Львы и львята (гет)

— И что же нам делать с этими руинами, Ровена? — низкий веселый мужской голос раздался над ухом утонченной высокой девушки с орлиным профилем. Свеча, горевшая в небольшой комнатке с каменными стенами и полом, освещала лица четырех волшебников. Все четверо сидели за невысоким круглым столиком.

— Годрик, — послышался язвительный, слегка трескучий, но обаятельный голос, — отчего же руины? Всего-то навсего пара гектаров сожженной земли, усеянной полуразвалившимися и крошащимися камнями. И непроходимый лес в придачу.

Свеча выхватила из темноты высокую узкоплечую фигуру молодого мага, резко поднявшегося из-за стола после сказанных им слов. Он накинул на себя капюшон своей легкой серебристо-зеленой мантии и отвернулся к окну. Занимался рассвет. Медленно просыпающееся солнце лениво освобождалось из объятий Морфея, постепенно озаряя землю своим приветливым светом. В комнате повисло неловкое молчание, был слышен только далекий свист ветра, играющего за окном. Первые лучи заставили сощуриться близорукие глаза мага, и он спешно отвернулся от окна. Перед ним снова оказались лица друзей. Тишина, не мешкая, спряталась в ближайшем кусте, испугавшись мелодичного голоса пухленькой волшебницы:

— Оставь это, Салазар. С нами гораздо интереснее, чем с солнцем. Мы хотя бы ответить тебе сможем.

— Благослови Мерлина, если нечто разумное, — иронично хмыкнул Салазар Слизерин.

— Прости великодушно, но прошипеть я не смогу, змеёныш, — беззлобно отозвалась колдунья.

— Хельга, Салазар, — подняв свои тонкие руки в миротворческом жесте, встряла ведунья с орлиным профилем, — довольно.

Оба урезоненных мага недовольно засопели, но замолчали.

— Благодарю, Ровена. Что же ты раньше молчала? — Годрик Гриффиндор слегка озабоченно подался вперед, чтобы лучше видеть свою собеседницу.

— Молчание-золото, Годрик.

— Что верно, то верно, — улыбнулся Гриффиндор. — И все же, мой вопрос так и остался неразрешенным...

— Мы и собрались здесь, чтобы ответить на него, — проговорила Равенкло, принимая вопросительный взгляд волшебника. Коренастый, с мягкими чертами лица, он производил впечатление человека сильного и надежного, достаточно рассудительного, чтобы попытаться найти достойное применение полуразрушенному гоблинскому поселению.

— Сжечь остатки цивилизации зловредных грязнокровок! — буквально выплюнув последнее слово, Салазар скрестил руки на груди, но за стол вернулся.

— Эти, как ты заметил, «грязнокровки», создали вот это, — Годрик похлопал но ножнам. — Я бы не советовал тебе оскорблять память Гаруга Каменного. Слишком много его сыновей и дочерей еще бродят по этой земле, чтобы ответить на твои слова.

— Волшебники всегда сумеют держать в узде гоблинов. Даже несмотря на то, что ты так этому противишься, твои потомки будут пожинать плоды работы этих существ на магов. Можешь не сомневаться, — вкрадчиво произнес Слизерин.

— Салазар, — длинноволосая Хельга накрыла его ладонь своей, — гоблины вовсе не грязнокровки. Они просто другие, они отличны от нас, они обладают другими телами, непохожими на наши, другими магическими способностями, которые порой превосходят то, чего удалось достичь некоторым достаточно сильным волшебникам.

— Возможно, — лицо Салазара просветлело, аристократические черты лица «расслабились». Он явно был удивлен добротой Хельги Хаффлпаф — совсем не этого он ожидал после своей колкости.

— А чего ты ждал? — Годрик шутливо ткнул огромным кулаком в плечо Слизерину. — Ножа в спину от прекрасной Хельги?

— Мой любезный легилимент, тебе неплохо бы поупражняться в сокрытии собственных мыслей, — сказал «змеёныш», растягивая слова.

— Руины, Салазар, не подлежат сожжению. — Ровена встала из-за стола и, взмахнув палочкой, восстановила почти догоревший огарок до новой свечи. — Мы не должны так просто бросить завоеванное нами место на растерзание судьбе. Наш долг — помочь магическому миру, Салазар, и тебе это прекрасно известно. Сотни волшебников по всей Британии нуждаются в месте, защищенном от внешней угрозы. В месте, где они смогут получить помощь и защиту. Нам необходимо создать такое место и защитить его не только от магических существ, но и от магглов.

— Да, от магглов нам действительно не помешало бы его защитить, — согласно закивал Салазар.

— Но что именно мы должны сделать? Место, которое может дать защиту и помощь большому количеству волшебников сразу, я верно истолковал твое предложение, Ровена? — коренастый колдун задумчиво потер ямку на подбородке, выдающую в нем волевого и упрямого человека.

— Да, Годрик, верно. — Спокойный голос Ровены для Годрика был что бальзам на душу.

— Друзья, — произнес Салазар, обратив на себя внимание трех других колдунов. — В условиях страшной межвидовой магической войны, которая подвергает опасности весь род магический, кроит карту мира и убивает глупеньких беззащитных магглов, мы можем сделать только одно.

Во всем существе магов промелькнула надежда не только за спасение мира, но и самого Салазара.

— Мы создадим огромное кладбище.

— Силенцио! — Хельга была доброй, но решительной.

— Мы признательны тебе, Хельга, — грустно вздохнул Гриффиндор.

— Не стоит, Годрик. Ты же знаешь, что надежда умирает последней, — Ровена ободряюще погладила Гриффиндора по спине.

— Твой названый брат не смог достойно вынести смерть Демиды. Он изменился: его сердце изранено, а ум затуманен горечью и злобой от невозможности что-либо изменить, — Хельга всегда говорила правду в глаза, какой бы неприятной она не была.

— Демида Хогвартс была замечательной и одаренной волшебницей. Смех ее и зелья вылечивали любого больного, который приходил к ней. Сам Салазар не чаял в ней души и готов был положить весь мир к ее ногам. — Годрик встретил удивленные взгляды волшебниц. — Да, как это непохоже на нынешнего Салазара.

— Как она погибла? — участливо спросила Ровена, сняв со Слизерина заклятие.

— Она умерла во сне. Ее закололи гоблины. — Салазар понуро опустил голову, незаметно для всех сотворив успокаивающие чары. — Я так и не научил ее играть в квиддич.

— Салазар, я знаю, что за место мы создадим. — Маг поднял голову на заговорившего Гриффиндора. — Это будет больница, госпиталь, неважно. Место, где любой сможет получить защиту и помощь, так?

— Может, лучше воздвигнем школу... для квиддича? И ты сможешь научить других играть в квиддич, Салазар. Тебе это нужно.

— Нет, нет! Оставьте Демиду! — Слизерин со злости, взмахнув палочкой, погасил свечу.

— Салазар, — коснулась его плеч Ровена, — мы не будем создавать ни больницу, ни школу для квиддича. Мы воздвигнем просто школу. Школу Чародейства и Волшебства. Первую в мире. И любой волшебник сможет получить здесь защиту и помощь, сможет укрыться от неприятностей, вылечиться, получить знания о магических науках и волшебстве, словом, стать настоящим магом.

— Блестяще, — одновременно выдохнули Хельга и Годрик.

— Что ж, неплохо, — вынужден был признать Слизерин. — Но нам необходимо название.

— Думаю, за этим дело не постоит. — Равенкло едва заметно улыбнулась.

— Начнем. — Не терпевший медлительности Годрик прокашлялся, вынул меч из ножен и сделал аккуратный надрез на своей широкой ладони по линии жизни. Хельга протянула ему изящную чашу с тонкими ручками, внутри которой было изображение барсука. Ровена, склонившись над пергаментом, начертала на нем следующие слова: «Клянусь, что каждый, просящий помощи в Хогвартсе, получит ее». Годрик протянул меч Хельге, и та осторожно сделала такой же надрез, как у Гриффиндора. Ровена приняла из рук уже порезавшего себе ладонь Салазара серебряный кинжал и повторила действо, слегка поморщившись. Спустя пару мгновений в чаше оказался кусочек пергамента. Гриффиндор, сжав ладонь над чашей так, чтобы на пергамент капала его кровь, отчетливо произнес, а за ним и остальные, по кругу повторяя за Гриффиндором:

— Я, Годрик Гриффиндор, именем Мерлина и вверенных мне волшебников родной мне Ирландии клянусь, что каждый, просящий помощи в Хогвартсе, получит ее.

— Я, Салазар Слизерин, именем Мерлина и вверенных мне волшебников родной мне Англии клянусь, что каждый, просящий помощи в Хогвартсе, получит ее.

— Я, Хельга Хаффлпаф, именем Мерлина и вверенных мне волшебников родного мне Уэльса клянусь, что каждый, просящий помощи в Хогвартсе, получит ее.

— Я, Ровена Равенкло, именем Мерлина и вверенных мне волшебников родной мне Шотландии клянусь, что каждый, просящий помощи в Хогвартсе, получит ее.

После завершения клятвы все четверо магов одновременно взмахнули палочками, из которых вырвался огонь, на мгновение опоясавший чашу. В следующее мгновение огонь бесследно исчез, явив взору магов земляной шар, почти так же быстро рассыпавшийся. Но не на комья земли, а на огромные, но изящные капли воды, которые моментально испарились, став воздухом. Четыре стихии скрепили кровью и магической мощью величайшую клятву основателей Хогвартса.

— Нам необходимо понять, кого мы будем учить и как делить учеников между собой, — сразу же произнес Слизерин, также не жалующий неспешность.

— Промедление смерти подобно, Салазар? — улыбнулась Ровена. — Предлагаю распределять учеников по факультетам.

— А факультеты назвать по нашим же фамилиям, — подхватил Годрик.

— А учеников мы будем отбирать по схожести с нами самими. А в геральдику и символику возьмем также свои собственным атрибуты, — развивала идею Хаффлпафф. — Салазар, как считаешь?

— Факультет Слизерин, прекрасная Хельга, — Салазар любезно раскланялся, а губы его даже тронула легкая улыбка, — символом своим имеющий змею, приглашает чистокровную волшебную знать отдать своих хитрых, изворотливых и амбициозных детишек под мои серебристо-изумрудные знамена.

— Факультет Хаффлпаф, являющий собой символ доброты, взаимопомощи и решительного трудолюбия, под паруса свои черно-желтые с изображением барсука зовет детей с открытым сердцем.

— Факультет Равенкло — есть символ здравомыслия, ума и бесконечного понимания мира и людей в нем. Орел с бронзово-синими глазами сопровождает ваших потомков в путь.

— Факультет Гриффондор, где есть лишь храбрецы, упрямые и великолепные в своей целеустремленности, идут под ало-золотым флагом гордого льва. Львы и Львята.

* * *

Не бойся начинать:

«Когда делаешь первый шаг, главное — смотреть вперед, а не оглядываться назад», — говорил Годрик Гриффиндор.