Замри, умри, воскресни (джен)

Нос щекотал давно позабытый запах шоколада, а свет, падавший на плотно сомкнутые ресницы, был ничуть не похож на слабое мерцание коптилки. И холод, к которому невозможно привыкнуть, а можно лишь научиться терпеть его, больше не тревожил измученное тело. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Тадаши открыл глаза, сонно глядя перед собой. Он по-прежнему сидел у лестницы, в прихожей… вот только не в развалинах, куда пришел сутки тому назад. Дом был целым. Обжитым. Откуда-то сверху падал желтоватый свет электрической лампы. Он медленно повернул голову, не в силах поверить своим глазам. Он умер? Это его посмертие? Или просто бред гибнущего мозга? Не все ли равно, впрочем. Тадаши медленно поднялся, коснувшись ладонью гладких перил. Дышалось куда легче, чем на холоде, боль в груди ослабла, словно зверь разжал челюсти. Хорошо…

Подумав, он медленно зашагал вверх по лестнице, касаясь стены. Она казалась твердой, настоящей, но что он знал о предсмертных видениях? Правильно, совершенно ничего. И ничего не имел против конкретно этого. Чего еще он мог пожелать перед смертью? Разве что родных повидать хоть разок…

— Милый, это ты? Иди ужинать! — он не слышал этот голос больше трех лет и точно знал, что никогда не услышит. Но узнал сразу, словно этих лет и не было.

— Это я, тетя Кэсс, — сипло отозвался он. Тадаши отвык разговаривать, в последнее время Хани молчала, слишком ослабев, чтобы говорить, лишь слабо улыбалась, касаясь его руки невесомой холодной ладонью, словно извинялась за то, что скоро оставит его. Собственный голос показался ему незнакомым. Он поднялся наверх и остановился, жадно разглядывая замершую от изумления женщину. Она была совсем прежней, может, морщинки у глаз стали чуть глубже.

- Я, кажется, умер наконец-то, — виновато сообщил Тадаши, чувствуя, как потрескавшиеся от мороза губы трогает улыбка. — Всех проводил и ушел, давно хотел, но как было Хани оставить… она тоже здесь? Ушла вчера утром…

— Кто… кто вы? — пролепетала она, испуганно разглядывая его. — Как вы попали в дом?

— Не знаю, — он виновато развел руками и покачнулся от слабости. — Я пришел туда, а оказался здесь. Я мертвый, да? Вы же все умерли. Я один остался.

— Господи, — пробормотала она, недоверчиво и потрясенно разглядывая Тадаши. — Бог мой, этого просто не может быть!

— Тетя Кэсс? — услышав ломкий мальчишечий голос, Тадаши обернулся и снова заулыбался, ощущая, как сползает на подбородок кровавая капля из трещины на губах, и чувствуя себя бессовестно счастливым. Повидать тетю и брата, погибших три с половиной года назад, было самым желанным подарком. И если сейчас некие высшие силы ввергнут его прямо в ад — хотя чем была его жизнь последние годы, как не адом? — он ни о чем ни на миг не пожалеет.

Хиро вприпрыжку ссыпался с лестницы и затормозил, недоуменно переводя взгляд с тети Кэсс на Тадаши и обратно.

— Тетя Кэсс, кто это? — негромко спросил он, а затем требовательно уставился на Тадаши. — Кто вы такой и что тут делаете?

— Ты вырос, — невпопад отозвался Тадаши, любуясь братишкой. — А разве мертвые растут? Как странно. Я думал, вы останетесь, как были…, но так даже лучше.

Хиро побледнел и прикусил губу. Его глаза изумленно распахнулись, и он сипло пробормотал:

— Так не бывает. Не бывает! Ты… Ты знаешь меня?

— Конечно, — Тадаши недоумевал. Может, они все забыли, когда умерли? Наверное, так и надо, зачем помнить собственную гибель? Но он-то все помнил! — Ты Хиро Хамада, мой брат. Тебе сейчас… почти пятнадцать, да? Ну, было бы… или есть? Я запутался…

— Подожди здесь, — бросил Хиро и умчался наверх. Минуту спустя он вернулся. Его сопровождал… Тадаши с интересом уставился на странное существо. Робот? Он никогда такого не видел, хотя если бы успел воплотить в жизнь свою давнюю идею, то выбрал бы похожий дизайн. Белый, мягкий, забавный… медик?

— Привет, я — Бэймакс, ваш персональный помощник по уходу за здоровьем! Здравствуй, Тадаши. Тебе нужна срочная медицинская помощь. Воспаление легких на фоне крайнего истощения может стать причиной смерти.

— Значит, не показалось, — пробормотал Хиро, потрясенно разглядывая Тадаши. — Откуда ты взялся такой? Тетя Кэсс, кого же мы тогда похоронили?!

Его голос дрогнул и сорвался.

— Похоронили? — Тадаши моргнул. — Когда?

— Десять месяцев назад, — ровно ответила тетя Кэсс. — Ты… он погиб во время пожара. Это был действительно Тадаши, экспертиза подтвердила. А кто ты такой? Хиро, ты уверен, что Бэймакс не ошибается?

— Уверен, — хмуро ответил Хиро, подходя вплотную и пытливо заглядывая Тадаши в лицо. — В таких вещах он никогда не ошибается. Но как?!

— Десять месяцев назад погиб Васаби, — тихо проговорил Тадаши. — Балки обрушились… он меня оттолкнул, сам не успел отпрыгнуть. Сразу насмерть.

— Погиб?! — пораженно воскликнул Хиро. — Он жив и здоров! И прекрасно себя чувствует. Я видел его сегодня утром в университете, ты что!

— Я его похоронил, — серьезно ответил Тадаши. — Он точно умер. Может, поэтому он здесь? Вы все умерли, и этот дом тоже. И я.

— Да что ты талдычишь, умерли-умерли! — раздраженно бросил Хиро. — Бэймакс, он живой?

— Разумеется, — робот мигнул, настраивая камеры. — Но состояние его здоровья крайне неудовлетворительно, и я рекомендую…

— Погоди немножко, — Хиро поднял руку, и Бэймакс послушно замолк. — Я жив — это совершенно точно. Тетя Кэсс, Васаби, Фред, ГоГо, Хани — все живы. Все, кроме него.

Он кивнул на фотографию, висевшую на стене. Тадаши шагнул поближе, чтобы ее рассмотреть. На фото была их маленькая семья — тетя Кэсс, Хиро и сам Тадаши. Вот только Хиро тут был старше, чем Тадаши его помнил, лет тринадцати, не меньше. Да и сам Тадаши выглядел иначе. Последний раз он фотографировался восемнадцатилетним, когда окончил первый курс университета. Вот она, эта фотография, висит неподалеку, они опять втроем. Он помнил тот день. Спустя пару недель их жизнь рухнула, изменившись навсегда.

— Вот это я помню, — он ткнул пальцем с грязным, обломанным ногтем в фото, снятое на фоне главного корпуса университета. — Мы пошли тогда в парк, объелись мороженым. Последний раз, кажется. А тетя испекла торт, шоколадный, с вишнями. Ты мне ручку подарил, смешную такую, с лапками и крыльями. Сам сделал. И она летала, ползала и даже, кажется, плавала. Только сгорела вместе с домом, давно уже. А вот этого я не помню. Со мной такого не было.

— Охренеть можно. Это что получается, параллельный мир? Бред какой-то, — пробормотал Хиро, яростно ероша волосы пятерней. — А что случилось там, где ты жил? Война?

- Нет, — Тадаши отвлекся от изучения фотографий, знакомых и незнакомых, и повернулся к брату. — Взорвался Йеллоустонский вулкан. Причем извержение превзошло все прогнозы как минимум на порядок. Всему миру пришлось солоно, не только нам. Землетрясения, цунами. Сначала с этим пытались как-то справиться… может, получилось бы, ограничься все одним землетрясением, а было их… С десяток точно, не меньше. В итоге наступила анархия, все против всех. И резко похолодало. Здесь, в Сан-Франсокио, сильные морозы были, и снег выпадал даже летом. Хотя какое лето…

Помолчав, он продолжил:

— Мы хотели уйти. Думали, может, вдали от моря будет легче. Но мосты рухнули, и город оказался отрезан, а в обход залива, сами понимаете, маловероятно. Многие пытались перебраться через залив на катерах, крупных-то судов после цунами не осталось. Не знаю, удалось ли хоть кому-то, никто не вернулся. Шторма не прекращались месяцами. А потом похолодало так, что море замерзло. Но нас к тому времени осталось всего четверо — мы с Васаби, ГоГо и Хани Лемон. Решили рискнуть и попытаться перейти по льду, искали хоть какое-то снаряжение... ГоГо погибла, сорвалась со второго этажа. А потом Васаби. Вдвоем с Хани нам было уже не выбраться. Она была больна и совсем ослабела.

Он прерывисто выдохнул и снова закашлялся. Робот беспокойно зашевелился. Тетя Кэсс покачала головой.

— Мальчики, так не пойдет. Тадаши, тебе нужно привести себя в порядок и поесть, все разговоры потом. Хиро, проводи его наверх, я пока приготовлю что-нибудь подходящее. Когда ты ел в последний раз?

— Два дня назад… кажется, — Тадаши задумался. — Хани было совсем плохо, я не уходил искать еду, а у нас все кончилось. Она все равно не могла больше есть.

— Хани Лемон тоже жива, — тихо напомнил Хиро, осторожно взяв Тадаши за руку. — Пусть не там, а здесь, но все-таки. Я их приведу, обязательно, чтобы ты мог сам убедиться. Пошли, ты же помнишь, где мы жили?

— Помню, — он послушно шагнул к лестнице. Наверху, в мансарде, все действительно было точно так, как он помнил. Словно четыре года кошмара были не более чем страшным сном, который, впрочем, оставил на его теле заметные следы. Шрамы, рубцы, темная от обморожений кожа, жутковатая худоба, отсутствующий мизинец на левой руке и пара отмороженных пальцев на ногах. И это еще мало, многим везло гораздо меньше. Поднявшись наверх, он увидел зеркало и остановился, потрясенно глядя на себя и удивляясь, как тетя и Хиро опознали в этом истощенном старике с запавшими глазами и в чудовищно грязном рванье двадцатидвухлетнего Тадаши.

— Идем, потом насмотришься, — насуплено буркнул Хиро, таща его в ванную. — Раздевайся. Я тебе мешок для мусора принесу, одежду пихай туда сразу, тут и стирать уже нечего.

Тадаши понимал, что брат прав, но длительная привычка не снимать одежду, чтобы сохранить как можно больше тепла, протестовала, несмотря на то, что холодно не было, скорее, наоборот. Ему пришлось собраться с духом, чтобы расстегнуть куртку — вернее, то, что когда-то было курткой. Вспомнив, он пошарил по карманам, выложил на полочку под зеркалом разные мелочи — огниво в самодельном кошельке, спичечный коробок с иглами и остатком ниток, кусочек фольги, стеклянный шарик, заколку-невидимку с прозрачным камушком, треснувшее увеличительное стекло. Снял с пояса нож, собственноручно сделанный и не раз спасавший ему жизнь, отцепил флягу, где уже не осталось воды. Зачем ему все эти вещи, Тадаши не знал, но расстаться с ними, отправив недрогнувшей рукой в мусор, у него не было сил.

— И зачем тебе все это? — хмуро поинтересовался брат, вернувшийся с черным пластиковым мешком.

— Не знаю, — Тадаши пожал плечами. — Надо.

- Ну, надо так надо, — вздохнул Хиро. — Вот мешок, вот полотенце. Пижаму я не нашел еще, сейчас принесу. Шампунь на полке, мыло здесь, мочалка на крючке. И мыла не жалей, а то запах от тебя, ты уж меня прости…

— Я знаю, — Тадаши кивнул, запихивая куртку в мешок. — Я давно не мылся. Не меньше двух лет. Может, даже больше. Там очень холодно.

— Офигеть, — Хиро зябко повел плечами. — Какой у нас, оказывается, тихий и замечательный мир, кто бы мог подумать. Ладно, не буду тебе мешать.

Он вышел и прикрыл дверь. Тадаши помедлил и потянул через голову свитер. Свитер вязала ГоГо. Никто не подозревал в ней таких талантов. Найдя целую коробку пряжи и две пары спиц в каком-то полуразрушенном доме, они прихватили их с собой в убежище, обустроенное в подвале под развалинами особняка, принадлежавшего семье Фреда, исключительно по принципу «а вдруг пригодится». ГоГо, оценив добычу, тут же взялась за спицы, пригрозив, что прикончит любого, кто рискнет над ней посмеяться.

— Бабушка научила, — неохотно обронила она в ответ на осторожные расспросы. Над ней, понятно, никто не смеялся — ее носки, перчатки и свитера спасли их в первую настоящую зиму, пришедшую в Сан-Франсокио так внезапно. Тадаши благодарно провел ладонью по крупной вязке, почти истлевшей за столько времени, и осторожно положил свитер в мешок. Все равно он буквально расползался под пальцами, стоило только потянуть.

Тугие струи горячей воды ударили в лицо, и он на миг задохнулся. Надо же, Тадаши забыл, что такое много, очень много по-настоящему горячей воды. Какое-то время он просто стоял, прикрыв глаза, позволяя воде стекать по телу, затем принялся отмываться. Мыльная вода струилась черными потоками, так что намыливаться пришлось раза четыре, пока вода, омывающая тело и капающая с волос, не стала прозрачной. Неохотно выключив воду и выбравшись из ванной, Тадаши обнаружил аккуратный сверток с одеждой и отсутствие мешка. Вытершись и подсушив спутанные волосы, он неловко влез в трикотажную пижаму, рассеянно отметив, что она слишком широкая. Глянув на себя в зеркало, он еще раз подивился, что родные все-таки его узнали, и повернулся к угловой полке. Там, как он помнил, была бритва и крем для бритья. Жидкая растительность на физиономии, наследие азиатских предков, его ничуть не украшала. Впрочем, критически признал Тадаши, такую физиономию, как у него сейчас, вообще ничто не способно украсить. Разобравшись с бритьем, он толкнул дверь ванной и вышел, придерживаясь за стену. В комнате он обнаружил Хиро, который запихивал одеяло в чистый пододеяльник и сердито сопел. Тадаши сдержал смешок. Хиро терпеть не мог сражаться с пододеяльниками, так что обычно на его долю доставались подушки и наволочки, а одеяла заправлял старший брат. Тадаши прихватил край пододеяльника и встряхнул, помогая уложить одеяло внутри. Хиро посмотрел на него странно, как-то жалобно и недоуменно, потом тряхнул головой и кивнул на застеленную свежим бельем кровать за ширмой:

- Иди, приляг, тебя Бэймакс посмотрит.

— Он действительно медик? Я думал о таком, но…

— Но не успел, я понимаю. Тадаши… наш Тадаши сделал его совсем недавно, год назад примерно. На четвертом курсе уже. А ты ведь только один окончил?

- Да, — Тадаши взял у Хиро одеяло и неловко лег на кровать. Он слишком давно не спал в настоящей постели и сейчас чувствовал себя странно. За ширму, поскрипывая, как связка воздушных шариков, протиснулся Бэймакс и занялся делом. Ощущая прикосновения его виниловых манипуляторов и слушая перечисление своих недугов, не вникая, правда, в смысл, Тадаши прикрыл глаза. Его счастливое настроение схлынуло, оставив лишь тоскливую растерянность и усталость. Пришло отчетливое понимание, что и тетя, и брат, и друзья, о которых упоминал Хиро — совсем не те, кого он знал, пусть до рокового дня, исковеркавшего его мир, они ничем не отличались. А этот мир, живой и относительно безмятежный, тоже не его. Он тут гость, незванный и непрошеный. И, в сущности, никому не нужный. Наш Тадаши, сказал Хиро. Все верно, их Тадаши действительно умер, о нем горевали, его помнили, и он того стоил. Тадаши помнил фотографии на стенах, видел приветливое, открытое лицо. И вспоминал собственное отражение в зеркале, напоминающее оживший труп, которому отчего-то не лежится в могиле. Да, ему повезло оказаться здесь. А его родственникам? Вряд ли свалившегося на голову полуодичавшего и больного чужака, пусть и очень похожего на их умершего брата и племянника, можно считать таким уж счастьем. Да и вправе ли он называть их родственниками? Скорее нет, чем да…

- Эй, не спи! — Хиро осторожно потормошил его за плечо. Тадаши медленно открыл глаза и встретил его встревоженный взгляд. — Поешь сначала, тетя Кэсс сейчас принесет.

— Хорошо.

Тетя вошла через пару минут, неся большую бульонную чашку. Тадаши сел, удивляясь накатившей слабости. Только что он вполне уверенно держался на ногах, а сейчас даже сидел с трудом. Стоило разок расслабиться, и вот результат. В чашке ожидаемо оказался куриный бульон, не очень наваристый, чуть присоленный. Тадаши выхлебал его, не ощутив вкуса, проглотил пару порошков, врученных Бэймаксом, и бессильно сполз на подушки. Проваливаясь в сон, больше похожий на беспамятство, он ощущал, как его заботливо укрывают одеялом, поправляют подушку. И почувствовал себя виноватым из-за того, что доставляет столько хлопот.