Аугам тут не место (джен)

Полицейские и сыщики продолжали осматривать канализационый туннель, ведущий в лабораторию Коллера. Они вот-вот могли обнаружить созданный им секретный проход. Если бы полицейский кордон не оцепил «Машину времени», то Адам под прикрытием ночи увёл бы куда-нибудь Вацлава и спрятал его на время расследования убийства Камиля Хорака, но полиция не давала ему это сделать.

— Мне конец; даже если я окажусь невиновным, они всё равно обвинят меня во всех грехах и сошлют в Город големов или ещё куда-нибудь, — дрожащим от страха и безысходности голосом проговорил Вацлав. Адам знал про это «куда-нибудь», он там был, и после этого места Город големов мог бы показаться раем. Другого выхода у агента Интерпола и оперативника ОГ-29 не было, и Адам решил уговорить своего друга на рискованный и вынужденный шаг — попытаться бежать через канализацию, чтобы скрыться подальше от полиции.

— Послушай, Коллер, я знаю, что это рискованный шаг, но другого выхода нет, — обратился к нему Адам.

— Какой? Я слушаю.

— Ты должен собрать в кулак всё своё мужество и попытаться выбраться через канализацию.

— Что? Это исключено, Дженсен, там повсюду копы, — запротестовал Вацлав.

— Я тебя прикрою, но ты должен собраться, если хочешь выйти отсюда живым, — пояснил Адам. Вацлаву ничего не оставалось делать, как согласиться, после чего Адам рассказал ему, как они будут уходить от оцепившей весь магазин и всю канализацию полиции.

— А где мы… будем… потом жить? — спросил Вацлав. Об этом Адам не подумал. Нужно было как-то спрятать друга во время расследования там, где его никто не тронет и даже может защитить, пока Адам будет вести собственное расследование убийства. Единственным аугментированным человеком, знакомым ему в Праге, была Ария Арженто, — но Адам не знал, можно ли ей доверять. Ведь могущественный хакер Янус и Алекс Вега считали ОГ-29 ячейкой иллюминатов.

— Для начала нам необходимо отсюда выбраться, потом придумаю, куда тебя спрятать, — растерянно сказал Адам. По виду своего друга Вацлав понял, что даже непобедимый Адам Дженсен бессилен перед сложившийся ситуацией.

Адам встал с края кровати, на которой сидел, когда пытался успокоить Вацлава, и, осторожно подойдя к тайному проходу, ведущему из лаборатории Коллера в канализацию, попытался прислушаться к раздававшимся оттуда звукам. Не услышав ни малейшего шороха, он воспользовался аугментацией, позволяющей смотреть сквозь стены. За стеной, разделяющей подпольную лабораторию и канализацию, не было ни души. Убедившись, что проход никто не преграждает, Адам махнул Вацлаву рукой.

— Там никого? — тихо спросил тот.

— Нет. Похоже, они поняли, что дальше канализация никуда не ведёт, и ушли.

— Это хорошо.

Вацлав нащупал на стене специальный кирпич, действующий, как рычаг, и стена, разделяющая его лабораторию и канализацию, задрожав, поднялась. Взяв Коллера за руку, Адам повёл его через многочисленные отводы, расположенные под Прагой, к, возможно, ещё не оцепленному выходу.

— Стой здесь, я проверю, — шепнул он и осторожно, по единственному сухому выступу, чтобы никто не слышал его шаги, пошёл посмотреть, можно ли идти дальше. Возле ближайшего выхода всё ещё дежурила пара полицейских, но они были заняты общением с бездомными, которые жили в канализации. Просто удивительно, что все сейчас были заняты «Актом о восстановлении человечества», не осознавая того, что так называемая «чистая» часть человечества живёт в подвалах и канализации. Так же осторожно Адам вернулся к Вацлаву и шёпотом сказал ему, что тут придётся двигаться крайне осторожно, так как полиция до сих пор находится рядом.

— Понял тебя, — кивнул Вацлав и ещё больше прижался к стене. Оперативник и подпольный доктор, двигаясь вдоль стены, дошли до первого выхода из канализации. Адам жестами показал Вацлаву: как только полицейские отвлекутся, нужно бежать, и как можно быстрее. Вацлав нервно проглотил слюну, пытаясь избавиться от кома в горле, появившегося вместе с отчаянием. Адам ничего не сказал, только крепче сжал его руку, и, как только полиция отвлеклась, он вместе с ним бросился бежать.

— Стой, Дженсен, я не успеваю за тобой, — задыхаясь, прокричал Вацлав. Он споткнулся и упал на колени. Вацлав не привык к таким экстремальным пробежкам, поэтому его слегка начало подташнивать, и как он ни пытался сдержать рвотный позыв, у него не получилось.

— Оторвались. Ты как, в порядке? — спросил Адам.

— Нет, чёрт подери, — выругался Вацлав, — меня чуть не вырвало от такого бега, точнее, уже вырвало.

— Прости меня, Коллер, нужно было вытащить тебя сразу же, как мы встретились друг с другом, а вместо этого я занялся расследованием разных политических процессов, — Адам осторожно потрепал его за плечо.

— Это ты прости, что я втянул тебя в это, Дженсен, — попытался улыбнуться Вацлав.

— Меня в это втянули ещё до того, как я прибыл в Прагу. Ты как, сможешь дальше идти?

— Идти-то могу, но не бежать, я ногу повредил, когда споткнулся, — пожаловался Вацлав. Дальше бежать им не пришлось. Чем дальше они уходили от «Машины времени», тем меньше на пути становилось преград.

— Где мы сейчас? — спросил Вацлав. Адам включил встроенную в его аугментированные глаза карту и попытался ответить на вопрос, но карта показывала только определённую часть города и его канализации.

— Трудно сказать, но определённо мы ушли от погони, — утешил он. Чтобы окончательно не заблудиться в канализации, Адаму приходилось иногда включать своё супер-зрение, но заряда батареи у него хватало только на то, чтобы посмотреть и определить, куда идти дальше. Вдобавок взрыв, произошедший на станции Ружичка, сильно повредил его аугментации, и рентгеновское зрение немного барахлило. Впереди был проход, заполненный токсичными газами. Вновь открыв карту и убедившись, что другого выхода нет, Адам посоветовал Вацлаву зажать нос.

— Мы что, будем пробираться сквозь газовое облако?! — удивлённо спросил Вацлав.

— Другого пути нет, но, если верить карте, то там выход в город.

— Ладно, я послушаю тебя и карту, — развёл руками Вацлав. Зажав носы и вдохнув поглубже, Адам и Вацлав пробежали сквозь газовое облако, после чего благополучно выбрались из канализации.

Выйдя на поверхность, они оказались в районе Давний. Тут полиции не было, но это не значило, что можно расслабиться и вздохнуть с облегчением. Теперь Адаму нужно было подумать, где спрятать на время Вацлава, которого после забега по канализации не только тошнило, но и шатало в разные стороны.

— Обопрись на меня, — вежливо предложил Адам.

— Мы так только внимание привлечём к себе, — попытался отмахнуться Вацлав.

— Так ты привлечёшь внимание ещё больше.

— Ты прав, Дженсен, ты прав, — отстранённо проговорил Вацлав.

* * *

Всё произошедшее не на шутку начало давить на Адама, и он был недалёк от того, чтобы бросить всё это и бежать из Праги, прихватив с собой единственного друга. Несмотря на то, что Вацлав шёл, опершись на Адама, он передвигался очень медленно, и Адаму пришлось буквально тащить его на своей спине. Он был единственным, кто согласился помочь Коллеру. Люди, в том числе и аугментированные, не обращали внимание на мужчину, тащащего на своей спине измождённого ауга.

«И это Прага, и это Чехия?» — Адам много прочитал про жизнь не только в Праге, но и во всей Чешской республике. В том числе, чтобы как-то влиться в среду, он читал отклики русских туристов о городе, и везде говорили, что жители этой страны — отзывчивый и приветливый народ. Так было и до Инцидента Панхеи, когда Прага радушно принимала аугментированных мигрантов. Панхея словно вывела наружу всех демонов, живущих в тёмных уголках человеческой души.

— Коллер, ты как?

Ответа не последовало.

— Коллер, не смей умирать, ты нужен этому миру, — Адам уже не просто шептал, он кричал. Отойдя в сторону, он осторожно положил еле живого Вацлава на землю и, прикоснувшись пальцами к его шее, попытался считать пульс. Вацлав был жив, только сильно измотан, и его срочно нужно было где-то спрятать.

В районе Давний находился жилой комплекс, где Адам перед тем, как согласиться лететь в Город големов, имел счастье представиться журналистом «Самиздата». Если подпольная пресса спокойно могла жить там, то Вацлава точно можно будет спрятать, благо кредитов на снятие однокомнатной квартиры хватало. Дженсен вновь собирался поднять Коллера на ноги, но тут, как назло, с ним по инфолинку связался директор Джеймс Миллер.

— Адам, ты что там застрял?

Адам Дженсен уже сам находился на грани того, чтобы не нахамить Миллеру и не отказаться от полёта в комплекс Утулек.

— Простите, босс, — сквозь зубы проговорил Адам, — но… — нет, он не мог так просто раскрыть то, что затеял. — Уже иду, — соврал он. Адаму за годы проживания и службы в Праге не раз приходилось врать не только Джеймсу Миллеру, но и Алекс Веге, когда их просьба прийти на встречу пересекалась с просьбой о помощи обычных граждан.

— Коллер, мы почти на месте, вставай, — прошептал он. Вацлав только что-то пробубнил себе под нос. Сняв с себя пальто и надев его на находящегося без сознания Вацлава, чтобы его аугментированные руки не так выделялись и не привлекали к себе внимания, Адам водрузил его на спину и пошёл к жилым апартаментам. Люди, сидящие во дворе, никак не реагировали на мужчину в чёрных очках и таком же чёрном свитере, несущего на своей спине другого мужчину. Поинтересовавшись у одного из них, можно ли тут на время снять комнату, и узнав, что свободных комнат тут полно, хоть и хозяин этих апартаментов в отъезде, Адам заметно приободрился.

«Ладно с ним, с хозяином, — думал Адам, — я выберу одну из свободных комнат и взломаю там замок так, как будто там уже живут». Так Дженсен и поступил, и как только он уложил находящегося без сознания Коллера на кровать, то сам без сил рухнул возле неё, пробубнив себе под нос:

— Никому нет дела.

После чего, еле-еле дойдя до неудобного дивана, заснул мёртвым сном.