Эффект бабочки, или Пять попыток Северуса Снейпа (гет)

Кабинет зельеварения. Сдвоенный урок Гриффиндора и Когтеврана. 1995 год.

Тишина в кабинете была необыкновенной — ни шёпот, ни смешок, казалось, не осмеливались нарушить ровный шумовой фон, состоящий из мерного бульканья зелий и тихого шуршания мантии хмурого преподавателя.

Впрочем, это идеальное для урока молчание было вскоре прервано самим профессором.

— Поттер! — воскликнул Снейп, взглянув в его котёл. — Вы точно уверены, что вас в детстве не роняли вниз головой? Да? А почему же вы не заметили, что на доске написано сто двадцать грамм истолчённого корня мандрагоры? А вы не пожалели и двухсот!

Взгляд зелёных, исполненных ненависти глаз метнулся на Снейпа. Лёгким мановением палочки Северус убрал кипящую субстанцию из котла Поттера.

— Минус десять баллов Гриффиндору. Свободны.

Через минуту в мрачном кабинете зельеварения остался лишь один человек. Северус Снейп движением палочки убрал со столов всё лишнее и задвинул стулья за парты, после чего опустился в своё кресло.

Мало кто понимал, почему он постоянно старался взбесить Гарри Поттера. Дело было не в ненависти Снейпа к его отцу, Джеймсу, как полагало большинство — просто казалось важным сделать себе больнее, вызывая ярость в глазах Лили Эванс. Снейп наказывал себя каждый раз, доводя Гарри до белого каления. Ему не нужен был даже Омут памяти, чтобы вспомнить, когда он впервые увидел ярость в этих глазах-изумрудах:

«Опусти его, Поттер!» — «Мне не нужна твоя помощь, грязнокровка!»

«Прости меня...» — «Слишком поздно. Я много лет находила тебе оправдание. Ты выбрал свою дорогу, а я свою…»

Даже прошедшие с того дня годы не стёрли из памяти Снейпа те пронзительные зелёные глаза, которые смотрели на него с презрением.

Знакомое чувство тоски сжало его сердце. Сколько боли причинила эта несчастная любовь — проклятое чувство уничтожало Снейпа, каждый день он умирал и рождался вновь.

Внезапно из глаз потекли непрошеные слёзы, и Северус тихо прошептал:

— Прости меня, Лили…

И так день за днём, год за годом Северус Снейп каждое мгновение своей жизни просит прощения. Прощения, которого ему никто никогда не даст.

* * *

Северус дочитал сочинение Грейнджер на тему «Роль стебля багрянки в зельеварении» и устало прикрыл глаза. Время перевалило за полночь, но он не мог заставить себя идти спать. Кошмары… Неужели они будут мучить его всю жизнь?

Неожиданно раздался стук в дверь. Северус взглянул на часы и, чуть крепче сжав палочку, произнёс:

— Войдите!

Дверь со скрипом отворилась, и в кабинет вошла девочка с длинными светлыми волосами и огромными серебристыми глазами.

Снейп, ничем не выразив своего удивления, спросил:

— Что вам угодно, мисс Лавгуд? Довожу до вашего сведения, что сейчас половина первого ночи.

— Я знаю, — ответила она.

Луна Лавгуд, чуть прищурив глаза, смотрела на учителя зельеварения:

— Надо же, ты совсем не изменился…

— Прошу прощения?

Снейп не понимал, что здесь делает чокнутая Лавгуд, а её последняя фраза озадачила его еще больше.

— Мисс Лавгуд, что вам нужно?! — Снейп начал понемногу выходить из себя.

— Ничего, Северус, — я лишь выполню твою просьбу. Знаешь, я рада тебя видеть...

— Что?!

Северус шокировано и с тревогой взглянул на девчонку. Луна рассмеялась:

— Знаю, знаю — ты в шоке... Что же, у меня всегда получалось тебя изумить. И не только у меня…

— Мисс Лавгуд, будьте добры объяснить или убирайтесь вон, — холодно сказал Снейп.

Лавгуд пожала плечами и протянула ему небольшую чёрную коробочку, но Северус не спешил ее брать.

— Я бы и сама тебе всё объяснила, но у меня осталась пара минут. Там моё письмо… и ещё кое-что. А сейчас мне пора… Кстати, будь так добр, не снимай с Когтеврана баллы.

— Мисс Лавгуд, вы хоть понимаете…

Вдруг, Луна сделала шаг и крепко обняла Северуса — тот чуть не задохнулся от изумления.

— Удачи, Сев. Исправь свои ошибки… А мне пора... Интересно будет посмотреть, чем всё обернётся…

С этими словами Луна всучила в руку остолбеневшего Снейпа коробочку, после чего быстро выбежала из кабинета.