KULAAN (джен)

Дракон издаёт ещё один крик, и из клыкастой пасти вырывается волна силы, которая сбивает его с ног. В глазах Мантиарко опасно темнеет.

Становится очень жарко, а воздух наполняется запахом дыма и гари. Лёжа на боку, он чувствует, как под ним сотрясается земля из-за метеоритного дождя.

— Сородич! Подъём! — кричат ему, и Мантиарко несколько раз моргает, пытаясь прийти в себя. — Пошли, второго шанса Боги нам не дадут.

Ему едва хватает сил подняться на ноги. Всё тело трясёт.

Ралоф крепко хватает его за руку, а после ведёт сквозь ад и разбивающиеся в щебень камни к ближайшей башне. Стоит им оказаться внутри, как их обволакивает удушающий жар, а также медный запах крови.

Мантиарко пытается отдышаться. Он прислоняется спиной к стене, но сразу же отскакивает из-за раскалённых камней. По крайней мере картина перед глазами слегка проясняется.

На полу лежат раненые солдаты братьев бури, которые едва остаются в сознании. Камни под ними пропитаны алой кровью. И от вида чужой развороченной плоти Мантиарко становится дурно, он отворачивается.

— Ярл Ульфрик, что это? — спрашивает Ралоф, остановившись возле двери. — Неужели легенды не врут?

— Легенды не сжигают деревень, — даёт ответ мужчина.

Оглушительный рёв дракона снаружи пробирает до костей. Ралоф в испуге отходит дальше от двери, даже Ульфрик заметно бледнеет, хотя и старается не показывать свой страх. Мантиарко кажется это смешным. Его самого трусит.

Казалось, самая ужасная ночь позади, но Боги всегда готовы доказать ему, что жизнь может стать ещё хуже.

— Надо уходить, быстро, — из оцепенения их выводит голос Ульфрика. И Мантиарко приходится слегка приподнять голову, чтобы посмотреть на мужчину в меховой накидке, которую тот носит подобно броне. Мир перед глазами снова кружит.

Ульфрик едва удостаивает его взглядом, и это выводит мальчика из себя. Однако от необдуманного комментария Мантиарко спасает Ралоф:

— Наверх, через башню.

Теперь у них нет времени на разговоры. Они пропускают его вперёд, хотя ему это кажется плохой идеей. Честно говоря, выход на крышу башни сделает их очень лёгкой мишенью для дракона. Но у него нет сил на споры и нет другого плана, так что он идёт наверх молча.

Лёгкая дрожь камней вокруг становится единственным предупреждением для них.

Дракон пробивает дыру в башне. Обломки стены мгновенно убивают одного из солдат братьев бури. Сам Мантиарко едва успевает остановиться и отпрянуть назад, когда струя чистого пламени возникает прямо перед его лицом. Жар от огня лижет ему кожу и вынуждает щуриться из-за всей своей смертоносной разрушительности.

Сердце Мантиарко стучит у него в горле, когда чёрная тень дракона с коротким хлопком крыльев отталкивается от башни, а затем бесследно ускользает, оставляя после себя лишь груду расплавленных камней и труп мужчины.

Он подходит ближе к краю. Снаружи горит мир. Пылают дома, башни и мёртвые тела на выжженной земле. В воздухе кружит пепел, а небо окрашено в оранжевый цвет, словно оно отражает огонь.

«Что, если это конец?» — с ужасом думает Мантиарко, глядя на то, какой ад дракон принёс на их землю.

Крепкая рука опускается ему на плечо, выдёргивая из панических мыслей.

— Видишь трактир на той стороне? — спрашивает Ралоф. — Прыгай на крышу и беги.

Мантиарко не думает дважды, иного пути всё равно нет. Он отталкивается ногами от раскалённых камней башни и прыгает, падая сквозь чёрный дым.

Приземление болезненное, однако ему удаётся остаться на ногах, даже несмотря на связанные руки. Он чувствует, как где-то рядом проносится дракон. Один только взмах его крыльев сотрясает землю. Доски под ним тоже опасно скрипят, поэтому он торопится убраться подальше.

У него быстро получается спрыгнуть со второго этажа на первый, а затем выбежать из полуразрушенного дома наружу. Здесь удушающий запах дыма ещё сильнее.

— Хаминг, иди сюда! — слышит он чужой крик и поворачивает голову на звук. Имперский солдат, интересовавшийся его именем, протягивает свободную от меча руку к испуганному ребёнку. Эта картина вынуждает его замереть на месте.

Он едва старше и выше этого мальчика, но Мантиарко не чувствует себя таким маленьким и беззащитным, каким выглядит этот парень. Поэтому, когда ребёнок подбегает к имперскому солдату, Мантиарко выбегает вперёд, стараясь не взаимодействовать с тем, кто приговорил его к смертной казни.

В мгновение ока огромная тень проскальзывает над ним, а после разъярённый дракон оказывается прямо на его пути. Время и пространство вокруг становится вязким словно кисель. Он видит, как обнажаются острые клыки в огромной пасти и как двигается длинная шея дракона, когда тот собирается исторгнуть пламя. Красные очи ярко горят среди чёрной чешуи. И Мантиарко кажется, что он смотрит в глаза самой смерти. Но что ещё безумнее: ему кажется, дракон преследует именно его.

— YOL!

Крик протяжный, и сопровождается он столпом пламени, выжигая всё на своём пути. Мантиарко едва успевает прильнуть спиной к каменной башне, чтобы не оказаться в Совнгарде. Раскалённый воздух треплет ему волосы и щиплет кожу.

«Вот как надо кричать», — думает он, крепко зажмуривая глаза, не в силах больше смотреть на яркое пламя.

Очередной взмах крыльев практически сбивает Мантиарко с ног, однако ему удаётся сохранить равновесие. Он размыкает веки и видит, что рядом с тем местом, где ранее был дракон, теперь валяются выжженные человеческие кости. Тошнота резко подступает к горлу.

— Ты ещё дышишь, висельник? — перед его лицом оказывается имперский солдат. — Держись рядом со мной, если хочешь жить.

— Собираешься одолеть дракона с этим мечом? — хрипит в ответ Мантиарко, пытаясь звучать насмешливо. Если быть откровенным, то он понятия не имеет, как им сражаться с чем-то подобным. Даже топор его отца вряд ли причинит серьёзный вред дракону.

Топор его отца…

Мантиарко резко отталкивается лопатками от стены и озирается по сторонам. Он выронил топор. Оружия не было с ним, когда их везли на казнь.

— Нет, но я знаю, как выбраться отсюда.

Мальчик не слушает.

— Вы забирали мечи у братьев бури? Подбирали мой топор?

Лицо солдата хмурится, и теперь тот смотрит на него как на умалишённого.

— Оглянись вокруг! О каком топоре может идти речь? Нам надо убираться отсюда!

— Это важно! — в отчаянии кричит Мантиарко.

— Я всё это время находился в Хелгене, так что не могу тебе сказать. А теперь пошли! Нам нельзя терять время.

Он следует за человеком, не ощущая себя. Топор его отца утерян. Вся память о нём, заключённая в зачарованную сталь, утеряна. Кто он теперь без него? Мальчишка во рванье, без дома и рода, без чести и имени. Да и достоин ли он, если уже дважды позволил себе выпустить из рук столь драгоценную вещь?

«Я едва мог его нести», — думает Мантиарко, но такое оправдание не находит в нём отклика и не избавляет от чувства вины.

Они с имперцем пробираются между стеной и горящим домом, когда дракон внезапно приземляется рядом с ними, цепляясь крыльями и когтями за каменное укрепление. Мантиарко от страха задерживает дыхание, стараясь никак не выдать своего присутствия, пока дракон вновь извергает пламя.

Пара невыносимых мгновений, а после чёрный ужас отталкивается всем телом и взмывает в небо, поднимая крыльями пепел с земляной пылью.

Мантиарко больше не теряет времени зря, он бежит вслед за имперцем, стараясь не смотреть на погибших в пламени людей. На периферии зрения мальчик замечает магов, атакующих дракона заклинаниями, пока тот летает над их головами. Судя по брани и крикам, их усилия не приносят никакого результата.

Они с имперцем выбегают на открытое пространство.

— Ралоф! Проклятый предатель, с дороги!

Солдат братьев бури замирает напротив них с небольшим топором в руке.

— Мы бежим и сбежим, Хадвар. Тебе нас не остановить.

Мантиарко наблюдает за тем, как в небе с оглушительным рёвом разворачивается в их сторону дракон. Ему требуется всего два взмаха крыльев, чтобы спланировать вниз, схватить задними лапами одного из лучников на стене, а затем сбросить его с огромной высоты вниз.

— Отлично! — говорит Хадвар, уже не обращая внимания на происходящее вокруг. — Надеюсь, дракон всех вас в Совнгард заберёт.

— Эй, ты! Быстро в крепость!

Ралоф хватает его за плечо и ведёт за собой. Он не знает, почему, возможно из-за топора, возможно из-за того, что мужчина такой же светловолосый норд, как и хускарл матери, но Мантиарко следует за ним без сопротивления.

Крепость сразу же встречает их блаженной прохладой, сыростью, а также видом на мёртвого воина братьев бури. Ралоф подбегает к нему, пока Мантиарко остаётся в стороне.

Странные и противоречивые эмоции борются в нём. С одной стороны, это и его братья тоже. С другой, он скорее вновь положит голову на плаху, чем присягнёт на верность убийце Короля, Ульфрику.

— Надо уходить, — говорит Ралоф, возвращаясь к нему. — Я разрежу твои путы. Можешь взять вещи Гуньяра. Они ему больше не понадобятся.

Мантиарко молча кивает, но у умершего воина берёт лишь небольшой топор, оставив одежду нетронутой. Его собственный наряд за последние два дня превратился во рваньё, испачканное кровью, грязью и дымом, однако он не готов расстаться с ним. Не сейчас.

Молчание между ним и Ралофом прерывает эхо чужих шагов и женский голос.

— Давай, солдат! Вперёд! Открыть ворота!

Холодная ярость ударяет ему в голову. Мантиарко покрепче сжимает в руке топор.

Ралоф нападает первым на не ожидавшего засады солдата. Он же идёт вторым, мгновенно набрасываясь на имперского капитана. Сил у него немного, но убить человека, приговорившего его к смерти просто по своей прихоти, он сможет.

— У вас был один шанс, — скалит он зубы в озлобленной насмешке, металл топора звенит о металл меча. — Ваш палач промахнулся.

Мантиарко ниже её ростом, однако гораздо проворнее. В своей броне женщина неповоротлива. Он ныряет ей под бок, в свободной руке колдует пламя, а затем сдувает его прямо капитану в лицо, опаляя кожу и сжигая брови с ресницами. Она резко зажмуривается, отшатываясь от него. Тогда Мантиарко заносит топор и ловким движением перерезает чужое открывшееся горло.

Его руки мгновенно окрашиваются в красный. Капитан тянется к порезу, но у неё не получается прикрыть рану — ей не удаётся сохранить равновесие. Женщина падает на каменный пол рядом с его ногами, захлёбываясь собственной кровью.

Ему жаль, что смерть не мгновенная. Но она всё равно милосерднее той, что он подарил своим предыдущим врагам.

Ралоф, расправившись со своим противником, забирает с тела капитана ключ и открывает дверь.

— Ты хорошо обращаешься с оружием, малец, — говорит ему мужчина, когда они начинают спускаться по лестнице. — С виду и не скажешь, что ты воин.

— Я не воин, — возражает Мантиарко.

— Но ты хорошо сражался.

— Хускарл моей матери научил меня некоторым вещам. Мой отец полагал, что я стану солдатом, мать же всегда думала, что я буду магом. Тем не менее, воле отца она не перечила. Так что я учился двум искусствам одновременно.

— У твоей матери есть хускарл? — спрашивает Ралоф, присвистнув.

— Был.

— Мне жаль. Как он погиб?

Воспоминания о запахе, вкусе и ощущении на зубах пробуждают у Мантиарко тошноту. Он резко втягивает носом воздух, стараясь успокоиться. Возможно, ему стоит отпустить это.

Но он не может.

— Защищая меня с мамой. Храбро. Болезненно.

— Как его звали?

— Рорунд. А мою мать звали Фрисса.

— Твой отец? — спрашивает его Ралоф с жалостью в голосе.

— И он мёртв.

— Как же звали его?

Мантиарко ведёт плечами. Он не отвечает.