Наша Маша (гет)

В своих мечтах я нередко спасалась Дэрилом сразу от десятка ходячих и мило лепетала слова благодарности на чистом английском языке. Он в глубине души восхищался моей красотой, умом и умением завалить целую толпу тварей до его прихода и срывающимся от волнения голосом приглашал меня пойти с ним. «Да хоть на край света!» — мысленно обещала я ему, ломаясь для виду, накручивая прядь белоснежных волос на палец, одергивая микроскопические шорты, поигрывая крутым оружием в тонких пальчиках и устало вздыхая. Мол, ладно, красавчик, так уж и быть, пойдем, посмотрим на твой рай в шалаше.

Но на самом деле все оказывается как-то не так. Мужики с недоверием косятся на мой наряд и совсем не спешат восхищенно преклонять колени с заверениями в вечной любви. Кажется, тот, который Мэрл, вообще предлагает меня… Эээ, ребята, вы чего, какой поиметь и свалить? Или он говорит накормить и забрать? Черт бы побрал его неразборчивую речь и мой неидеальный английский, который, впрочем, при погружении в естественную, очень непривлекательную среду, улучшается просто не по дням и даже не по часам, а ежесекундно.

Они ругаются, а я, завороженно взирая на полуобнаженную спину Дэрила со шрамами и татуировкой и торопливо соображая отрезок времени, в котором я вдруг очутилась, все еще надеюсь, что это лишь сон. По всему получается, что меня занесло в третий сезон, и братья сейчас как раз возвращаются в тюрьму, чтобы спустя неопределенное, а то ведь черт разберет их в этом сериале, время, вступить в войну с Губернатором. Мэрла становится снова жалко, несмотря на его похотливый взгляд в сторону моей чуть ли не единственной настоящей гордости — груди четвертого размера.

— Дэрил, — пищу я жалобно, снова начиная путаться в хитросплетениях совсем не литературного английского языка и понимая только то, что они меня считают какой-то умалишенной, с которой лучше не связываться.

Оба братца замирают, на их лицах явно читаются потуги мучительного мысленного процесса, а я вдруг вспоминаю, что Мэрл пока ни разу при мне не произнес имя Дэрила. Кажется, спалилась. А с другой стороны, может быть, получится выдать себя за великую провидицу всея зомбиапоклипсисной земли? На это же и странности можно будет списать. А что? Люди, обладающие подобным даром, всегда немного того…

— Или это что, твоя та самая чупакабра? — заканчивает какую-то изумленную и, судя по выражению лица, насмешливую, речь Мэрл.

Я отчаянно киваю, а Дэрил, кажется, готов прямо сейчас променять меня, большую, рыжую и в розовой пижаме, на любую чупакабру. Наверное, бедняга теперь тоже размышляет, не спит ли он и не попал ли в какую-то совершенно ненормальную параллельную реальность. Вот! Сколько у нас уже общего! Даже арбалет слегка опустил, и теперь, если что, стрела пронзит мне не лоб, а шею. Что оптимизма не вызывает. Убери каку, Дэрил! Убери, я ж судьба твоя! Застрелишь, век тебе счастья не видать, наблюдая за хитрыми улыбочками маньячки Кэрол и страдая от капризов алкашки Бет!

— Как тебя зовут? — каким-то чудом вполне членораздельно выговаривает эти слова Дэрил, вглядываясь в меня, вжавшуюся в ствол дерева с до сих пор поднятыми испачканными в шоколадке ладошками.

Вот сразу видно вежливого, несмотря ни на что, человека. Хорошо хоть, не задает этих их будущих дурацких вопросов о том, кого и почему я убивала. А то ведь услышав, если, конечно, я смогу подобрать нужные слова, правду о том, что я даже пауков мочить боюсь, точно могут бросить, как ненужный балласт, который, судя по виду, еще и фиг прокормишь.

— Ма… Ма… Ма… — заикаюсь я под пронзительным взглядом голубых глаз, взирающих прямо на мой разодранный прыщ на носу, понятия не имея, как назваться.

Сказать, что я Марисабель? Нет, на Марисабель я в этой пижаме точно не смахиваю. Назваться Марией? Красиво, конечно, но тоже что-то под ситуацию не походит. Наверное, стоит проверить, смогут ли они выговорить мое самое привычное имя Маша, не мне одной ведь мучиться с произношением?

-Ма… — снова пищу я и выдыхаю, наконец, злясь уже на саму себя. — Маша, блин!

— Окей, Машаблин, — дает отмашку братцу Мэрл, видимо, решив, что девушка со столь идиотским именем опасности не представляет. — Кто ты, откуда здесь взялась и что тут делаешь?

Заметив очередной его странный взгляд в сторону моей груди, я прикрываю ее сумочкой, и дую губы. Почему так смотрит на меня он, а не его гораздо более симпатичный брат?! И ведь не скажешь этому придурку, что он мне в отцы годится: даст своим протезом по башке, лишит меня самого дорогого, что у меня есть — цветка невинности, тщательно охраняемого для принца, ну, или того, кто на него, наконец, позарится, и бросит в лесу на потеху ходячим.

— Ай эм э стьюдент, зе ландан из зе кэпитал оф… — машинально бормочу я единственное, что запомнилось мне из учебника английского, и тихо всхлипываю, отыскав в памяти самые важные слова всех времени и народов. — Хэлп ми!

Дэрил с Мэрлом снова переглядываются, к чему-то вдруг прислушиваются, а я медленно пячусь от лежащего совсем рядом, определенно давно уже мертвого существа, который своим запахом отравил, кажется, всю поляну: и как Диксоны не слышат? Хотя, сделав шаг в их направлении, я ощущаю, что и сами они пахнут не намного лучше. Мэрл что-то там говорит и вдруг резким движением единственной целой руки дергает мою сумку, вытряхивая ее над землей и вынуждая меня упасть на колени перед своим богатством.

По траве рассыпается косметика, средства гигиены, зеркальце, дневник, пара ручек, кусок шоколадки, несколько леденцов, жвачка, салфетки, моток пряжи с двумя огромными спицами, книжка, недопитая вчера минералка, газовый баллончик, расческа, ключи, кошелек, документы и один презерватив, вызывавший бурное оживление у Мэрла. Кто бы сомневался. Он нахально осматривает мои вещи, с разочарованием отбрасывая все в сторону, а я пыхчу от обиды, собирая все обратно.

— Положь на место! — кусаю губы при виде того, как этот гад касается грязными пальцами моей дорогущей туши, и перехожу на более понятный ему язык. — Факин ступид бич оф сан!

По смеху, от которого не сдерживается даже скучающий у дерева Дэрил, я понимаю, что ляпнула что-то не то, и пытаюсь исправиться.

— То есть факин сан оф ступид… — кажется, с ругательствами на английском у меня не задалось.

Мэрл разражается очередной тирадой, по которой я понимаю, что меня считают сущим клоуном и все же возьмут с собой в надежде на то, что при виде такого чуда шериф смягчится и примет старшего Диксона в тюрьму. Хотя он его и так примет, уж я-то знаю! Но предусмотрительно помалкиваю до лучших времен. Сдается мне, эти двое точно не те, кому стоит озвучивать свое тайное знание. Уж лучше пообщаться с Риком Граймсом, который, во-первых, тоже немножечко странный, то есть точно примет меня за свою, а во-вторых, по крайней мере, судя по виду на экране, пахнет чуть лучше. Да и речь у него должна быть гораздо более привычной. Хотя, кажется, еще немного, и я даже Диксонов научусь понимать, а что не пойму, так за них додумаю, в конце концов, заочно знакома с обоими.

— Машаблин, идем, — наконец, до чего-то договорившись с братом, вырывает Мэрл меня из мечтаний о всепонимающем, чистом и чудесным образом заговорившем на русском языке копе.

— Вы же поможете мне? — привыкаю я к английскому языку, с надеждой всматриваясь в лицо даже не глядящего в мою сторону Дэрила, который, кажется, вообще забыл о моем существовании.

— Быстрей, — бросает он уже на ходу, скрываясь за кустами.

— Мы тебе поможем, ты потом поможешь дядюшке Мэрлу, — усмехается его старший брат, суя мне мою же спицу в руки и не оглядываясь, устремляется вслед за Дэрилом.

— И на том спасибо, — выдыхаю я по-русски, не заморачиваясь, но, судя по смеху впереди, Мэрл понял меня по тону.

Уныло глядя на свои ноги в носках, я торопливо шагаю за спасителями, морщась от веток, больно бьющих по лицу и в очередной раз напоминающих, что все это не сон. Что я каким-то невероятным образом оказалась в лесу, что из-за каждого дерева может вдруг выйти ходячий, и что оба брата Диксона оказались совсем не такими приятными, как мне представлялось, когда я видела их на экране своего любимого ноутбука. И плевать им на меня с высокой колокольни, и влюбляться в меня ни один из них не спешит, и даже в друзья записывать не собираются, и восхищаться вряд ли когда-нибудь будут. Внезапное превращение из Марисабель в Машублин меня категорически не устраивает.

Но я, всё сильней сжимая в скользкой ладошке свою верную спицу, решительно иду вперед, прожигая полным злости взглядом спину Мэрла. Ничего, я им всем еще покажу! Сейчас как спасу Дэрила от ходячих! Вот тогда-то он и разглядит мою неземную душевную красоту!