Выгодное предложение (гет)

Ad augusta per angusta.

К высокому через трудное.

Именно эта фраза крутилась в голове у Гермионы в последнее время. Чтение маггловских книг по юриспруденции не прошло даром, а латынь встречалась в них довольно часто. Нет, не привычная по занятиям в Хогвартсе, а та, которая переполняет всю юридическую литературу.

Ad augusta per angusta…

Воистину, если она успешно справится с этим заданием, то исполнится ее мечта. Всего ничего: достойно выступить в качестве адвоката «выданных» ей подзащитных. Тогда ее возьмут на стажировку в Отдел магического правопорядка. Кингсли, исполняющий обязанности Министра Магии, подчеркнул, что "достойно" — это не значит добиться оправдательных приговоров. Совсем нет. Каждый должен получить лишь то, что заслужил. И Гермиона взялась за эту работу. Главное, забыть о чувствах, которые вызывают подзащитные. На данный момент таковых у Гермионы было трое — Люциус и Драко Малфои и Фенрир Грейбек.

Лязгнули засовы, тихо скрипнули петли, и Гермиона вошла в камеру.

— Добрый день, мистер Малфой.

Люциус, как и вчера, вежливо поздоровался и вопросительно поглядел на нее — дескать, и что?

Сегодняшняя встреча была не очень продуктивной — даже невзирая на стремление Малфоя явно показать, что помогает правосудию и скрывать ему нечего. Он вел себя спокойно, отвечал на все вопросы — если знал на них ответы. Но сегодня впервые за последние две недели он был на редкость несговорчив.

На очередной вопрос от Малфоя требовалось лишь «да» или «нет», но и такой малости Гермиона не услышала.

— Откуда у вас информация? — вместо этого спросил Малфой, и в его голосе проскользнули раздраженные нотки.

— Мистер Малфой, я не собираюсь раскрывать вам свои источники, -холодно отвечала Гермиона.

— В таком случае — я отказываюсь говорить.

И он действительно замолчал. Не ответил даже на простое «До встречи».

— Гарри, я не могу понять — что с ним случилось, — жаловалась Гермиона вечером. — Все было так хорошо, пока мне не понадобилось кое-что уточнить, ну, из того, что тебе рассказала Нарцисса.

* * *

Не захотел Люциус разговаривать и во время следующей встречи. Впрочем, теперь Гермиона была к этому готова.

— Мистер Малфой, я надеюсь, что между нами больше не возникнет подобного недоразумения. Я готова пойти вам навстречу и сообщить, откуда мне все известно. Но только сейчас.

И она рассказала, как Нарцисса приходила к Гарри, просила помочь сыну и мужу. И о том, что Гарри пообещал помочь — отчасти из-за долга жизни перед Нарциссой, а еще потому, что всеми силами старался свести к минимуму послевоенные жертвы.

Малфой кивнул, показывая, что принял объяснения к сведению, но заговорил все же не сразу. Впрочем, к концу встречи между ними восстановились прохладно-вежливые отношения, которые сложились в начале их невольного сотрудничества.

В следующие недели газеты пестрели заголовками — от пышущих возмущением до осторожно-нейтральных. Начались процессы над подозреваемыми в пособничестве Тому-кого-победил-тот-самый-мальчик…

— Ненавижу их, — ругался Гарри, отшвыривая очередную газету. — У меня есть имя. Зачем эти прозвища?!

— Это ты у меня спрашиваешь? — Гермиона устало заправила за ухо мешающую прядь. — Я-то откуда могу знать?..

Сегодня, благодаря ее усилиям, вынесли оправдательный приговор Драко Малфою. Конечно, ему назначили наказание, но не Азкабан, как настаивал обвинитель. Драко освободили прямо в зале суда, и он тут же попал в объятия матери.

Эта победа Гермиону буквально вымотала, но после суда пришлось идти еще и на встречу с Малфоем-старшим. Ведь она была его единственным источником информации о семье. Не удивительно, что к вечеру новоявленная адвокатесса напоминала самой себе выжатый лимон.

— Когда следующий суд? — сочувственно взглянув на подругу, спросил Гарри.

— Послезавтра над Грейбеком, а еще через два дня — над Люциусом, — вздохнув, отвечала она.

Грейбеку вынесли обвинительный приговор, и защита в лице мисс Грейнджер полностью с этим согласилась. Даже если не принимать во внимание те акции Волдеморта, в которых его участие не было доказано, оставшееся тянуло на смертный приговор. А вот Люциуса Малфоя оправдали. Присудили огромный штраф, ограничили перемещения и магию, но освободили, как и сына, прямо в зале суда. Люциуса встречал Драко. Гермиона, подошедшая их поздравить, слышала, как Люциус спросил у сына о Нарциссе, и порадовалась, что не ей придется отвечать. Драко замялся, и этим воспользовался один из околачивающихся поблизости журналистов.

— А разве вам не сказали? Она погибла вчера.

Гермиона видела, как разом помертвели глаза Люциуса, резче обозначились скулы на побледневшем лице.

— Как вы можете прокомментировать… — не унимался настырный писака.

— Без комментариев, — протиснувшись мимо него, отрезала Гермиона. — Мистер Малфой не будет отвечать ни на один вопрос.

И, подхватив отца и сына под руки, увлекла их за собой, в комнатушку, выделенную ей в Министерстве.

— Коньяк в столе, там же есть стакан, — тихо сказала она Драко. — Мне надо отлучиться. Вас тут никто не потревожит.

Когда Гермиона вернулась, Люциус успел взять себя в руки, и если бы не их частые встречи в последнее время, она вообще не заметила бы того, что он держится из последних сил.

Вечером в доме на Гримуальд Плейс собралось все Трио, обсуждали, конечно же, последние события.

— И чего ты так носишься с этими Пожирателями? — кипятился Рон. — Думаешь, они бы тебе посочувствовали?

— Рон, но мы не они. И к тому же… Суд оправдал Малфоев.

Они вполне ожидаемо разругались. Рон ушел, хлопнув дверью, а Гарри утешал Гермиону, которая на его плече выплакивала напряжение последних дней.

— Мне очень жаль, — гладя ее по волосам, тихо произнес под конец Гарри. — Нарцисса же фактически спасла меня — тогда, в Запретном лесу. Да и просто по-человечески жаль. В конце концов, серьезных преступлений Малфой не совершал. Кажется.

* * *

В Министерство Гермиону конечно же взяли — стажером, с возможностью поступления на постоянную работу. Она практически дневала и ночевала на работе, разбирая сваленную на нее огромную кучу документов. Периодически то помирившийся с Гермионой Рон, то Гарри буквально утаскивали ее из кабинета. Причем особенно старались делать так, чтобы выходные она проводила не в Министерстве.

Именно в один из таких выходных Гермиона обнаружила на пороге своей квартиры Люциуса Малфоя.

— Я так и знала, что сегодня случится что-нибудь еще, не мог же день, начавшийся с уборки, закончиться просто так, — пробормотала она, открыв дверь. — Здравствуйте. Вы по делу?

— А я не могу просто зайти в гости? — исключительно вежливо вопросил бывший клиент.

Впрочем, как Гермиона и думала, Малфой явился не просто так. Хотя к делу он перешел не сразу — сначала поблагодарил за неоценимую помощь его семье, потом поинтересовался, каковы успехи на выбранном ею поприще, и лишь когда она уже начала терять терпение, перешел непосредственно к цели визита.

— Вы же в курсе того, что случилось в нашей семье?

Гермиона кивнула — от Гарри она знала, что Нарцисса была убита, и поспешила пробормотать слова соболезнования. Люциус продолжил:

— Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что Аврорат… по различным причинам… не будет тщательно вести расследование. Все еще разыскивают пособников Темного Лорда, да и семья наша не на лучшем счету.

Гермиона опустила глаза — она много раз слышала возмущенные возгласы о том, что всех этих «псов Волдеморта» следует одним махом засадить в Азкабан, не разбирая степень их вины, ибо замараны все.

— Но речь сейчас не об этом. Точнее, не совсем об этом. Свободу моих передвижений ограничили, да и магию я в полной мере использовать не могу. Вам же положен небольшой отпуск, вы на хорошем счету у Министра, сильная волшебница. Как вы смотрите на то, чтобы заняться расследованием обстоятельств гибели моей жены? Я обещаю содействовать вам во всем, да и оплата будет более чем щедрой.

Сначала Гермиона колебалась, подозревая, что все это очень не понравится Рону, а потом решила — а почему бы нет? Гарри давно уже твердит, что ей надо отдохнуть, развеяться. Да и небольшой приработок будет совсем не лишним — сейчас они с Роном живут «разными домами», но ведь пора и о семье подумать.

На обсуждение деталей сделки ушло примерно полчаса, и после этого они договорились встретиться на следующий день в Гринготсе для составления контракта.

Двухнедельный отпуск Гермиона себе выхлопотала — начальник, хоть и с явной неохотой, но признал, что да, она работала хорошо и заслужила небольшой отдых. С первого числа, и никак не раньше. Так как на календаре было уже двадцать пятое, Гермиона безропотно согласилась. С Роном объясниться оказалось намного сложнее — не дослушав до конца, он решил составить ей компанию, отправившись куда-нибудь на южное побережье.

— Какой еще приработок?! — возмутился парень, когда Гермиона объяснила причину внезапного отдыха. — Ты же сказала, что берешь на работе отпуск. Значит — будешь отдыхать! Поедем на море!

Переживать очередную ссору она традиционно отправилась к Гарри — уже после того, как подписала контракт с Малфоем. Гарри согласился с тем, что Рону сейчас нельзя бросать магазин на одного Джорджа, как и с тем, что Гермионе не стоит упускать возможность подработать. Правда, очень неодобрительно отнесся к тому, как именно Гермиона собралась подрабатывать. Доверять Малфою? Известному борцу за чистоту крови? Человеку, который в свое время подсунул хоркрукс первокурснице?

— А кто тебе сказал, что я ему доверяю? — улыбнулась она. — То, что я собираюсь найти убийцу Нарциссы Малфой, совершенно не означает, что я верю ее мужу. Более того, я буду очень внимательна и осмотрительна, и всегда буду оставлять сообщение, куда, когда и с кем я направилась.

Гарри нашел это решение весьма разумным.

* * *

Сотрудничать с Люциусом оказалось на удивление приятно. Гермиона и раньше знала, что он может быть обворожительным собеседником (это подчеркивали многие из тех, с кем она общалась во время работы над его делом). Знала и то, что у него акулья хватка — все же деловой человек, не на грядках же росли галлеоны у Малфоев. Но видеть, как именно работает Люциус, оказалось и интересным, и поучительным. Впрочем, ему не все удавалось — еще слишком многие помнили времена террора Волдеморта и общаться с его ближайшим сподвижником не желали. И тогда в дело вступала Гермиона.

Не удивительно, что примерно через неделю они уже смогли сделать кое-какие выводы. Обескураживающие.

— Я не понимаю — за что она взъелась на вашу жену? — Гермиона еще раз перечитала письмо из архива Министерства. — Мне казалось, что Панси хоть и была несколько скандальной девицей, но пойти на убийство…

Люциус неопределенно пожал плечами.

— Она всегда была странной.

— Одно дело — странная, совсем другое — убийца, — тихо фыркнула Гермиона. — Если бы все странные люди убивали, мы по колено в трупах ходили бы.

— Думаю, что о мотивах своих поступков только мисс Паркинсон и знает, — после недолгой паузы произнес Люциус. — Вам не кажется, что пора наведаться в ее родовое поместье?

* * *

«Гарри, на это письмо, как и на все предыдущие, я наложила чары, которые должны перенести его тебе в том случае, если я к назначенному времени не появлюсь дома и не отменю их.

Мы с мистером Малфоем отправились в поместье Паркинсонов».

Она поставила дату, время, подпись. Несколько быстрых взмахов палочкой, и конверт удобно устроился в нижнем ящике письменного стола. Теперь можно отправляться в «экспедицию».

Гермиона прекрасно понимала, что никто не ожидает их с распростертыми объятиями, более того — она вообще не имела представления, как можно попасть к Паркинсонам. Насколько ей удалось узнать, отец семейства отбыл на материк, ибо этого требовали его деловые интересы, оставив в Британии жену и дочь. Правда, Люциус с изрядной долей презрения в голосе пояснил, что Уильям попросту сбежал, лишь только стала проявлять себя метка.

— В этой семье мужчиной всегда была Вильгельмина Паркинсон. Пожалуй, единственное, что Уильям сделал сам, без ее указаний — это пришел к Лорду…

Со слов Люциуса же Гермиона узнала, что Панси отца обожала, во всем старалась подражать ему — в силу своего разумения. Именно поэтому она фактически навязалась в ряды Упивающихся, но метку принять не успела. Отчасти из-за того, что Лорд крайне неохотно принимал кого-либо в ближний круг после своего возрождения. Тем более — женщин.

Впрочем, кое-что хорошее — с точки зрения их нынешнего положения — Паркинсон все же сделал, а именно — дал Люциусу разрешение посещать свое поместье в любое время, открыв для него доступ. Перед поспешным отбытием Уильяму было не до того, чтобы вспоминать про такие мелочи, а Люциус тоже не стал затрагивать тему, решив, что в будущем это может пригодиться…

Особняк Паркинсонов притаился в глубине запущенного сада. Он слепо щурился темными окнами, подавлял своими размерами и навевал исключительно мрачное настроение. Гермиона нервно облизала губы и зябко передернула плечами. Люциус криво усмехнулся и пошел к дому, предоставив ей самой выбирать — следовать за ним или оставаться у ворот.

— Не дождетесь, — тихо сказала она и в несколько шагов догнала своего спутника.

— Насколько я помню, часть ловушек в доме уже несколько лет как не работает, — Люциус огладил рукоятку палочки, прятавшейся в чехле на поясе. Гермиона взглянула на него и быстро отвела взгляд. — Вас что-то удивляет? — не дождавшись от нее реакции, он продолжил. — Это традиции. И это нормально для чистокровной семьи. Впрочем, в Мэноре сейчас большинство ловушек тоже не работают. У Блэков, кажется, сходная картина, но зато там есть раритеты, создатели которых отличались весьма изощренной фантазией.

— Интересно, а Гарри знает о них?

— Спросите, когда вернетесь. Но мне почему-то кажется, что ему никто не удосужился сообщить ни подробностей о родовом гнезде Блэков, ни, тем более, о каких-то там древних ловушках. — Люциус остановился у самой двери, достал палочку. — Сейчас вам лучше держаться за моей спиной. И, если возможно, ступайте след в след.

Через почти час хаотичных с точки зрения Гермионы блужданий по дому она не выдержала.

— Мне кажется, что мы здесь уже были, — она раздраженно заправила прядь волос за ухо и недовольно покосилась на огромный камин в глубине комнаты. — Этот тоннель я уже точно видела. Три комнаты назад.

— Вам кажется. В этой комнате мы еще не были — я ее слишком хорошо помню. Приходилось бывать… при крайне неприятных обстоятельствах.

— Чувствую себя Тезеем в лабиринте, — под нос пробормотала Гермиона, однако Малфой услышал ее.

— Я польщен, — рассмеялся он. — Все же тешу себя надеждой, что мне отводится роль Ариадны, а не ее нити…

Он шагнул в комнату, прислушался, сделал еще шаг. Тишина. Напряженная, недружелюбная, сопровождающая их с самого начала и нарушаемая лишь шелестом мантии Люциуса и тихим звуком шагов.

— Может, не стоит? — осторожно спросила Гермиона.

Люциус только качнул головой и упрямо пошел дальше.

— Ее здесь нет, — с тихой обреченностью в голосе взмолилась она полчаса спустя. — Мы обошли уже весь дом.

— Не весь.

Если бы Гермиона устала не так сильно, она бы, наверное, посмеялась — настолько необычно выглядел всегда лощеный Люциус после того, как побывал в некоторых, судя по всему — давно заброшенных комнатах. Щегольская мантия в пыли, кое-где пристала паутина, волосы растрепаны. Впрочем, сама она должна выглядеть ничуть не лучше.

— Еще есть подземелья. И портретная галерея.

Гермиона тихо вздохнула и пошла было за ним, но Люциус покачал головой.

— Вам лучше сейчас остаться здесь, в малой гостиной. Идти в портретную галерею… мне лучше одному.

Гермиона устало опустилась в мягкое кресло, согласно кивнула.

— Конечно. Предстать перед очами целой толпы чистокровных магов в обществе грязнокровки… Фи, какой моветон!

— Рад, что вы все прекрасно понимаете, — без тени сарказма заявил Люциус и удалился под ехидное фырканье.

От усталости Гермиона задремала, поэтому появление Панси пропустила. Та пересекла уже почти всю комнату, и по дороге, видимо, задела лежащую на низком столике книгу. Звук от падения вывел Гермиону из забытья.

Панси обернулась и увидела ее:

— Грейнджер? Ты что тут делаешь?

— Тебя жду, — заявила Гермиона, вставая из кресла и доставая палочку.

Паркинсон стала отступать к двери, потом рванула в коридор, Гермиона кинулась вслед…

Погоня окончилась полным провалом, причем в буквальном смысле этого слова. Гермиона слишком увлеклась и не особо смотрела, куда бежит. В какой момент к погоне присоединился Малфой — она точно не заметила. Зато очень хорошо помнила, когда Паркинсон, бегущая в нескольких метрах впереди, резко остановилась и, вскинув палочку, торжествующе расхохоталась.

— Тут и сдохнешь, грязнокровка!

И добавила несколько слов, сопровождая их замысловатым движением палочки.

Вопль Люциуса был заглушен скрежетом и грохотом, пол взбрыкнул, уходя из-под ног, и Гермиона, не удержавшись, рухнула вниз, в разверзшуюся под ней бездну.

* * *

Темно, тихо, а в виски словно воткнуты иглы. Это первое, что ощутила Гермиона, придя в себя. Она немного полежала, надеясь, что станет хоть чуть-чуть лучше… и хотя бы немного светлее. Увы, этого не произошло.

Где-то что-то зашуршало, ногу пронзила резкая боль, и Гермиона застонала, дернувшись всем телом.

— Простите, я не хотел задеть. — Тяжесть с ноги исчезла, через пару мгновений к щеке прикоснулись прохладные пальцы. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — соврала Гермиона и попыталась сесть. Со второй попытки ей это удалось. — Где мы?

— Именно там, куда я ни за что не хотел попадать — в подземельях.

Опять шуршание, теперь ближе, и рядом уселся Люциус.

— Надо было не хотеть попасть на крышу, — сделала попытку пошутить Гермиона. — Оттуда хоть как-то убраться можно.

— Спешу огорчить: что с крыши, что из подземелий убраться одинаково сложно.

— Вы меня очень расстроили, — в голосе Гермионы было столько сарказма, что, казалось, он может затопить все подземелье. — А я-то только хотела постенать над горькой судьбой!

— С вами на удивление приятно иметь дело, — с тихим смешком отозвался Люциус. — Я немного опасался, что… Впрочем, не важно. — Он ненадолго замолчал, потом произнес самым что ни на есть светским тоном. — Я раздумываю над тем, как вырваться из нашего узилища, но пока дельных мыслей нет. Как и возможности применить магию в этом месте. К сожалению.

— А я пока даже не знаю, что оно из себя представляет, — не менее светским тоном отозвалась Гермиона.

Она старательно гнала от себя подступающую истерику, слушая объяснения Люциуса, но все же не удержалась — несколько натужно рассмеялась в ответ на одну из шуток Малфоя, и этот смех перешел в тихое всхлипывание. Он тотчас замолчал, притянул ее к себе, и Гермиона разрыдалась, уткнувшись лицом в его плечо. Люциус не мешал ей выплакаться, только гладил по волосам, а потом стал осторожно целовать, успокаивающе приговаривая, что они со всем справятся, и все будет хорошо. В какой-то момент Гермионе показалось совершенно естественным ответить на его поцелуй, а потом на еще один. И еще…

* * *

-…А потом пришел Гарри и победил тролля. Именно так мы и подружились, — негромко рассказывала Гермиона. Лежать, прижимаясь к горячему боку Люциуса, укутавшись вместе с ним в мантию, было уютно и хорошо. — Да и вообще, в трудные моменты он всегда оказывался рядом.

— Ты его любишь?

— Конечно! — Гермиона сначала не обратила внимания на тон, которым был задан вопрос. — Я всегда мечтала, чтобы рядом со мной был кто-то сильный, интересный, с кем можно поделиться всем… Постой, ты что, ревнуешь?!

— Нет. Не ревную. Не вижу оснований.

— Вот и правильно! — Она села, забыв об окружающей их темноте, и взглянула в ту сторону, откуда раздавался вроде бы равнодушный голос Люциуса, но тот уложил ее обратно. — Потому что Гарри для меня брат. Любимый старший брат.

— Который придет и спасет.

— Ну да. Вот увидишь — именно он и вызволит нас отсюда.

Люциус тихо фыркнул, потом попросил рассказать что-нибудь еще.

— А может, ты расскажешь?

— Например, о своем прошлом, — с сарказмом отозвался он. — О романтике рейдов Упивающихся или о том, как весело жилось при Лорде.

— Не надо про Лорда, — помотала головой Гермиона. — Расскажи мне о…

Сначала она хотела сказать «о Нарциссе», но вовремя спохватилась. Лежать в объятиях вдовца («После сеанса успокаивающего секса, — подумалось Гермионе, — угу») и расспрашивать о покойной жене?

— О чем? — Люциус провел кончиками пальцев по щеке Гермионы.

— О том, как ты учился.

Рассказчиком Люциус был хорошим — или просто Гермиону интересовало то, о чем он говорил. Или тот, кто говорил.

Рассказ пришлось прервать по крайне прозаической причине — голод. По счастью, Гермиона прихватила с собой сумочку, в которой «на всякий случай» лежали несколько конфет, печенье и бутылка воды.

Им удалось и поспать — пусть недолго и некомфортно, но все же сон притупил мрачные ощущения. И Гермионе понравилось просыпаться от легких поцелуев. Весьма бурное продолжение, последовавшее за ними, тоже было отнюдь не плохим.

* * *

Неясный шум откуда-то снаружи оборвал спор о преимуществе использования тех или иных заклинаний.

— Надеюсь, что это твой героический Поттер, а не милая девочка Панси, — прокомментировал Люциус, прислушиваясь. — Впрочем, если это Панси, мы ее одолеем, не так ли?

Гермиона кивнула и стала приводить в порядок одежду, насколько это, конечно, могло получиться наощупь.

Пробивался к ним действительно Гарри, причем в компании с Роном. Свет обычных маггловских фонариков ослепил, заставив сощуриться и прикрыть глаза руками. Рон крайне нелюбезно зыркнул на Люциуса, собственническим жестом привлек Гермиону к себе и повел к выходу. Общаться с Люциусом он предоставил Гарри.

* * *

«Мистер Малфой, нам необходимо увидеться, дабы обсудить создавшуюся ситуацию. Жду вас у себя сегодня вечером.

ГГ».

Глядя вслед улетающей сове, Гермиона невольно поежилась.

Она опять разругалась с Роном, и на этот раз, кажется, навсегда. То, что произошло в поместье Паркинсонов… Да, это была всего лишь реакция на пережитую опасность, всего лишь желание убедиться в том, что они еще живы. Но… Но почему так замирает сердце, так дрожат руки и на щеках выступает румянец, стоит лишь подумать о произошедшем между ними? И почему от поцелуев Рона никогда так не кружилась голова?

«Это только физиология! И ничего больше! Мы деловые партнеры, и точка», — строго сказала себе Гермиона.

Она немного нервничала, понимая, что вряд ли Люциуса обрадует ее решение посвятить Гарри во все детали расследования. Но взамен она получила помощь в поисках Панси.

— Учти, Гермиона, когда мы ее найдем, я дам вам полчаса форы, — предупредил Гарри. — А потом мой отряд приступит к задержанию.

— Конечно-конечно, — просияла она, обнимая парня. — Ты — настоящий друг!

Перед приходом Люциуса Гермиона успела принять ванну и привести себя в порядок, но все равно на его фоне выглядела встрепанным птенцом.

— Мисс Грейнджер? — легкая насмешка в его голосе была едва уловима. — Вы хотели меня видеть?

— Проходите, — Гермиона чуть посторонилась, пропуская его в квартиру.

Конечно же, он не был доволен тем, что пришлось прибегнуть к помощи Гарри, но признавал необходимость такого шага.

— Так что нам остается только ждать, — подвела итог Гермиона.

— Вы предлагаете мне ожидание в вашей компании? — едва заметно улыбнулся Люциус.

— Я… не… — она смешалась.

— Я не против. Чем займемся?

— Ничем! — вскочила со своего места Гермиона. — Я хотела отдохнуть. Поспать! — и она банально сбежала в спальню под тихий смех Малфоя.

Выспаться не удалось. Нет, Люциус вел себя совершенно прилично, в ее комнату даже не пытался и постучаться, но само его присутствие где-то рядом чрезвычайно нервировало. И, конечно же, стоило ей задремать, как прилетела сова от Гарри.

Невыспавшаяся и раздраженная Гермиона в сопровождении внешне спокойного Люциуса аппарировала по указанному адресу. Они оказались в маггловской части Лондона.

— Вот уж не думала, что Панси будет прятаться именно здесь, — тихо хмыкнула Гермиона, разглядывая вывеску небольшой гостиницы.

— Возможно, Паркинсон считает, что шансы обнаружить ее здесь минимальны? И согласитесь, ваши слова подтверждают это.

Она фыркнула и решительно зашла внутрь.

* * *

Нельзя сказать, чтобы Панси сдалась без сопротивления, но противостоять одновременно бывшему Упивающемуся и лучшей выпускнице Хогвартса за последнее десятилетие довольно посредственная ведьма не смогла.

— Добилась таки своего, грязнокровка! — с ненавистью прошипела обездвиженная Паркинсон. — Сама будешь убивать или своему подельнику доверишь?

— А ты как думаешь? — усмехнулась Гермиона, тяжело оседая на уцелевший стул.

— Я бы на твоем месте не пачкалась. Останешься чистенькой, а ему уже все равно.

— Панси, давай поговорим, — словно не слыша ее слов, примирительным тоном предложил Люциус, трансфигурировал из обломков кровати удобное кресло и с комфортом расположился в нем. — Ведь это ты убила Нарциссу?

Артачилась Панси недолго. Впрочем, ей, кажется, доставило особое удовольствие рассказывать Люциусу, как она заманила в ловушку его жену.

* * *

Фанатично преданная идее чистой крови, Панси страстно желала заслужить метку и обратить на себя внимание Лорда. Тщательно скрывая свои намерения, она с радостью присоединилась к его окружению, едва выпала такая возможность — в последней битве. Она была вместе со всеми на поляне и слышала, как Нарцисса заявила, что Поттер мертв — а потом видела гибель Лорда и крах всех своих надежд. С этой минуты Паркинсон жила только местью.

Ее даже не арестовали — и она этим воспользовалась. Панси пригласила Нарциссу во Флориш, якобы для того, чтобы отпраздновать освобождение Драко. Убила ее и, воспользовавшись портключом, переместила ее тело в Запретный Лес. Именно там оно и осталось — на месте, где Нарцисса совершила свое «предательство» и где должна была быть могила Гарри.

— Она получила по заслугам! — скривив губы в злобной усмешке, процедила Паркинсон. — Жаль, твоего дружка Поттера я не успела достать.

— Кишка тонка, Паркинсон, — хмыкнул Гарри, появляясь на пороге комнаты. — Забирайте ее, ребята. Гермиона, мистер Малфой, спасибо. — Он полюбовался на обломки, устилавшие пол: — И уберите за собой, будьте добры.

* * *

«Мисс Грейнджер, все еще надеюсь на встречу с вами.

ЛМ».

Гермиона смяла письмо и швырнула его в мусорную корзину.

— Ответа не будет, — буркнула она сове, протягивая печенье.

Она старательно избегала встреч с Люциусом после того, как они вышли из Гринготтса, где гоблины выдали причитающуюся Гермионе плату. Первое письмо пришло два дня спустя, именно в тот момент, когда Гермиона пыталась мириться с Роном. Второе сова доставила на вечеринку, как раз тогда, когда Рон, сбиваясь и краснея, предложил попробовать жить вместе.

Дальше письма приходили ежедневно. Некоторые Гермиона рвала не читая, как, например, пришедшее в разгар очередного скандала с Роном. Тогда она в раздражении собрала вещи и ушла, заявив ему, что даже сама большая и светлая любовь не выдержит постоянного испытания бытом, особенно разбросанными повсюду носками.

Положа руку на сердце, дело было не только в этих самых носках. Уж слишком большая разница была между двумя мужчинами, занимавшими ее мысли в последнее время. Знакомый с детства Рон, порой косноязычный, в основном верный, ревнивец и жуткий собственник. И Люциус, с великолепными манерами, умеющий себя подать так, что забываешь про все его недостатки, в чьем присутствии подгибаются колени и затуманиваются мысли безо всякого Империо. Опасный, непредсказуемый, невероятно притягательный.

— Посмотри на себя в зеркало, Гермиона Грейнджер. Внимательно посмотри. А теперь вспомни, кто ты. Оценила? Прониклась? Вот и славно. Пускай твои мечты так и остаются безумными мечтами. Он просто хочет… Да не важно, чего он хочет. Ведь наверняка же просто сказать спасибо или нанять для еще одного дела. И все. А теперь спать.

Выпустив сову, Гермиона отправилась в постель — завтра надо было вновь идти на работу.

* * *

— Мисс Грейнджер, какое счастливое совпадение.

Его голос, раздавшийся за спиной, заставил Гермиону вздрогнуть. Не то чтобы Люциус не бывал в Министерстве, но отдел, в котором работала Гермиона, он ранее обходил стороной. Резко выдохнув, она повернулась к Люциусу.

— Не думаю, мистер Малфой.

— Не думаете, что счастливое? Или что совпадение? — подхватив Гермиону под локоть, он увлек ее по министерскому коридору.

— Я тороплюсь, — она попыталась высвободить руку, но Люциус держал цепко.

— Я тоже, — он вежливо кивнул проходящему мимо чиновнику и наклонился к Гермионе. — Поэтому у тебя есть пять минут, чтобы привести себя в порядок перед ужином. — И он почти насильно втолкнул ее в дамскую комнату.

«Да что он себе позволяет! — кипятилась Гермиона. — Гад слизеринский! Змей белобрысый!»

В дверь постучали, и Гермионе ничего не оставалось делать, как быстро пригладить непослушные волосы и, мельком взглянув на себя в зеркало и тяжело вздохнув, выйти к ожидающему ее Люциусу.

* * *

Фарфор, хрусталь, свечи, столовое серебро… Среди всего этого великолепия она чувствовала себя инородным элементом, эдакой коровой в седле.

— Почему ты не отвечала на мои письма? — проводив официанта взглядом, поинтересовался Люциус.

— Мне нечего было тебе писать. Кроме четырех слов.

— И эти слова «Я скучаю по тебе»?

— Нет. «Оставь меня в покое».

— Оставлю — если ты все еще будешь хотеть этого завтра утром. И ешь, ты же опять сегодня без обеда.

— Заботливый Люциус Малфой, — съязвила Гермиона. — Шоу века! Спешите видеть!

— Надеюсь, ты поверишь мне на слово, если я скажу, что довольно часто общался с Северусом? — критически рассматривая вино на свет, усмехнулся Люциус.

— А при чем тут профессор Снейп? — удивилась Гермиона.

— При том, что после Мастера Сарказма у тебя нет шансов, — вежливо ответил Люциус.

В конце концов, она решила последовать совету Люциуса и поесть. Вечер ведь все равно испорчен. «Твоей идиотской гордостью», — подсказал внутренний голос.

Но дальше атмосфера выправилась. Люциус быстро нашел интересующую обоих тему разговора, и они весело болтали, а иногда даже дружески пикировались. Ровно до тех пор, пока за десертом Люциус не поставил на стол перед Гермионой бархатную коробочку.

— Нет, — не притрагиваясь к ней, помотала головой Гермиона. — Нет!

— Почему? Только без эмоций, будь добра.

— Потому что нет!

— Мэнору нужна хозяйка — это традиция. Есть определенные требования, и ты подходишь идеально. Ты умна, сильная ведьма, хороша собой.

— Я магглорожденная, — напомнила Гермиона.

— То, что ты не вполне знакома с традициями магического мира, поправимо, — словно не слыша ее слов, продолжал Люциус. — Роду Малфоев нужна свежая кровь. Если бы мать Нарциссы так не настаивала на нашем браке, у меня была бы другая жена. С хорошей, но слегка фальшивой родословной.

— Нет!

— Почему?

— Потому что я не племенная кобыла! И мне плевать на родословную!

— Это все аргументы?

Гермиона встала, швырнула салфетку на стол и смерила Люциуса взглядом.

— Мерзкий слизеринский… — она замялась, подбирая подходящие слова

— Я тоже неравнодушен к тебе, — Люциус встал. — Так что с этим проблем точно не будет.

— Я ухожу. Провожать не надо.

Сбежать Гермионе не удалось: Люциус вышел вслед за ней и, цепко схватив за руку, прямо с крыльца аппарировал вместе с ней к себе домой.

— Скотина!

— О да…

— Мерзавец!

— Еще какой…

— Гад!

— Но тебе же это нравится?

* * *

Объявление о свадьбе Люциуса Абрахаса Малфоя и Гермионы Джин Грейнджер появилось в «Ежедневном Пророке» через два дня.