Пламенное сердце Волка (гет)

Когда встретишь в лесу

огромного чёрного Волка,

не страшись его.

Потому что он — твоя судьба.

Обратный путь в Сонгак был ужасно долгим. Каждая пройденная ли всё дальше и дальше уводила Хэ Со Ри от родного дома, в котором она родилась и выросла и в который, быть может, уже никогда не сможет вернуться. За окном трясущейся крытой повозки неустанно мелькали деревья, горы, холмы, реки и незнакомые селения. Дни невыносимо медленно сменялись ужасно короткими ночами, нагоняя на душу Со Ри щемящую тоску и унынье. Ей было тяжело покидать маленький уютный ханок в ясеневом лесу, построенный отцом на горе Ённам, и звенящий горный источник, на берегу которого она частенько любила уединяться и подолгу писать картины окружающей природы. Хоть как тяжело ей не было расставаться со всем этим, однако Хэ Со Ри не могла поступить иначе. Она должна была подчиниться воле внезапно покинувших её родителей.

Отныне её ждёт совершенно новая жизнь. Незнакомая, отличная от той, к которой она так привыкла. Теперь Со Ри предстоит на неопределённый срок переселиться в многолюдную, пыльную столицу, удушающую своими толстенными крепостными стенами и строгими правилами поведения. Отныне она должна отказаться от всего, к чему так привыкла, как когда-то было с её отцом. Хэ Со Ри горестно вздохнула, крепче прижимая к груди увесистый альбом с красочными рисунками. Этот альбом — всё, что осталось от её прошлой жизни. На его плотных страницах запечатлено то, что было ей так дорого: утопающий в грушевом цвету уютный ханок со всевозможными пристройками, извивающийся между камней горный ручей, вредная коза Звёздочка и буланый жеребец Лучик, которых пришлось оставить на попечительство управляющего Ана. Но самым бесценным в этом альбоме было изображение смеющейся матушки, танцующей в золотистых лучах солнца под заводную мелодию играющего на каягыме отца. По словам матушки, это была самая лучшая из работ Со Ри, ведь в ней жили души изображённых на ней людей. Однако сама Хэ Со Ри так не считала. Она знала, что её работы далеко не так хороши, как фотографии из будущего. И чтобы достичь такой же точности изображения, ей предстоит ещё долго и упорно трудиться. Но Со Ри была готова преодолеть любые трудности, чтобы воплотить в жизнь свою давнюю мечту — изобразить во весь рост танцующую маму с такой удивительной точностью, на какую не способна была даже фотографическая техника будущего. Для этого Со Ри каждый день неустанно практиковалась, делая в своём альбоме всевозможные зарисовки древесным угольком, а дома переносила их на другой лист бумаги и щедро наполняла красками. Даже во время чересчур долгого путешествия в столицу Хэ Со Ри продолжала упорно идти к своей цели. Она рисовала всё, что видела: ужинавших у костра людей, стоявшую на посту стражу, пасшихся неподалёку стреноженных лошадей, теснящиеся друг к дружке повозки, извивающийся впереди торный путь, горы, реки и росшие у обочины дороги высокие раскидистые деревья.

В постоянно трясущейся повозке было невозможно рисовать, и поэтому большую часть дня Со Ри приходилось развлекать себя как только можно: она болтала с Мён Хи на разные темы, играла с личной прислужницей Чхон Мён в кавибавибо или же подолгу любовалась мелькавшим за окном горным пейзажем, чтобы вечером изобразить его в своём альбоме. Когда полуденная жара спадала, ей удавалось уговорить принца Ван Ука — и тогда оставшуюся часть дня она проводила в седле, пока не приходило время останавливаться на ночлег. Хоть в месяце зайца солнце ещё довольно милосердно и не печёт настолько сильно, чтобы прятаться от него в душной повозке, однако принц всегда оставался непреклонным. По его мнению, не прилично девушке из благородной семьи томиться под палящим солнцем подобно простой крестьянке. У благородных девушек кожа должна быть белой и гладкой, а не смуглой и шелушащейся от беспощадных солнечных лучей, — постоянно твердил он, и свободолюбивой Хэ Со Ри его слова были не по нраву. Однако она не видела смысла препираться с ним по этому поводу, прекрасно зная, что ни к чему хорошему это не приведёт. Ведь Его Высочество — хозяин имения, в котором ей отныне предстоит жить, и в её же интересах поддерживать с ним благожелательные отношения. Но только до тех пор, пока он необоснованно не посягает на её свободу, не пытается навредить ей и не запрещает всецело посвящать себя рисованию. В остальном же Со Ри была готова терпеть любые незначительные притеснения. Ведь только так она сможет прижиться в совершенно чуждой ей столице.

Раньше, за несколько лет до внезапного отбытия родителей в будущее, Хэ Со Ри не раз доводилось бывать в Сонгаке. По сложившейся когда-то традиции родители Со Ри вместе с ней приезжали погостить к Мён Хи и принцу несколько раз в год: на праздник Санъвон с дарами для тогда ещё здравствующего императора Тхэджо, на праздник Тано и на праздник Чхусок. Однако после смерти императора Тхэджо отец и матушка стали реже посещать столицу, и Хэ Со Ри могла лишь догадываться о том, с чем это было связано. Быть может, всё дело было в том, что в императорском дворце бесчинствовали наёмники почётного министра Ван Гю, вот уже второй год безрезультатно покушавшиеся на жизнь теперешнего императора Хеджона Ван Му и почётного министра Пак Суль Хи. Возможно, по этой причине отец с матушкой не хотел лишний раз посещать столицу. Но, быть может, истинная причина была и не в этом. Этого Со Ри доподлинно не знала.

Тем не менее ей казалось довольно подозрительным то, почему родители настояли на том, чтобы она переехала жить в Сонгак именно в тот год, когда должен был скончаться император Хеджон, а трон занять ныне высланный из Сонгака принц Ван Ё, будущий император Чонджон. Однако в то же время она понимала, что у отца и матушки просто не было иного выбора. Трое старших братьев отреклись от Хэ Со Чжона, отца Со Ри, после того как в год Огненной обезьяны он ушёл в отставку, дослужившись до звания генерала, и поселился вместе с женой и шестилетней дочкой на пожалованной им императором Тхэджо горе Ённам. Лишь только Хэ Со Вон, самый старший брат, по-прежнему продолжал поддерживать хорошие отношения с семьёй Хэ Со Ри до самой своей смерти. Быть может, именно по этой причине отец пожелал, чтобы его дочурка поселилась именно у Хэ Мён Хи, старшей дочери покойного Хэ Со Вона.

Хэ Со Ри глубоко вздохнула и с грустью выглянула в окно повозки, пропуская внутрь ласковые солнечные лучи. За окном неторопливо проплывала широкая горная долина, пестреющая всевозможными весенними цветами, среди которых отчётливо выделялись лиловые цветы чиндалле. Со Ри с наслаждением вдохнула наполненный ароматом весны свежий воздух и из-под опущенных ресниц посмотрела на ярко сияющее солнце. Дневное светило неуклонно стремилось к зениту, а это означало, что приближалось время обеда. При мысли о еде Хэ Со Ри украдкой облизнулась и, любовно погладив заурчавший от проснувшегося голода живот, окинула недоверчивым взглядом ехавших с ней в повозке спутниц. Мён Хи дремала, откинув голову на мягкий подголовник, а неугомонная Чхон Мён мирно посапывала, прислонив голову к стенке повозки. Обоих женщин убаюкало мерное покачивание повозки и отсутствие каких-либо важных дел. По правде говоря, Мён Хи несколько раз пыталась скоротать время за вышивкой, однако после очередной тряски при подъёме на гору, она была вынуждена отказаться от довольно опасной затеи, не сулящей ничего хорошего ни её зрению, ни нежным пальцам рук.

Только лишь Со Ри не спала, всецело погружённая в грустные раздумья. Воспоминания о доме и родителях казались ей уже чем-то далёким и нереальным, потому как она доподлинно не знала, когда сможет вернуться в свой родной дом и наконец встретиться со своими родителями. Однако она знала точно, что однажды это обязательно произойдёт. Должно произойти, потому что папа обещал ей это в своём прощальном письме. И Со Ри верила его словам, потому как хорошо знала, что он всегда исполняет свои обещания.

Внезапно крытая повозка резко дёрнулась и остановилась. Спящая кузина непроизвольно вздрогнула и, не открывая глаз, удобнее умостилась на мягком сидении, а крепко спящая прислужница даже не шелохнулась. Как только небольшая вереница повозок полностью остановилась, возле них тут же засуетились слуги, с головой погружённые в свои заботы. Не дожидаясь, пока Мён Хи и ушлая Чхон Мён проснутся, Хэ Со Ри потихоньку выскользнула из повозки и с немалым удовольствием потянулась. Ах, если бы кто-нибудь только знал, как же ей опостылела эта долгая поездка в трясущейся повозке и постоянная глухая боль в затёкших от постоянного сидения суставах! Хорошо, что мама ещё в детстве научила её делать зарядку для разминки затёкших суставов и растяжки мышц. Чтобы никого не смущать своей странной разминкой, Со Ри хитро огляделась. Убедившись, что за ней никто не следит, она проворно шмыгнула в заросли молодого айланта. Ведь Хэ Со Ри хорошо знала, что её всё равно не кинутся в ближайшие полчаса, пока обед не будет готов. И поэтому у неё есть прекрасная возможность размяться, а заодно и побродить в округе, в тени раскидистых ветвей айланта высоченного.

С немалым удовольствием Со Ри потянулась, вдоволь размяла шею, руки, спину и ноги и неспешно отправилась исследовать незнакомую местность. Ещё с детства она привыкла бродить в одиночестве, бесстрашно исследуя новые места. Хэ Со Ри всегда стремилась узнать что-то новое, чтобы однажды найти ему какое-нибудь применение в своей жизни. Или же, чтобы попросту весело скоротать время. Сейчас же Со Ри гуляла без какой-либо конкретной цели, просто ради своего удовольствия. Она всегда чувствовала себя намного уютнее в лесной глуши, чем в душном и пыльном городе. Оно и не мудрено, ведь всё её детство прошло среди густых лесов, вдали от шумных улиц Согёна. Со Ри не любила шум, многолюдные толпы и постоянную суету, которые были неотъемлемой частью городской жизни. Но теперь ей предстояло привыкнуть ко всему этому. Или хотя бы научиться не обращать никакого внимания на всё это безобразие. А это было ох как не просто! Но разве у неё есть выбор? Со Ри глубоко вздохнула и немного призадумалась. Нет, отрицательно покачала она головой. Раз уж ей предстоит поселиться в доме кузины, то она обязана приспособиться к новой жизни. Только так она сможет сохранить себя и не потерять надежду на возвращение домой.

Хэ Со Ри решительно кивнула головой и резко замерла на месте, внезапно уловив периферическим зрением какое-то движение в зарослях молодого айланта. Едва она успела повернуть голову, чтобы лучше рассмотреть незваного гостя, как облачённая во всё чёрное фигура поспешно скрылась в кустах. Со Ри облегчённо выдохнула. Она прекрасно знала, что того, кто тайком наблюдает за ней, ей не стоит бояться. Ведь этот могущественный человек охранит её от любых опасностей. Хэ Со Ри практически ничего не знала о нём, кроме того, что её родители поведали ей около месяца назад, за день до её предыдущего отъезда в Сонгак. Однако она совсем не боялась этого мужчину. Откуда-то Со Ри знала, что он не причинит ей вреда.

До того дня, в котором она впервые увидела этого таинственного человека, обеспокоенно беседовавшего с её родителями, Со Ри даже не догадывалась о его существовании. Родители никогда не упоминали о нём в её присутствии, словно его никогда и не было в их жизни. Однако, как оказалось потом, у них были на то свои причины. Отец с матушкой не хотели вспоминать тот злосчастный день, когда они израненные и ужасно напуганные очутились под сенью первозданного леса без малейшей надежды на спасение. Матушка, беременная тогда Со Ри, была больше отца напугана этим внезапным перемещением из будущего прямо в Корё. Хоть отцу уже однажды доводилось проходить сквозь завесу времени, столь внезапное перемещение и его повергло в минутный шок. Однако осознание того, что его драгоценная супруга может потерять их ещё не родившегося ребёнка, заставило его прийти в себя и начать судорожно обдумывать план того, как им выбраться отсюда и получить необходимую медицинскую помощь.

Как отец не старался, но ничего лучшего, кроме как громко позвать на помощь, ему в голову не пришло. Он не мог покинуть свою супругу здесь одну, так как не знал, не грозит ли им обоим какая-нибудь скрытая опасность. И тогда он, собравшись с силами, во всё горло начал звать возможных помощников, крепко сжимая руку супруги. Однако его крики только лишь распугали птиц да всполошили находившихся неподалёку животных. Но на его отчаянный зов никто так не откликнулся.

А матушке Со Ри тем временем становилось всё хуже. Она глубоко дышала, прислонившись спиной к широкому стволу клёна, тихо постанывала и неуклюже гладила свой большой живот. Отца одолевала паника. Он не мог беспомощно смотреть на то, как страдает его любимая. И поэтому из последних сил закричал охрипшим голосом, взывая о помощи. Но сколько бы он не кричал, никто так и не пришёл на его зов.

Как только эхо отчаянного крика отца стихло, на несколько мгновений воцарилась глухая тишина, прерываемая лишь стонами матушки. Отец уже готов был осторожно взять свою драгоценную супругу на руки и понести куда глаза глядят, как внезапно случилось настоящее чудо. Повеял лёгкий летний ветерок и между деревьев появился незнакомец, облачённый во всё чёрное. Он двигался практически бесшумно. Даже создавалось впечатление, что его ноги совершенно не касаются земли, потому как трава, по которой он шёл, оставалась совершенно нетронутой. Но ни папа, ни мама Со Ри не придали этому никакого значения. В тот момент их не интересовало ничего, кроме спасения их ещё не родившейся дочурки. Незнакомец дружелюбно поприветствовал их и пообещал помочь.

Как потом рассказывала матушка, она никогда не видела ничего подобного. Её поразило до глубины души то, что когда неизвестный проверил её пульс и осторожно ощупал ей живот, его ладони засияли мягким медовым светом — и в следующее мгновение всё её тело наполнилось исцеляющей прохладой, забиравшей её боль и незаметно погружавшей её в глубокий сон. А когда матушка очнулась в совершенно незнакомом ей уютном помещении, никакой боли уже не было, как и её большого живота. Но когда она в панике начала озираться по сторонам и неуклюже попыталась встать, то обнаружила подле себя мирно посапывающую, укутанную в пелёнки новорожденную Со Ри. Так благодаря удивительным способностям этого талантливого человека были спасены три бесценных человеческих жизни.

Быть может, Хэ Со Ри никогда бы и не узнала об этой удивительной истории, если бы этот высокий молодой мужчина не убедил родителей Со Ри поведать её ей. Но больше всего Со Ри поразило то, что этот человек был не просто искусным целителем. Он был странствующим даосским монахом, наделённым могущественным магическим даром. И звали его — Чон Суль Сын, что значит «искусный наследник». Хоть он ни разу и не показывал Со Ри своего волшебства, однако этого и не требовалось. Ведь во всём, что он делал и говорил, жила своя особая магия. И это восхищало Хэ Со Ри даже больше, чем если бы даос-волшебник показал ей какой-нибудь замысловатый фокус.

За время своего вынужденного путешествия в Сонгак Со Ри неоднократно замечала его тёмный силуэт в густой тени буйно зеленеющих деревьев. Однако его ненавязчивое присутствие совершенно не вызывало в ней даже неосознанного страха. Казалось, от него будто бы веяло доброжелательностью. И поэтому ей незачем было его бояться. Хэ Со Ри не имела ни малейшего представления о том, почему он который день неустанно следует за ней и появляется лишь тогда, когда его никто не видит. И ей было ужасно любопытно узнать, в чём же истинная причина его появления. Быть может, родители Со Ри попросили его оберегать её, пока их не будет, и поэтому он постоянно следовал за ней. Но она этого не могла знать, она могла лишь догадываться. И чтобы не тратить время попусту на досужие домыслы, Со Ри решила открыто спросить его об этом. Ведь неизвестно, когда у неё снова появится такая возможность. А может и не появится вовсе, потому как к концу сегодняшнего дня Хэ Со Ри вместе со своим сопровождением должна прибыть в шумную столицу империи Корё.

— Аджосси, — неуверенно позвала Со Ри, рассеянно теребя зелёное норигэ с пёстрой бабочкой, прикреплённое к её поясу. — Вас попросили сопровождать меня мои родители?

— Нет, — он слегка качнул головой, выходя из своего укрытия. — Это было моей идеей.

Его голос звучал настолько спокойно и непринуждённо, будто сопровождение благородной девушки было для него в порядке вещей. И это показалось Хэ Со Ри довольно подозрительным. Она недоверчиво прищурила карие глаза и выжидающе посмотрела на собеседника.

— Мне… грозит опасность? — с запинкой осведомилась Со Ри, опасаясь самого наихудшего. — Или же что-то другое подвигло вас пойти на подобные меры?

— Когда встретишь в лесу огромного чёрного Волка, не страшись его, — проговорил даос низким глубоким голосом, резко меняя тему разговора. — Он не причинит тебе вреда. Поприветствуй его как равного, когда заметишь его в тени деревьев. Только так ты сможешь добиться его расположения.

— А зачем мне приветствовать волка и искать его расположения? — недоумённо воззрилась на него Хэ Со Ри, пытаясь понять, куда клонит её собеседник. — Я никогда не искала дружбы с волками. Так зачем я должна это делать?

— Потому что он — твоя судьба, — просто ответил даосский волшебник, глядя на неё своими добрыми светло-карими глазами. — Всегда помни об этом, — серьёзно добавил он, и прежде, чем Со Ри успела что-либо возразить, бесшумно скрылся в тени деревьев.

— Со Ри, что ты здесь делаешь? — послышался за её спиной строгий знакомый голос, заставив невольно вздрогнуть. — Тебе не следовало так далеко уходить вглубь леса. Здесь может быть небезопасно.

— Простите мою неосторожность, Ваше Высочество, — учтиво поклонилась Хэ Со Ри, сдержанно посмотрев на принца Ван Ука. — Я всего лишь хотела размяться после долгой поездки и немного побродить в окрестностях стана.

— Впредь будь осторожнее, — неодобрительно поджал губы принц. — Не хочу тебя пугать, однако тебе следует знать об этом. — Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и неторопливо продолжил, тщательно подбирая нужные слова: — Несколько лет назад в окрестностях Сонгака появился огромный чёрный волк. Поговаривают, что он очень опасен.

— Огромный? — недоверчиво воззрилась на него Со Ри, припоминая недавний разговор с волшебником Чон Суль Сыном. — Насколько он огромен?

— Как говорят сталкивавшиеся с ним охотники, ростом примерно досюда. — Ван Ук приложил ребро ладони к середине своей груди. — По их словам, он значительно сильнее своих сородичей — рыжих волков — и гораздо проворнее их. Поэтому постарайся держаться от леса как можно дальше, когда приедем в Сонгак. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — делая ударение на последнюю фразу, серьёзно добавил он и пристально посмотрел на свою собеседницу, будто убеждаясь в том, услышала ли она его.

— Постараюсь, — утвердительно кивнула Со Ри, теряясь под пристальным взглядом его грустных тёмно-карих глаз. Однако в глубине души она точно знала, что не будет следовать всем его требованиям. Потому что терпеть не могла, когда ею командуют только лишь ради своего удовольствия, а не по необходимости.

С самого первого дня Хэ Со Ри не понравился этот супруг кузины из-за его чрезмерной заботы о ней, будто она — дитя малое. Он вёл себя так с ней с того самого дня, когда Со Ри впервые приехала с родителями в гости к кузине. То ли принц пытался подобным поведением снискать её расположение, то ли попросту стремился показать себя с лучшей стороны перед своей супругой и перед родителями Со Ри. И последнее раздражало её ещё больше. Она терпеть не могла лицемерия. Особенно её раздражало то, как вели себя вечно недовольная всем четвёртая императрица Хванбо Чжи Ён, матушка принца Ван Ука, и её младшая дочь, принцесса Ён Хва, с которой Со Ри приходилось сталкиваться, пока та вопреки записанному в Корёса не вышла замуж за будущего императора Чонджона. В присутствие посторонних эти двое могли быть милыми и вежливыми, но когда рядом с ними никого не было, они выливали столько грязи на голову неугодного с таким невинным личиком, будто совершали благородный поступок. И это больше всего не нравилось Хэ Со Ри в их семейке.

Однако Со Ри никогда не замечала ничего подобного за принцем Ван Уком. И даже это не могло заставить её поменять своё мнение о нём. Потому что Со Ри знала, что из яйца феникса никогда не вылупится ворона. Так всегда говорила её дорогая матушка.

— Со Ри, пора обедать, — спокойным тоном объявил принц, выводя Хэ Со Ри из задумчивости. — Мы должны поторопиться, чтобы до захода солнца успеть вернуться в Сонгак. Поэтому давай вернёмся в стан.

— Да, принц, — грустно кивнула его собеседница и, опустив голову, понуро побрела вслед за Его Высочеством. Его слова напомнили ей о том, что на закате сегодняшнего дня придёт конец её беззаботной жизни. Уже этим вечером ей придётся от многого отказаться, чтобы не огорчать Мён Хи своим поведением, и стать совершенно другим человеком, привычным к суетной жизни столицы.

Родители всегда говорили Со Ри, что она должна научиться подчиняться правилам того дома, в котором ей предстоит жить. Ведь только так она сможет избавить себя от лишних проблем и добиться хорошей жизни. И Хэ Со Ри, как примерная дочь, собиралась придерживаться наставлений мамы и папы и неуклонно следовать правилам чужого дома до тех пор, пока они не начнут разрушать её саму. Она не собиралась мириться с несправедливостью и позволять кому бы то ни было вытирать об себя ноги. И если кто-нибудь попытается её унизить, она не станет молча сносить подобную обиду. Со Ри заставит других относиться к себе уважительно, кто бы они ни были. Она не собиралась терпеть колкости даже четвёртой императрицы Хванбо, жены покойного императора Тхэджо Ван Гона, не говоря уже о язвительных насмешках принцессы Ён Хвы, с которой у неё с самого начала не сложилось хороших отношений. Хэ Со Ри решительно сжала пальцы в кулак, на почтительном расстоянии следуя за мужем кузины и при этом стараясь не столкнуться со снующими туда-сюда слугами. Да, она будет отстаивать право на собственное существование, чего бы ей это не стоило. Да, она должна, утвердительно кивнула Со Ри, усаживаясь подле Мён Хи на расстеленную в тени деревьев циновку, и принялась тщательно расправлять свою пышную персиковую чхиму. Она не может по-другому, иначе её сломают и заставят отказаться от себя. Но этого никогда не произойдёт, ведь Хэ Со Ри всегда может уйти в леса и прекрасно прожить там всю оставшуюся жизнь. Она к этому прекрасно приспособлена. Проведший долгое время в лесах отец научил её читать следы и находить съедобные коренья, ловить в заводях рыбу острогой; а матушка научила её вкусно готовить и шить себе одежду. Так что у Со Ри есть все необходимые знания для выживания. И в лесу она никогда не пропадёт.

Поэтому не нужны ей никакие шумные столицы с их императорами, принцами и удушающими правилами приличия. Она и без чьей-либо посторонней помощи сможет о себе позаботиться, ведь её с самого рождения оберегает милостивый Всевышний. И только лишь Ему она может доверять больше, чем кому бы то ни было. Потому что её Заступник, ещё никогда и ни в чём её не подводил.

Примечания:

1 ли (리; 里)  — китайская мера длины, равная 500 метрам.

Гора Ённам (용남산; 龍南山)  — холм высотой 47 м над уровнем моря, расположенный в юго-восточном округе Тэсон (대성구역) города Пхеньян (Согён), КНДР.

Кавибавибо (가위바위보) — известная нам с детства игра в камень-ножницы-бумага. Представляет собой игру пальцами рук, победитель в которой определяется в зависимости от того, какие фигуры составлены пальцами игроков.

Месяц зайца — второй месяц лунного календаря, соответствующий четвёртому месяцу григорианского календаря — апрелю.

Праздник Санъвон (상원날) — 15 день 1-го лунного месяца, Праздник полнолуния 1-го лунного месяца.

Праздник Тано (단오, 端午) — 5-й день 5-й луны, Праздник середины года.

Праздник Чхусок (추석, 秋夕) — 15-й день 8-й луны, Праздник осеннего вечера.

Почётный министр Ван Гю, известен так же как Хам Гю (함양근) (? — 945 г.) — почётный член королевской семьи, основатель фамилии Ван из Кванджу. Помогал Ван Гону при основании Корё, за что получил фамилию Ван и титул почётного члена королевской семьи. Две его старшие дочери стали 15-й и 16-й жёнами Ван Гона, а младшая — первой наложницей Ван Му (будущего Хеджона).

Почётный министр Пак Суль Хи (박술희) (? — 16.09.945 г.) — чиновник первого ранга, имевший почётную степень члена королевской семьи. Входил в окружение императора Тхэджо Ван Гона, поддерживал наследного принца, а впоследствии и императора Хеджона Ван Му, после смерти которого был обвинён в заговоре, сослан на остров Канхва и убит.

Император Хеджон Ван Му (고려혜종) согласно официальным записям скончался 15 октября 945 года от сильного нервного расстройства.

Год Огненной обезьяны (год бин-шэнь, 丙申) — 936 год, в котором император Тхэджо окончательно объединил под своим началом три ханских государства — Когурё, Пэкче и Силла — в единую империю Корё.

Чиндалле (진달래) — рододендрон остроконечный; азалия. Растущий в горах кустарник, на котором весной розовые цветки появляются раньше, чем листья. В Китае и Японии азалия — символ долгой и успешной жизни.

Ачжосси (아저씨) — вежливое обращение к взрослому, ёще не пожилому мужчине, который как правило старше говорящего и не имеет высокого социального статуса.

Норигэ (노리개) — длинное украшение, прикрепляемые на тесемку чогори или самый верх чхимы.