными друзьями.

Однако в планы Рики как раз входило времяпровождение вне дома. И он сразу же ознакомил домашних с тем, что предложила ему Дан.

– Тогда я с вами пойду, – объявил Пит прежде, чем родители успели что-либо сказать. – До того надоело, что почти не высовываемся, на людях не бываем. Это же невозможное дело – держать взаперти гостя. Мы могли бы показать тебе Лондон.

– Вообще-то я был в Лондоне, – уточнил Марк, – но от свежего воздуха не откажусь.

Дома Рики, вдобавок, дожидалось письмо, подписанное именем миссис Гвенды Чайнсби, которое с утра вряд ли порадовало бы его. «Тоже мне новый друг нашелся», – подумал Рики, вскрывая конверт. Его не особенно воодушевляло то, что и она теперь вместе с ребятами будет бомбить его почтой. Однако от любимых друзей эта дама выгодно отличалась тем, что Рики не боялся разочаровать ее, расстроить или обидеть. Как настоящая слизеринка, миссис Чайнсби была достаточно мудрой и устойчивой, чтобы не огорчаться из-за него. Возможно, поэтому он сразу же прочитал – по диагонали, разумеется – ее послание.

«Я бы хотела помочь тебе в сложной борьбе с самим собой, но не представляю, как именно», – так вкратце можно было пересказать все содержание, растянутое на целый пергамент.

«До чего честная женщина», – подумал Рики.

Но миссис Чайнсби о чем-то ему напомнила. Рики наморщил лоб, стараясь восстановить в памяти, что именно. Она ведь была знакома с Дан и… да, конечно, была в восторге от того, как Рики слушается ее.

Внезапно он едва не расхохотался. Ведь Рики напрочь забыл, насколько потенциально опасен, и что утром собирался советовать Даниэле не оставаться с ним одной в квартире, в городе, на планете, и вообще держаться от него подальше. Напротив, казалось, в чем-то он сам ее боялся.

Уже перед сном, оставшись один в своей комнате, Рики поймал себя на том, что ему не хочется рисовать то, что обычно. Но все же он привык браться за карандаш, и быстро осознал, что ему не хватает этого. «Почему бы не нарисовать что-нибудь приличное?» – подумал он. Например, Даниэлу…

Он уже потянулся за альбомом, но тут вспомнил, что до сих пор Лорд всегда комментировал, когда он творил. «Да, вот сейчас этот придурок включится и начнет шипеть, что как будет выглядеть та, кого я рисую, когда он с ней что-нибудь сделает. Этот паразит чувствует, когда мне хорошо!».

Неохотно отказываясь от привычки, Рики отложил карандаш и отправился в душ. Ему казалось, так правильнее. Во всяком случае, в тот вечер он так и не услышал в себе голос Волдеморта.

С утра Назойлик так же не заявил о себе. И после завтрака, который он разделил с братом и Марком, Рики это уже начало беспокоить. Он привык, что его враг, что называется, «на виду», или, точнее, «на слуху», разговаривает с ним, а теперешняя тактика была юноше непонятна. Он долго размышлял у себя в комнате, даже спрашивал совета у Мистера Лапки, но так ни к чему и не пришел.

В итоге Рики все же решил присоединиться к компании, и, все еще в задумчивости, открыл дверь и высунулся в коридор.

– Мне необходим помощник, – раздался снизу суровый голос отца.

Слово «помощник» заставило Рики оцепенеть на пороге. Потом младший сын ощутил приступ стыда. Вдруг стало невероятно важным все то, чему он до сих пор не придавал значения, все итальянские и прочие семейные традиции, а также понимание того, для чего люди обзаводятся сыновьями. Разумеется, взрослым детям полагалось поддерживать родителей, а вовсе не создавать им проблемы. Такое тягостное чувство, вызванное сознанием, что он разочаровал отца, требовало немедленно покончить с затянувшейся неопределенностью в отношениях. «Прости, папа, что я не могут тебе помочь. Я сам себе не помощник», – подумал Рики.

Прежние чувства к отцу теперь, когда он перестал так яростно их испытывать, уже не казались Рики такими ужасными. Вознамерившись объясниться и попросить для себя еще времени, чтобы осознать свои обязанности в этой жизни, он вышел на лестницу.

Но Диего Макарони не мог уделить внимание сыну сразу же. На самом деле, он не жаловался на неблагодарность Рики, а разговаривал по телефону. Похоже, собеседник у него был туповатый, поэтому пришлось повысить голос.

– Мак-Дугал абсолютно не обладает чувством формы. Дизайн детской площадки он осилит, если только предоставить ему роль маляра. Он не художник! Нет, я не в состоянии его обучить…

Рики некоторое время постоял рядом. Затем стало ясно, что разговор закончится не скоро. Неловко покрутившись вокруг и добившись этим, что отец его заметил, Рики сделал вид, что просто рассматривает растение, и бодро направился на кухню. Там миссис Дуглас тут же предложила ему вытереть и сложить на место чистые вилки.

– Ваши бывшие подруги посчитали бы Вас экстремальной особой, – усмехнулся Рики, выполняя ее просьбу. – Вы не видели, как была потрясена миссис Тонкс, и другие родственники моего друга Артура, когда я сказал, что делаю работу по дому.

– Да ну их! – фыркнула экономка. – Ты всегда был прекрасный ребенок, вовсе не то, что думают маги о Лорде, это уж точно, – усмехнулась она.

– Но их можно понять, – сказал Рики.

– Да, конечно, – пожала плечами миссис Дуглас. – Поначалу я тоже боялась своего задания. Знаешь, сразу видно, что ты встречался с Даниэлой. Наконец-то ты нормально разговариваешь.

Рики понимал, что она имеет в виду. Он больше не избегал разговоров на больную тему. Особенно после того, как неверно истолкованная фраза объяснила ему, что мир отнюдь не сошелся клином на его персоне.

– Каково было без магии чистокровной колдунье? – спросил он.

– А каково тебе будет, если оставить тебя без телевизора? – проворчала она. – И, тем не менее, в школе ты обходишься, и за пять лет я не слышала от тебя ни одной жалобы.

Рики не стал с ней спорить. В атмосферу вокруг него медленно, но верно возвращалась честность, да и некоторые проявления свободы тоже. Прогулка на свежем воздухе большого города получила одобрение дядюшки Гарри.

– «У нас нет таких сведений, чтоб за вашим домом следил кто-нибудь еще», вот что он мне сказал, – пересказала миссис Дуглас. – Я, честно говоря, тоже не думаю, что есть какая-нибудь опасность сейчас.

– Что Вы имеете в виду? – насторожилась Люси Макарони.

– Я знаю Упивающихся смертью, – с сожалением констатировала экономка, покачивая головой. – Они предпочитают знакомую обстановку. Они начнут действовать тогда, когда Рики вернется в «Хогвартс».

– Так может, ему и не возвращаться? – мать с сомнением посмотрела на него.

– Меня и без того могут туда не пустить! – возмутился Рики. – Вот подожди, состоится слушание, и меня исключат с огромной радостью.

Теперь ему это казалось ужасным. В отличие от Тома Реддла, «Хогвартс» не был его домом, отнюдь. Но все же замок оставался тем местом, где начиналась и заканчивалась его история. Парень не представлял себе жизни без того, чтоб доучиться там, и как бы он ни убеждал себя, что для других магов лучше, если он вместе с Лордом будет подальше, все же при мысли о подобном самопожертвовании становился нормальным эгоистом.

Не исключено, что идея оставить Рики дома засела бы в голове у матери, но тут вмешался Диего Макарони.

– Не вечно же они будут ждать, – напомнил он. – Впрочем, когда-нибудь они поймут, что Рики им вовсе не нужен.

Хотя Рики на это особенно не рассчитывал, он все же с жаром закивал. Отношение к отцу оставалось двойственным. Ему было и стыдно, и больно, и злость, хоть и весьма умеренная теперь, когда он понимал ее смысл, все же выглядывала на поверхность по временам...

– Ну вот, мы развлекаемся. Что будем делать? – спросил он у Даниэлы, когда они все-так очутились в парке.

– А пойдем в тир, – предложила она. – Я, правда, жуткая мазила, но все равно это забавно. Ты же не станешь надо мной смеяться. Мне в стрельбе важен процесс, а не результат.

Слизеринец не возражал. До сих пор ему, правда, доводилось целиться только из волшебной палочки, но у него всегда неплохо получалось. Даниэла подзуживала его, когда он выбрал мишень посложнее, и давала советы по обращению с ружьем, когда он уже целился. Единственное, что парня немного успокаивало – то, что в палатке околачивалось не так уже много народу и, хвала Мерлину, никого знакомого.

– Ну же! – поторопили его.

Рики прицелился. Ружье показалось слишком тяжелым, курок оттягивался с трудом. Все же он надавил, и спустил его. Раздался приглушенный звук выстрела.

– Поздравляю! – и немногочисленные аплодисменты зашелестели.

Уже позже Рики выяснил невероятный факт: он попал, но в другую мишень.

Он не успел оглянуться, как у него в руках оказался черно-белый мишка. Чувствовал Рики себя при этом как-то глупо. Некстати вспомнилось, что ситуация не так безмятежна и естественна, как выглядит, потому что он бессмертный монстр.

– Возьми себе, – предложил он, протягивая игрушку Даниэле.

– Спасибо. Вообще-то я не очень люблю мягкие игрушки, но панда мне нравится, – сказала Дан, разглядывая приобретение.

Подошли ребята с газировкой.

– Надо же, трофей, – одобрительно произнес бывший слизеринский староста.

– Это вроде бы китайский медведь? – спросила у него Даниэла.

Рики не видел Марка всего несколько минут, но теперь, когда бывший староста подошел, это вдруг вызвало совершенно неожиданную мысль. Ненадолго ему стало так тревожно, словно он был совершенно нормальным учеником.

– Я так утонул в своих проблемах, что даже не вспомнил о результатах СОВ, – сказал он, как бы каясь.

Дан вопросительно посмотрела на ребят.

– Это такие экзамены, – объяснил ей Пит.

– Да, – закивал Марк, – это очень важный этап. Главное, конечно, зелья.

– Почему? – поинтересовалась Дан.

Марк впервые чуть скривился, покосившись на нее, и покровительственно разъяснил:

– Профессор Снейп не берет на продвинутый уровень тех, кто не получает высших оценок за СОВу. У него был случай, когда от всей параллели в классе осталось пять человек. Вообще, у него на старших курсах всегда меньше народу, чем у любого другого преподавателя, и поэтому, между нами говоря, остальные учителя его недолюбливают.

– А к ним это какое имеет отношение? – удивился Рики.

Тут не только Эйвери, но и Пит снисходительно усмехнулся.

– Чем меньше учеников, тем проще работать, – объяснил брат. – А платят так же.

– Но, правда, идет какой-то процент за количество выпускников, и тут он теряет, – добавил Марк. – Снейп говорит, что это ему не так важно, как покой. Постоянно жалуется, что нет худшей кары, чем учить тупиц и лентяев.

Компания медленно двинулась вперед по аллее.

– А это еще что такое? – спросил Марк, показывая в сторону.

– Игровые автоматы? – удивился Пит. – А, да, ты же не знаешь. Это такие машины. На них играют во всякую ерунду.

– Это дорого? – спросил Марк.

– Нет, – ответила Даниэла.

– Можешь попробовать, – предложил Рики. – Только я не пойду. Может, вы его проводите? – обратился он к Питу и Дан.

– Я тоже не хочу соблазняться, это так затягивает, – поморщилась Дан.

Марк решил положиться на свое благоразумие и поиграть, так что Питу, как самому воспитанному, пришлось провожать его и все показывать.

– В некоторых отношениях маги очень наивны, – изрек Рики. Дан не успела даже кивнуть.

– Хочешь, красавчик, я тебе погадаю? – откуда ни возьмись, образовалась слева от Рики маленькая юркая женщина в бусах и ярких шалях.

Парень отшатнулся.

– Всю правду скажу! Счастливым будешь, – затараторила цыганка, наступая на него.

Услышав это, Рики без лишних раздумий полез в карман. Даниэла изумленно наблюдала за ним.

– Благодарю, – отчеканил он, сунул несостоявшейся гадалке в руку фунтовую бумажку и поспешил прочь, утаскивая за руку Дан. Он надеялся, что ребята их догонят, а впрочем, это было не так уж важно.

– Все нормально? – спросила Дан, когда они оказались достаточно далеко.

– Не люблю предсказательниц, – заявил Рики и, подумав, добавил, – за одним исключением.

Но директор Джиовинеза, помнится, тоже нагадала ему море счастья.

– Эй? Куда это вы умчались? – догнал их недовольный Пит. – Я тут как раз хотел предложить – может, съедим по мороженому?

– Обязательно, – лучезарно улыбнулась ему Даниэла.