Забавы ради (джен)

— Мне скучно, Ал! — раздался над ухом до боли знакомый голос.

Альбус Северус Поттер попытался сделать вид, что не слышит. С этой фразы обычно начинались их неприятности. А заканчивались они обычно штрафными баллами, нудными отработками и мамиными слезами. Душное лондонское лето катилось к середине, солнце ласково грело спину и портить последние школьные каникулы очередной сомнительной авантюрой совершенно не хотелось.

— Скорп, уймись, а? — попросил Ал без особой надежды.

— Ты не понимаешь! — пожаловался Скорпиус и выдохнул тонкую струйку сигаретного дыма. — Мне теперь можно колдовать. Чувствую себя всемогущим как бог, и от этого еще скучнее.

— Выкинул бы ты сигарету, — рассудительно посоветовал Альбус. — Мама Асти вернется — всыпет тебе по первое число.

— Не вернется, — беспечно махнул рукой Малфой, — как всегда допоздна работает.

— Где ты их только берешь? — проворчал Ал, переворачиваясь на спину.

— У Стива таскаю. Он даже не замечает. Там, кстати, в холодильнике, еще и упаковка пива стоит. Принести? — и, не дожидаясь ответа, Скорпиус аппарировал прямо с крыши.

Из кухни раздался грохот и смачное «Черт!», а через минуту Малфой снова появился на крыше с двумя банками пива в руках.

— Запомни на будущее — аппарировать из положения лёжа опасно для здоровья, — мрачно сообщил он. — Я приземлился на стол, и в меня впилась вилка. Можно сказать, я добыл нам выпивку с риском для жизни. Цени, — назидательно добавил он, протягивая запотевшую банку.

Альбус щёлкнул замком, открывая пиво, и сделал первый глоток. Не то что бы ему особенно нравился вкус — сливочное в «Трёх мётлах» было гораздо лучше, но пить обычное пиво, сидя на нагретой солнцем крыше, было запрещено, а потому приятно. Он прислонился спиной к каминной трубе и неторопливо потягивал прохладный напиток. Скорпиус со своей банкой в руке примостился рядом.

— Поттер, ты зануда, — мрачно сообщил он. — Пойдем, хотя бы, комп погоняем. Посмотрим, сумеешь ли ты побить мой рекорд взлома.

Альбус, не без сожаления, покинул гостеприимную крышу, но возможность повозиться с компьютером не могла оставить его равнодушным.

Спустя час он всё еще сражался с системой защиты небольшого маггловского банка. Система трещала по швам, но держалась. До малфоевского рекорда было еще немного времени, но он боялся не справиться.

— Мощности не хватает, — огорченно выдохнул он. — Сейчас твоя машина вскипит и взорвется к чертям.

— Ну колдани ее охлаждающими,— равнодушно бросил Скорпиус. Всё это время он торчал перед зеркалом, экспериментируя с режущими заклинаниями. Прическа в ходе этих экспериментов превратилась в форменное безобразие .

— Не спортивно, — Альбус досадливо закусил губу. — И, кстати, если хочешь добиться ужаснаводящего вида — облейся зеленкой, как в прошлый раз. Эффективнее будет.

Малфой звонко расхохотался. Они оба не забыли свои эксперименты с маггловской аптечкой, которые затеяли на третьем курсе. Пузырек банальной зеленки взорвался и окрасил малфоевское лицо и белобрысую шевелюру в приятный травянисто-зеленый оттенок. Смыть эту гадость, ко всеобщему удивлению, не удалось ни профессорам в Хогвартсе, ни даже величайшему экспериментатору всех времен Джорджу Уизли. Последний даже попытался применять зеленку для своих сомнительных розыгрышей из магазинчика. А Скорпиусу пришлось ходить с зелеными волосами несколько месяцев. С лица, к счастью, всё сошло куда быстрее, но вспоминали они об этом до сих пор.

Ностальгический момент прервал писк компьютера. Система, наконец, сдалась, и Альбус вскинул кулак в победном жесте.

— Сволочь,— завистливо протянул Малфой, — обставил все-таки. Ладно, завтра в кафе плачу я, как договаривались.

— Ну, тогда до завтра, — попрощался Ал и вышел из квартиры, в душе завидуя, что Скорпиусу уже можно аппарировать, а ему пока еще нельзя.

На следующий день он дожидался друга в кафе. За окном проплывали машины, спешили прохожие — лондонский полдень, всё как обычно. Каждое лето они вдвоем шатались по городу, ели мороженое в открытых кафе и торчали в прохладных полупустых кинотеатрах на утренних сеансах. Но если бы кто-нибудь спросил, хотели бы они, чтобы два мира — маггловский и магический — объединились, каждый не задумываясь, ответил бы: «Зачем? Так ведь интереснее!»

Раздумья Альбуса прервал Малфой, с недовольным вздохом плюхнувшийся на соседний стул.

— Ты чего такой нарядный? — удивился Поттер, разглядывая Скорпиуса в школьной форме — белой рубашке и галстуке.

— Это единственная приличная одежда. Если приду на встречу в чем-то своем обычном — отца кондрашка хватит, — он раздраженно ослабил узел на галстуке.

— Он меня заколебал, каждый раз одно и тоже. Ты последний потомок, ты должен унаследовать семейную магию! Да я эту магию на пятом курсе еще изучил, когда в Меноре всё лето торчал. Банально — аж зубы сводит. Есть, конечно, парочка тёмномагических посложнее, но они мне и даром не сдались. Неэффективные. А он носится с этой родовой магией как курица с тухлым яйцом. Всё печалится, что не на кого такое добро оставить. Вот заявлюсь к нему в следующий раз во всей красе — пусть потом в Мунго откачивают, — заканчивая разгневанную речь, Малфой-младший высыпал на столик кучу железяк и принялся привычными движениями вдевать пирсинг. Пару колец в ухо, штанга в губу и бровь, еще кольцо в крыло носа.

Альбус всё это время слушал и сочувственно кивал. Ему приходилось выслушивать эти ругательства по нескольку раз в месяц.

— Чёрт! — Скорпиус устало опустил голову на скрещенные перед собой руки. — Мне надо напиться. Нажраться вусмерть, чтобы не умереть от отвращения к собственной фамилии.

— Мистер Поттер, Джинни! — заорал Малфой, как только они аппарировали из безлюдного тупичка прямо в гостиную дома на площади Гриммо.

— Не кричи. Бестолку, — запоздало предупредил Альбус. — Отец на работе, мама и Лили у бабушки, Джеймс уехал к другу.

— Так мы одни! — воспрял духом Скорпиус. — Ну, тогда показывай, где у вас хранится огневиски!

— Сдурел что ли! — возмутился Ал. — Он у отца в сейфе под чарами. Найдем на кухне что-нибудь попроще,— и он потянул друга за рукав.

— Под чарами, говоришь?— медленно протянул Малфой , высвобождая руку из захвата. — Это может быть интересно, — и он уверенно направился в сторону кабинета. Серые глаза нехорошо блестели, обещая массу новых проблем

На Альбуса этот взгляд производил гипнотическое действие. Он обещал не только неприятности, но и новый вызов, интересную задачу, которую можно было попытаться решить. Всегдашние сдержанность и правильность уже привычно отступили под напором любопытства. К сейфу он подходил, забыв об осторожности и не видя перед собой ничего, кроме головоломки.

Охранные чары поддались минут через пятнадцать. Оставалась цифровая комбинация, но подобное не составляло проблемы еще пару лет назад.

— Твой папа, конечно, неплох, — одобрительно заметил Скорпиус, растягиваясь на ковре в альбусовой спальне с трофеем в обнимку, — но мы оказались умнее.

— Он нас мехом внутрь вывернет, когда узнает, — мрачно пообещал Ал. К радости от победы примешивалось запоздалое сожаление.

— Он поймет, — уверенно пообещал Малфой. — Он герой всея Британии, и мог бы успокоиться и гиппогрифов на пенсии разводить, но он ночует в своем Аврорате, потому что не может без этого. Он поймет, что нам тоже нужны вызовы и опасности. Хотя бы в виде сейфов. Раз уж нам не досталось ни великой депрессии, ни великой войны, — процитировал он любимый фильм, открывая бутылку.

Альбус насмешливо посмотрел на своего лучшего друга, разливающего огневиски. Вот уж кто тоже мог бы и успокоиться. Лучший, после самого Ала, ученик в Хогвартсе, мечта половины девчонок, капитан квиддичной команды. Но вот тоже не сидится. Беспокойному уму Скорпиуса постоянно требовались задачки, загадки, головоломки и прочие сложные случаи. За неимением достойного материала в рамках школьной программы приходилось создавать искусственные трудности самостоятельно, и за шесть лет он достиг в этом деле определенных высот.

Квиддич тоже был своего рода вызовом. Особенную изюминку ему придавало недовольство Драко Малфоя, тем, что его благородный отпрыск играл загонщиком, предпочитая второстепенную роль почетной позиции ловца. На это Скорпиус упрямо отвечал, что ни за какие коврижки не променяет возможность размахивать битой и безнаказанно калечить людей на роль игрока, приносящего пользу команде пятнадцать минут за весь матч.

— За новые квесты! — Малфой отсалютовал бутылкой и отхлебнул прямо из горлышка. Альбус тоже сделал первый глоток, и алкоголь, прокатившись по пищеводу огненным шаром, свернулся приятным теплом в желудке и в голове. «Пить много, пожалуй, не стоит», — подумал парень,— «кто-то же должен потом с отцом объясняться».