Встретимся на той стороне (джен)

Мы живём в мире зомбиапокалипсиса. Так себе, скажу я вам. Каждый день чувствуешь себя, словно лабораторная крыса в клетке. Мы заперты в своём убежище и лишь гадаем, кто из нас будет следующим. Кого заберёт сука-судьба, на кого укажет?

В этот раз мы возвращаемся как никогда уставшие. Нам предстояло раздобыть кое-какие вещи, но в планы вмешалась кучка зомби. Сегодня мы одержали победу и даже смогли раздобыть то, что планировали. Сейчас стараешься радоваться даже маленькой победе, даже малейшей удаче.

Я устало вздыхаю и снимаю заплечный рюкзак, волоча его по полу.

— Оли, — слышу я позади тихий голос Бенджамина. — Оливия, подожди секундочку.

Его голос напряжён, но я не понимаю причину. Привалившись к стене, я смотрю на него, на озадаченное лицо, на взъерошенные немытые уже пару дней волосы, на заметные мешки под зелёными глазами. Кого сейчас волнует, кто как выглядит?

— Можно тебя на минуточку? — вкрадчиво спрашивает он, и что-то в его тоне мне определённо не нравится.

Я безразлично пожимаю плечами.

— Да, конечно, — бросив рюкзак, следую за ним, гадая, что же происходит в этой кудрявой голове.

Бенджамин — отличный парень. К сожалению, мы попали не в то время, иначе я бы непременно рассмотрела его кандидатуру в качестве своей второй половинки. Увы, нам было сейчас совсем не до этого. Может, когда станет поспокойнее? Когда изобретут сыворотку или что-то в этом роде… Я отлично знала, что тоже нравлюсь Бену, но никто из нас никогда не предпринимал попыток сделать шаг навстречу. Мы надеялись на лучшее время.

Он заводит меня в небольшое помещение, которое мы обычно используем в качестве склада. Сюда редко кто-то заходит.

— Да в чем дело, Бен? — уже не выдерживаю я и не стараюсь скрыть своё раздражение.

Бенджамин смотрит мне в глаза, и на мгновение я читаю в них ужас.

— Знаешь, кажется, сегодня не мой день, — он вздыхает и, кажется, я понимаю, в чем дело.

Бен задирает рукав толстовки, и я вижу, что его идентификационный браслет мигает не зелёным, а оранжевым. Он инфицирован. И мы оба понимаем, что это значит.

— Вот забавно, да? — усмехается парень. — А ещё вчера мы планировали, что будем делать, когда мир «выздоровеет».

Я тупо киваю. Теперь ясно, зачем он привёл меня сюда. Наверное, так будет правильнее.

— Кто бы мог подумать, — я стараюсь не смотреть на него, бегая взглядом по полу.

— Угу… — в его голосе напряжение, он явно волнуется, но не из-за того, что ему предстоит. — Ты ведь не против?..

— Нет-нет, что ты. Я даже… рада, — стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойней, но ситуация кажется мне какой-то неправдоподобной, абсурдной.

Он заметно расслабляется.

— Спасибо. Мне бы хотелось, чтобы это сделала именно ты.

— Да. Спасибо за доверие, — наконец, я отрываю глаза от пола и встречаюсь с ним взглядом.

Нам становится все ясно без слов. Его губы кривит ухмылка, я тоже делаю попытку улыбнуться, но получается не очень.

Что ж, у нас не получилось. Нам не повезло.

— Я хотел бы извиниться за всё, — эти слова значат намного больше, они намного глубже. Этими словами он выражает всё будущее, которого у нас никогда не будет.

— Да. И ты меня прости.

У нас так мало времени, ведь мы не знаем, когда вирус начнет действовать.

Неуверенной рукой, я достаю из кобуры пистолет. В его глазах страх и одобрение, я буквально слышу, как сыпется на пол песок из часов, отмеряющих минуты его жизни.

— Давай, Оли. Ты сможешь. Пожалуйста, — последнее слово обрывается слишком резко. Ему не хочется умирать, мне не хочется убивать его. Но мы должны. Я должна.

Не отрывая глаз от его лица, я поднимаю пистолет, стараясь запомнить каждую черточку его лица, каждый изъян, каждую морщинку.

Последние слова, которые я слышу от него:

— Встретимся на той стороне, Оли.

Выстрел звучит словно откуда-то издалека, и я наблюдаю, как плавно оседает его тело на пол. Мне болезненно хочется запомнить все в подробностях.

Шум привлекает людей и вскоре вокруг нас собирается несколько человек, наперебой спрашивая, что произошло.

— Он был инфицирован, — безжизненным голосом говорю я и разворачиваюсь к нашему лидеру. — Разрешите мне кремиривать его самой? — удивительно, но на моём лице нет ни одной слезинки. Внутри все словно заледенело.

Тот молча кивает и распоряжается, чтобы тело водрузили на носилки и помогли донести до нашего крематория.

* * *

Я толкаю каталку с телом Бена в печь, наблюдая, как оно исчезает в потоках пламени. Там же я хороню свою надежду на будущее, там же я хороню свою душу.

Мне кажется, что я даже не реву. Я вою, истекаю кровью заживо. Вцепившись в себя, я просто сижу и вою, запрокинув голову. Здесь очень жарко снаружи, но мне бесконечно холодно внутри.

Это всё так странно. Все мы знаем, что каждый день может оказаться для нас последним, но никто в это не верит. Уверена, что и Бен до последнего не верил. Мы все надеемся на лучшее, но не для всех наступает это призрачное «завтра».

Встретимся на той стороне, Бен.