Байки Столяра (джен)

\"Товарищ Столяр, откуда вы знаете столько всяких историй?\" — спросила журналистка.

\"Когда-то я работал огнеметчиком и был участником и сведетелем некоторых событий. В перерывах между выездами я слушал других работников. Затем пришла старость? Меня уволили, этого добра набралось много и не хочется, чтобы оно пропало зря.\" — ответил огнеметчик и добавил, — \"Пишите, товарищ, журналист. Вы и ваше издательство вряд ли разочаруетесь.\"

Журналистка устроилась поудобнее и приготовилась набивать текст.

* * *

Итак. Сейчас я расскажу историю про деревню, в которой жили мирные когда-то фермеры. Поехали!

* * *

Деревня была тихая, от главной дороги там было километров сто, не меньше. Происходило все в средние века, как раз где-то рядом с замком правителя. Вздумалось ему приехать в эту деревню, на свою голову.

В этой деревне жили самые тихие фермеры. Выращивали они всякий урожай, да разводили коров и другой скот. Удобряли, естественно, все отходами от скота или еще от чего. В общем, хорошо удобряли. Пшеница росла высокая, сочная, ядреная, как конопля. Ну, коноплю они тоже выращивали, иначе, почему все были такие упоротые и додумались сделать то, чего делать не нужно было совсем.

Не было у правителя жены, не повезло человеку. Решил он тогда остановиться в этой деревне, авось найдется жена какая-нибудь нормальная из всех разных. И надеялся правитель на что-то, ведь надеяться всегда нужно, верно? А в ту пору проезжала мимо инквизиция, со своей религиозной миссией, наводнить всем своим все окрестности. Прибыли они в эту деревню и принялись наводить свой порядок. Чтобы появилась религия, нужен религиозный центр, естественно. И правителю нужно было венчаться где-то. Нужно было. Вот и пошли искать этот центр, ну церковь в смысле. Нашли, на свою голову. А чтобы никто не сбежал от наводимого порядка, настроили заборов. Заборы хорошие, толстые, высокие, метров пять. Так что, фиг смоешься.

* * *

У церкви инквизиция поставила столбы, и хворост приготовила на всякий случай, ну куда ж без этого дела? Позже пошли они в церковь, распечатали дверь. Все семь печатей распечатали. Фиг знает почему, но печатей было семь. Может просто число такое. Отперли дверь, и пыхнула наружу пыль и всякое другое противное. Многие вовремя отвернулись. Выплыло газовое сгущение на улицу, толи метан, то ли веселящий газ. А кто засмеялся, тому втык, штырем, естественно, от инквизиции. Вошли все в церковь. Свет через окна светит, на статуи падает. У статуй рожи противные, перекошенные, глазки на выкате. Факелы не горят, к чему бы это? Но инквизиция, долго думать не стала. Факелы есть, значит, их надо зажечь, верно? Верно, зачем им просто так стоять. Но пришел староста деревни и принялся рассказывать, типа когда-то это проклятое место запечатали и заперли двенадцать статуй, потому что раньше эта деревня была психованная. А после этих действий все прекратилось. Но главный инквизитор подумал — с какого хрена, я, главный инквизитор, должен его слушать. Взяли старосту и потащили к столбу, привязали и стали ждать сигнала. Сжечь всегда успеют.

* * *

Зажгли все двенадцать факелов. Статуи уже лыбятся, зубы как у акулы. Не повезло тому, кто их делал, или тому с кого делали, монстры еще те. Правитель посмотрел на все это дело и подумал: зачем я сюда приехал? Ах да, за женой! Не струхнул, видать, правитель. Жены на вид одинаковые, что поделаешь, феодальные порядки. Все в колпаках и в перчатках. К чему бы это? Чего они боялись?

Близился вечер. Старосту решили не жечь и заперли в бане. Все чего-то ждут, ждут. Наступил вечер, все должны были пойти спать. Но в итоге не спал никто, даже главный инквизитор. Не спал... Священники тоже не спали, готовились к службе. Пришла ночь. Кто-то заснул, кто-то не заснул. Неспящие смотрели в окна и видели, что к холмам что-то бежит. Ну да, двенадцать точек перлось к двенадцати холмам. Бегут, чем-то машут. Уже на холмах начались рыбацкие пляски, крики и вопли. Сидевшие по домам всему этому значения не придали, почудилось просто. Только старосту плющило в бане. Кричал тот: выпустите меня, вы много чего не знаете! Но инквизитор снова не послушал. Что психа слушать, мы же умнее, толпой. Видать у них, что у леммингов, один мозг на всех.

* * *

Наступило утро. Жен плющило, даже избранную. Это не нормально. Но правитель этому значения не придал. Пошли они все в церковь. Хорошо пошли, процессия целая: фермеры с вилами, инквизиторы с луками, священники с крестами. Кто с чем на всякий случай, вдруг чего откуда полезет. Но получилось, то, что получилось. Вошел правитель с женой в церковь, и видят — замерли статуи не понятно как с подскоком и подвыподвывертом. Замерли во время рыбацких плясок. Иначе, почему холмы, пожженные то ли факелами, то ли ядерным выбросом, фиг знает.

* * *

Подошел правитель с женой, пришел священник. Католик, ясное дело, в шляпе в своей черной, в мантии или в сутане, или что это там есть. И тут началось венчание. Спрашивал священник то-то и то-то, согласны ли вы и все такое в этом духе. А те отвечали да, да. Но только они сказали последнее слово, статуй перекосило, в прямом смысле, ожили они. И началась месня статуй с охранниками. Сожгли охранников, и разнеслись по церкви, с криками воплями. Правитель с женой, понятное дело, выбежали наружу. А тут линчевали старосту и еще нескольких человек. Хворост навалили, подожгли раньше времени. Правда, не линчеватели, а ведьмы, вылетевшие из-за забора на метлах. Ржут противно, еще бы загорелись же палачи и казнимые, веселуха, елки. Исходятся на крики, вопли, но остальным нету до этого дела, заботы свои есть. Часть служителей то ли культа, то ли еще чего, двинулись мозгом. Крестами перевернутыми машут, знак такой вот странный. Красные облака стоят по всему зданию. Разбирались со служителями долго, стены испортили, лестницы тоже, но разобрались только со статуями. Разбирались лучники с ведьмами, разбирались. Но те все равно пожгли часть деревни.

* * *

Не выдержали фермеры, собрали все. Самое ядреное удобрение, вилы и пошли против правителя-то. Так как баланс нужно сохранять, то вылезли рыцари и месня продолжилась. Били они фермеров, били. Месили, месили. Но фермеры одержали победу. Не повезло рыцарям, там, лучникам. Закопали их в подземельях да на кладбище заживо, но закапывали впопыхах и потому меньше чем на метр в глубину. Это послужило продолжением этого бардака. Колдуны летают, крестами машут, красный туман наводят, с ума сходят. Статуи что остались, тоже летают, орут, факелами машут, колбасятся, плющатся. Близилась ночь рыбацких плясок.

Не повезло людям, елки. Фермеры с ума сходят, во всех вилами тыкают и орут. Жены бегают от них, плющит их. То ли уже заболели, то ли еще заболевают. Не важно, в общем.

* * *

Последние не сошедшие с ума вырвались через церковные подземелья на старое кладбище, но там их встретили плохо закопанные ранее рыцари. Кто-то успел убежать дальше в русло высохшей реки. Да, когда-то, там была река и мост в другие деревни, но ее высушили, видать для кладбища или деревни. Шла река среди тех самых двенадцати холмов, в долине. Но теперь там шиш.

* * *

Идут люди, идут. Камни отовсюду валятся, песок летает. Почему? Да потому что ветер дует. Его используют мельники, лишенные воды. Ненавидят мельники фермеров, из-за высушивания их реки. Но фермерам пофигу, им нужно чтобы сошли с ума все. Часть мельников спряталась, а часть дала открытый бой фермерам, колдунам и другой нечисти, никуда от этого не денешься. К тому же фермеры хотели побалдеть, так как мельники производили муку из странных грибов, которые за холмами или на холмах росли. Такие же, как мухоморы, только поганки бледные. Их использовали для пирогов, удобрений и на корм скотам. Или скоту? Ну, там коровам, чтобы те хорошо неслись, в смысле паслись, в общем отъедались. И чтобы все хорошо удобрялось. Деревенский менталитет — использовать все по максимуму, никуда от этого не денешься. Правильно?

* * *

Помесились фермеры с мельниками. Сошли мельники с ума. От красных облаков, лица позеленели да перекосились. В зеркало глянешь, увидишь да свихнешься. Эх, жаль людей. А колдуны все тыкали мечами своими в землю, вызывали облака. Надоело это всем тем, кто под землей жил. Или прозябал? Вылезли из-под земли храмовники, большие, в шлемах. Выбрались и накидали колдунам. С тех пор только раз в год эту местность наводняют злые фермеры, страшные колдуны со своими идиотскими перекошенными статуями. Но защитники мельниц тоже появляются вместе с ними. Ничего кроме мельниц они больше ничего не защищают, сидят рядом с ними — лениво еще куда-то переться. И так мельницы рядом, пойдут, побалдеют с грибов, в смысле с муки грибной. Иначе за что еще трудиться, кроме как за грибы. Зачем просто так трудится? Только за грибы.

* * *

Кроме того раз в год стала появляться река, на радость мельникам, на горе нечисти в русле. Но смывает слои с кладбища и оттуда лезет всякая нечисть. Потому выжившие стали на холмах с мельницами, где безопаснее. А правитель приезжал так же — раз в год за очередной женой. Но портили им венчание. Иногда несколько раз перевенчивались, иногда с одного раза, когда как.

* * *

Вот такая история. А чтобы так не получилось, такие грибы лучше чистым спиртом запивать и не отпирать то, что не надо. А еще лучше судьбу не испытывать, иначе результат очевиден. Но об этом вы узнаете в следующей истории.