Пять глотков воздуха (гет)

Впервые она пришла сюда в конце зимы, когда ее жених изменил ей. Вернее, когда она узнала, что жених изменяет ей. Проклятые французы.

Официант оказался милым человеком с сочувствующим взглядом, позже она узнала его имя — Джорджи. Он работал здесь каждый вечер, без выходных, и поначалу это удивляло. Но потом это перестало удивлять, а позже она еще и узнала, что он живет в одной из пяти комнат наверху.

Каждый раз он улыбался и приносил ей бокал мартини, разбавленного яблочным соком. Без вопросов. Когда она улыбалась как-то по-особенному, она приносил ей еще один бокал, и так до бесконечности.

А потом в бар зашел он. И это было что-то интересное. Она знала, что он увидел ее, но не знала, узнал ли.

Он пил виски, и очевидно часто бывал в этом баре. По крайней мере, Джорджи хорошо его знал. Она наблюдала за ним, и в этот вечер выпила меньше, чем обычно. Когда он вышел из бара удивительно твердой походкой, она выждала пару минут и последовала за ним. Даже если она и намеревалась поговорить с ним, у нее бы ничего не вышло. Он разговаривал с Гарри Поттером. Она отошла в сторону и закурила, прислушиваясь к разговору. Почувствовав его взгляд, она обернулась, но он уже что-то говорил Гарри. Через пару минут он аппарировал, и она почему-то улыбнулась. Гарри лишь рассерженно пнул лужу, развернулся и ушел. Горькая усмешка скользнула по ее лицу, она отбросила сигарету в сторону и аппарировала домой.

* * *

Через пару дней он снова появился в баре. Выпивал пять стаканов виски и уходил. Два, иногда три раза в неделю, и она наблюдала за ним, постоянно, безотрывно. Он был женат, но он был несчастен. Она знала, что у него двое маленьких детей — сын и дочь, что он работает в министерстве, но он уже на грани увольнения. Она знала, что он потерял что-то важное, и теперь ищет что-то взамен. Единственное, чего она не знала — помнит ли он ее, ведь в жизни они были рядом лишь однажды.

Но однажды все изменилось. Он как обычно зашел в бар, она как обычно посмотрела на него, и он сел к ней за столик. Она не ожидала. Значит помнит, значит узнал.

— Не ожидал встретиться с тобой именно здесь.

— Почему нет? Это великолепное местечко для заблудших душ.

— Твоя душа тоже заблудилась.

— Боюсь, я никогда ее и не находила.

Он пристально посмотрел на нее, она ответила долгим, уверенным взглядом. К ним подошел Джорджи, и поставил на стол два бокала: перед ним виски, перед ней мартини. Как обычно.

— Так, как твоя жизнь?

В ответ она продемонстрировала ему обручальное кольцо.

— Тогда почему ты здесь?

— Он мне изменяет.

— По-моему это повод для разговора, а не для бокала мартини.

— А по-моему у тебя тоже есть повод для разговора, — она меланхолично улыбнулась и чуть откинулась на стуле назад.

Он не ожидал. Первый человек, который, кажется, его понял. Он взмахнул рукой, и перед ними оказалась бутылка виски.

— Ты пьешь только мартини?

— Обычно да, но сегодня необычный день, ведь я не одна за столиком, — очередная ее улыбка, только вот на этот раз искренняя и даже радостная; и в ответ он тоже улыбается. Его улыбка теплая, манящая, она так давно ее не видела.

А потом была еще одна бутылка виски, комната наверху, его поцелуи, ее полуприкрытые глаза, смятая простынь, ее губы и их мгновение счастья. А потом он ушел, но она знала, что он вернется. И будет возвращаться снова и снова. Он нашел ее, и теперь она принадлежит ему, и только ему. Она откинулась на подушки, и улыбнулась своему первому личному наблюдению — у его поцелуев вкус жженого сахара.

* * *

На следующий вечер они снова сидели за одним столиком, сегодня это было мартини.

— Знаешь, меня всегда поражало то, что люди не замечают вещей, которые творятся вокруг.

— Если Гермиона тебе ничего не сказала, это не значит, что она ничего не заметила.

— Но если она молчит, это значит, что она сможет жить с этим.

— А может она действительно ничего не замечает.

— Я думаю, дальнейший разговор теряет смысл.

И снова простыни, улыбки, поцелуи, жженый сахар. И снова он уходит, чтобы вернуться вновь.

Наблюдение номер два, он чертовски уверен в своей жене.

* * *

Она, кажется, теряла счет дням, ведь каждый был наполнен Роном, его улыбками, его поцелуями. Каждое утро просыпаться и ждать вечера. Но сегодня ритм дня немного сбился.

Она встретила их в одном из магазинов Косой Аллеи. Рон, Гарри и его маленький сын, точная копия отца. Мальчик сосредоточенно рассматривал витрину, и что-то рассказывал мужчинам. Незаметно для себя девушка подошла ближе.

— Да, мне непременно нужно будет получить как можно больше подарков на день рождения. Я хочу...— мальчик глубоко вдохнул, готовясь к длительному перечислению, но был прерван своим отцом.

— Знаешь, Джеймс, если озвучивать желания вслух слишком часто, то они не сбудутся. Так что, не надо, — он повернулся к Рону. — Тем более, мы знаем этот список наизусть.

Рон посмотрел на маленького Джеймса чуть ли не с обожанием и дружески подмигнул ему. Она так залюбовалась этой картиной, что не сразу сообразила, что к ней кто-то обращается.

— Падма? Неужели это ты? Узнаешь, это я Гермиона.

Рон и Гарри повернулись на звук разговора, и Падма слегка покраснела. Это будет трудно, говорить с его женой.

— Гермиона, сто лет тебя не видела. Как ты? Парвати рассказывала, что ты у нас теперь Миссис Уизли.

Гермиона рассмеялась.

— Да уж, одна из многочисленных. А ты что? — Гермиона пригляделась к левой руке Падмы. — Обручена?

— Да, его зовут Пьер и он очарователен. Мы обручены уже полгода, — как же она отвыкла от фальшивых улыбок за последнее время, кажется, даже скулы свело с непривычки.

— Да вам пора свадьбу играть. Наверное, это будет шикарная церемония.

— Не особо. Просто цветы, цветы повсюду, немного гостей, только самые близкие друзья и семья, — зачем-то она придает своему лицу излишне мечтательное и счастливое выражение.

Рон удивленно посмотрел на нее. Но ей было уже все равно.

— Простите, но я должна идти. Меня жених ждет, — резко сказала Падма, развернулась и вышла из магазина.

Третье наблюдение — он боготворит сына Гарри.

* * *

Три месяца счастья. Да, они с Роном вместе уже три месяца, а его жена не знает. Или просто не хочет знать, ведь так легче, в этом Падма убедилась на собственному примере.

Но вместе с тем, одна вещь так и остается для Падмы непонятной, что же он потерял. И когда? Каждый раз, когда она пыталась говорить об этом, он замыкался. Но она анализировала, пыталась проникнуть в самое сердце.

Рон чувствовал это, но не уходил. И она знала, что он хочет, чтобы его поняли.

Они много говорили, он рассказывал ей о Золотом Трио, обо всех их приключениях, как они искали хоркруксы, как он боролся с одним из них...

Она рассказывала ему о том, как это выглядело со стороны, рассказывала каково это — жить без Гарри Поттера. Ему нравилось, но однажды она поняла, что для него такая жизнь была бы просто невозможна.

Ее четвертое наблюдение — он потерял Гарри Поттера. И никто этого не понимал.

* * *

Очередной дождливый день, она сидит за столиком и пьет мартини. Он задерживается у Поттеров, она знает. Просто маленький Джеймс любит поболтать, Рон часто об этом говорит.

Она улыбается Джорджи, и он приносит очередной бокал с мартини. В бар заходит Рон, он улыбается как-то по-другому, совсем необычно. И страшное подозрение закрадывается в душу Падмы.

Он говорит, как обычно, берет ее за руку, как обычно, целует ее в щеку, как обычно, они поднимаются в комнату, как обычно. И все же здесь что-то не то. В его глазах — отблески старой жизни, и она знает, эти отблески в нем зародил маленький Джеймс.

А потом он уходит, и Падма знает, он не вернется. По крайней мере, сейчас. Он снова будет жить, с женой, детьми, работой. А что же Падма?

Теперь у нее есть хоть что-то, теперь она будет ждать его — и это будет ее глотком воздуха.