Убить кукловода (джен)

Происходящее было до ужаса неправильно. Биржевые маклеры не обязаны терпеть боль. Они для нее просто не приспособлены. А лично Майкл Мордж бежал за обезболивающим даже когда резался в офисе о бумагу, а уж если у него вдруг разболится зуб... И как же после этого было приятно очутиться в виртуальности, где он мог побыть сколь угодно крутым парнем, даже не замечающим, что его уже изрешетили пулями.

Когда Кен Касл объявил о старте «Убийц», Майкл долго сомневался, но в конце концов выкупил себе сима. Естественно, он выбрал самого мускулистого и свирепого на вид парня из тех, что еще оставались неразобранными. За все двадцать лет на бирже он еще ни разу так не ошибался...

— Кто? — этот вопрос, кажется, сливался с шумом, природу которого Майкл так и не смог разобрать, образуя единый невыносимый фон для человеческих страданий. Впрочем, один звук в этой какофонии выделялся четко — щелчки открывающегося и закрывающегося швейцарского ножа. Клик-клак. Клик-клак.

— Да не знаю я! — слезы текли по лицу Майкла, попадая в порезы и делая боль еще нестерпимее. — Они ведь каждую битву менялись! Я их даже не пытался запоминать, только мочить пытался.

— Пытался... — из-за спины послышалась гаденькая усмешка, и после очередного «клик» так и не последовало «клак». Майкл сжался в ожидании нового удара. — Мой брат порвал бы этих тварей на тряпки, но ты, жалкий недоносок, превратил его в ходячую мишень! Смотрите, вот он я, стреляйте кто хотите! Браво, вы просто гений тактики, мистер Мордж!

Привязанные к решетке руки и ноги не давали сдвинуться с места, так что Майклу оставалось только тихонько всхлипывать, даже не глядя — он давно понял, что проще зажмуриться, — а скорее чувствуя приближение холодной стали к собственному телу. Из одежды мучитель оставил на нем только брюки, да и те превратились в лохмотья.

Нож вошел в голень с противным скрежетом, скользнул по кости и оставил на ноге чудовищную рваную рану. Майкл взвыл.

— Кто? — раздалось над самым его ухом. Близость мучителя заставила вой перейти в жалкий скулеж.

— Я н... Кейбл! — в конце концов выдал он единственное всплывшее в памяти имя.

— Кейбл? — в голосе собеседника слышалась сомнение, однако нового удара не последовало, а это главное. — А ты не врешь?

— Нет! — конечно же, он врал. Он понятия не имел, где находился Кейбл в тот момент, когда его симу снесли голову, но Майкл хотел лишь одного — чтобы его, наконец, оставили в покое. А Кейблу не впервой, он к встречам с подобными бугаями приспособлен. Да и если братец сима избавит мир от очередного уголовника, разве кому-то станет от этого хуже? — Это он, я вспомнил!

— Кэйбл... — Клик-клак возобновился, но немного медленнее. — Им ведь управлял какой-то мальчишка, верно?

На мгновение Майкл испугался собственного признания. Что, если его мучитель, уверенный, что именно он, Майкл, косвенно виновен в смерти его брата, сочтет виновным в убийстве не сима, а игрока? Впрочем, мальчонка сам виноват: вместо того, чтобы, как большинство геймеров, сохранять анонимность и тихонько наслаждаться властью и безнаказанность, которую давали «Убийцы», тот создал настоящий культ имени себя и собственной непобедимости. Пусть и разгребает последствия!

— Да, Саймон Сильвертон. Он сын нефтяного магната из «ШайнЭнергетик»

— Я знаю, — последовал холодный ответ. — Я знаю всех выживших заключенных, участвовавших в той роковой игре, и всех управлявших ими игроков. Не знаю, правду ли ты сказал, но, это и не так важно. По мне, каждый из них виновен. Хотя для Кэйбла я, пожалуй, подготовлю особый гостинец.

Шаги и неизменный клик-клак начали удаляться. Прошло несколько долгих секунд с того момента, как они полностью стихли, когда Майкл осмелился открыть один глаз. Веко слушалось плохо и норовило вновь закрыться. На все помещение насчитывался единственный фонарь, слишком тусклый, чтобы осветить его целиком, но в другом конце зала Майкл заметил пару искорок. Должно быть, там находится дверной проем, а это отблески дальних фонарей! Его ведь наверняка ищут, и очень скоро найдут! Он хотел крикнуть им, но испугался, что человек с ножом услышит и вернется. Искорки пропали, но через несколько минут зажглись снова, теперь на уровне пола. Это было странно. Когда до Майкла, наконец, дошло, что именно представляют собой огоньки, он попытался подтянуть, насколько позволяли путы, здоровую ногу, чтобы пнуть непрошеного гостя, но ноги оказались еще непослушнее, чем веки. На полу вокруг разлилась уже целая лужа крови, должно быть оттого и эта слабость. Майкл припоминал что-то о том, что большая кровопотеря вредна, но сейчас был благодарен ей, ведь вместе с кровью понемногу отступала и боль. Крыса около минуты, показавшейся Майклу часом, изучала пленника, после чего подбежала вплотную, и, подпрыгнув, ухватилась зубами за кусок плоти на раскуроченной ножом ноге.

Боль вернулась с новой силой. Майкл Мордж заорал, но ответом ему было только эхо.

* * *

Саймон уклонился от летящего в него заклинания и натянул лук. Противник создал защиту, но Саймон не зря потратил столько денег на пробивающие магический щит наконечники, так что через секунду все было кончено. Стрелял Саймон Сильвертон без промаха.

В этом сезоне «Наследие дракона», была самой модной игрой, и Саймон быстра стал в ней суперзвездой. Точнее не Саймон, а Меролит — одно из его новых виртуальных альтер-эго.

После побега Кейбла с игрового поля Саймон в один миг превратился из самого популярного геймера в мире в объект всеобщей ненависти. Конечно, после того, как Кейбл прирезал распинавшегося на весь мир о планах по управлению человечеством Касла, изливаемые на его бывшего игрока потоки желчи несколько оскудели, но появились новые — от тех, кто боготворил создателя Нанокса и саму сеть, и считал ее текущий запрет виной исключительно Кейбла, и, за компанию, его, Саймона. Пришлось потратить кучу времени и денег на обеспечение анонимности, да и от единого ника пришлось отказаться — удачливый игрок, отличившийся в куче игр, мог вызвать несколько вопросов вроде: «А не тот ли это самый Сильвертон?»

Конечно, от популярности в столь узких кругах внимания было куда меньше, чем в былые времена, зато теперь он порой вел с другими геймерами долгие беседы в чате о лоре, пасхалках и новых приемах. В «Убийцах», как, впрочем, и в «Обществе», подобные разговоры были лишены смысла, да и вести их было почти не с кем — большинство игроков предпочитали сохранять анонимность. Даже с общепризнанной звездой «Убийц» соигроки на контакт не выходили. Ну, почти.

— Саймон? Саймон!

Саймон со вздохом закрыл круговой обзор «Наследия», мысленно радуясь, что точка сохранения была не так уж и давно, и вывел на цифровую стену возбужденную физиономию Лесли Рикмана. Лесли был всего на год младше самого Саймона, но организм его объявил забастовку и отказался расти лет этак в двенадцать, а вечно распахнутые глаза, будто их обладатель не переставал удивляться, делали его лицо совсем уж детским. Лесли боготворил Саймона еще до «Убийц», и когда-то сам вышел в контакт со своим кумиром с просьбой дать пару советов. Геймером он был из рук вон плохим, но Саймон был слишком польщен вниманием к своей тогда еще не слишком известной персоне, и постарался помочь. Когда появились «Убийцы», Лесли пошел в игру просто потому, что это сделал Саймон. После третьего погибшего сима Саймон устал намекать и честно сказал приятелю, что ему лучше вернуться в старую добрую виртуальность. Участвовавших в игре головорезов ему жаль не было, но Саймон относился к созданию (для виртуальных игр) или выбору (для «Убийц») героя, как к важной части игры, и подставлять своего персонажа казалось ему недопустимым для геймера. Лесли здорово расстроился, но с кумиром общение не прекратил, а после бегства Кейбла и вовсе оказался в числе немногих, кто не отвернулся от Саймона.

— Черт, Лесли, я же просил тебя не звонить мне, когда я в игре!

— Ох, чел, прости, но ты не поверишь, что случилось!

— Трахнулся с кем-нибудь? — предположил Саймон. Это было самым естественным предположением, когда слова «не поверишь» и «Лесли» стояли рядом.

— Да нет, я получил приглашение! Смотри!

На соседнем виртуальном рабочем столе всплыло изображение электронного письма, тщательно имитирующего запачканную кровью бумагу. С последним создатели явно перестарались, текст едва читался, и все же Саймон сумел разобрать:

«В результате случайного выбора вы наравне с еще девятнадцатью игроками были приглашены на оффлайн конференцию бывших игроков легендарной игры «Убийцы». Мы, группа компаний «Лоберн», задались целью создать наиболее полноценный виртуальный симулятор, способный заменить геймерам Нанокс. Для этого нам нужны именно Вы и Ваш индивидуальный опыт и взгляд на игру! Также Вы получите возможность протестировать первые, еще не вышедшие на рынок прототипы нового класса игр, а за неоценимую помощь в разработке получить вечный премиум-доступ к проекту «Убийцы 2.0: новый уровень», когда он выйдет на рынок.

P.S. Так же мы будем чрезвычайно признательны тем, кто сможет передать наше приглашение Саймону Сильвертону, поскольку указанные в базе данных корпорации Кена Касла контактные данные недействительны. Мнение мистера Сильвертона будет для нас особенно ценно.»

— И какая религия не дает им провести эту встречу онлайн? — в недоумении спросил Саймон.

— Ты не понял, чел, это действительно новые разработки, они хранятся на изолированных серверах, чтобы их точно никто не слил раньше времени! Полное погружение, с физическими ощущениями и прочим, как при подключении к живым игрокам через наноклетки! У них там потом еще целая куча сопроводительной информации, я сейчас скину...

— Не надо, — прервал его Саймон. — Я все равно туда не поеду, так что не трудись. А когда... Вернее, если эти игры выйдут, я вполне могу их купить.

Детская физиономия Лесли стала очень несчастной.

— Но... Ты же легенда! Кто лучше тебя сможет объяснить, чем были так хороши «Убийцы»?! Кроме реальных людей в качестве симов, я имею в виду.

— Там у них будет двадцать человек, верно? Кто-нибудь объяснит.

Саймон не стал добавлять, что девятнадцать из них ненавидят его сразу по трем причинам: он был лучше их, он сжульничал, дав своему симу свободу и возможность сбежать, и, наконец, именно его сим, Кейбл, ухитрился прикрыть лавочку окончательно. Хорошо хоть они не знают, что Саймон и в последнем принимал участие, иначе гнева в его адрес было бы куда больше.

— Но... Я думал, если ты приедешь со мной... Ну, понимаешь... Это ведь будет круто, верно? Может, нам обоим дадут какой-то бонус или...

Саймон прикрыл рот рукой, но сдержать смех так и не смог. Лесли был не так охочь до славы, как его кумир, но и ему не была чужда тяга к популярность. А представиться как друг Саймона Сильвертона — самый простой путь ее получить. Только вот не факт, что такая популярность придется Лесли по вкусу.

В конце концов, что ему сделают бывшие игроки? Они ведь не в зоне боевых действий, и все люди цивилизованные, а к устным нападкам Сайман за прошедшие полгода уже привык и научился не замечать. Слишком много их было. Кто знает, может в этом приглашении ключ к возрождению былой популярности?

— Ладно-ладно, — примирительно сказал он, заметив, как детское личико Лесли начинает надуваться от обиды. — Когда там будет эта конференция, или как там ее называют?

* * *

— Ты ведь не обязан ехать, мы и так неплохо устроились, — Энджи знала мужа слишком хорошо, чтобы понимать — идея вновь покидать их на несколько месяцев ему совсем не по душе. Она и ей была не по душе, но решение всегда было за мужем. Энджи доверяла ему безоговорочно.

Неплохо? Джон Тилман горько усмехнулся. Он знал, что его красавицы достойны много большего, чем прозябание на одинокой ферме в глуши.

На громком разбирательстве, последовавшим за смертью Касла, Тилмана оправдали, но мир безвозвратно изменился. Ничто уже не могло вернуться в прежнее русло.

Возвращаться на службу он не хотел — уж чего-чего, а войны за последние девять месяцев он насмотрелся через край. Однако и с гражданской работой все оказалось не так просто. Против него работал Кейбл. Все высокие начальники считали своим долгом восхититься его игрой и даже попросить автограф (это уже начинало бесить), но когда дело доходило до вопросов о работе, они начинали мяться и говорить что-то о том, что лично они были бы счастливы, но вы же понимаете, репутация фирмы...

Да что уж говорить о работе, он и по улице не всегда мог спокойно пройти. Тяжело остаться незамеченным, когда каких-то полгода назад на этой самой улице святился огромный голоплакат с твоей рожей и подписью вроде «Кейбл — непокорный убийца!»

Устав обивать пороги офисов, Джон пытался-таки вернуться на службу, но и армия США вежливо указала ему на дверь. Дело было даже не в страхе, что за тридцать игр, больше напоминавших мясорубку, он мог свихнуться. Само наличие наноклеток, способных принимать сигнал извне, делала его пребывание на военных объектах опасным, и похрен, что они давно отключены от сети. Сама возможность включить их существовала, и это было недопустимо.

На ферме Чарли Пейна интернета не было, и об «Убийцах», как и об «Обществе» он не знал ровным счетом ничего, так что Джон был рад, что старик принял их на подработку и позволил поселиться в пустовавшей пристройке. Чарли сразу предупредил, что до зимнего забоя скота за работу платить сможет только овощами. И все же такая жизнь, на заработанные овощи и стремительно оскудевавшие накопления Энджи, была совсем не тем, чего он хотел для жены и дочери. Даже сейчас он продолжал рассылать резюме, без особой, впрочем, надежды на ответ. Однако ответ пришел, даже оплата оказалась вполне достойной. Была только одна проблема — работа подразумевала вахту в другом штате, а снова оставлять семью он не хотел.

— Может, удастся взять кредит и снять дом неподалеку? — предположил Джон.

Энджи отрицательно покачала головой. Пока он был в тюрьме, она чего только не пробовала, чтобы вытащить дочь из лап ювенальных служб. Ей не одобрили кредит даже когда она играла в «Обществе», теперь же, когда они оба числились безработными, о подобном и мечтать не приходится.

— Не волнуйся, Чарли в Делии души не чает. Мы не пропадем.

— Конечно, не пропадете! — послышался от входа ворчливый голос старого фермера. — А с чего это вы должны пропадать?

— Меня пригласили на работу. — Тилман поднялся навстречу временному работодателю и протянул письмо. — Вы не против, если?..

— А, стройка. — Чарли сокрушенно покачал головой. — Неподходящее место для маленьких девочек. Я компании только рад, да и стряпает твоя благоверная больно хорошо. А там, глядишь, и вернешься до основной работы. Задолжаешь мне за постой, так что будет повод тебя задержать, — старик очень старался придать своему морщинистому лицу лукавое выражение, но выходило скорее задорно.

— Какой коварный план! — Джон тоже не удержался от улыбки. — Так вы не против, если я уеду, а они останутся?

— Конечно, нет! — тщедушный Чарли попытался толкнуть Джона в бок, но покачнулся сам. — Давай, покоряй мир, пока молодой!

Джон кивнул, чисто из вежливости. Одна половина его мира сидела здесь, а вторая играла в саду, а тот, внешний мир, не принес ему ничего хорошего, и теперь воспринимался лишь как фон — не слишком приятный и необходимый, но благодаря которому краски на переднем плане играли еще ярче и контрастнее. Впрочем, если для блага его личного мира изредка придется отлучаться в мир внешний — так тому и быть.