Своя игра (гет)

На следующий день вечером Гермиона нашла Гарри в библиотеке. Он развалился в кресле, а перед ним вспыхивали и гасли непонятные символы и рисунки. Стоило одному прорезаться в воздухе огненными тлеющими линиями, как Гарри кривился, дергал кистью и рисунок исчезал с голубоватым дымком, а на его месте появлялся другой.

— А вот этот мне напоминает одну руну, — тихо сказала Гермиона прежде, чем он удалил очередное свое творение. — Но как ты это делаешь?

Гарри вздрогнул, рисунок завис перед ним.

— Ты напугала меня, — выдохнул Поттер. — Разве можно подкрадываться так тихонько к страшным злым магам? — он деланно сердито посмотрел на нее, но она только отмахнулась.

— Правда, вот это похоже на перевернутую руну Альгиз. В таком виде, выпадая при гаданиях, она говорит человеку о его уязвимости. Руна может указывать и на другие моменты. Например, на то, что нужно хорошенько присмотреться к своему ближайшему окружению: возможно, они что-то замышляют против вас? Перевёрнутая руна Альгиз также может предупреждать о разрыве неких связей (служебных или же дружеских), или о каком-либо отказе. Это, в свою очередь, должно подсказать человеку, что следует вести себя аккуратнее, проявляя гибкость в своих действиях и высказываниях. И если это один из символов, которые тебе показал Сириус, то подходит практически все, — она перевела взгляд со знака на Гарри.

— Да, это так. Но почему такой знак был на нем? Выходит, он сделал наколки еще до Азкабана? Еще когда был в первом Ордене Феникса? Или в Хоге?

— Думаю, про школу может рассказать профессор Снейп, — Гермиона настороженно взглянула на Гарри, но тот только кивнул.

— Вряд ли он захочет говорить о Блэке, но попробовать стоит. К тому же мне все равно нужно с ним поговорить. Есть пара вопросов, на которые, я надеюсь, он сможет мне ответить. На счет метки и всего, что с ней связано. И он, слава Мерлину, не в Азкабане.

— Драко Малфой тоже не в Азкабане, — напомнила Гермиона.

— Угу, и я даже не знаю, кто из этих двоих меньше всего хочет со мной разговаривать. Но зато я точно знаю, что сдержаться мне будет проще с профессором.

— Понятно. Что было новенького ночью? — подруга протянула ему томик Шекспира, и он лениво открыл его, не читая.

— Да ничего такого. Все тот же измученный Сириус. Вроде бы дементоры. Знаки. Знаешь, я уже устал от всего этого, если честно, — вдруг раздраженно закончил он и вчитался в строчки. — Да, этот язык. Интересно, почему Сириус вдруг решил на нем заговорить? Сплошь загадки и ни одного ответа. Достало!

— Не злись. Наверное, и правда лучше все рассказать Снейпу. Может, он сможет что-то подсказать. А знаки все равно зарисуй…

— Не получается! Я весь вечер пытался, вспоминал, а когда вижу — не то! Зло берет!

— Ладно, может, тогда проще будет слить воспоминания? — предложила Гермиона.

— Ты гений! — Гарри даже вскочил. — Точно, воспоминания! Я попробую собрать все, что смогу. И сейчас напишу профессору, может, он сможет принять меня уже завтра?

Он аккуратно слил воспоминания, и Гермиона утащила их с собой, заявив, что знает, где достать Омут памяти. Она убежала, а он так и остался в библиотеке, ждать ответа от Снейпа, и, сидя в кресле, глубоко задумался, вспоминая…

Тогда, сразу после битвы, тело Северуса Снейпа в хижине не нашли. Зато авроры быстро нашли его дома, в Паучьем тупике. Гарри тогда отстоял доброе имя профессора, и спустя несколько месяцев, когда того выписали из больницы, они поговорили. Это был странный разговор: каждый что-то недоговаривал, но старался быть предельно вежливым. Гарри тогда еще не знал, что делать со своей новой силой, а Снейп, видимо, не хотел наступать на старые грабли и снова становиться чьим-то слугой, тем более Поттера. А сейчас им предстояло поговорить начистоту.

Снейп прислал сову и сообщил, что завтра он уезжает на континент, поэтому, если мистеру Поттеру требуется поговорить срочно и разговор этот важен, то он готов встретиться с ним сегодня, в 23:00, где угодно. Гарри усмехнулся про себя «мистеру Поттеру» и ответил, что его камин открыт и он ждет мистера Снейпа, когда тому будет удобно. И через полчаса камин полыхнул зеленым.

Северус Снейп почти не изменился с тех пор, как они виделись в последний раз. Все те же, наглухо застегнутые, черные одежды. Тот же проницательный взгляд черных глаз. Та же бледность. Только волосы стали пышнее, вероятно, потому что теперь он реже варил зелья, да в них пробивалась кое-где седина. А шрам на шее был скрыт шелковым шейным платком за высоким воротником.

Гарри проводил гостя в гостиную, велел Кричеру подать огневиски, бокалы и закуску. Мужчины устроились в креслах и некоторое время молчали. Наконец, Снейп не выдержал.

— Вы позвали меня, чтобы уютно помолчать, мистер Поттер? — язвительно осведомился Снейп.

Гарри встряхнулся.

— Простите, сэр. Просто столько всего нужно рассказать, что и не знаю, с чего начать.

— Начните с главного, как бы банально это не звучало. Или давайте начнем с того, что я уже и так знаю.

Гарри вопросительно посмотрел на него.

— С вашей силы. Вы ведь были не настолько глупы, чтобы не принять ее?

— Я сходил к гоблинам и они, — он взмахнул палочкой над своей рукой и его перстни сверкнули камнями в свете свечей на камине, — кое в чем просветили меня. Но я не знаю, что мне делать с… со всеми вами. Простите, профессор. С Пожирателями.

Северус прищурился.

— Хотите сказать, что чувствуете такую же власть над теми, у кого на руке метка, что и Волдеморт? — он даже наклонился чуть вперед в ожидании ответа.

— Я не могу знать, что именно чувствовал он, но я — да, я чувствую, что могу вызвать любого из вас, могу причинить вред через метку. Могу… уничтожить, — закончил он совсем тихо.

— Докажите! — рявкнул Снейп, и Гарри дернулся, но тут же взял себя в руки. Он протянул руку, всмотрелся в пространство перед собой и сжал кулак. Несколько минут ничего не происходило, и Снейп уже почти готов был съязвить на счет самоуверенности некоторых особо одаренных гриффиндорцев, как перед ними сгустился какой-то тёмно-фиолетовый, чернильный дым и из него соткался держащийся за свою метку Драко Малфой.

Гарри перевел взгляд на Северуса, а тот в немом изумлении смотрел на Драко. Малфой, впрочем, с таким же ошарашенным видом уставился на Поттера.

Первым пришел в себя Малфой.

— Поттер?! Какого… Что тут происходит? Северус? — повернулся он к профессору.

— Как ты сюда попал? — вместо ответа спросил тот.

— Так же, как попадал к Волдеморту. Метка вдруг стала пульсировать, печь и я трансгрессировал, даже не поняв толком, куда. Кто это сделал?

Северус встал и прошелся по гостиной. Гарри молча ждал. Наконец, Снейп глубоко вздохнул и повернулся к нему.

— Примите мои извинения, мистер Поттер, за то, что я посмел усомниться в ваших силах, — он поклонился. — Драко, перед тобой наш новый господин. Поприветствуй его как следует.

Малфой вытаращил глаза и стал намного бледнее, чем обычно.

— Поттер?! — он не верил собственным ушам.

— Мистер Поттер! Или как вам угодно, чтобы мы вас называли? — Снейп вежливо обратился к Гарри.

Нельзя сказать, чтобы Поттеру не доставляло удовольствие видеть их в таком виде: растерянных, уязвимых, готовых поклониться ему. Он еще немного полюбовался растерянной и испуганной физиономией Малфоя, вежливо-отстраненным лицом Северуса, и встал.

— Малфой, прости, что пришлось выдернуть тебя так поздно из… ну, где бы ты ни был до этого. Профессору требовалось доказательство, не мог же я вызвать кого-то из Азкабана.

— А ты можешь? — тут же вскинулся Драко, но прикусил язык под гневным взглядом Снейпа.

— Могу, но не буду. Это нарушение закона.

— Ага, а выдергивать меня прямо с вечеринки…

— Драко, уймись! — зарычал профессор, и Малфой замолчал.

— Я уже извинился, Малфой, и больше повторять не буду. Если хочешь, можешь отправиться обратно хоть сейчас, — нахмурился Поттер.

— Еще чего! Я останусь тут и тоже выпью. Тут такое происходит, а ты хочешь, чтобы я теперь остался в стороне? — он нагло огляделся и устроился на диване, и возле него тут же материализовался еще один стакан.

— Простите его, он еще не до конца осознал…

— Да, ладно, профессор, — отмахнулся Поттер. — Не думаю, что он вообще когда-либо осознает это до конца. Но придется проследить, чтобы ни одна живая душа не узнала о том, о чем тут сейчас пойдет речь. Присаживайтесь, профессор. В вас я не сомневаюсь.

— Мистер Поттер, прежде, чем мы начнем беседу, для которой вы меня сюда так любезно пригласили, я хотел бы прояснить для себя, в качестве кого я здесь нахожусь. И в качестве кого здесь теперь будет находиться Драко.

Гарри вздохнул.

— Профессор, ничего не изменилось. Ни в отношении к вам, ни в отношении к Малфою. Я надеюсь, что он перестанет строить из себя тупого богатенького наследничка и включит голову. Я же знаю, что он далеко не дурак, и чувствую его магический потенциал. Мне бы здорово пригодились его советы по изучению того, чему чистокровных учат с самых пеленок.

— Хорошая мысль, — кивнул Северус, а Драко определенно навострил ушки.

— И, кроме того, я знаю, что Драко изучал руны. Гермиона пытается мне помочь, но, если к этому подключится и Драко — будет просто замечательно.

— Руны, Поттер? У заучки не хватает мозгов разобраться в рунах? — он не успел договорить свой язвительный монолог, как невидимая рука буквально запечатала ему рот. Он оказался прижат к спинке дивана и мог только мычать и испуганно таращиться на Северуса и Гарри.

— Малфой, — голос Поттера звучал глухо, а руки сжались в кулаки, — если ты позволишь себе еще хоть одно такое высказывание в адрес моих друзей, я лишу тебя языка на неделю. Я не буду пытать тебя, но воспитывать, как я вижу, придется. Ты все понял? Кивни, если так.

Драко испуганно закивал и тут же почувствовал, как невидимая ладонь его отпустила.

— Итак, я бы хотел, чтобы вы выслушали меня, поклялись не разглашать все то, что здесь увидите и услышите, и, возможно, помогли мне в решении одной задачи, которая никак не желает решаться. То, что у меня сила и мощь Волдеморта, помноженная на мою, вы уже, я надеюсь, поняли. Но это еще не все.

— Я вижу, ты теперь лорд? — Малфой кивнул на руку с перстнями, которые Гарри забыл скрыть.

— Да. Но это меня не очень беспокоит. Это, скорее, должно беспокоить тебя, потому что я хочу, чтобы именно ты научил меня всему, что необходимо знать наследнику рода.

Драко ахнул и весь подобрался, враз посерьезнев и внезапно показавшись старше.

— Это будет честью для меня, — тихо сказал он, удивив не только Поттера, но даже Северуса.

Гарри внимательно посмотрел на него и кивнул.

— А теперь, с вашего позволения — самое главное, — и Гарри рассказал им о своих снах и о знаках, которые эти сны сопровождали.

Тишина надолго воцарилась в комнате. Гости пытались оценить полученную информацию, принять новости, попутно пытаясь найти хоть какие-то зацепки, связанные со снами Гарри.

Сам же Поттер, рассказав все как есть, передав им для изучения свои воспоминания, вдруг вспомнил, как он однажды застал Сириуса в этом самом доме за чтением сонника.

— Пытаешься разгадать сны? — удивленно спросил его тогда Гарри, кивая на книжку, раскрытую на странице со странным рисунком. Поттер тогда не обратил внимания на символы, что были там изображены, а сейчас почему-то был уверен, что на ней были рисунки, похожие на те, что приходили теперь к нему во сне.

Сириус смутился, отвел взгляд.

— Не совсем. Просто порой снится всякая чушь, видишь такое, что и не вспомнишь потом. Вот я и пытаюсь восстановить события сна…

Тогда этот разговор быстро сошел на нет, но сейчас он показался Гарри важным, и он поспешил поделиться им тоже.

Наконец, Северус поднялся.

— Драко, подойди ко мне, — позвал он, — мы дадим клятву о неразглашении тайны мистера Поттера.

Они встали рядом и по очереди поклялись магией. Гарри принял их клятву. Когда дело было сделано, Северус заметно расслабился.

— Уже поздно, а завтра, как я уже говорил, я уезжаю. Мы просмотрим воспоминания, я поразмышляю над этим, и, если у меня появятся идеи или вопросы, обязательно свяжусь с вами, мистер Поттер. А вы пока можете заниматься с Драко. Я уверен, вам нужно многому научиться, чтобы стать сиятельным лордом двух старинных родов.

— Я не планировал становиться во главе рода Блэков. Мое родство с ними меньше, чем у Драко, к примеру.

— Но магия признала тебя, Поттер, — Малфой грустно усмехнулся. После войны его семья потеряла многое, поместье было разрушено, и наследство Блэков было бы как нельзя кстати, но…

— Я знаю. Я просил Гермиону узнать, что можно сделать. Она изучает право.

— В любом случае, пока это так, — Северус шагнул к камину, — спокойной ночи. Держите меня в курсе и не злоупотребляйте дарованной вам силой. Я бы не хотел срываться с конгресса зельеваров Европы, если вам вдруг захочется меня увидеть.

— Не волнуйтесь, профессор. Я не буду вас вызывать. Разве что случится что-либо совершенно необычное.

— Пожалуйста, Поттер, пообещай тоже самое и мне. Я бы не хотел терпеть снова эту боль, — слегка смутившись, пробормотал Драко, и Гарри кивнул. — Спасибо.

Проводив гостей, Гарри снова уселся у камина. Не смотря на поздний час, спать не хотелось. Он погрузился в прошлое, в свои воспоминания об этом доме. О шалостях близнецов. О призраке Дамблдора и Грозном Глазе. О том, как ребята собирались потихоньку от взрослых и пытались хоть как-то отвлечься от ужасов войны. О рыжей Джинни, которая сейчас гоняла на метле где-то в Америке. О Невилле, уехавшем в Бразилию за какой-то чудо-травой. О Роне, который с головой ушел в поимку преступников. И о Сириусе, таком грустном и одиноком, запертом в этих стенах. Гарри прекрасно отдавал себе отчет, что за всеми его недомолвками, за тоскливыми взглядами, за похвалой и поощрениями скрывалась точка по Джеймсу, его лучшему другу. А может, это была и не совсем дружба. Интересно, отец догадывался, что испытывает к нему Сириус? А Люпин? Он вспомнил свой первый сон с Сириусом. Тот молча смотрел на него, и в глазах его горела такая тоска… Может, он хотел увидеть вовсе не его?

Гарри тяжело вздохнул и тоже отправился спать. Думать об этом было тяжело, хотелось поскорее выбросить из головы все мысли и… снова увидеть своего крестного. Может быть, в этот раз он сумеет с ним поговорить?