Находка (джен)

Сегодня жители Тайного Города, приди им в голову шальная мысль спуститься в Лабиринт, смогли бы насладиться редчайшим зрелищем: молчащим осом... Самый именитый из певцов великой Оси — Чуя — сидел прямо на земле, не замечая ни пробирающего до костей холода, ни нервно подёргивающих хвостами крыс своей стаи.

Ос, едва дыша, с замиранием сердца, перелистывал пожелтевшие от времени страницы изрядно потрёпанной книжки, найденной им в очередном рейде по канализации. Увлечённый охотой, он не сразу заметил пухлый, полузасыпанный землёй и мусором том. По-видимому, книга выпала из рук или сумки какого-то невнимательного чела и попала прямо в открытый канализационный люк, а после проделала немалый путь, увлекаемая подземными потоками, пока не попалась на глаза любопытному осу.

Запихивая находку в сумку, Чуя и не предполагал, насколько она перевернёт его жизнь.

На очередном привале Чуя вместе с завёрнутыми в тряпочку сухарями вытащил и найденную книгу. Как и всякий ос, он с трепетом относился к печатному слову. Ну, а после того, как Кортес, сдержав слово, пятитысячным тиражом выпустил сборник баллад Чуи, ос неизменно сравнивал каждую новую книгу со своей. Найденный томик уступал осовой книге по внешнему виду: ни тебе золотого обреза, ни дорогого кожаного переплёта, но по внутреннему содержанию приближался и (Чуя, хоть и с трудом, но всё же признал это) даже превосходил творение оса.

Первое, что бросалось в глаза — строгий, несколько угловатый шрифт. Помнится, челы называют его "готическим". Новая глава начиналась с крупной, ярко-красной, украшенной вензелями и виноградной лозой, буквы. Кроме того, на каждом развороте одна из страниц была отдана под иллюстрации. Неведомый художник был гением не хуже знаменитого в Тайном Городе Алира Кумара — все картины дышали жизнью. Даже несмотря на потускневшие от времени и сырости краски, изображённые на картинах люди, казалось, лишь на мгновение застыли, чтобы позволить художнику запечатлеть их, а сейчас сорвутся в танец.

Но сильнее всего оса поразили наряды, в которые были облачены челы на картинках: пышные платья из дорогой даже на взгляд ткани на челках; строгие, но богатые костюмы на мужчинах-челах: сюртуки, жилеты, заправленные в высокие сапоги брюки, подпоясанные перевязью, на которой висели ножны с тонкими мечами. «Шпагами!» — вспомнил Чуя название этих несуразно узких клинков.

Платья на челках пестрели разнообразием цветов и фасонов. Тут были и наглухо закрытые до самого подбородка, кистей рук и кончиков туфель, но расшитые золотом и камнями от низа подола до воротника-стойки платья. И, словно в противовес им, лёгкие, воздушные, с рукавами-фонариками и глубоким декольте (но всё столь же длинные) наряды, украшенные лишь тонким кружевом. И даже гигантские монстры явно ненавидевшего женщин портного: юбки, занимающие чуть не квадратный метр пространства; туго затянутые корсеты, не дающие их обладательнице не то, что сгорбиться, но даже вздохнуть.

С каждой новой страницей Чуя всё дальше погружался в таинственный мир золота, атласа и парчи. Разум оса (и так не очень-то стабильный, по версии любого тайногородца) окончательно капитулировал под напором мелькающих картин. И вот уже Чуя видит себя в бархатном камзоле и парчовых штанах, поддерживающим одной рукой болтающуюся на боку шпагу, а другой — прекрасную челку в пышном платье и высоком напудренном парике. В его голове уже толкались, обгоняя друг друга и требуя воплощения, строчки новой баллады о благородных рыцарях и прекрасных дамах. В мозгу раздался вполне явственный щелчок, и гениальная идея целиком захватила оса. Для её реализации нужна была самая малость — согласие комиссара Тёмного Двора.

Вопреки расхожему мнению, Чуя не был глуп, может, несколько наивен, но не глуп. Потому он сразу прикинул, что просто так к Сантьяге на приём не попадешь, следовательно, действовать надо кружным путём. Всё же осы — прирождённые охотники, и выслеживание добычи, на которое порой уходит несколько дней, а то и неделя, вполне привычное и понятное действие. Сначала хитрое животное окружают несколько стай осов, а после сжимают смертоносное кольцо. И точно так же Чуя решил «обложить» комиссара, вынудив Сантьягу выслушать его.

Столь сложная миссия требовала от Чуи могущественных сообщников, потому выбор был очевиден. Ноги сами понесли оса по знакомым до последнего поворота извилистым тропам Лабиринта. Выбираясь из канализации, Чуя привычно огляделся на предмет наличия случайных прохожих. Удостоверившись, что никто поблизости не обратит ненужного внимания на маленькое, одетое в лохмотья, существо, ос бодрым шагом направился к полуподвальной «Книжной лавке Генбека».

Простые челы, даже не догадывающиеся о существовании на территории современной Москвы Тайного Города, видели лишь сувенирный магазинчик, торгующий всякими милыми, но совершенно бесполезными псевдоантикварными вещицами. А жители Тайного Города прекрасно знали, что милый старичок, стоящий за прилавком, на самом деле — один из влиятельнейших представителей семьи Шась и, по совместительству, владелец огромнейшей библиотеки. Собрание томов Генбека по праву считалось одним из богатейших в Городе. Пожалуй, сравниться с ним могла лишь библиотека Нави. Правда, как поговаривали шёпотом, сам комиссар Тёмного Двора не гнушался воспользоваться гостеприимством старого Хамзи и полистать книгу-другую, а это наводило на мысль, что даже всесильные навы не могли похвастаться столь обширной коллекцией…

Чуя довольно давно сотрудничал с шасом, принося ему разные безделушки, найденные во время блужданий по Лабиринту, а потому старый Генбек встретил гостя со всем возможным радушием. Ещё секунду назад брезгливо сморщенное лицо шаса, который как раз отчитывал молоденьких рыцарей за недостаточно бережное отношение к «произведениям книгопечатного искусства», разгладилось, а на губах заиграла улыбка кота, почуявшего сметану.

— Чуя, друг мой! Как же я рад тебя видеть, — Генбек поднялся и, перегнувшись через прилавок, протянул осу руку для пожатия.

Чуя, радостно улыбнувшись, краем глаза заметил, как расслабились чуды, решившие, что выволочки не будет. Но, к несчастью для рыжих, это заметил и Генбек:

— А вы, молодые люди, и не надейтесь, что так легко отделались! Я вынужден буду довести до сведения ваших почтенных родителей отсутствие культуры поведения отпрысков. А сейчас — вон отсюда!

Слегка подрагивающая от переполнявшего шаса раздражения рука всё ещё указывала на дверь, а молодых рыцарей уже и след простыл. Даже появись здесь аналитики Тёмного Двора, им было бы затруднительно определить имена ретировавшихся чудов…

— Друг мой, — выражение лица Генбека вновь лучилось радушием, — с чем пожаловал? Решил просто навестить старика или порадовать новой безделицей?

— Чудного дня, о мудрейший из шасов! Сегодня воин славной Оси принёс тебе драгоценнейшую находку. То, что глубокий ум великого шаса ценит превыше всего. Книгу!

Благодушие на лице Генбека Хамзи мгновенно сменилось выражением охотника, почуявшего дичь. Голодный блеск в глазах лучше всякого детектора выдавал главную страсть старого шаса. С трудом справившись с собой, Генбек скучающим голосом спросил:

— Друг мой, могу ли я взглянуть на твою находку?

Едва дождавшись согласного кивка оса, открывшего было рот для новой хвалебной речи, Хамзи выхватил (аккуратно, с книгами нужно обращаться бережно!) книгу из рук Чуи и впился в строчки. С каждой новой страницей охотничий азарт на лице шаса сменился удивлением, а после и потрясением. Генбек что-то пробормотал себе под нос, до чуткого слуха Чуи донеслись лишь обрывки фраз:

— Невероятно… Альбом эскизов… Нега его с руками оторвёт… Наарга меня съест… Но я обязан это показать!

Через пару минут уже совершенно спокойным голосом шас поинтересовался:

— Друг мой Чуя, что ты хочешь получить за этот шедев… эту милую книжонку? Не стесняйся, называя цену, я сам определю: не излишней ли она будет

— Великомудрый шас! Сегодня осу не нужны ни новые смертоносные трубочки, ни человское оружие, ни необыкновенные сухие шарики, которые ты называешь кормом для крыс. Эта книга, что потрясла Чую, зародила в сердце желание стать её персонажем. Примерить столь же роскошный наряд, что и челы, изображённые рукой мастера! Чуя просит тебя, многомудрый шас, уговорить величайшего сына Нави устроить праздник, на котором все гости будут в костюмах, подобных этим. И он страстно мечтает тоже получить приглашение и помощь в создании костюма.

С надеждой ос в упор посмотрел на старого шаса, но растерянность на лице Генбека разрушила все мечты Чуи — не согласится. Опустив взгляд, ос пробормотал:

— Прости Чую, мудрый шас, он был слишком назойлив. Оставь книгу себе и забудь слова глупого оса.

Понурившись, Чуя направился к выходу из лавки. Он уже не видел, как на лице старого шаса отражалась внутренняя борьба природной жадности (получить книгу бесплатно, безвозмездно!) и зародившейся почти отеческой нежности к маленькому осу. В конечном счёте победила порядочность (или нежелание ходить в должниках), и до Чуи, уже открывшего дверь, донёсся оклик:

— Постой, мой друг! Я не хотел тебя обидеть. Просто твоя просьба очень… удивила меня. Не ожидал, что кто-то попросит плату, которая радовала бы не только его, но и весь Город. Карнавалу быть, не будь я Генбек Хамзи!

Чуя рассыпался в благодарностях, но шас отвечал невпопад, и через некоторое время ос, ещё разок поблагодарив Генбека, пулей вылетел за дверь. Осу не терпелось рассказать всему миру о щедрости, благородстве и мужестве «многомудрого шаса».