Упивающиеся насмерть (джен)

Утро в малфоевском поместье началось как обычно — с раздачи антипохмельного зелья и, персонально для Долохова, огуречного рассола. Другого средства Долохов не признавал в принципе.

— Ну что, граждане алкоголики, тунеядцы и наркоманы, — обратился Лорд к своим УПСам, наконец-то опохмелившимся и потому способным общаться не только с помощью лексикона питекантропов. — Среди нас завелась крыса!

— Опомнился, — буркнул Долохов, с презрением глядя на Петтигрю, который попытался сползти под стол. Из-под стола послышалось гневное шипение Нагини, возмущенной вторжением в её личное пространство. — Уж пятнадцать лет как. Юбилей, дери его Мордред.

— Так надо же отметить! — оживился Макнейр. Кребб и Гойл согласно закивали. В руках Макнейра, как по волшебству, появился небольшой бочонок шотландского виски, особо любимого министерским палачом и его верными собутыльниками.

— Виски… — презрительно сморщил свой аристократический нос Люциус Малфой, признававший исключительно тонкие французские вина.

— Я патриот, — ответил Макнейр. — Мне эти ваши бордо — плюнуть и растереть.

— Мы отвлеклись от темы, — окинула соратников тяжелым взглядом Беллатрикс. Сегодня она пребывала в особенно гадком настроении, так как утром поняла, что с трудом может дышать в своем любимом облегающем черном платье с корсетом и глубоким декольте. И решила сесть на диету, чтобы сохранить стройную фигуру. — Наш Повелитель что-то говорил о Петтигрю.

— Я не о Хвосте, — отмахнулся Лорд. — Среди нас есть тот, кто предал наши обычаи. Встань, Эйвери. Ты один не пьешь, а ешь конфеты. Что ты можешь сказать в свое оправдание — здесь, перед лицом твоих товарищей, не щадя живота своего борющихся против Ордена Трезвости, который старый лицемер Дамблдор назвал Орденом Феникса?

— Они — то есть конфеты — с ромом! — в ужасе пискнул Эйвери, понимая, что настал его смертный час. Ну не любил он выпивку, а пришел к Лорду за компанию с другом детства. Кто же знал, что придется столько пить? А превращать вино и прочую алкогольную гадость в воду удавалось не всегда.

— Сколько там того рома, — презрительно фыркнул Долохов.

— Ты что-то сказал, Тони? — вскинул отсутствующие брови Лорд.

— Я интересуюсь у Эйвери, а сколько там того рома, — повторил Долохов. — Если много — это ж удобная вещь! Сразу и выпивка, и закуска.

— Рационализатор мордредов, — простонал Руди. — Я еще от твоей водки, настоянной на грибочках, не отошел. Два в одном, два в одном... Рабастан вон после этих грибочков такое страшилище нарисовал, что сам испугался.

— А теперь это непотребное нечто ползает по гостевому крылу и пугает портреты моих предков, — возмутился Люциус. — Мне прадедушка Бертран с утра жалуется.

— Кто же знал, что вы такие слабаки, — пожал плечами Долохов. — Я давно эту настойку пью — и как огурчик.

— А портреты эти твои, Люциус, слишком изнежены, — попенял хозяину дома Лорд. — Где это видано — какой-то нарисованной твари пугаться!

И на всякий случай проверил, хорошо ли установил на дверь запирающие чары. А то жалобы малфоевского прадедушки он тоже слышал и был впечатлен — даже если сделать поправку на наследственную истеричность сэра Бертрана, творение Рабастана пугало. Весьма.

— Видели бы вы ту тварь, мой Лорд, — вздрогнул Рабастан. — Мне до сих пор кажется, что она идет за мной…

— А я думаю — куда корзина мухоморов пропала, — проворчал Снейп. — У меня экспериментальное зелье накрылось мерлиновыми подштанниками из-за того, что кто-то ингредиенты сожрал.

— А ты сходи в гостевое крыло, — мило улыбнулась ему Беллатрикс. Эйвери, случайно увидевший эту милую улыбку, побледнел и забыл, как дышать. Мальсибер торопливо наложил на друга Эннервейт. А Белла продолжила:

— Встретишь ту чудную зверюшку, нарисованную Басти, и можешь попробовать пустить на ингредиенты её. Если не струсишь, конечно.

— Если она Снейпа первым на ингредиенты не пустит, — заметил Руди.

— А чего, эта тварь еще и зелья варит? — не понял Кребб. — Нет, вы как хотите, а я лучше снейповы зелья буду пить. Он хоть лицензию получил. А эта тварь нет. Она такого наварит...

— Кто тварь? — удивился Гойл. — Снейп, что ли? Да нормальный он мужик, вы чего. Вот Петтигрю точно тварь. Бутылку Огденского вчера спи… спрятал. Ну и кто он после этого?

— Экспроприатор, — констатировал Руквуд.

— Вот умеешь ты, Августус, слова подбирать! — восхитился Гойл. — Ведь каждый раз приложишь, как Лизелотта своим моргенштерном. Талант, как есть талант.

Лорд слушал дорогих соратников и в очередной раз удивлялся, как эти достойные маги из лучших семей магической Британии (ну, за небольшим исключением, конечно), умудряются любое заседание превратить в маггловский балаган. Он попытался еще раз призвать своих Упивающихся к порядку:

— Оставьте в покое Снейпа и неведомую тварь из алкогольных фантазий Рабастана. Я узнал, что Дамблдора снабжает информацией кто-то из нас. Тот, кому по душе омерзительное состояние трезвости. И если этот кто-то — не Эйвери, в чем я лично сомневаюсь, то кто же тогда предатель?

— Никто из чистокровных магов никогда не предаст вас, милорд! — пылко воскликнула Беллатрикс. — Только те, чья кровь испачкана грязной маггловской мутью, могут перейти на сторону Дамблдора!

— То есть гибриды подвержены абстинентному синдрому чаще чистокровных магов? — заинтересовался Руквуд. — Миссис Лестрейндж, вы располагаете какими-то статистическими данными, или строите предположение чисто гипотетически?

— Мне подсказывает сердце!

— Степень достоверности подобной информации исчезающее мала, — подвел итог невыразимец. И с сожалением спрятал в карман мантии Прытко пишущее перо.

— Так я не понял, мы трезвенникам морды бить пойдем или нет? — спросил Кребб. — А то заладили: гибриды, грибиды… дери их мантикора.

— Обязательно пойдем, — благосклонно кивнул ему Лорд. Вот замечательный человек Кребб, всегда готов сражаться за правое дело. — Заодно и новый вариант Морсмодре проверим: со змеей, выползающей из чаши. И посмотрим, кто из вас рискнет предупредить Дамблдора!

А в коридоре осторожно пробовало на зуб тяжелые дубовые створки дверей проголодавшееся творение Рабастана Лестрейнджа…