Недовольные Литераторы (гет)

Это было место Всего и Ничего. Оно изменялось ежесекундно. В тот момент, когда мы застали Литераторов за спором насчет некомпетентности Дамблдора, оно не имела ничего, кроме черных гранитных стен и стола, за которым сидели Литераторы. Сейчас это была комната из белого мрамора и без стола.

Тем временем хитрые Литераторы обсуждали перспективность замены Дамблдора на Гэндальфа и, в случае чего, подыскивали ему замену.

— Коллеги, он сам предложит заменить себя, если увидит в этом необходимость.

— Хорошо, но на кого?

— Мерлин?

— Он сам чуть ли не хуже Дамблдора.

— Тогда...

— А может...

— Что?

— А может, друзья мои, — по Зале раскатился бас волшебника, — вы дадите шанс мне?

— Конечно, Гэндальф Се... Бе... Се...

— Так Серый или Белый?! — произнес Розовый Капюшон.

— А может, Черный? — маг усмехнулся.

— Типун тебе на язык.

— Ну, тогда... Маг Лимонных Долек. Надо будет попробовать — что он в них нашел-то?

— Веришь иль нет, друже, сам все думаю, — Лимонный Литератор, сгорбившись, сидел за столом, подпирал рукавом капюшон.

Гэндальф посерьезнел:

— Насколько я могу изменить канон?

— Да хоть Третья мировая, главное, чтобы Поттер выиграл! — такие слова, естественно, мог произнести только Белый Литератор.

— Я все понял, — Гэндальф рассмеялся. — Еще вопрос: с какого времени я могу появиться в каноне?

— Когда тебе удобно.

— Я могу спасти родителей Гарри?

— Вполне.

— Тогда мне нужен месяц до смерти четы Поттеров.

— Гэндальф!

— Что?

— Сделай доброе дело, почисти кабинет Дамблдора!

— Я лучше снитч из квиддича уберу, чем сделаю это. Дайте старику разобраться в этом хламе, — Гэндальф засмеялся.

— Разберешься, а теперь...

Щелчок — и Гэндальф Серый-или-Белый стал просто Гэндальфом Инканусом, Великим Магистром Визенгамота, Другом и Победителем Грин-де-Вальда, да и просто милым, но хитрым и рациональным человеком.

* * *

Я сам не понял, как очутился в кабинете старого (по моим меркам, правда, еще молодого юнца, но... надо же привыкать к новому канону) оболтуса и как начал разбираться во всех этих приборах.

Булькающих, скрипящих, щелкающих, говорящих...

Как я выяснил, большинство из них нужно для того, чтобы контролировать Хогвартс. А они: "Выкинь, выкинь"... Сейчас! Будет еще один из Майар выкидывать что-то, не разобравшись в этом!

— Так, Олорин, какие у нас задачи? — я стал прохаживаться по кабинету, пытаясь одновременно систематизировать погром старого болвана, моего предшественника. — Первое: сберечь родителей Гарри. Второе: избавиться от Фаджа и Малфоя. Третье: предоставить мальчику Свободу.

И чем раньше я это сделаю, тем лучше.

Бросив щепотку летучего пороха в камин, я сунул туда голову, жалея свою белоснежную бороду, и произнес:

— Годрикова Впадина.

Немного подождав, я позвал:

— Джеймс, Лили!

— Какая неожиданность, директор Инканус!

— Напротив, то, что последует за этим — вот что будет неожиданностью! — и я перенес их в кабинет.

— Боже мой, Мерлин и Моргана, что это было?!

— Чепуха, друг мой. Магия, — я усмехнулся.

— Я в курсе, что не радио! Как?!

— Я Гэндальф Инканус, ты забыл?

— Никак нет, сэр...

— Просил же: без чинопочитании, а не то отправлю к Салазару.

— Так чего же Вы хотели, Гэндальф?

— Я? Предложить план.

Глаза Джеймса загорелись. Лили все так же не могла отойти от перемещения без портала и отсутствия каких-либо физических неудобств.

— Я хочу, чтобы вы, ребята, инсценировали свою смерть и смерть Гарри тоже. А также переселились в мир маглов. Остальное я объясню по дороге!

— Что?! Как?! И главное...

— Зачем?! — не выдержала Лили.

— Знаете старую шутку, дети?

— Какую?

— Учитель в классе: "А сегодня, дети, поговорим о Демократии". Дети задают вопрос: "Почему?". Учитель в ответ: "Потому что я так сказал".

— А мы причем? При чем здесь этот анекдот?

И я уже спокойным тоном, готовясь к телепортации в Годрикову Впадину:

— Потому что я так сказал, — и улыбнулся.