Миллион галлеонов (джен)

…Не то чтобы это было целью моей жизни — Малфоям хватает прожектов, приносящих немалый доход, — но я чувствую, что нельзя упускать такого шанса. Знаю, когда ты прочтешь письмо, меня уже не будет в живых, я слабею с каждым часом. Мне недолго осталось. Я не люблю незаконченных дел. Ненавижу незаконченные дела. Каркаров наседает, я вижу, как деньги утекают сквозь пальцы… Как темно и тесно в этой комнате, Люциус.

(из прощального письма Абраксаса Малфоя)

— Мистер Джонс? Бердукус Грабс к вашим услугам, — рука у собеседника была неприятно горячая, а ладонь совершенно сухая. Словно ничего не могло вывести Грабса из себя. Люциус нахмурился. Джонс… Эта придуманная Монтегю фамилия раздражала его едва ли не больше всего, творившегося вокруг — всего плохого, собранного в одном месте и приправленного словом «слишком».

— Не скажу, что очень уж рад знакомству. В моем положении хотелось бы встречаться реже, — у Люциуса не было настроения для взаимной лести.

— Прекрасно вас понимаю, — пропел Грабс, сел в плетеное кресло и потянулся.

Несмотря на ужасное настроение, Люциусу пришлось признать, что ресторан был не так уж плох: большие помещения, тихая музыка и очень мало посетителей. Неудивительно, ведь для завтрака было уже слишком поздно, а для ленча — чересчур рано. Доброжелательная официантка принесла меню и теперь поглядывала в их сторону, очевидно пытаясь угадать, готовы ли клиенты сделать заказ.

Люциус пробежался взглядом по списку и попросил принести мокко. А Грабс не погнушался заказать яичницу с томатами и беконом.

— Надеюсь, вы не против? Я с утра ничего не ел.

Неряшливый внешний вид собеседника не просто раздражал, он бесил, выводил из равновесия, но держать свои эмоции под контролем Люциус умел с детства. Грабс не потрудился даже галстук надеть — простая голубая рубашка, золотые запонки, никакого пиджака нет и в помине, светлые брюки, которые в это время года носили лишь туристы. Словно пришел сюда на отдых, а не для того, чтобы уладить дела.

— Разумеется, — Люциус вздохнул. И правда, что его так разозлило? К любому человеку можно найти подход. Нужно только знать примерную сумму, а значит, они всё уладят. Только неясное предчувствие чего-то нехорошего беспокоило с самого утра — пока он пил в одиночестве кофе, ел свой завтрак. Нарцисса не спустилась, а значит, либо злилась, либо чувствовала себя неважно. В любом случае, он не собирался за ней бегать.

— Видите ли, мистер Джонс, в этом ресторане действительно вкусно готовят. Я специально выпил утром только кофе — не смог отказать себе в искушении позавтракать здесь.

— Я могу вас понять, мистер Грабс, — Люциус холодно улыбнулся, надеясь показать всем своим видом, что он пришел по делам и завязывать дружбу с политиками в его планы не входит.

— Чудно.

Официантка, похоже, с обслуживанием не спешила.

— Разделяю ваше недовольство. Если бы можно было вынуть из кармана волшебную палочку, взмахнуть ею… — несоразмерно пухлая ладонь Грабса прочертила в воздухе кривой пасс, даже отдаленно не напоминающий колдовство.

Люциус и бровью не повел. Маггловские сказки временами были очень близки к истине, но это еще совсем ничего не значило. Однако его сердце забилось чаще. Трость, стоящая рядом, манила взгляд, и чтобы успокоиться, Люциус по привычке погладил набалдашник.

— Но, увы, волшебные палочки бывают лишь в сказках.

Тонкие губы Грабса расплылись в лукавой усмешке.

— Считаете, мистер Малфой?

Дурное предчувствие на сей раз не обмануло. Очевидно, Грабс знал о нем куда больше, чем казалось поначалу. Ситуация складывалась неприятная, однако инстинкт подсказывал, что Грабс не зря привел его в маггловский ресторан. Значит, пока никакой угрозы нет.

— Мне кажется, вы меня с кем-то спутали, — Люциус небрежно сдвинул в сторону вилку и нож, завернутые в кружевную салфетку.

— Напротив, я уверен, что не ошибся. Скажем так, я имел честь знать вашего отца.

Люциус попытался прикинуть, сколько лет собеседнику. На вид ему было чуть больше сорока, однако он выглядел подтянутым и полным жизни, чего и у молодых людей иногда не увидишь.

— Авессалома Джонса? Его знали многие. Не вижу в этом ничего удивительного.

— Абраксаса Малфоя. Может быть, сбросим маски?

Заказ наконец принесли, и это было очень к месту. Люциус взял ложечку, неторопливо и чопорно. Положил в чашку две ложки сахара, хоть и предпочитал несладкий кофе. Это давало дополнительное время, чтобы осмыслить происходящее. Грабсу, очевидно, было известно о магическом мире, при этом пост, который он занимал, не позволял ему быть посвященным в Международный Статут о магической секретности. А значит, он узнал обо всём из вторых уст. Кто-то проговорился? Кто-то из его детей родился волшебником? А может…

— Полагаю, вы знаете обо мне несколько больше, чем я о вас. Вам не кажется такое положение дел не совсем честным по отношению ко мне? Особенно со стороны человека, который предпочел явиться на переговоры в таком… неофициальном виде и даже без палочки?

Грабс рассмеялся и откинулся на спинку кресла.

— О, простите меня, мой друг. Я вовсе не хотел вас задеть. Разумеется, следовало сначала представиться, да немного рассказать о себе… Я — сквиб, — он лукаво улыбнулся. — Видите ли, так вышло, что в чистокровном семействе родился человек крайне… неподготовленный для жизни в магическом обществе.

— Грабс? — историю магии Люциус знал, как свои пять пальцев. Такую фамилию не носил ни один представитель магического рода в Британии. — Вы изменили фамилию или лжете мне.

— Еще бы… Когда ты рождаешься в семье, где с нетерпением ждут чистокровного мага, а тут случается такой эксцесс, иногда лучше добиться чего-то в мире магглов, чем остаться неудачником среди своих.

— И как звучит ваша настоящая фамилия? — Люциус присмотрелся к тонкому изгибу бровей и широкой переносице Грабса, стараясь понять, чей потомок сидит перед ним. Только схожести со знакомыми не нашел.

— Полагаю, что я не имею права открыть вам тайну, которую мой род скрывает уже много лет. Это будет несколько некорректно по отношению к моей ныне покойной матушке. И к брату.

Люциус задумался над его словами, перебирая в памяти генеалогические древа всех известных чистокровных семей.

— …или сестре? — съязвил Грабс. — Однако мы встретились здесь вовсе не из-за моего происхождения, верно?

Люциус кивнул, раздумывая, какой еще фортель может выбросить его собеседник.

— Верно. Мне было важно понять, что именно в препарате МЕ-102 не устраивает ваших уважаемых политиков, — в голосе мелькнула язвительность, впрочем, он и не старался её скрыть.

— Видите ли, Люциус… Я член Палаты общин уже многие годы. Признаться, место досталось мне не так, как многим другим, не в наследственном порядке. Я думаю, вы понимаете, сколько бумаг мне пришлось оформить.

Люциус примерно представлял, как «оформляют бумаги» и сколько галлеонов утекает в маггловский мир ежедневно. Конечно, всё это делалось неофициально, минуя Гринготтс и Министерство магии. Только сейчас его куда больше интересовали не детали биографии Грабса, а истинное положение вещей.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Что ж… Дело в том, что мне очень хочется, наконец, занять место спикера. Пришлось потрудиться, чтобы меня выдвинули на следующем голосовании. Но есть и конкуренты. И некоторые из них находятся в лучшем положении. Сейчас за меня готовы голосовать тридцать процентов членов Палаты общин. Но этого недостаточно. Еще процентов десять, и тогда место спикера станет моим, — Грабс выдержал паузу. — Вашего отца я знаю довольно давно. Скажем, у нас были общие знакомые среди магов, и судя по их словам, раньше он оказывал магглам кое-какие не совсем законные услуги. Но так как он, к моему глубокому сожалению, почил этой весной, я подумал, а не обратиться ли к вам. Я слышал о маггловском бизнесе Абраксаса. За пару недель до кончины он носился с МЕ-102 как с писаной торбой. Потому мне и показалось, что вы непременно займетесь продвижением препарата, ведь все клинические исследования подошли к концу.

По спине Люциуса пробежал холодок. Акции «Бритиш фарма» были оформлены отцом на чужое имя. Кто, кроме Монтегю, мог знать об этом? С другой стороны, Абраксас говорил, что консультировался с несколькими магами, имеющими опыт в подобных маггловских проектах. Вполне возможно, что кто-то из них проговорился.

Граббс замолчал, с аппетитом поедая завтрак. Он смаковал яичницу, словно редкий деликатес. Ожидание извело Малфоя окончательно, и он откашлялся.

— Так и есть. Мои люди заметили вас входящим в здание «Бритиш фарма». А уж поднять документы, которые вы подали на утверждение, оказалось совсем несложно. Равно как и найти множество процессуальных нарушений, мелких, но серьезных, — пробормотал Грабс, поспешно пережевывая кусочек бекона.

— Значит, вы думали привлечь мое внимание с помощью шантажа? Решили, что я окажу вам… услугу по устранению конкурентов?

— Бог с вами, Люциус! Не нужно никого убивать. Я миролюбив. И тем более, не желал ничего плохого вашему бизнесу. Напротив, это очень похвально — оказывать помощь магглам.

От этой формулировки Люциус поморщился еще больше, борясь с желанием здесь и сейчас применить одно из непростительных заклинаний.

— Что в таком случае вам нужно?

— Я хочу, чтобы вы убедили Палату общин проголосовать за меня на следующих выборах спикера.

— Я не собираюсь помогать вам. И уж тем более с использованием непростительных заклинаний, — Люциус сделал пару глотков кофе и попросил счет. — Боюсь, вы ошиблись. Я не стану оказывать сомнительные услуги, к тому же человеку, пытающемуся меня шантажировать. Боюсь, вы точно перепутали меня с кем-то, мистер Грабс… Работать на сквиба? — он поморщился, вытирая губы салфеткой.

— Мистер Малфой… Мы неправильно поняли друг друга, — глаза Грабса округлились, он чуть побледнел и отодвинул тарелку в сторону. — Я вовсе не собирался обидеть вас. Просто мне нужно было найти способ с вами встретиться. Напротив, я ничего не требую. Я прошу об услуге. Мы официально оформим все бумаги о сотрудничестве, я посодействую, чтобы МЕ-120 через пару недель начали производить для широкого рынка. К тому же одобрение и рекомендация спикера Палаты общин может поспособствовать развитию вашего бизнеса. Давайте поможем друг другу? Я щедро заплачу. И… думаю, мы найдем иной способ, без использования этих ужасных заклятий. Я действительно в тупике.

— Сколько?

— Двести тысяч галлеонов. Никто ничего не узнает. И, если вам это важно, после голосования вы можете применить ко мне Обливиэйт.

— Я подумаю над вашим предложением, мистер Грабс… когда пойму, что вашим словам действительно можно верить. Завтра вы снимете запреты на производство препарата, а в понедельник — получите сову с проектом договора.

— Благодарю вас.

Люциус поднялся, проигнорировав рукопожатие и оставив на столе несколько фунтов.

— Завтра же я всё исправлю. И… придумайте, наконец, препарату красивое название! — сказал Граббс напоследок.

Красивое название! Это волновало его сейчас меньше всего.