Трансформация (джен)

Прошло практически 30 дней, и Крок опять смотрел на монитор: с каждым часом от его пациента оставалось все меньше и меньше человеческого. Теперь это уже был не автор детективных романов, а какая-то с трудом шевелящаяся масса, покрытая бурой коростой и чешуйками, сочащаяся сукровицей и уже практически не умеющая себя обслуживать. Крок видел, как Касл иногда пытался двигать конечностями, как стонал при этом пронзительно и тяжко. И неизвестно почему, но в распоряжении Крока не было самых эффективных лекарств, и поэтому учёный изощрялся, как мог. Комбинировал доступные препараты и субстанции, испытывал, творил, пробовал. Наносил мази на кожу пленника, наблюдал и анализировал. Фактически, тело Касла представляло собой заживо гниющий полутруп, и единственное, что могло облегчить его страдания — это введение наркотических препаратов в питательный раствор. Что и делалось периодически. И вместе с болью и сожалением в душе Артур уже давно проникся уважением к этому мужественному, стойкому к невзгодам, выносливому человеку, чья беда состояла лишь в том, что его генный набор, с минимальной вероятностью отторжения, был близок к набору той скотины, по чьей милости их сюда и заточили. Да, доктор Артур Крок такой же пленник, как и все остальные, и их, скорее всего, ликвидируют, но потом. По сути, персонал спасали только неясности с дальнейшим здоровьем заказчика, который в таком же медицинском стерильном боксе вылеживался где-то неподалёку. И с ним явно было не всё ладно. И если ему, Кроку, удастся сбежать, то он обязательно расскажет миру о том, что здесь творится, но сначала...

Крок притопил кнопку интеркома, соединяясь с со своим помошником:

— Энди! Ему необходимо поменять бельё!

— Да, сэр! — с трудно скрываемым отвращением ответил тот. — Вы хотите это сделать прямо сейчас?

— Да, совместим переодевание с осмотром. Встречаемся через 15 минут.

Помощник отключился, а Артур опустился в кресло. Тяжко вздохнул, разминая шею короткими, сильными пальцами. Если и удастся получить от подопытного хоть какую-то полезную информацию, то возвращаться сюда будет нельзя. Придется пробиваться с боем и кровью, для чего уже припасена заточка из куска хромированной трубки. Тем более, скоро должна прийти продуктовая фура, чтобы обратно забрать пустую тару, мусор и медицинские отходы. Возможно, что их проще было бы тупо сжечь, но видимо, никто не хотел уточняющих расспросов от властей. Так что, все должно было получиться, а если вдруг надзирающий за ним помощник соберётся помешать, то тогда придется и его...

Крок выпрямил перед собой руки, проверяя, не дрожжат ли пальцы: нет, он был абсолютно спокоен, аутотренинг принёс результат. И все равно, находиться рядом с полузомби было немалым испытанием. Одно только прикосновение к шершавым, склизким покровам бедолаги Касла вызывало в горле тугой комок, а по спине предательски сновали крупные дробные мурашки. Но он медик, он давал клятву Гиппократа, и он должен Каслу. Как если бы вдруг на этом месте оказалась бы его сестра... Иезус Мария! Крок перекрестился и приложил руку к груди. Такая нестерпимая и болезненная пытка, наблюдать за муками обреченного и ничего для него кардинального не сделать (инъекции не в счёт!). Но он сможет, когда уже выберется наверх и поведает властям о творящихся здесь преступлениях.

Артур глянул на часы и понял, что даже успеет съесть круассан. Ну, а потом — с Богом!

... Щелкул замок, и Крок, сопровождаемый Энди, вошёл в бокс. Невольно поморщился: ужасное амбре гниющей плоти, мочи и фекалий не перебить было ничем. Несмотря на мощную систему вентиляции и дезодорации, впитывающие простыни и наволочки, невозможно требовать от существа, когда-то называвшегося человеком, хоть каких-то минимальных правил приличия. В последнее время Касл едва ли мог самостоятельно поворачиваться со спины на живот, а зачастую просто лежал в одной позе, глядя перед собой. Неизвестно, какие мысли его посещали, но Крок был уверен, что их проклинали всеми смертными грехами. Он и сам проклинал Руководителя с его бесцеремонным мордоворотом, но вряд ли бы эти скоты попали бы ему под скальпель. Это подопытного Касла истыкали вдоль и поперек, да ещё и на установке специальной обработали, в то время как он, Крок, был лишь на вторых ролях, изначально не ведая всей подлой сути трансформации. Он, доктор Крок, выполнял сначала черновую работу парамедика, а уж потом, благодаря приобретенным навыкам и умениям, был допущен к большему. И Кроку было чем гордиться: например, катетер в области шеи продолжал исправно функционировать, хотя Крок и видел разрастающееся синюшное пятно в месте укола. Скорее всего, кровила превратившаяся в тряпку вена. Но тут медицина уже бессильна...

В два шага учёный приблизился к постели Касла: простыни, которыми, вместо одежды, тот обычно был обернут, тоже пропитывались специальной ранозаживляющей субстанцией, но и она уже не помогала. При каждом прикосновении к кожным покровам страдальца под пальцами медика образовывались кровяные ямки, и они даже и не думали затягиваться. Фактически, тело Касла превратилось в кровоточащий сгусток, и если бы не поддерживающие инъекции, то он бы давно уже умер. Просто это Крок сумел убедить Руководителя, что пока не удостоверятся, что отторжения у акцептора не будет, жизнь донора стоит поддержать, как бы издевательски это не звучало. Ему почему-то поверили, хоть с опаской и не сразу. И когда Крок находился в медбоксе, то затылком чуял пристальный взгляд Энди. Да, ублюдок явно следил за ним, и поэтому все общение с заложником было сведено к стандартным процедурам. Но, по счастью, не сегодня, потому что миазмы в боксе были настолько сильны и тошнотворны, что Энди в процессе переодевания чуть не сблевал. И когда Крок, притворно посочувствовав, позволил ему уйти, Энди вылетел пулей и поскакал сразу в душ, ибо по-другому было нельзя. А вот он не пойдет, потому что отложены чистая одежда и салфетки, и до приходы фуры оставалось не так уж много времени.

Крок проверил датчик- пульсометр на запястье Касла и, склонясь над ним, будто бы ради осмотра, тихонечко позвал:

— Сэр! Вы меня слышите?

Красно-бурая склизкая складка, обозначающая рот, с трудом, но шевельнулась:

— Аааахр... Тпрте... Дхааа...

— Хорошо, — Крок попытался улыбнуться, глядя узнику в глаза: когда-то идеально прозрачные, а теперь затравленные и подернутые дымкой страдания. — Я попытаюсь выбраться на поверхность. Если получится, то приведу сюда кавалерию. Кому насчет вас мне позвонить?

Бесформенные рубцы коросты задвигались, слова заклокотали в горле.

— Ахрл.. Япло.. Ябло... кко... Бекке... ааатт.. Двеа... Твеа... Двен... цаты.. йй... Уатк... Уатк..

— Участок? — переспросил Крок. — Именно так? Не родным?

— Дхаа... Поожж... таа...

Крок согласно кивнул, давая понять, что информацию усвоил, и выпрямился. Теперь осталась самая трудная часть пути, и он или погибнет, или вырвется на свободу.

* * *

С трудом дохлебав кофе, Беккетт невидящим взглядом уставилась в лежащее перед ней дело. Более месяца уже прошло, как бесследно сгинул Касл, и за этот месяц поиски не продвинулись ни на йоту. Были просмотрены десятки записей, опрошено немало людей, выдвинут миллион гипотез, но единственной зацепкой было одно-единственное короткое видео: Рик спокойно шёл себе куда-то, как вдруг схватился за шею и завалился на тротуар, а потом его подобрала и сразу же увезла санитарная машина. Как будто специально для этого дежурила, но ни в одной больнице автомобиля с таким номером не значилось, и след Касла затерялся. Даже федералы ничем не смогли помочь.

Горестно вздохнув, Кейт прикрылась ладонями: Марта и Алексис уже были на грани истерики, а уж до какой грани дошла она сама, не знал никто. Как будто камень вынули из-под её некогда мощного основания, и всё пошло враздрай: плечи придавило необоримой тягой, мысли стремительно покидали голову, не успевая сложиться в нечто основательное, а из потребностей души и тела остался только кофе. Кошмар из снов, что когда-то ей привиделся, теперь стал явной явью, и это выбивало почву из-под ног, травило, терзало и мучило. И каждый день Беккетт вставала с мыслью о нём, Касле, а на звонки отвечала механически, как робот. Пока не проклюнулся тот самый, нежданный звонок...

— Беккетт... — вяло бросила в трубку Кейт, но услышав на том конце провода имя Касла, вскочила, как подброшенная катапультой:

— Где он, где? Где, скажите пожалуйста? — думая, что шепчет, на самом деле она кричала во весь голос, и парни тут же подорвались со своих мест.

— Что, Беккетт? Где? Кто это? — наперебой выспрашивали они, но Беккетт, едва дослушав сообщение до конца и танцуя от нетерпения на одном месте, уже дернула за ящик стола, доставая пистолет.

— Эспо, нам потребуется спецназ!

* * *

Во время штурма Беккетт старалась оказаться в первых рядах, но охрана проявила благоразумие и сдалась практически без боя. Только никто из них не смог (а может — и не захотел!) сказать, где же находится Касл. Пока копы не опросили медперсонал: их заперли в одном из больших залов, и когда Беккетт задала наводящий вопрос, худощавый темноволосый паренёк приподнял руку.

— Кажется, я знаю, о ком идет речь. Позвольте проводить?

Она выволокла его из общей кучи самым бесцеремонным образом и толчками пониже спины заставила шевелить ногами, отчаянно мечтая успеть...

Длинный коридор в свете неоновых ламп, тяжёлые гермодвери и плотные жалюзи практически на всех окнах, и с каждым шагом Беккетт все сильнее чувствовала волнение. Только бы Касл был бы жив, только бы его можно было спасти, но когда перед Кейт открылась дверь бокса, она впала в натуральный ступор: то, что ей представлялось Каслом, на самом деле выглядело не так. Какое-то непонятное существо, чьё тело превратилось в бесформенную, хлюпающую, чешуйчатую массу, и как то сразу не разобрать, где руки, а где — ноги. Волосы практически все повылезали, их пучки валялись на полу, и голова, и всë тело покрылось какими-то бурыми пятнами и гнойниками. Простыни, на которых лежал Касл, пропитались выделениями насквозь, в воздухе витал стойкий запах испражнений.

— О, мой Бог! Каааслл... — простонала Кейт, чувствуя, как подгибаются ноги. — Что они... с тобой сделали? Кто это... с тобой сделал?

Кейт подалась всем телом вперёд, и похоже, что Касл её узнал. Не в силах приподнять себя, шевельнул обезображенными руками и что-то невнятно захрипел, забулькал, а Кейт... Затуманенными от слез глазами она смотрела на изуродованного друга, и пол уходил у неё из-под ног.

И она плюхнулась коленями с размаху на этот загаженный пол, не чуя боли в отбитых чашечках, и даже попыталась нащупать руку Касла, но это уже сложно было назвать рукой. При первой же попытке рукопожатия пальцы Беккетт утонули в дряблой мышечной массе, словно в желе, пока не коснулись фаланг, и было это, признаться, чертовски омерзительное ощущение. И сердце Беккетт сжалось так сильно, что перехватило дыхание...

— Не успела я, Кааассллл... — истошно взвыла Кейт, опускаясь на пятки. — Не успела яаа... Прости меняааа... если сможеееешь... Прости меняааа... Рик... Ты самый... луууучший и... незаменииимый напааарник... Простиаааа....

Рыдания разрывали ей грудь, и когда рядом остановился Эспо, Беккетт на его изумленный вопрос "Это кто — Касл?!", до скрипа стиснула зубы и с трудом выдавила из себя:

— Да, Эспо... да... Но мы опоздали... И это больше не Касл...