Украденные мгновения (гет)

Первое, что осознала Инеж, придя в себя, была боль — болело всё. И комната почему-то двигалась. Она вспомнила, как Омен ударил ее ножом, как она карабкалась по ящикам… Каз. Каз вернулся за ней. Видимо, они добрались до «Феролинда». Инеж слабо улыбнулась и открыла глаза, чтобы осмотреться.

— Ты очнулась! — раздался рядом хриплый голос Каза.

Инеж попыталась перевернуться, но боль была слишком сильной, так что она ограничилась поворотом головы. Он сидел рядом на стуле, положив ладони на голову ворона на трости. В его глазах было такое облегчение и счастье, что Инеж задумалась, насколько близко она подошла к грани. Судя по всему, выжила она чудом.

— Каз, — Инеж попыталась сесть, несмотря на боль, но он тут же положил ей руки на плечи и надавил:

— Лежи. Нина сказала, тебе нельзя двигаться.

Инеж подчинилась. Значит, чудом была Нина. А кстати, где она сейчас? Инеж знала Нину достаточно, чтобы понимать, что она не оставила бы пациентку, а тем более подругу без присмотра в таком состоянии. Получается, Каз выставил ее, вызвавшись побыть сиделкой.

— Сколько я была в отключке? — спросила Инеж.

Горло чувствовалось так, словно его покрыла шерсть.

— Три дня. Почти четыре. Как ты себя чувствуешь?

В голосе Каза звучало напряжение, да и весь он был натянут словно струна. Четыре дня она пребывала на грани жизни и смерти. Инеж представила себя на его месте и внутренне содрогнулась.

— Больно, но не смертельно, — почти честно ответила она. — Хочу пить.

Каз подал ей оловянную кружку с холодной водой и поддерживал ей голову, пока она пила.

— Как ты? — спросила Инеж, снова бессильно опустив голову.

Каз невесело усмехнулся и покачал головой:

— Не я получил ножевое ранение.

Инеж слегка нахмурилась:

— Каз.

Выглядел он так, словно сам только что встал после смертельной раны. Инеж могла поклясться, что он практически не спал в эти дни. А если подумать, как они добрались на «Феролинд», скорее всего нес ее на руках. С его-то ногой. Да и сидеть рядом с человеком без сознания — считай, безжизненным телом — в его случае нелегкое испытание.

Каз небрежно пожал плечами:

— Теперь хорошо.

Инеж прямо-таки слышала непроизнесенное: «Теперь, когда ты очнулась и твоя жизнь вне опасности». Она улыбнулась и протянула ему руку. После секундного колебания Каз сжал ее ладонь, а потом вдруг поднес к губам и поцеловал. Улыбка Инеж стала шире.

— Мы думали… — едва слышно произнес он, опустив взгляд. — Я испугался за тебя.

Инеж перевернула ладонь и осторожно провела пальцами по его щеке.

— Я здесь.

Каз вздохнул и поднял взгляд. В его глазах цвета кофе полыхала неописуемая буря эмоций. От этой картины у Инеж каждый раз прерывалось дыхание. Всегда холодный, невозмутимый Каз только с ней снимал свою маску и позволял ей видеть то, что скрывалось под непробиваемой броней.

Инеж хотела уже спросить, узнал ли он, кто устроил им засаду в гавани, как вдруг Каз наклонился с явным намерением поцеловать ее. Но остановился буквально в миллиметре от ее губ, ожидая разрешения. Он всегда ждал ее согласия, и это наполняло сердце невыразимым теплом.

Инеж судорожно вдохнула и прошептала:

— Продолжай.

Прикосновение его теплых мягких губ пронизало словно разрядом. Увы, поцелуй закончился слишком быстро. Каз отстранился почти сразу же — то ли не желая утомлять ее сейчас, то ли опасаясь слишком испытывать их границы. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, не в силах оторвать взгляда, и Инеж уже почти решила сама поцеловать его, как за дверью послышались шаги.

Каз тут же выпрямился, вернув на лицо обычное отстраненное выражение. Инеж не умела так хорошо притворяться, и когда в каюту влетела Нина, почувствовала, что неудержимо краснеет. Судя по довольному выражению лица Нины, она еще за дверью почувствовала изменения в их сердцебиении и правильно их истолковала.

Каз встал, как будто ничего особенного не произошло, не обращая внимания на хитрый взгляд Нины.

— Оставляю тебя в надежных руках Зеник, — заявил он и ретировался.

Нина фыркнула ему вслед, а Инеж тихонько засмеялась. Правда, сразу же охнула и скривилась — смеяться было больно. Впрочем, это не помешало ей чувствовать себя абсолютно счастливой. Ее первый настоящий поцелуй оказался еще лучше, чем она себе представляла. И она не собиралась на этом останавливаться.