Сердце Гриффиндорца (гет)

Пришло Рождество — пора радости и веселья.

Проснувшись, первым делом, Гарри посмотрел подарки, сложенные у кровати. Среди подарков Рона, Гермионы, миссис Уизли и прочих, он обнаружил письмо в тёмно-зелёном конверте. Подивившись красоте чёрной куртки из кожи дракона от близнецов Уизли, Гарри взял запечатанный конверт, что привлёк его внимание. В конверте оказался сложенный вдвое кусочек пергамента, на котором красивым ровным почерком было выведено: Дорогой Гарри, я давно наблюдаю за тобой, хотя ты этого и не замечал. Но вскоре ты узнаешь, как зовут девушку, что любит тебя больше всех на свете.

— Ничего себе заявочки. Кто бы это мог быть? — озвучил свои мысли Гарри.

В этом году на рождественские каникулы из шестикурсников осталось лишь несколько человек. Среди них были и гриффиндорцы: Гарри Поттер и Парвати Патил; Рон с Гермионой отбыли в Нору. Рон, наконец, решился объявить об их отношениях своей семье, они приглашали и Гарри. Но он сказал, что хочет дать им шанс побыть вдвоём, и ни на какие уговоры не поддался.

Для Гарри оставалось загадкой, почему в школе осталась Парвати. Учитывая, что её сестра Падма и лучшая подруга — Лаванда Браун уехали. Будь Гарри на её месте, он бы уехал на каникулы домой. C этими мыслями, успевший принять душ и почистить зубы

Гарри спустился в гостиную. У выхода из Гриффиндорской башни с ноги на ногу переминалась Парвати Патил. Увидев его, она, как показалось парню, с облегчением выдохнула. Он подошёл к ней.

— Парвати что-то случилось? Завтрак уже начался, а ты ещё здесь.

— Гарри, не мог бы ты мне помочь?

— C удовольствием пожал плечами Гарри. — А в чём тебе нужна моя помощь.

— Не мог бы ты стать моим парнем? — пряча глаза, вкрадчиво проговорила Парвати.

Гарри опешил. Заметив его реакцию, она быстро продолжила.

— Понимаешь, притвориться. Один семикурсник из Слизерина просто проходу мне не даёт, и если ты согласишься, я надеюсь, он от меня отстанет. Он ходил за мной весь вчерашний день, и сейчас стоит у прохода в нашу гостиную. Ну, Гарри, ты мне поможешь?

— Притворятся, что я парень самой красивой девчонки в школе? C удовольствием! Но только с одним условием. Никаких разговоров о профессоре Трелони и прорицаниях, окей?

— Договорились, — почти пропела счастливая Парвати, подарив Гарри, лучезарную улыбку.

Гарри взял её под руку, толкнул портрет, и они вместе вышли через открывшийся проход.

Парвати была права. На ближайшем к ним подоконнике скучал какой-то угрюмый верзила, комплекции которого мог позавидовать сам Дадли. Увидев вышедшую пару, он в один прыжок оказался у них на пути. Парвати поджав губки, испуганно посмотрела на Гарри. Он улыбнулся ободряюще ей и повернулся к возникшему на их пути препятствию.

Бледно-голубые глаза слизеринца выражали лишь откровенную ненависть.

— Поттер? Какого чёрта ты делаешь рядом с моей девушкой?

— Хм, забавно, я думал, это я — её парень, а не ты. Мы опаздываем

на завтрак, так что будь добр — уйди с дороги, или пожалеешь, — усмехнулся Гарри.

— Ой, Поттер, испугал — он закатил глаза в притворном ужасе. — Давно не просыпался в больничном крыле? Могу это устроить, — с этими словами слизеринец потянулся за своей волшебной палочкой. Но заклятие произнести он не успел. Гарри оказался быстрее, сказались навыки ловца, едва уловимым движением он вытащил свою палочку из рукава

мантии и, направив её на нарушителя спокойствия, выкрикнул: «Экспеллиармус!». Из конца палочки вылетел луч золотого света и, ударив в грудь слизеринца, отбросил того к противоположной стене. Удар об стену был такой силы, что парень потерял сознание. На лбу показалась струйка крови. Изображённые на портретах маги и волшебницы охали и причитали, один из монахов со старого гобелена, находящегося ближе всех к пострадавшему, стал пробираться через картины, очевидно, направляясь в больничное крыло к мадам Помфри — главной медсестре Хогвартса. Гарри решил, что лучше им поспешить в Большой Зал, иначе вопросов о случившемся не оберёшься. Он повернулся к Парвати. Она была немного бледна. Он подошёл к ней, погладил её тыльной стороной ладони по щеке. Это прикосновение вернуло её лицу привычные краски.

— А не сильно ты его? — спросила Парвати, когда он убрал руку от её лица.

— Ему хватит, нечего приставать к моей девушке — весело подмигнул ей Гарри. — Ну, пойдём, а то завтрак скоро кончится.

— Пойдём.

И взявшись за руки, они направились в Большой Зал. Утро выдалось на редкость солнечное, и коридоры были залиты светом, от пробивавшихся сквозь окна солнечных лучей, они

отражались от древних стен замка, и то там, то здесь появлялись солнечные зайчики. Подобная картина не могла не поднять настроение, и когда Гарри с Парвати открыли двери Большого Зала, находящиеся там педагоги и ученики увидели на их лицах улыбки.

"Похоже, пришли последними" — подумал Гарри, отодвигая стул, чтобы Парвати могла сесть. В центре зала стояла традиционная рождественская ель от Хагрида, которую великолепно украсил малютка-профессор Флитвик. С зачарованного потолка падал пушистый снег.

Кое-где на столе уже стали появляться небольшие сугробы. Также он заметил, что в этом году учеников на Рождество осталось почти столько же, как когда он учился на втором курсе, и в замке орудовал Василиск. Снова все сидели за одним столом. Гарри сидел между Парвати

и Ханной Эббот из Пуффендуя. Гарри наполнил свою тарелку рисовым пудингом, и принялся за еду. Он заметил, что Парвати отрезала кусочек тоста с маслом, и насадив на вилку протянула его Гарри. Недоумевая, он посмотрел на неё, Парвати улыбнулась одними уголками губ, он пожал плечами и съел, заметив, что часть учеников, в основном девчонки, смотрит на них. Парвати нагнулась к нему, и почти касаясь губами его левого уха,

прошептала: “Для правдоподобности”, — и отодвинулась от него, накладывая себе ещё омлета. У Гарри появилось ощущение, будто кто-то старается прожечь его взглядом. Он поднял голову от тарелки, и заметил, что на него через весь стол таращится, тот самый семикурсник, которого он отправил сегодня в накаут. В глазах его прыгали недобрые огоньки, на голову была наложена повязка. Рядом, накрыв его ладонь своей ладошкой, сверкала глазами холодная слизеринская красавица Блез Цабини, девушка с рыжими волосами до плеч.

Гарри отвёл взгляд от этой парочки. Закончив трапезу, как оказалось, единственные гриффиндорцы в замке: Парвати и Гарри встали из-за стола одними из первых,

вышли из Большого Зала. Парвати размышляла, как лучше предложить Гарри прогуляться

к озеру. Неожиданно Гарри развернул её к себе и прильнул своими губами к её губам. Девушка почувствовала, что её словно захлестнула волна тепла исходящего от него. Она растворилась в этом поцелуе, руки Гарри легли ей на талию. Это был настоящий поцелуй, сладкий, нежный. На четвёртом курсе она мечтала о таком поцелуе с Николя, но впервые поцелуй доставлял Парвати такое удовольствие. Она не раз слышала, как в прошлом году Чжоу Чанг рассказывала своим подружкам, как классно целуется Гарри. Теперь Парвати могла

оценить эту его способность по достоинству. На секунду ей показалось, что он догадался, что узнал, но лишь на секунду.

Через мгновение.

— Мистер Поттер, мисс Патил не могли бы вы целоваться в гостиной своего факультета, а не заставлять меня наблюдать приступы вашей сиюминутной страсти, — раздался в двух шагах от них полный ехидства, холодный голос профессора Снейпа, "любимого" учителя Гарри Поттера. Ещё секунда ... Гарри и Парвати отпрянули друг от друга. Парвати, будучи не в силах спрятать обжигающий её щёки румянец, не придумала ничего лучше, чем просто сбежать с "места преступления", оставив Гарри и Снейпа вдвоём. Гарри же оставался совершенно неподвижным. Если бы не его глаза, горящие ненавистью к человеку, стоящему перед ним, Гарри вполне мог бы сойти за искусно, выполненную скульптуру.

Наконец он обрёл дар речи.

— Вынуждать вас наблюдать приступы сиюминутной страсти?! — парень трясся от переполнявшего его гнева. — Да будь у вас хоть капля такта, вас бы здесь не было, будь вы приличным человеком, вы бы молча ушли, стараясь не смотреть на нас!!!

— Мистер Поттер, держите себя в руках, или вы хотите, чтобы Гриффиндор лишился из-за вас сотни очков? — пропустив его замечание, мимо ушей, произнёс Снейп.

— О-о-о, умоляю, не смешите меня! Снять сто очков из-за того, что вы не имеете о приличиях, да ещё на каникулах... Хватит пустых угроз, я ухожу!

Едва эти слова слетели с его губ, Гарри Поттер резко развернулся на каблуках, и уверенными шагами направился туда, куда понесли его ноги. Мужчина, в одежде мушкетёра с портрета, висящего на стене за Снейпом, даже захлопал Гарри вслед, но, поймав, недобрый

взгляд профессора Высшей Алхимии и Зельеделия, как бы говорящий: "Без зазрения совести уничтожу портрет любого мушкетёра-выскочки", — испуганно моргнув, скрылся за рамой картины. Сам же профессор отправился в свои любимые подземелья, одёргивая редких учеников, оказывавшихся у него на пути.

* * *

— Так ты делаешь это ради меня? — заискивающе улыбаясь, спросил парень с тёмно-русыми волосами, выглядывающими из-под тщательно наложенной на его голову повязки, одетый в помятую школьную мантию с эмблемой в виде серебряной змеи на зелёном фоне у рыжеволосой девушки, что расположилась в кресле неподалёку от этого шкафоподобного юноши — Ведь так Блез? Признайся ради мен...

— Не воображай недоумок, ты слизеринец, и я слизеринка — этим всё сказано, я стараюсь ради чести факультета, к которому принадлежу. К тому же разве могу я упустить возможность

поиздеваться над Великим Поттером. — резко оборвала его собеседница, придирчиво

осматривая свой идеальный маникюр.

— А может быть тут дело в другом? Неужели настолько велико желание покувыркаться с парнем, даже если это Поттер. Блез, он тебе для этого не нужен. Только помани, и любой парень, если конечно он не слепой, да хотя бы я, придёт по первому зову.

— Ха! Мне не нужен любой, и уж тем более ты, Дерек, мне нужен именно Поттер. Или тебе уже не нужна эта гриффиндорка?

Не суетись, Дерек Гордон, зелье почти готово: осталось только добавить немного моей крови и пару его волосков, для усиления эффекта.

— А откуда тебе известен состав и способ приготовления Любовного зелья Таренсона? Оно ведь запрещено Министерством, за его изготовление и применение дают десять лет Азкабана!

— Мать научила, — небрежно бросила Блез, обходя низкий журнальный столик красного дерева. — Пришло время добавить волос Гарри ... Гарри Поттера.

Про себя отметив, что ей уже начинает нравиться называть Поттера по имени, девушка направилась в спальню шестикурсниц Слизерина.

* * *

Гарри остановился лишь, когда понял, что зашёл в тупик. Он оглядел место, куда его занесло, и к своему удивлению обнаружил, что пришёл он к старому кабинету профессора Трелони.

Не могла укрыться от него ещё одна деталь: люк в потолке, служивший своеобразной дверью в кабинет преподавательницы Прорицаний — был открыт. Сверху свисала, ставшая знакомой

за три года изучения Прорицаний, серебристая верёвочная лестница, легонько покачивалась из стороны в сторону — и здесь сквозняк. Гарри овладело любопытство, он подошёл к раскачивающейся лестнице и притянул её к себе.

— Кто это мог забраться в забытую обитель старушки Трел? — Сама она отказалась от этого кабинета, якобы, слишком долго находилась вдалеке от людей, и её Око

начало затуманиваться. Кентавр Ференц, при всём желании не смог бы сюда подняться.

Гарри улыбнулся, представляя, как мудрый кентавр пытается забраться наверх по лестнице.

— Но кто если не Ференц? Лаванда уехала к Симусу в Ирландию... Кто же там? — на помощь пришёл внутренний голос:

— Гений, а с кем ты недавно целовался?

— Ну конечно же! Парвати!

— Эй, да ты просто гигант мысли! — до Гарри, наконец, дошло: какой там внутренний голос, это чей-то тихий шипящий голосок... "Шипящий?!" — мелькнуло у парня в мозгу.

Сглотнув, мгновенно образовавшийся в горле ком, Гарри медленно опустил голову, желая подтвердить свою догадку — так и есть! Он обнаружил, что возле его ног свернулся в клубок небольшой питон, его жёлтые, без век, глаза неотрывно следили за юношей, а рот был приоткрыт в некотором подобии усмешки.

— Пот-т-тер потом пого-вор-рим! Дав-вай, иди, ищи свою подруж-жку. Я сам тебя найду, и ты всё узнаеш-ш-шь. — ответил питон на ещё не заданный вопрос, и кивнув в знак прощания, уполз в известном лишь ему направлении, плавно скользя по каменному полу. Когда змея скрылась из зоны видимости, Гарри начал подниматься по лестнице. В кабинете никого не было, в камине тоскливо перемигивались затухающие угольки, в комнате царила знакомая по урокам Прорицаний полутьма, окутывающая всё вокруг, казалось всё осталось так, как было прежде... Но, как отметил Поттер, в обстановке всё-таки произошли кое-какие изменения.

Например, исчезло любимое старое кресло профессора Трелони, да и вообще мебели здесь стало гораздо меньше, остались разве что, остался письменный стол с множеством ящичков разнообразных размеров, да несколько пуфов. Но главной переменой был воздух, воздух был совершенно другим... Из распахнутого окна, находившегося на верхушке Северной башни, в комнату проникал свежий, чистый воздух, занимая место густого, пропитанного ароматами разных пахучих трав, что выветрился с такой же скоростью, с какой удирала от неугомонного полтергейста Пивза Долорес Амбридж. Свежий воздух вывел Гарри из состояния ступора...

— Какой смысл мне здесь находиться, если тут никого нет?

Сказав эти слова, Гарри собирался уйти, но вдруг ему на глаза попался скомканный листок, валяющийся возле самой каминной решётки. Желание узнать, что написано на этом смятом обгоревшем клочке пергамента пересилило, желание вернуться в гостиную Гриффиндора, чтобы отдохнуть и немного поразмыслить о случившемся сегодня. Парень не торопясь, подошёл к камину, и присев на корточки протянул руку к фрагменту неизвестного послания...

— Ну, что там готово?

— После добавления последнего ингредиента, перемешивать 5 минут, держа котёл на малом огне... Если зелье приготовлено верно, то оно будет абсолютно не отличимо от обычного чая.

Прошло 5 минут.

— Ну, готово? Готово?

— Да заткнись же ты, балбес!!! Готово!!!

— Ха-ха! Вот повеселюсь!

— Умолкни, имбецил!!! А то, я тебя заставлю выпить, это чёртово зелье, и тогда Поттер в ТЕБЯ влюбится, и будет умолять о свидании... или о чём-то большем! — девушка лукаво улыбнулась.

— Ладно-ладно, Блез, успокойся! — парень, сдаваясь, приподнял руки вверх, казалось он ни на шутку перепугался.

— Так-то лучше! Итак, завтра наш план начнёт действовать. И уже через неделю... он станет моим... — последнюю фразу Блез Цабини произнесла так, чтобы её собеседник не услышал.

* * *

Вот уже два часа Парвати неподвижно сидела в одном из уютных кресел Гриффиндорской гостиной. Она чувствовала, что всё её тело затекло, но по-прежнему сидела не елохнувшись. Девушка ждала, когда придёт Гарри, она не понимала, что на неё нашло, почему она не рассказала ему? И вот уже ровно 120 минут Парвати, сидела не двигаясь, и смотрела на проход, закрытый портретом Полной Дамы, желая, чтобы Гарри вернулся как можно скорее. Парвати думала о том поцелуе, первом их поцелуе, и как она надеялась, не последнем. Но ещё больше ей хотелось рассказать "своему парню" всю правду о своих к нему чувствах к нему. Зачем она затеяла эту дурацкую игру в неизвестную? Почему не открыла правду сразу, без утаек и вздохов о нём по углам. С Гермионой она о Гарри не говорила, она никогда не была с ней достаточно близка для этого, хотя знала — если что, она всегда может к ней обратиться. Впрочем, не говорила она об этом ни с более близкой своей подругой — Лавандой, ни даже со своей сестрой Падмой. Эта тайна, была лишь её тайной...

Гарри бродил по берегу замёрзшего озера и размышлял событиях, близившегося к завершению дня.

"Чёрт, да что со мной такое? Ору на Снейпа, целую Парвати, впрочем нашёл из-за чего жаловаться... хм, а с Чжоу у меня такого не было. Да я краснел каждый раз когда её видел! Хотя я и сейчас краснею, как рак на сковороде, когда с ней сталкиваюсь, правда по другой причине. Надо будет поговорить с Герми, когда они с Роном вернутся, осталось всего два дня..."

Через полчаса Гарри Поттер возвратился в замок. Коридоры освещаемые свечами в виде прекрасных нетающих сосулек, встретили его молчанием, лишь со стороны кухни эхом до него доносились весёлые голоса и отзвуки хлопушек. "Что-то пуффендуйцы разошлись не на шутку" — подумал Гарри, доставая из кармана Карту Мародёров. И действительно Карта показывала, что в незнакомом ему помещении — довольно просторной комнате, по кругу методично носятся две точки, подписанные как Эрни Макмиллан и Ханна Эббот...

"Дурачатся, старосты. А что? Школьными правилами не запрещено! Тем более в каникулы..."

Внимательно осмотрев Карту и убедившись, что рядом с ним никого нет, парень спокойно отправился прямо в гриффиндорскую гостиную. Сказав Полной Даме новый пароль (“нюхлер-весельчак”), Гарри пролез в открывшийся за портретом проход. Парвати в гостиной уже не было. Уставший Гарри, не задерживаясь в общей комнате направился в свою спальню. Скинул мокрую от снега мантию и лег в свою кровать. Едва его голова коснулась подушки, он провалился в сон...