Северус Снейп и Запретный лес (джен)

Идти, кажется, было недалеко. По словам Хагрида, “маленечко на север от старого дуба, что на поляне кентавров, там еще лукотрусов гнездо”. Снейп вспомнил богатую добычу с прошлого раза — как же, красавку нашёл! — и решительно двинулся малознакомым маршрутом. Днём идти было намного проще: можно было не столько приглядываться к неверным теням и отблескам света, сколько прислушиваться к звукам леса. Где-то невдалеке журчал ручей, под ногами упруго пружинила прошлогодняя листва, осеннее солнце робко пробивалось сквозь густые листья. Снейп хоть и шел быстрым шагом, но наслаждался прогулкой, каждой её минутой.

Целью в этот раз было выбрано заброшенное гиппогрифье гнездо — Хагрид посетовал, что “птички испугались чего да и улетели поближе к опушке, а старое-то гнездо бросили”. Снейп надеялся найти там перья, а может, и яйцо, чем Мерлин не шутит.

Постепенно становилось темнее, кроны деревьев смыкались далеко вверху и почти не пропускали свет. Поляны кентавров все ещё не было видно, а тропинка сужалась.

“Странно, что нет кентавров поблизости”, — подумал Снейп. — “Наверное, охотятся в глубине леса”. Он слегка насторожился и достал палочку. Внезапно лес перед ним расступился, и показалась большая, плотно вытоптанная площадка перед старым дубом. “Наконец-то!” — выдохнул Снейп и прошептал заклинание для определения сторон света. На север от дуба вела еле заметная тропинка.

“Маленечко” на деле обернулось парой миль; Снейп недобрым словом вспоминал Хагрида, едва не переломав конечности на треклятой тропе. Под ноги лезли корни деревьев, все заросло бурьяном и ни черта не было видно. Снейп подумал, что уже десять раз мог пройти мимо гиппогрифьего гнезда, все равно бы его не заметил. А ещё в голову полезли запоздалые предательские мысли о том, чего в этой чаще могли испугаться в общем-то совсем нетрусливые животные.

Но стоило ему заволноваться, как и гнездо нашлось, прямо в шаге от тропы, и перьев в нем было достаточно, и даже яйцо… два! Снейп аккуратно перекладывал добычу в особый мешок, когда, случайно обернувшись, увидел ещё и цветущий куст драконьей арники. Он лихорадочно опустошил котомку и стал аккуратно собирать мелкие цветочки. “Зелье Парацельса, наконец-то сварю зелье Парацельса”, — торжествующе думал он; от вдохновения заломило в висках.

Цветы были выброшены, едва в двух шагах от куста нашлась шкурка рунеспура. Снейп дрожащими руками поднял ее с земли, даже не задумываясь, откуда она тут взялась, и бережно уложил в мешок. Он поднялся на ноги, проморгался — похоже, начинало темнеть, — и уже был готов отправиться в обратный путь, когда увидел цветущий папоротник. Ошибиться было невозможно — огненный цветок полыхал алым прямо перед ним. Снейп упал на колени и потянулся к цветку. Всё-таки он существует, всё-таки существует... Шкурка полетела прочь, а цветок, аккуратно выкопанный прямо с корнями, занял своё место в мешке. Пах папоротник как-то очень знакомо, сладковато и немного душно.

Пошатываясь, Снейп выпрямился. От запаха окончательно разболелась голова и стало трудно дышать. Он решил передохнуть, прежде чем двинуться к замку. В этот момент раздался стук копыт, мелькнуло смутно знакомое белое с черными пятнами тело. Кто-то звал его по имени, теребил, наконец вырвал из рук Снейпа драгоценную ношу.

В голове медленно прояснилось. Перед Снейпом стоял встревоженный Фиренце и что-то спрашивал, раз за разом повторяя одно и то же. Наконец Снейп разобрал.

— В порядке, — промычал он.

— Северус Снейп, зачем вы нюхали морганов дурман?

— Дурман Морганы? Я его не видел. Где мой папоротник? И шкурка? И перья гиппогрифа?

Фиренце тряхнул мешок. Из него на землю посыпались какие-то травинки, прелые листья и камни. Снейп сел на землю и разочарованно застонал.

— Вы понимаете, что если бы я вас не нашел… Я шел по вашим следам от самой поляны…

— Понимаю, — Снейп взял себя в руки, слабость отступила. — Проводите меня немного. И… не говорите никому.

Они медленно пустились в обратный путь. На тропинке позади остался растоптанный копытами Фиренце неприметный белый цветок с душным сладким запахом.